 Увеличить |
Примечание
[Вещь-в-себе
трансцендентального идеализма]
Уже
выше, говоря о моменте наличного бытия, о в-себе-бытии, мы упомянули о
вещи-в-себе и при этом отметили, что вещь-в-себе, как таковая, - это не что
иное, как пустая абстракция от всякой определенности; об этой вещи-в-себе,
разумеется, ничего нельзя знать именно потому, что она абстракция от всякого
определения. - После того как вещь-в-себе предположена таким образом как то,
что неопределенно, всякое определение имеется вне ее, в чуждой ей рефлексии, к
которой она безразлична. Для трансцендентального идеализма сознание и есть эта
внешняя рефлексия. Так как эта философская система переносит всякую
определенность вещей по форме, и по содержанию в сознание, то, согласно этой
точке зрения, от меня, от субъекта, зависит то, то я вижу листья дерева не
черными, а зелеными, вижу солнце круглым, а не четырехугольным, что для моего
вкуса сахар сладок, а не горек, что первый и второй удар часов я определяю как
последовательные, а не как рядоположные, что я не определяю первый удар ни как
причину, ни как действие второго удара и т. д. - Этому резкому изложению
субъективного идеализма непосредственно противоречит сознание свободы, согласно
которому я знаю себя скорее как общее и неопределенное, отделяю от себя
указанные многообразные и необходимые определения и познаю их как нечто внешнее
для меня, присущее лишь вещам. - "Я" в этом сознании своей свободы
есть для себя то истинное, рефлектированное в себя тождество, которым, по
указанному учению, служит вещь-в-себе. - В другом месте я показал, что этот
трансцендентальный идеализм не идет дальше ограничения "Я" объектом и
вообще не выходит за пределы конечного мира, а меняет только форму предела,
остающегося для него чем-то абсолютным, так как он лишь переводит его из
объективного образа в субъективный и то, что обыденное сознание знает как
многообразие и изменение, относящееся лишь к внешним для этого сознания вещам,
превращает в определенности "Я" и совершающуюся в "Я" как в
вещи бурную смену этих определенностей. - Теперь же, в данных рассуждениях,
противостоят друг другу лишь вещь-в-себе и рефлексия, прежде всего внешняя ей;
рефлексия еще не определила себя как сознание, равно как и вещь-в-себе еще не
определила себя как "Я". Из природы вещи-в-себе и внешней рефлексии
вытекает, что само это внешнее определяет себя как вещь-в-себе или, наоборот,
становится собственным определением указанной выше первой вещи-в-себе. Главный
же недостаток точки зрения, на которой стоит указанная философия, состоит в
том, что она упорно держится абстрактной вещи-в-себе как некоего последнего
определения и противопоставляет вещи-в-себе рефлексию или определенность и
многообразие свойств, между тем как на самом деле вещь-в-себе имеет по существу
своему эту внешнюю рефлексию в самой себе и определяет себя как вещь,
наделенную собственными определениями, свойствами, благодаря чему абстракция
вещи - быть чистой вещью-в-себе - оказывается неистинным определением.
с)
Взаимодействие вещей (Die Wechselwirkung der Dinge)
Вещь-в-себе
имеет существенное существование (existiert wesentlich); внешняя
непосредственность и определенность принадлежат к ее в-себе-бытию или к ее
рефлексии-в-себя. Вещь-в-себе есть поэтому вещь, обладающая свойствами, и
поэтому имеется много вещей, отличающихся друг от друга не вследствие какого-то
чуждого им отношения, а благодаря самим себе. Эти многие разные вещи находятся
благодаря своим свойствам в существенном взаимодействии; свойство есть само это
взаимоотношение, и вещь - ничто вне этого взаимоотношения; взаимное
определение, посредствующее вещей-в-себе, которые должны были бы как крайние
члены оставаться безразличными к этому их соотношению, само есть тождественная
с собой рефлексия и та самая вещь-в-себе, которой должны были быть указанные
крайние члены. Тем самым вещность низведена до формы неопределенного тождества
с собой, имеющего свою существенность лишь в своем свойстве. Поэтому если идет
речь о вещи или о вещах вообще помимо определенного свойства, то их различие
чисто безразличное, количественное различие. Одно и то же, что рассматривается
как одна вещь, можно точно так же превращать во многие вещи, иначе говоря,
можно рассматривать как многие вещи; это внешнее обособление или соединение.
Книга - вещь, и каждый ее лист также вещь, и точно так же каждый кусочек ее
листов и так далее до бесконечности. Определенность, благодаря которой какая-то
вещь есть лишь эта вещь, заключается исключительно в ее свойствах. Ими она
отличается от других вещей, так как свойство - это отрицательная рефлексия и
различение; вот почему лишь в своем свойстве, в самой себе вещь имеет свое
отличие от других вещей. Свойство - это рефлектированное в себя различие, в
силу которого вещь в своей положенности, т. е. в своем соотношении с иным,
безразлична в то же время к иному и к своему соотношению. Поэтому на долю вещи
без ее свойств остается только абстрактное в-себе-бытие, несущественный охват и
внешнее скопление. Истинное в-себе-бытие - это в-себе-бытие в своей
положенности; положен-ность и есть само свойство. Тем самым вещность перешла в
свойство.
Вещь
должна была бы относиться к свойству как в-себе-сущий крайний член, а свойство
должно было бы составлять середину между находящимися в соотношении вещами.
Однако это соотношение есть то, в чем вещи как отталкивающаяся от самой себя
рефлексия встречаются друг с другом и в чем они различены и соотнесены. Это их
различие и их соотношение есть одна и та же их рефлексия и одна и та же их
непрерывность. Сами вещи, стало быть, имеются лишь в этой непрерывности,
которая есть свойство, и исчезают как такие устойчивые крайние члены, которые
имели бы существование вне этого свойства.
Свойство,
которое должно было бы составлять соотношение самостоятельных крайних членов,
поэтому само самостоятельно. Вещи же - это несущественное. Они нечто существенное
лишь как рефлексия, которая соотносится с собой, различая самое себя; но это -
свойство. Следовательно, свойство - это не то, что снято в вещи, или просто ее
момент; нет, вещь есть на самом деле лишь упомянутый выше несущественный охват,
который, правда, есть отрицательное единство, но лишь подобное
"одному" [всякого ] нечто, а именно непосредственное
"одно". Если выше вещь была определена как несущественный охват в том
смысле, что ее сделала таковым внешняя абстракция, опускающая ее свойство, то
теперь эта абстракция достигнута самим переходом вещи-в-себе в свойство, но с
обратным смыслом, так что при первом абстрагировании абстрактная вещь без ее
свойства еще мнится как существенное (das Wesentliche), а свойство - как
внешнее определение, то здесь вещь, как таковая, определяет себя через самое
себя как безразличная внешняя форма свойства. - Свойство, стало быть, свободно
теперь от неопределенного и бессильного сочетания, которым служит
"одно" вещи; свойство - это то, что составляет устойчивость вещи, оно
самостоятельная материя. - Будучи простой непрерывностью самой себя, материя
имеет в самой себе форму прежде всего лишь как разность; поэтому имеются
многообразные такого рода самостоятельные материи, и вещь состоит из них.
|
