 Увеличить |
Примечание
[Лейбницевская монада]
Мы
упомянули выше о лейбницевском идеализме. Здесь можно Присовокупить, что этот
идеализм, исходя из [учения] о представляющей монаде, которая определена как
для-себя-сущая, дошел лишь до только что рассмотренного нами отталкивания, ;и
притом лишь до множественности, как таковой, в которой каждое "одно"
есть лишь для себя, безразлично к наличному бытию и для-себя-бытию иных или,
иначе говоря, иных вообще нет для "одного". Монада есть для себя весь
замкнутый мир; она не нуждается в других монадах. Но это внутреннее многообразие,
которым она обладает в своем представлении, ничего не меняет ,в ее
определении-быть для себя. Лейбницевский идеализм ,понимает множественность
непосредственно как нечто данное и не постигает ее как некое отталкивание
монады; для него поэтому множественность имеется лишь со стороны ее абстрактной
'внешности. У атомистики нет понятия идеальности; она понимает "одно"
не как нечто такое, что содержит внутри самого себя оба момента, момент
для-себя-бытия и момент для-него-бытия, понимает его, стало быть, не как идеальное,
а лишь как просто, чисто (trocken) для-себя-сущее. Но она идет дальше одной
лишь безразличной множественности; атомы приобретают дальнейшее определение в
отношении друг друга, хотя это происходит, собственно говоря,
непоследовательно; между тем как, напротив, в указанной безразличной
независимости монад множественность остается неподвижным основным определением,
так что их соотношение имеет место лишь в монаде монад или в рассматривающем их
философе.
С. ОТТАЛКИВАНИЕ И
ПРИТЯЖЕНИЕ (REPULSION UND ATTRAKTION)
а)
Исключение "одного" (Ausschliefien des Eins)
Многие
"одни" суть сущие; их наличное бытие или соотношение друг с другом
есть не-соотношение (Niht-Bezihung), оно им внешне; это абстрактная пустота. Но
они сами суть это отрицательное соотношение с собой лишь 58 как соотношение с
сущими иными; это - вскрытое [выше ] противоречие, бесконечность, положенная в
непосредственность бытия. Тем самым отталкивание непосредственно находит в
наличии то, что им отталкивается. В этом определении оно исключает; "одно"
отталкивает от себя только непорожденные им, неположенные им многие
"одни". Это отталкивание - взаимное или всестороннее - относительно,
оно ограничено бытием "одних".
Множественность
есть прежде всего неположенное инобытие; граница есть лишь пустота, лишь то, в
чем нет "одних". Но они суть также и в границе; они суть в пустоте
или, иначе говоря, их отталкивание есть их общее соотношение.
Это
взаимное отталкивание есть положенное наличное бытие многих "одних";
оно не есть их для-себя-бытие, по которому они различались бы как многое лишь в
некотором третьем, а есть их собственное, сохраняющее их различие. Они отрицают
друг друга, полагают одно другое как такие, которые суть лишь
для-"одного" (fur Eines). Но в то же время они и отрицают, что они
лишь для-"одного"; они отталкивают эту свою идеальность и существуют.
- Таким образом, разъединены те моменты, которые в идеальности полностью
соединены. "Одно" есть в своем для-себя-бытии и
для-"одного", но это "одно", для которого оно есть, есть
само же оно; его различение от себя непосредственно снято. Но во
множественности различенное "одно" обладает неким бытием.
Бытие-для-"одного", как оно определено в исключении, есть поэтому
некоторое бытие-для-иного. Таким образом, каждое из них отталкивается некоторым
иным, снимается им и превращается в такое "одно", которое есть не для
себя, а для-"одного", а именно другое "одно".
Для-себя-бытие
многих "одних" оказывается поэтому их самосохранением благодаря
опосредствованию их взаимного отталкивания, в котором они снимают одно другое и
полагают другие как только бытие-для-иного. Но в то же время самосохранение
состоит в том, чтобы отталкивать эту идеальность и полагать "одни"
так, чтобы они не были для-некоторого-иным. Но это самосохранение
"одних" через их отрицательное соотношение друг с другом есть скорее
их разложение.
"Одни"
не только суть, но и сохраняют себя, исключая друг друга. Во-первых, то,
благодаря чему они должны были бы иметь прочную опору их различия, [защищающую]
их от того, чтобы стать отрицаемыми, есть их бытие, а именно их в-себе-бытие,
противостоящее их соотношению с иным; это в-себе-бытие состоит в том, что они
"одни". Но все суть "одно"', вместо того чтобы иметь в
своем в-себе-бытии твердую точку, на которую опиралось бы их различие, они
оказываются в нем одним и тем же. Во-вторых, их наличное бытие и их
взаимоотношение, т. е. их полагание самих себя как "одних", есть
взаимное отрицание; но это равным образом есть одно и то же определение всех,
которым они, следовательно, полагают себя скорее как тождественные, так же как
благодаря тому, что они суть в себе одно и то же, их идеальность,
долженствующая быть положенной иными, есть их собственная идеальность, которую
они, стало быть, так же мало отталкивают. - Таким образом, по своему бытию и
полаганию они лишь одно аффирмативное единство.
Это
рассмотрение "одних", [приводящее к заключению], что они по обоим
своим определениям - и поскольку они суть, и поскольку они соотносятся друг с
другом - оказываются лишь одним и тем же и неразличимыми, есть наше сопоставление.
- Но следует также посмотреть, что в их соотношении положено в них же самих. -
Они суть: это предположено в указанном соотношении - и они суть лишь постольку,
поскольку они отрицав ют друг друга и в то же время не допускают к самим себе
этой своей идеальности, своей отрицаемое, т. е. отрицают взаимное отрицание. Но
они суть лишь постольку, поскольку они отрицают: таким образом, когда
отрицается это их отрицание, отрицается также и их бытие. Правда, ввиду того,
что они суть, они этим отрицанием не отрицались бы, оно для них лишь нечто
внешнее;
это
отрицание иного отскакивает от них и задевает, коснувшись их, лишь их
поверхность. Однако только благодаря отрицанию иных они возвращаются в самих
себя; они даны лишь как это опосредствование; это их возвращение есть их
самосохранение и их для-себя-бытие. Так как их отрицание не осуществляется
из-за противодействия, которое оказывают сущие как таковые или как отрицающие,
то они не возвращаются в себя, не сохраняют себя и не суть.
Выше мы
уже выяснили, что "одни" суть одно и то же, каждое из них есть так же
"одно", как и иное. Это не только наше соотнесение, внешнее сведение
вместе, а само отталкивание есть соотнесение; "одно", исключающее
"одни", соотносит само себя с ними, с "одними", т. е. с
самим собой. Отрицательное отношение "одних" друг к другу есть,
следовательно, лишь некое слияние-с-собой. Это тождество, в которое переходит
их отталкивание, есть снятие их разницы и внешности, которую они как
исключающие должны были скорее удержать по отношению друг к другу.
Это
полагание-себя-в-"одно" многих "одних" есть притяжение.
|
