Глава 26.
ГИЗЫ
Вечером
того же дня, когда Шико отправился в Наварру, мы снова повстречаемся в большом
зале дворца Гизов, куда в прежних наших повествованиях не раз вводили
читателей, мы снова повстречаемся с быстроглазым юношей, который попал в Париж
на лошади Карменжа, и, как мы уже знаем, оказался не кем иным, как прекрасной
дамой, явившейся на исповедь к дому Модесту Горанфло.
На этот
раз она отнюдь не пыталась скрыть, кто она такая, или переодеться в мужское
платье.
Госпожа
де Монпансье, в изящном наряде с высоким кружевным воротником, с целым
созвездием драгоценных камней в прическе по моде того времени, нетерпеливо
ожидала, стоя в амбразуре окна одна, какого-то запаздывающего посетителя.
Сгущались
сумерки, и герцогиня лишь с большим трудом различала ворота парадного подъезда,
с которых не спускала глаз.
Наконец
послышался топот копыт, и через десять минут привратник, таинственно понижая
голос, доложил герцогине о прибытии монсеньера герцога Майенского.
Госпожа
де Монпансье вскочила с места и устремилась навстречу брату так поспешно, что
забыла даже ступать на носок правой ноги, как обычно делала, когда не хотела
хромать.
– Как,
брат, – сказала она, – вы одни?
– Да,
сестрица, – ответил герцог, целуя руку герцогини и усаживаясь.
– Но
Генрих, где же Генрих? Разве вы не знаете, что здесь его все ждут?
– Генриху,
сестрица, в Париже пока еще нечего делать, но зато у него немало дел в городах
Фландрии и Пикардии. Работать нам приходится медленно и скрытно: работы там
много, зачем же бросать ее, ехать в Париж, где все уже устроено?
– Да,
но где все расстроится, если вы не поторопитесь.
– Ну,
вот еще!
– Можете,
братец, говорить «вот еще!» сколько вам угодно. А я вам скажу, что все эти ваши
доводы не убеждают парижских буржуа, что они хотят видеть своего Генриха Гиза,
жаждут его, бредят им.
– Когда
придет время, они его увидят. Разве Мейнвиль им всего этого не растолковал?
– Растолковал.
Но вы ведь знаете, что его голос не то, что ваши голоса.
– Давайте,
сестрица, перейдем к самому срочному. Как Сальсед?
– Умер.
– Не
проговорившись?
– Не
вымолвив ни слова.
– Хорошо.
Как с вооружением?
– Все
закончено.
– Париж?
– Разделен
на шестнадцать кварталов.
– И
в каждом квартале назначенный вами начальник?
– Да.
– Ну,
так будем спокойно ждать, хвала господу. Это я и скажу нашим славным буржуа.
– Они
не станут слушать.
– Вот
еще!
– Говорю
вам, в них точно бес вселился.
– Милая
сестрица, вы сами так нетерпеливы, что и другим склонны приписывать излишнюю
торопливость.
– Что
ж, вы меня за это упрекаете?
– Боже
сохрани! Но надо выполнять то, что считает нужным брат Генрих. Ну а он не хочет
никаких поспешных действии.
– Что
ж тогда делать? – нетерпеливо спросила герцогиня.
– А
что-нибудь действительно вынуждает нас торопиться?
– Да
все, если хотите.
– С
чего же, по-вашему, начать?
– Надо
захватить короля.
– Это
у вас навязчивая идея. Не скажу, чтобы она была плоха, если бы ее можно было
осуществить. Но задумать и выполнить – две разные вещи. Припомните-ка,
сколько раз уже наши попытки проваливались.
– Времена
изменились. Короля теперь некому защищать.
– Да,
кроме швейцарцев, шотландцев, французских гвардейцев.
– Послушайте,
брат, в любое время я, я сама покажу вам, как он едет по большой дороге в
сопровождении всего двух слуг.
– Сто
раз мне это говорили, но ни разу я этого не видел.
– Так
увидите, если пробудете в Париже хотя бы три дня.
– Какой-нибудь
новый замысел!
– Вы
хотите сказать – новый план?
– Ну
так сообщите мне, в чем он состоит.
– О,
это чисто женская мысль, и вы над ней только посмеетесь.
– Боже
меня упаси уязвить ваше авторское самолюбие. Рассказывайте.
– Вы
смеетесь надо мною, Майен?
– Нет,
я вас слушаю.
– Ну
так вот, коротко говоря…
В это
мгновение привратник поднял портьеру.
– Угодно
ли их высочествам принять господина де Мейнвиль?
– Моего
сообщника? – сказала герцогиня. – Впустите.
Господин
де Мейнвиль вошел и поцеловал руку герцогу Майенскому.
– Одно
только слово, монсеньер. Я только что из Лувра.
– Ну? –
вскричали в один голос Майен и герцогиня.
– Подозревают,
что вы приехали.
– Каким
образом?
– Я
разговаривал с начальником поста в Сен-Жермен-л'Оксеруа. В это время мимо
прошли два гасконца.
– Вы
их знаете?
– Нет.
На них было новое – с иголочки – обмундирование. «Черт побери, –
сказал один, – куртка у вас великолепная. Но при случае вчерашняя ваша
кираса послужила бы вам лучше». – «Ну, ну, как ни тверда шпага господина
де Майена, – ответил другой, – бьюсь об заклад, что этого атласа он
так же не проколет, как той кирасы». Тут гасконец принялся бахвалиться, и из его
слов я понял, что вашего прибытия ждут.
– У
кого служат эти гасконцы?
– Не
имею ни малейшего понятия.
– Они
с тем и ушли?
– Не
так-то просто. Говорили они очень громко. Имя вашего высочества услышали
прохожие. Кое-кто остановился и начал расспрашивать – правда ли, что вы
приехали. Те собирались было ответить, но тут к гасконцу подошел какой-то
человек и дотронулся до его плеча. Или я сильно ошибаюсь, монсеньер, или этот
человек был Луаньяк.
– А
что дальше?
– Он
шепотом сказал несколько слов, гасконец покорно склонился и последовал за тем,
кто его прервал.
– Так
что…
– Так
что я ничего больше узнать не смог. Но полагаю, что надо остерегаться.
– Вы
за ними не проследили?
– Проследил,
но издали: опасался, чтобы меня не узнали, как дворянина из свиты вашего
высочества. Направились они к Лувру и скрылись за мебельным складом. Но
прохожие потом на разные лады повторяли: Майен, Майен.
– Есть
простой способ ответить на это, – сказал герцог.
– Какой? –
спросила его сестра.
– Пойти
сегодня вечером приветствовать короля.
– Приветствовать
короля?
– Конечно.
Я приехал в Париж, сообщаю ему, как обстоят дела в его верных пикардийских
городах. Что против этого можно сказать?
– Способ
хороший, – сказал Мейнвиль.
– Это
неосторожно, – возразила герцогиня.
– Это
необходимо, сестра, если действительно известно, что я в Париже. К тому же брат
наш Генрих считает, что я еще в дорожном платье должен явиться в Лувр и
передать королю привет от всей нашей семьи. Выполнив этот долг, я буду свободен
и смогу принимать кого мне вздумается.
– Например,
членов комитета. Они вас ждут.
– Я
приму их во дворце Сен-Дени, после визита в Лувр, – сказал Майен. –
Итак, Мейнвиль, пусть мне подадут коня, как он есть, не счищая с него пота и
пыли. Вы отправитесь со мною в Лувр. А вы, сестра, дожидайтесь нашего
возвращения.
– Здесь,
братец?
– Нет,
со дворце Сен-Дени, где находятся мои слуги с вещами и где, предполагается, я
остановился на ночлег. Через два часа мы там будем.
|