2. КСЕНОФАН
Ксенофан Колофонский, сын Дексия (или, по словам
Аполлодора, сын Орфомена), с похвалою упоминается Тимоном, который говорит:
И Ксенофан, Гомеровых кривд бичеватель задорный…
Изгнанный из отечества, он жил в сицилийской Занкле, [был
участником выселения в Элею, учил там],[705] жил
также в Катане. Некоторые говорят, будто он ни у кого не учился, некоторые —
что он учился у Ботона Афинского, некоторые — что у Архелая; а сам он был
современником Анаксимандра[706] (так
говорит Сотион). Писал он эпические стихи, элегии и ямбы против Гесиода и
Гомера, нападая на их рассказы о богах, и сам был певцом своих сочинений.
Говорят, выступал он также против мнений Фалеса и Пифагора, бранил и Эпименида.
Жизнь его была на редкость долгою, о чем он сам говорит в одном месте:
Солнце уже шестьдесят и семь кругов совершило, Как я из края
и в край мысль по Элладе ношу. От роду было тогда мне двадцать пять и не боле,
Ежели только могу верно об этом сказать.
Он утверждает, что есть четыре основы сущего, что миры
бесчисленны, но неизменны. Облака образуются оттого, что солнце вздымает
испарения и возносит их в окрестный воздух. Сущность бога шаровидна и нисколько
не схожа с человеком; он весь — зрение и весь — слух, но Дыхания в нем нет; и
он весь — ум, разумение и вечность. Он же первый сказал, что все возникающее
подвержено гибели и что душа есть дыхание.
Это он сказал, что большинство слабее, чем ум, и что с
тиранами нужно говорить или как можно меньше, или как можно слаще.[707] Эмпедокл однажды сказал
ему, что невозможное дело — найти мудреца. "Конечно, — ответил
Ксенофан, — ведь нужно самому быть мудрецом, чтобы признать мудреца".
А Сотион говорит, будто он первый заявил, что все непостижимо, но Сотион
ошибается.
Он сочинил поэму "Основание Колофона" и
"Выселение в Элею Италийскую" — всего 2000 стихов. Расцвет его
был около 60-й олимпиады. Деметрий Фалерский (в книге "О старости") и
стоик Панэтий (в книге "О бодрости") говорят, будто он, подобно
Анаксагору, своими руками похоронил своих сыновей.[708] По-видимому, он был продан в рабство [и
выкуплен] пифагорейцами Пармениском и Орестадом (так говорит Фаворин в I книге
"Записок").
Был также и другой Ксенофан, с Лесбоса, сочинитель ямбов.
Таковы разрозненные философы.
3. ПАРМЕНИД
Слушателем Ксенофана был Парменид Элейский, сын Пирета
(а сам Ксенофан — слушателем Анаксимандра, как сказано в «Обзоре» Феофраста).
Однако хотя он и учился у Ксенофана, но последователем его не стал, а примкнул
к пифагорейцу Аминию, сыну Диохета (так говорит Сотион), человеку бедному, но
прекрасному и благородному; и ему он следовал гораздо ближе, а по смерти его
воздвиг ему святилище, так как сам был родом знатен и богат: Аминий, а не
Ксенофан обратил его к душевному миру.
Он первый заявил, что земля шаровидна и что место ее в
середине. Существуют две основы, огонь и земля, и первый служит творцом, вторая
веществом. Род человеческий первое начало свое имеет от солнца, но жар и холод,
из которых все состоит, сильнее и солнца. Душа и ум — одно и то же (об этом
упоминает и Феофраст в «Физике», где у него изложены мнения едва ли не всех
философов). Философию он разделил надвое — на философию истины и философию
мнения. Поэтому он и говорит в одном месте:
…Все тебе должно уведать: Истины твердое сердце в круге ее
совершенном, Мнение смертного люда, в котором нет истинной правды.[709]
Философию он излагал в стихах, подобно Гесиоду, Ксенофану и
Эмпедоклу. Критерием истины называл он разум, в чувствах же, — говорил
он, — точности нет. Вот его слова:
Да не постигнет тебя на стезе твоей опыт привычный Правиться
глазом бесцельным и слухом, отгулами звучным, И языком, — будь лишь разум
судьей многоспорному слову!
Потому и Тимон говорит о нем:
Высокоумную мощь Парменида, чуждателя мнений, Освободившего
мысль из обманного воображенья.
Это о нем написал Платон диалог, озаглавленный
"Парменид, или Об идеях".
Расцвет его приходится на 69-ю олимпиаду. По-видимому, он
первый открыл, что вечерняя звезда и утренняя звезда одно и то же светило (так
говорит Фаворин в V книге «Записок»; иные приписывают это Пифагору, но Каллимах
утверждает, что стихотворение это не Пифагорово[710]). Говорят, что он и законы дал для
сограждан (так сообщает Спевсипп в книге "О философах"), и первый
стал предлагать рассуждение об Ахиллесе[711] (так
сообщает Фаворин в "Разнообразном повествовании").
Был также и другой Парменид — ритор, сочинитель учебника.
|
