
Увеличить |
Примечание 1
[Единство
положительного и отрицательного]
Положительное
и отрицательное - это одно и то же. Выражение это принадлежит внешней
рефлексии, поскольку она проводит сравнение этих двух определений. Но не
следует проводить внешнее сравнение между этими определениями, равно как и
между другими категориями, а их надлежит рассматривать в них же самих, т. е.
должно рассмотреть, в чем состоит их собственная рефлексия. Что же касается
этой рефлексии, то обнаружилось, что каждое из них по существу своему имеет
свою видимость (ist das Scheinen) в ином и даже есть полагание себя как иного.
Но
представлению, поскольку оно рассматривает положительное и отрицательное не
так, каковы они в себе и для себя, можно во всяком случае посоветовать провести
сравнение, для того чтобы обратить его внимание на несостоятельность этих
различенных [определений], которые оно признает прочно противостоящими друг
другу. Уже незначительного опыта в рефлектирующем мышлении достаточно, чтобы
удостовериться в том, что если нечто было определено как положительное, то,
когда идут от этой основы дальше, это положительное тотчас же непосредственно
превращается в отрицательное и, наоборот, отрицательно определенное - в
положительное и что рефлектирующее мышление запутывается в этих определениях и
становится противоречащим себе. Те, кто не знает природы этих определений,
придерживаются мнения, будто эта путаница неправомерна, что ее не должно быть,
и объясняют ее субъективной погрешностью. Действительно, этот переход [одного в
другое ] остается просто путаницей, покуда не осознается необходимость этого
превращения. - Но и внешняя рефлексия легко может сообразить, что, во-первых,
положительное - это не непосредственно тождественное, а с одной стороны, нечто
противоположное отрицательному, и оно лишь в этом отношении имеет значение,
следовательно, само отрицательное заключено в его понятии, с другой же стороны,
оно в самом себе есть соотносящееся с собой отрицание чистой положенности или
отрицательного, следовательно, само есть внутри себя абсолютное отрицание. -
Равным образом отрицательное, противостоящее положительному, имеет смысл лишь в
указанном соотношении с этим своим иным; следовательно, оно содержит его в
своем понятии. Но и без соотношения с положительным отрицательное самостоятельно
удерживается (hat eigenes Bestehen); оно тождественно с собой; но в таком
случае оно само есть то, чем должно было быть положительное.
Противоположность
между положительным и отрицательным понимают главным образом так, что
положительное (хотя оно по своему названию выражает предположенность
(Poniertsein) и положенность (Gesetztsein)) есть нечто объективное, а
отрицательное - нечто субъективное, принадлежащее лишь внешней рефлексии,
ничуть не касающееся объективного, в себе и для себя сущего, и совершенно не
существующее для него. Действительно, если отрицательное выражает собой лишь
абстракцию, созданную субъективным произволом, или определение, возникшее в
результате внешнего сравнения, то оно, разумеется, не существует для
объективного положительного, т. е. это положительное не соотнесено в самом себе
с такой пустой абстракцией; но в таком случае определение, что оно есть нечто
положительное, также лишь внешне ему. - Так, чтобы привести пример неподвижной
противоположности этих определений рефлексии, мы укажем, что свет считается
вообще только положительным, а тьма - только отрицательным. Но свет в своем
бесконечном распространении и в силе своей развертывающей и животворящей
действенности обладает по своему существу природой абсолютной отрицательности. Напротив,
тьма, как лишенное многообразия или как лоно порождения, само себя не
различающее внутри себя, есть простое тождественное с собой, положительное. Ее
принимают за чисто отрицательное в том смысле, что как простое отсутствие света
она совершенно не существует для света, так что свет, соотносясь с ней,
соотносится не с чем-то иным, а единственно лишь с самим собой, следовательно,
тьма лишь исчезает перед ним. Но как известно, свет становится тусклым от
темноты, и помимо этого чисто количественного изменения он претерпевает и
качественное изменение: благодаря соотношению с тьмой он определяется как цвет.
Точно
так же и добродетель, например, не существует без борьбы; скорее она высшая,
совершенная борьба; в этом смысле она не только положительное, но и абсолютная
отрицательность; она также добродетель не только в сравнении с пороком, а в
самой себе есть противоположение и борение. Или, наоборот, порок не только
отсутствие добродетели - ведь и невинность есть такое отсутствие - и отличается
от добродетели не только для внешней рефлексии, но и в самом себе
противоположен ей, есть зло. Зло в противоположность добру состоит в
самодовлении (in dem Beruhen auf sich); зло - положительная отрицательность.
Невинность же, как отсутствие и добра, и зла, безразлична к обоим определениям,
она ни положительна, ни отрицательна. Но в то же время это отсутствие надлежит
брать и как определенность, и, с одной стороны, ее следует рассматривать как
положительную природу чего-то, а с другой - она соотносится с чем-то противоположным,
и все существа выходят из своего состояния невинности, из своего безразличного
тождества с собой, соотносятся через самих себя со своим иным и тем самым
обрекают себя на исчезновение или, в положительном смысле, возвращаются в свое
основание. - Истина как соответствующее объекту знание также есть
положительное, но она это равенство с собой лишь постольку, поскольку знание
отнеслось отрицательно к иному, проникло собой объект и сняло составляющее его
отрицание. Заблуждение есть нечто положительное как уверенное в себе и
отстаивающее себя мнение относительно того, что не есть в себе и для себя
сущее. Неведение же - это либо то, что безразлично к истине и заблуждению,
стало быть, не определенное ни как положительное, ни как отрицательное, и
определение его как отсутствия принадлежит внешней рефлексии, либо же как
объективное, как свойственное кому-то определение оно обращенное против себя
побуждение - нечто отрицательное, содержащее в себе положительное направление.
- Одно из важнейших познаний - это постигать и придерживаться того взгляда на
эту природу рассматриваемых рефлективных определений, что их истина состоит
лишь в их соотношении друг с другом и, стало быть, в том, что каждое из них в
самом своем понятии содержит другое; без знания этого нельзя, собственно
говоря, сделать и шагу в философии.
Примечание 2 [Положение
об исключенном третьем]
Определение
противоположности также было превращено в положение, в так называемое положение
об исключенном третьем.
Нечто
есть либо А, либо не-А, третьего не дано.
Это
положение означает, во-первых, что все есть нечто противоположное, нечто
определенное либо как положительное, либо как отрицательное. - Это важное
положение, необходимость которого состоит в том, что тождество переходит в
разность, а разность - в противоположение. Однако это положение обычно понимают
не в указанном смысле, а лишь в том смысле, что из всех предикатов вещи присущ
либо сам данный предикат, либо его небытие. Противоположное означает здесь лишь
отсутствие или, вернее, неопределенность, и положение это столь незначительно,
что не стоит даже высказывать его. Если взять определения "сладкое",
"зеленое", "четырехугольное" - а брать следует, мол, все
предикаты - и затем говорится о духе, что он либо сладок, либо несладок, либо
зеленый, либо незеленый и т. д., то это ни к чему не приводящая тривиальность.
Определенность, предикат, соотносится с чем-то; нечто определено-это
высказывается в положении; в нем определенность необходимо должна определить
себя точнее, должна стать определенностью в себе, противоположением. Но вместо
этого положение в указанном выше тривиальном смысле только переходит к небытию
вообще, возвращается к неопределенности.
Положение
об исключенном третьем отличается, далее, от рассмотренного выше положения о
тождестве или противоречии, которое гласило: нет ничего такого, что было бы а
одно и то же время А и не-А. Положение об исключенном третьем утверждает, что
нет ничего такого, что не было бы ни А, ни не-А, что нет такого третьего,
которое было бы безразлично к этой противоположности. В действительности же
имеется в самом этом положении третье, которое безразлично к этой
противоположности, а именно само А. Это А не есть ни +Л, ни -А, но равным
образом есть и +А, и -А. - Нечто, которое должно быть либо +А, либо не-А, соотнесено,
стало быть, и с +А, и с не-А; и опять-таки утверждают, что, будучи соотнесено с
А, оно не соотнесено с не-А, равно как оно не соотнесено с А, если оно
соотнесено с не-А. Итак, само нечто есть то третье, которое должно было бы быть
исключено. Так как противоположные определения столь же положены в нечто, как и
сняты в этом полагании, то третье, имеющее здесь образ безжизненного нечто,
есть, если постичь его глубже, единство рефлексии, в которое как в основание
возвращается противоположение.
|