54
Через
четверть часа Клэр покинул родительский дом, а мать провожала взглядом его
тонкую фигуру, когда он вышел на улицу. Ехать на старой кобыле отца он
отказался, зная, что она нужна родителям. Зайдя в харчевню, он нанял двуколку и
едва дождался, пока запрягут лошадь. Несколько минут спустя он уже выехал из
города и поднимался на холм; по этой самой дороге три-четыре месяца назад
спускалась Тэсс, полная надежд, и по ней возвращалась, потерпев неудачу.
Вскоре
он выехал на Бэнвилльскую проселочную дорогу. На деревьях и живой изгороди
краснели почки, но Клэр занят был другим и по сторонам оглядывался только для
того, чтобы не сбиться с дороги. Не прошло и полутора часов, как он уже обогнул
с юга поместья Кинг-Хинток и очутился в мрачной, пустынной местности, где
одиноко возвышался зловещий камень «Крест в руке», на котором Тэсс по настоянию
обратившегося тогда к богу Алека д'Эрбервилля дала клятву никогда не вводить
его больше в искушение. На придорожных насыпях еще виднелись чахлые серые
стебли прошлогодней крапивы, а у корней уже пробивались свежие, зеленые,
весенние ростки.
Он
поехал по краю плато, возвышавшегося над другими поместьями Хинток, затем
свернул направо, в известковый продуваемый ветром район, где находится
Флинтком-Эш; одно из писем Тэсс было отправлено оттуда, и он полагал, что
именно об этом месте и писала ее мать. Конечно, он не нашел ее в Флинтком-Эше и
окончательно пал духом, узнав, что ни батраки, ни сам фермер никогда не слыхали
о «миссис Клэр», хотя имя Тэсс было им хорошо известно. Очевидно, она не носила
его фамилии, совершенно отрезав себя от него на время разлуки, – и в этом
ее благородство сказалось не меньше, чем в том, что она предпочитала терпеть
лишения, о которых он только теперь услышал, лишь бы не просить денег у его
отца.
На ферме
он узнал, что Тэсс Дарбейфилд, никого не предупредив, ушла отсюда к родителям,
жившим в Блекмурской долине; следовательно, оставалось найти миссис Дарбейфилд.
Она написала ему, что не живет больше в Марлоте, но почему-то не сообщила
своего нового адреса: приходилось ехать в Марлот, чтобы навести там справки.
Фермер, который так грубо обращался с Тэсс, был очень любезен с Клэром и дал
ему лошадь и кучера, чтобы доехать до Марлота; двуколку Клэр отправил назад, в
Эмминстер, так как нанял ее на один день.
В
повозке фермера он доехал только до Блекмурской долины, потом отослал ее
обратно с кучером, заночевал в харчевне, на следующий день пошел пешком в
деревню, где родилась его милая Тэсс. Была ранняя весна. Для лесов и садов не
наступила пора ярких красок; так называемая весна была на самом деле зимой,
укрывшейся под тончайшим слоем земли, – такими же были и его надежды.
Дом, где
Тэсс провела годы детства, был занят теперь другой семьей, никогда ее не
знавшей. Новые жильцы находились в саду и с таким увлечением занимались своими
делами, словно дом этот не был первоначально связан с историей других людей, по
сравнению с которой их жизнь представляла для Клэра лишь незначительный
интерес. Они сновали по дорожкам сада, поглощенные своими заботами, и казалось,
каждое их движение оскорбляет туманные тени прошлого; а разговаривали они друг
с другом так, словно то время, когда жила здесь Тэсс, было не более насыщено
событиями, чем сегодняшний день. Даже птицы, прилетевшие вместе с весной, пели
так, будто никто не покидал этих мест.
Расспросив
этих простаков, которые едва могли припомнить даже фамилию своих предшественников,
Клэр узнал о смерти Джона Дарбейфилда и об отъезде из Марлота детей и вдовы, которая
объявила, что они будут жить в Кингсбире, но вместо этого поехала в другое
место, называемое так-то. К этому времени Клэр успел возненавидеть дом за то,
что в нем больше не живет Тэсс, и поспешил уйти, ни разу не оглянувшись.
Путь его
лежал через луг, где он впервые увидел ее во время танцев. И луг показался ему
еще более ненавистным, чем дом. Он пересек кладбище и среди новых надгробных
плит заметил одну, более дорогую. Надпись на ней гласила:
ПАМЯТИ
ДЖОНА ДАРБЕЙФИЛДА, ПРАВИЛЬНЕЕ – Д'ЭРБЕРВИЛЛЯ, ПРОИСХОДИВШЕГО ИЗ НЕКОГДА
МОГУЩЕСТВЕННОГО И ЗНАТНОГО РОДА, ПРЯМОГО ПОТОМКА СЭРА ПЭГАНА Д'ЭРБЕРВИЛЛЯ,
ОДНОГО ИЗ РЫЦАРЕЙ ВИЛЬГЕЛЬМА ЗАВОЕВАТЕЛЯ.
СКОНЧАЛСЯ
МАРТА 10-го, 18…
ТАК
СВЕРШАЕТСЯ ПАДЕНИЕ СИЛЬНЫХ МИРА СЕГО.
Какой-то
человек, очевидно могильщик, заметил Клэра, стоявшего у могилы, и подошел к
нему.
– Эх,
сэр, не очень-то хотелось этому человеку лежать здесь. Он желал, чтобы его
перевезли в Кингсбир, где покоятся его предки.
– Почему
же не исполнили его волю?
– Денег
не было. Видите ли, сэр… болтать направо и налево я не собираюсь, но… даже за
эту плиту с такой важной надписью не заплачено.
– А
кто ее делал?
Могильщик
назвал фамилию каменщика, проживавшего в Йарлоте, и Клэр, покинув кладбище,
зашел к нему. Убедившись, что слова могильщика соответствуют действительности,
он оплатил этот счет, а затем пошел отыскивать переселенцев.
Путь был
длинный, но Клэр жаждал одиночества и не стал нанимать экипаж; не пошел он
также и к станции железной дороги, по которой кружным путем мог добраться до
цели. Впрочем, в Шестоне он вынужден был нанять лошадь, но дорога была плохая,
и только к семи часам вечера, проехав от Марлота больше двадцати миль, он
добрался до деревни, где жила Джоан.
Деревушка
была маленькая, и он без труда нашел обиталище миссис Дарбейфилд – окруженный
садом домик, расположенный в стороне от главной улицы и такой маленький, что
она еле разместила в нем свою громоздкую старую мебель. Было ясно, что она
почему-то не желает его видеть, и он чувствовал себя незваным гостем. Она сама
открыла дверь, и лучи заходящего солнца осветили ее лицо.
Клэр
встретился с ней впервые, но он слишком занят был своими мыслями и заметил
только, что она все еще красива и одета, как подобает одеваться почтенной
вдове. Он принужден был сказать, что он муж Тэсс, и объяснить, зачем сюда
приехал. С этой задачей он справился довольно неловко.
– Я
хочу увидеть ее сейчас же, – добавил он. – Вы обещали мне написать,
но не исполнили обещания.
– Потому
что она не вернулась домой, – ответила Джоан.
– Вы
не знаете, хорошо ли ей живется?
– Не
знаю. Скорее вам следовало бы знать это, сэр, – сказала она.
– Вы
правы. Где она живет?
На
протяжении всего разговора Джоан прижимала руку к щеке, – было ясно, что
она смущена.
– Я…
я не знаю, где она живет. Она была в… но…
– Где
она была?
– Ну,
теперь ее там нет.
Дав этот
уклончивый ответ, она снова умолкла. Дети к этому времени уже собрались у двери,
и младший ребенок, дергая мать за юбку, спросил шепотом:
– Это
тот самый джентльмен, который хочет жениться на Тэсс?
– Он
на ней женился, – прошептала Джоан. – Ступайте в дом.
Клэр,
видя, что она о чем-то умалчивает, спросил:
– Как
вы думаете, Тэсс хотела бы, чтобы я ее отыскал? Если нет, то, конечно…
– Я
думаю, что не хотела бы.
– Вы
уверены?
– Да,
уверена.
Он
повернулся, чтобы уйти, но вдруг вспомнил о нежном письме Тэсс.
– А
я уверен в обратном! – возбужденно воскликнул он. – Я ее знаю лучше,
чем вы.
– Очень
может быть, сэр, потому что я-то, в сущности, никогда хорошенько ее не знала.
– Прошу
вас, скажите ее адрес, миссис Дарбейфилд, хотя бы из жалости к одинокому,
несчастному человеку.
Снова
мать Тэсс смущенно потерла щеку рукой: наконец, видя, что он страдает, сказала
тихо:
– Она
в Сэндборне.
– А…
но где именно? Говорят, Сэндборн разросся…
– Знаю
только, что она в Сэндборне. Я сама никогда там не бывала.
Ясно
было, что Джоан говорит правду, и больше он не настаивал.
– Не
нуждаетесь ли вы в чем-нибудь? – ласково спросил он.
– Нет,
сэр, – ответила она. – Мы теперь всем обеспечены.
Не
заходя в дом, Клэр ушел. В трех милях отсюда была станция, и, расплатившись с
возницей, он отправился туда пешком. Вскоре отошел последний поезд на Сэндборн,
и с этим поездом уехал Клэр.
|
