Увеличить |
§61
Мы помним из второй книги, что во всей природе, на
всех ступенях объективации воли необходимо царит постоянная борьба между
индивидами всех родов и что именно в этом обнаруживается внутренний разлад воли
к жизни с самой собою. На высшей ступени объективации этот феномен, как и все
другое, предстанет с большей отчетливостью и будет доступен поэтому дальнейшей
расшифровке. Для этой цели исследуем прежде всего источник эгоизма как
начального пункта всякой борьбы.
Мы назвали время и пространство principium
individuationis, потому что только в них и через них возможна множественность
однородного. Они представляют собой существенные формы естественного познания,
т.е. возникшего из воли. Поэтому воля будет повсюду являться себе во множестве
индивидов. Но эта множественность относится не к воле как вещи в себе, а только
к ее проявлениям: воля присутствует в каждом из них сполна и нераздельно и
видит вокруг себя бесчисленно повторенный образ своего собственного существа.
Но самое это существо, т.е. подлинную реальность, она непосредственно находит ^только
внутри себя. Поэтому каждый хочет всего для себя, хочет всем обладать или, по
крайней мере, господствовать над всем, а то, что ему противится, он хотел бы
уничтожить. У существ познающих к этому присоединяется то, что индивид есть
носитель познающего субъекта, а последний – носитель мира, так что вся природа
вне него, в том числе и все остальные индивиды, существуют только в его
представлении: он всегда сознает их только как свое представление, т.е.
косвенно и как нечто, зависящее от его собственного существа и существования,
ибо вместе с его сознанием для него необходимо исчезает и мир, другими словами,
бытие и небытие мира становятся для него равнозначащими и неразличимыми. Таким
образом, каждый познающий индивид является на самом деле и сознает себя всей
волей к жизни, т. е, непосредственным в себе мира, а также восполняющим условием мира
как представления, т.е. микрокосмом, который следует считать равным макрокосму.
Сама природа, всегда и всюду правдивая, уже изначально и независимо от всякой
рефлексии дает ему это познание с непосредственной достоверностью и простотой.
Оба эти необходимые самоопределения человека объясняют, почему каждый индивид,
ничтожно малый и совершенно исчезающий в безграничном мире, все-таки делает
себя средоточием мира, относится к собственному существованию и благополучию
ревностнее, чем ко всему другому, и даже, следуя естественному порыву, готов
уничтожить мир, лишь бы только сохранить собственное я, эту каплю в море. Такое
помышление есть эгоизм,
свойственный всякой вещи в природе. Но именно в нем внутренний разлад воли с
самой собою раскрывается с ужасающей силой. Ибо содержание и сущность этого
эгоизма заключается в указанной противоположности микрокосма и макрокосма, или
в том, что формой объективации воли служит principium individuationis, и потому
воля одинаково является самой себе в бесчисленных индивидах, и притом в каждом
из них сполна и всецело с обеих сторон (воли и представления). И в то время как
каждый непосредственно дан самому себе как целая воля и целый представляющий,
остальные даны ему прежде всего лишь как его представления, вот почему
собственное существо и его сохранение важнее ему всех остальных. Собственная
смерть видится каждому как конец мира, между тем как известие о смерти своих
знакомых он выслушивает довольно равнодушно, если только она не задевает его
личных интересов.
В сознании, поднявшемся на высшую ступень, – в
человеческом сознании эгоизм, как и познание, боль и радость, также должен был
достигнуть высшей степени, и обусловленное им противоборство индивидов
проявляется самым ужасным образом. Мы видим его повсюду, как в мелочах, так и в
крупном, в истории мира и в собственной жизни; видим его то в страшных событиях
– в жизни великих тиранов и злодеев и в опустошительных войнах, το в смешной форме,
когда оно служит сюжетом комедии и своеобразно отражается в самомнении и
тщеславии, которые столь превосходно постиг и описал in absiracto Ларошфуко 38, как никто другой.
Но явственнее всего это противоборство тогда, когда толпа людей освобождается
от всякого закона и порядка: тотчас же наглядно выступает та bellum omnium
contra omnes [война всех против всех], которую прекрасно изобразил Гоббс в
первой главе "О гражданине". Тогда не только обнаруживается, как
каждый стремится отторгнуть у другого то, что он желал бы иметь сам, но и как
иные, ради ничтожного прироста своего благосостояния, нередко разрушают все
счастье или жизнь другого. Это – высшее выражение эгоизма; его проявления в
данном отношении уступают только проявлениям настоящей злобы, которая
совершенно бескорыстно, безо всякой выгоды, ищет вреда и страдания других, – об
этом скоро будет у нас речь. С этим раскрытием источника эгоизма надо сравнить
его описание в моем конкурсном сочинении "Об основе морали", §14.
Главный источник страдания, которое мы выше признали
существенным и неизбежным для всякой жизни, – это (как только оно проявляется в
действительности и в определенной форме) указанная Эрида 39, борьба всех
индивидов, выражение того разлада, которым проникнута внутри себя воля к жизни и
который через principium individuationis обнаруживается вовне: бой зверей – это
жестокое средство непосредственно и ярко изобразить его. В этом изначальном
разладе таится неиссякаемый источник страдания, несмотря на принимавшиеся
против него меры, которые мы подробнее и рассмотрим сейчас.
|