 Увеличить |
283
Если у
кого-нибудь вообще есть желание хвалить, то с его стороны будет утонченным и
вместе с тем аристократическим самообладанием хвалить всегда лишь в тех
случаях, когда не хвалят другие: иначе ведь приходилось бы хвалить и самого
себя, что противоречит хорошему вкусу; но, конечно, это самообладание дает
приличный повод к тому, чтобы его постоянно не понимали. Чтобы иметь право
позволять себе эту действительную роскошь в области вкуса и нравственности,
нужно жить не среди болванов, а среди таких людей, непонимание и ошибки которых
могут даже доставить удовольствие своей утонченностью, – в противном
случае за нее придется дорого платить! – «Он хвалит меня, следовательно,
признает меня правым» – этот ослиный вывод портит нам, отшельникам, половину
жизни, ибо он делает ослов нашими соседями и друзьями.
284
Жить,
сохраняя чудовищное и гордое спокойствие; всегда по ту сторону. – По
произволу иметь свои аффекты, свои «за» и «против», или не иметь их, снисходить
до них на время; садиться на них, как на лошадей, зачастую как на ослов: ведь
нужно же уметь пользоваться как их глупостью, так и пылом. Сохранять в своем
обиходе три сотни показных мотивов, а также темные очки: ибо есть случаи, когда
никто не должен заглядывать нам в глаза, а еще того менее в наши «мотивы». И
взять себе в компаньоны этот плутоватый и веселый порок – учтивость. И быть
господином своих четырех добродетелей: мужества, прозорливости, сочувствия,
одиночества. Ибо одиночество есть у нас добродетель, как свойственное
чистоплотности возвышенное влечение, которое провидит, какая неизбежная
неопрятность должна иметь место при соприкосновении людей между собою, –
«в обществе». Как бы ни было, когда бы ни было, где бы ни было, – всякое
общение «опошляет».
285
Величайшие
события и мысли – а величайшие мысли суть величайшие события – постигаются
позже всего: поколения современников таких событий не переживают их – жизнь их
протекает в стороне. Здесь происходит то же, что и в царстве звёзд. Свет самых
далёких звёзд позже всего доходит до людей, а пока он ещё не дошёл, человек
отрицает, что там есть звёзды. «Сколько веков нужно гению, чтобы его поняли?» –
это тоже масштаб, это тоже может служить критерием ранга и соответствующим
церемониалом – для гения и звезды. -
286
«Здесь
вид свободный вдаль, здесь дух парит высоко». – Однако есть
противоположный вид людей, которые также находятся на высоте и также имеют
перед собой свободный вид – но смотрят вниз.
287
– Что
такое знатность? Что означает для нас в настоящее время слово «знатный»? Чем выдаёт
себя знатный человек, по каким признакам можно узнать его под этим тёмным,
зловещим небом начинающегося господства черни, небом, которое делает всё
непроницаемым для взора и свинцовым? – Этими признаками не могут быть
поступки: поступки допускают всегда много толкований, они всегда непостижимы;
ими не могут быть также «творения». В наше время среди художников и учёных есть
немало таких, которые выдают своими творениями, что глубокая страсть влечёт их
к знатному, – но именно эта потребность в знатном коренным образом отличается
от потребностей знатной души и как раз служит красноречивым и опасным признаком
того, чего им недостаёт. Нет, не творения, а вера – вот что решает здесь, вот
что устанавливает ранги, – если взять старую религиозную формулу в новом и
более глубоком смысле: какая-то глубокая уверенность знатной души в самой себе,
нечто такое, чего нельзя искать, нельзя найти и, быть может, также нельзя
потерять. – Знатная душа чтит сама себя.
288
Есть
люди, обладающие таким умом, которого никак нельзя скрыть; они могут сколько
угодно изощряться и закрывать руками предательские глаза ( – точно рука не
предатель! –): в конце концов все-таки видно, что они обладают чем-то
таким, что скрывают, именно, умом. Одно из лучших средств для того, чтобы, по
крайней мере, обманывать возможно дольше и с успехом представляться глупее, чем
на самом деле, – что в обыденной жизни зачастую приносит такую же пользу,
как дождевой зонтик, – называется энтузиазмом: причисляя сюда и то, что
сюда относится, например добродетель. Ибо, как говорил Галиани, должно быть знавший
это: vertu est enthousiasme.
|
