ГЛАВА XII. НАЙДЕНЫШ
Приближался день выхода Виталиса из тюрьмы. Мысль об этом
вызывала во мне одновременно и радость и беспокойство; а по мере того как мы
все больше и больше удалялись от Тулузы, беспокойство мое возрастало. Чудесно
было плыть на «Лебеде», не зная ни забот, ни горя! Но ведь мне предстояло
проделать весь обратный путь пешком.
Я решил посоветоваться с госпожой Миллиган и спросить ее, сколько
времени нужно для того, чтобы вернуться в Тулузу, где я должен был встретить
Виталиса у ворот тюрьмы.
Услыхав мой вопрос, Артур громко закричал:
– Мама, я не хочу, чтобы Реми уходил! Я ответил ему,
что не могу сам располагать собою, так как принадлежу хозяину, который нанял
меня у моих родителей. Но, говоря о родителях, я умолчал о том, что они не были
мне родными отцом и матерью, иначе мне пришлось бы признаться в том, что я
найден на улице.
– Мама, Реми должен остаться у нас, – продолжал
Артур.
– Я сама была бы рада оставить Реми, – ответила
госпожа Миллиган, – вы с ним подружились и я тоже к нему привязалась. Но
для того чтобы он остался, необходимо знать, желает ли этого сам Реми.
– Конечно, желает, – перебил ее Артур. – Не
правда ли, Реми, тебе ведь не хочется уходить?
– Кроме того, – продолжала госпожа Миллиган, не
дожидаясь моего ответа, мы не знаем, согласится ли его хозяин отказаться от
своих прав на него.
– Но это дело Реми, – снова перебил ее Артур.
– Прежде чем ответить, Реми должен хорошенько подумать.
Если он останется с нами, ему предстоят не одни только удовольствия и
путешествия – ему придется много работать, серьезно учиться вместе с тобой.
Потом, – продолжала госпожа Миллиган, – нужно получить согласие его
хозяина. Я напишу ему, чтобы он приехал сюда, в Сэт. Когда он узнает, почему мы
не можем сами приехать в Тулузу, он, вероятно, примет мое приглашение. А после
придется договариваться уже с родителями Реми, потому что мы должны получить
также и их согласие.
До сих пор все шло так, словно добрая фея дотронулась до
меня своей волшебной палочкой. Но последние слова сразу вернули меня к
печальной действительности, «Договориться с моими родителями!» Я вспомнил, что
я найденыш, и, конечно, от меня отвернутся! Я был убит.
Госпожа Миллиган с удивлением смотрела на меня, ожидая
ответа, но я молчал. Решив, наверно, что я взволнован мыслью о приезде хозяина,
она оставила меня в покое.
К счастью, разговор этот происходил вечером, незадолго до
сна, и я мог остаться в своей каюте наедине со своими опасениями и
размышлениями. Это была первая плохая ночь, которую я провел на «Лебеде»:
тяжелая и беспокойная. Что ответить? Как поступить?
В конце концов я остановился на самом простом решении:
ничего не предпринимать и ничего не говорить. Будь что будет! Вероятнее всего,
Виталис не захочет расстаться со мной. Тогда я уйду с ним, и никто не узнает
правды.
Мой страх перед этой правдой, которую я считал постыдной,
был так велик, что я начал всем сердцем желать, чтобы Виталис не согласился на
предложение госпожи Миллиган. Мне придется уйти от Артура и его матери,
отказаться от мысли когда-нибудь встретиться с ними, но зато у них не останется
обо мне дурного воспоминания.
Через три дня после того, как госпожа Миллиган написала
письмо Виталису, она получила от него ответ. Виталис сообщал, что принимает
приглашение госпожи Миллиган и приедет в Сэт в ближайшую субботу с двухчасовым
поездом.
Я попросил у госпожи Миллиган разрешения пойти на вокзал и,
взяв с собой собак и Душку, отправился встречать хозяина. Собаки были
неспокойны, они как будто что-то предчувствовали. Душка безразличен, а я
страшно взволнован. Самые противоречивые чувства терзали меня.
Я забился в дальний угол вокзала, держа трех собак на
поводках, а Душку под курточкой, и с трепетом ждал, не замечая того, что
происходит вокруг.
Собаки раньше меня почуяли хозяина; они с силой рванулись
вперед и, так как я этого не ожидал, вырвались и умчались от меня с радостным
лаем Почти тотчас же и я увидел Виталиса, окруженного собаками. Капи вскочил
уже Виталису на руки, а Зербино и Дольче хватали его за ноги. Когда я подошел,
Виталис опустил Капи на землю и сжал меня в своих объятиях. В первый раз он
поцеловал меня повторив несколько раз:
– Здравствуй, дорогой мой мальчик!
Виталис всегда был добр ко мне, но он никогда не ласкал
меня, и я не привык к проявлению его нежности Потому эта неожиданная ласка
растрогала меня до слез Посмотрев на него, я нашел, что он очень постарел,
сгорбился, побледнел, губы у него были совсем белые. – Ну что, Реми,
сильно я изменился? – спросил он – Тюрьма плохое пристанище, а тоска хуже
болезни Но теперь все пойдет по-хорошему Затем он переменил разговор. – А
откуда ты знаешь эту даму, которая мне писала?
Тогда я рассказал ему о своей встрече с «Лебедем», о том,
как жил у госпожи Миллиган, о том, что я видел и чем занимался все это время.
Рассказ мой длился очень долго, потому что я боялся закончить его и дойти до
обсуждения вопроса, который меня беспокоил больше всего. Я не мог признаться
Виталису, что втайне мечтал получить его согласие оставить меня у госпожи
Миллиган Мы пришли в гостиницу прежде, чем мой рассказ был окончен. Виталис
тоже ничего не говорил мне о письме и предложении госпожи Миллиган. – Эта
дама ждет меня? – спросил он, когда мы вошли в гостиницу.
– Да, я сейчас провожу вас к ней.
– Не надо. Скажи номер ее комнаты и жди меня здесь
вместе с собаками и Душкой.
Я никогда не возражал моему хозяину. Однако сейчас я рискнул
попросить его разрешить мне пойти вместе с ним к госпоже Миллиган. Но он жестом
заставил меня замолчать. Я послушно уселся вместе с собаками на скамье перед
дверью гостиницы. Им тоже хотелось пойти за хозяином, но, так же как и я, они
не смели его ослушаться. Виталис умел приказывать.
Почему он не хочет, чтобы я присутствовал при его разговоре
с госпожой Миллиган? Я еще не нашел ответа на этот вопрос, как Виталис
вернулся.
– Пойди простись, я буду ждать тебя здесь. Через десять
минут мы уходим. Я был так потрясен, что не двинулся с места. – Значит, вы
им сказали?..
– Я сказал, что ты мне нужен и что я тебе тоже необходим.
Следовательно, я не намерен уступать своих прав на тебя. Ступай и скорее
возвращайся!
Его слова немного меня успокоили. Навязчивая мысль о том,
что госпожа Миллиган и Артур узнают, что я найденыш, не оставляла меня. Я
вообразил, что мне нужно уходить через десять минут потому, что Виталис уже
рассказал им все обо мне.
Войдя в комнату госпожи Миллиган, я увидел, что Артур
плачет, а мать, склонившись к нему, старается его утешить.
– Реми, ведь ты не уйдешь от нас, не правда ли? –
закричал Артур. – Я просила синьора Виталиса оставить тебя здесь, –
сказала госпожа Миллиган таким голосом, что у меня на глазах навернулись
слезы, – но он на это не согласился. – Он злой человек! –
воскликнул Артур.
– Нет, он вовсе не злой, – продолжала госпожа
Миллиган, – и, по-видимому, искренне любит Реми. Мне он показался
человеком достойным и честным. Вот как он объяснил свой отказ: «Я люблю Реми, и
Реми любит меня. Суровое знание жизни, которое он получит, живя со мною, будет
для него гораздо полезнее, чем положение слуги, в котором он несомненно
окажется у вас, даже если бы вы сами этого не хотели. Вы дадите ему образование
и воспитание, вы разовьете его ум, но не закалите его характера. Он не может
быть вашим сыном, зато он будет моим. Это много лучше, нежели быть игрушкой
больного ребенка, хотя бы такого кроткого и ласкового, как ваш сын. Я тоже дам
ему образование».
– Но ведь он не отец Реми! – возразил
Артур. – Это правда, но Реми обязан ему повиноваться, потому что Виталис
нанял его у родителей.
– Я не хочу, чтобы Реми уходил!
– Тем не менее ему придется уйти. Надеюсь, ненадолго.
Мы напишем его родителям и получим их согласие.
– О нет! – воскликнул я.
– Почему нет?
– Нет! Я вас очень прошу об этом!
– Но это единственная возможность вернуть тебя.
– Я вас очень прошу, не надо!
Если бы госпожа Миллиган не заговорила о моих родителях, у
меня ушло бы на прощание гораздо больше времени, чем те десять минут, на
которые отпустил меня Виталис.
– Ты из Шаванона, не правда ли? – спросила госпожа
Миллиган.
Ничего не отвечая, я подошел к Артуру, обнял его и поцеловал
несколько раз. Затем, вырвавшись из его объятий, я подошел к госпоже Миллиган и
поцеловал ее руку.
– Бедный мальчик! – прошептала она, целуя меня в
лоб.
Я быстро направился к двери. – Артур, я буду всегда
любить тебя… и вас, сударыня, я тоже никогда не забуду, – произнес я
прерывающимся от рыданий голосом.
– Реми, Реми! – со слезами кричал Артур. Больше я
ничего не слышал. Я выбежал из комнаты и закрыл за собой дверь. Через минуту я
был возле моего хозяина.
– Идем! – сказал он.
Так расстался я со своим первым другом и снова начал вести
жизнь, полную лишений, каких мог бы избежать, если бы из-за нелепого
предрассудка не побоялся сказать, что я найденыш.
|
