Глава XXV
План господина де
Сен-Люка
После
обеда Монсоро взял своего нового друга под руку и увел из замка.
– Знаете, –
сказал он ему, – я так счастлив, что встретил здесь вас. Меня заранее
пугала меридорская глушь.
– Да
что вы! – удивился Сен-Люк. – Ведь у вас тут жена! Что до меня, то в
подобной компании мне, я думаю, и пустыня показалась бы слишком населенной.
– Да,
разумеется, – ответил Монсоро, кусая губы, – и, однако же…
– Что
– однако же?
– Однако
же я очень рад, что встретил здесь вас.
– Сударь, –
сказал Сен-Люк, очищая зубы крохотной золотой шпагой, – вы слишком любезны:
никогда не поверю, что вы могли хоть на минуточку убояться скуки в обществе
такой прелестной жены и в окружении столь прекрасной природы.
– Э! –
ответил Монсоро. – Я полжизни провел в этих лесах.
– Тем
более вам не пристало в них скучать, – сказал Сен-Люк. – Мне кажется,
чем больше живешь в лесах, тем больше их любишь. Поглядите, какой
восхитительный парк. Я уверен, что буду в отчаянии, когда мне придется с ним
расстаться. Боюсь, что день этот, к несчастью, недалек.
– Зачем
же вам расставаться с Меридором?
– Ах,
сударь, разве человек хозяин своей судьбы? Он всего лишь листок, который сорван
ветром и несется над полями и долами, сам не зная куда. Вот вы – счастливец!
– Счастливец?
Почему?
– Потому
что остаетесь под сенью этих великолепных деревьев.
– О, –
сказал Монсоро, – я, вероятно, тут тоже долго не пробуду.
– Ба!
Кто за это может поручиться? Я думаю, что вы ошибаетесь.
– Нет, –
воскликнул Монсоро, – нет. О! Я не такой фанатичный поклонник природы, как
вы, я боюсь этого парка, который вам кажется столь прекрасным.
– Я
не ослышался? – переспросил Сен-Люк.
– Нет, –
ответил Монсоро.
– Вы
боитесь этого парка, сказали вы, почему же?
– Потому
что мне он кажется небезопасным.
– Небезопасным?
Ну, знаете ли! – удивленно воскликнул Сен-Люк. – А! Я понимаю, из-за
его безлюдности, хотите вы сказать.
– Нет.
Не совсем по этой причине, ведь в Меридоре, я полагаю, бывают гости.
– Что
вы, – сказал Сен-Люк с безукоризненно простодушным видом, – ни души.
– А!
В самом деле?
– Как
я имел честь сказать вам.
– Не
может быть! Разве время от времени к вам не наведывается кто-нибудь?
– Нет.
Во всяком случае, за то время, что я здесь, никто не появлялся.
– В
Анжере сейчас такое блестящее общество. Неужели ни один из придворных не
навестил вас ни разу?
– Ни
один.
– Это
невероятно.
– Тем
не менее это так.
– Полноте!
Вы клевещете на анжуйских дворян.
– Не
знаю, клевещу ли я, но черт меня побери, если я здесь видел перо хоть одного из
них.
– Значит,
я ошибаюсь.
– Разумеется,
ошибаетесь. Вернемся, однако, к тому, что вы говорили о парке: будто в нем
небезопасно. Разве здесь водятся медведи?
– О!
Нет!
– Волки?
– Тоже
нет.
– Разбойники?
– Возможно.
Скажите, милостивый государь, ведь госпожа де Сен-Люк очень хороша собой, как
мне кажется?
– Ну
разумеется.
– Она
часто гуляет в парке?
– Часто.
Жена, как и я, обожает природу. Но почему вы меня об этом спрашиваете?
– Просто
так. А вы ее сопровождаете, когда она гуляет?
– Всегда, –
сказал Сен-Люк.
– Почти
всегда? – продолжал граф.
– Но
куда вы ведете, черт возьми?
– А!
Боже мой! Никуда, любезный господин де Сен-Люк, или почти никуда.
– Я
слушаю.
– Дело
в том, что мне говорили..
– Что
вам говорили?
– Вы
не рассердитесь?
– Я
никогда не сержусь.
– Ну,
и к тому же между двумя мужьями такие признания допустимы. Дело в том, что мне
рассказывали, будто видели, как в парке этом бродил какой-то мужчина.
– Мужчина?
– Да.
– Который
приходил к моей жене?
– О!
Я этого вовсе не говорю.
– И
совершенно напрасно не говорите, дорогой господин де Монсоро. Это донельзя
интересно. А кто его видел? Скажите, сделайте милость.
– К
чему?
– Все
равно, скажите. Мы ведь с вами беседуем, верно? И какая вам разница, о чем
говорить. Так, значит, говорите вы, этот мужчина приходил к госпоже де Сен-Люк.
Ну и ну!
– Послушайте,
чтобы уж сказать вам все до конца: нет, я не думаю, что он приходил к госпоже
де Сен-Люк.
– К
кому же тогда?
– Напротив,
я боюсь, не приходил ли он к Диане.
– Ба! –
произнес Сен-Люк. – Я бы предпочел это.
– То
есть как? Вы бы предпочли это?
– Несомненно.
Вы же знаете, нет больших эгоистов, тем мужья. Каждый за себя. Бог за всех.
– Вернее,
дьявол, – поправил Монсоро.
– Стало
быть, вы думаете, что сюда заходил мужчина?
– Я
не просто думаю, я видел его.
– Вы
видели в парке мужчину?
– Да, –
сказал Монсоро.
– Одного?
– Нет,
с госпожой де Монсоро.
– Когда? –
спросил Сен-Люк.
– Вчера.
– А
где?
– Да
вот здесь, левее. Вот тут.
И так
как Монсоро с самого начала прогулки повел Сен-Люка в сторону старой лесосеки,
он смог теперь показать своему спутнику место вчерашних событий.
– А, –
сказал Сен-Люк, – действительно, стена в весьма скверном состоянии. Надо
будет сказать барону, что ему разрушают стены.
– А
кого вы подозреваете?
– Я!
Кого я подозреваю?
– Да, –
сказал граф.
– В
чем?
– В
том, что он перелез через стену в парк, чтобы встретиться с моей женой.
Сен-Люк
склонил голову и, казалось, погрузился в глубокие размышления. Граф де Монсоро
с беспокойством ждал их результата.
– Ну? –
сказал он.
– Проклятие! –
произнес Сен-Люк. – Не вижу никого, кроме…
– Кроме…
кроме?.. – с живостью спросил граф.
– Кроме…
вас… – сказал Сен-Люк, поднимая голову.
– Вы
шутите, любезный господин де Сен-Люк? – сказал ошеломленный граф.
– По
чести, нет. Первое время после женитьбы я выкидывал такие штуки, почему бы и
вам их не проделывать?
– Полноте,
вы просто не хотите мне отвечать. Признайтесь в этом, дорогой друг, не бойтесь
ничего… я человек мужественный. Ну же, помогите мне, поищите, я жду от вас этой
огромной услуги.
Сен-Люк
почесал себе ухо.
– Как
ни думаю, никого, кроме вас, не нахожу, – сказал он.
– Перестаньте
смеяться. Отнеситесь к этому серьезно, сударь. Уверяю вас, тут не до шуток.
– Вы
полагаете?
– Говорю
вам, я в этом уверен.
– Ну
тогда другое дело. А как сюда приходит этот мужчина, вам известно?
– Тайком,
черт побери!
– Часто?
– Еще
бы! Тут в камнях уже ступеньки его ногами выбиты. Поглядите сами.
– Действительно.
– А
вы разве никогда ничего такого не замечали?
– О! –
произнес Сен-Люк. – У меня были кое-какие подозрения.
– А!
Вот видите, – воскликнул, задыхаясь, граф. – Ну и что дальше?
– Дальше?
Они меня не обеспокоили; я думал, что это были вы.
– Но
я же говорю вам, что не я.
– Я
вам верю, милостивый государь!
– Верите?
– Да.
– И
значит?
– Значит,
это был кто-то другой.
Главный
ловчий устремил на Сен-Люка, державшегося с самой непринужденной и пленительной
беззаботностью, почти угрожающий взгляд.
– А! –
произнес он так яростно, что молодой человек поднял голову.
– У
меня еще одна мысль появилась, – сказал Сен-Люк.
– Ну
же, ну!
– А
что, если это был…
– Если
это был?
– Нет.
– Нет?
– Пожалуй,
да.
– Говорите
же!
– Что,
если это был господин герцог Анжуйский?
– Я
тоже об этом думал, – ответил Монсоро, – но я навел справки. Это не
мог быть он.
– Э!
Герцог большой хитрец.
– Да.
Но это не он.
– Вы
мне все только и говорите: «Не он, не он», – запротестовал Сен-Люк, –
и требуете, чтобы я сказал вам, кто же «он».
– А
как же иначе? Вы живете в замке, вы должны знать…
– Постойте! –
воскликнул Сен-Люк.
– Нашли?
– У
меня еще одна мысль появилась. Если это не были ни вы, ни герцог, то, конечно
же, это был я.
– Вы,
Сен-Люк?
– А
почему бы нет?
– Зачем
вам было приезжать верхом и перелезать в парк через стену, когда вы могли
пройти в него из замка?
– А!
Бог мой! У меня бывают свои прихоти! – сказал Сен-Люк.
– Зачем
вам было обращаться в бегство, когда я показался на стене?
– Проклятие!
И не от такого зрелища убежать можно.
– Значит,
вы были заняты дурным делом? – сказал граф, не в силах уже сдерживать свое
раздражение.
– Возможно.
– Да
вы издеваетесь надо мной! – вскричал, побледнев, граф. – Издеваетесь
уже добрые четверть часа.
– Вы
ошибаетесь, сударь, – сказал Сен-Люк, вынимая часы и устремив на графа
такой пристальный взгляд, что даже Монсоро, несмотря на свою свирепую
храбрость, вздрогнул, – не четверть часа, а двадцать минут.
– Но
вы меня оскорбляете, сударь! – воскликнул граф.
– А
как вы полагаете, сударь, меня вы не оскорбляете, приставая ко мне с вашими
вопросами, достойными сбира?[137]
– Вот
оно что! Теперь я все ясно вижу!
– Подумаешь,
чудеса, в десять-то часов утра! И что же вы видите, скажите на милость?
– Что
вы в сговоре с тем предателем, с тем трусом, которого я чуть не убил вчера.
– Проклятие! –
воскликнул Сен-Люк. – Это мой друг.
– Что
ж, если это так, я убью вас вместо него.
– Ба!
В вашем собственном доме! Вдруг! Без вызова!
– Не
думаете ли вы, что я буду церемониться с каким-то мерзавцем? – воскликнул
выведенный из себя граф.
– Ах,
господин де Монсоро, – вздохнул Сен-Люк, – как дурно вы, однако,
воспитаны! И как скверно сказалось на вашей нравственности частое общение с
дикими зверями! Стыдитесь!
– Вы
что, не видите, что я взбешен?! – взревел Монсоро, скрестив руки на груди
и наступая на Сен-Люка. Лицо главного ловчего было искажено страшной гримасой
отчаяния, которое терзало его сердце.
– Смерть
Христова! Разумеется, вижу. И, по правде говоря, ярость вам вовсе не к лицу. На
вас просто смотреть страшно, дорогой мой господин де Монсоро.
Граф, не
владея собой, положил руку на эфес шпаги.
– А!
Обращаю ваше внимание, – сказал Сен-Люк, – это вы затеваете со мною
ссору. Призываю вас в свидетели того, что я совершенно спокоен.
– Да,
щеголь, – сказал Монсоро, – да, паршивый миньон, я бросаю тебе вызов.
– Тогда
потрудитесь перейти по ту сторону этой стены, господин де Монсоро: по ту
сторону мы будем не в ваших владениях.
– Мне
это все равно! – воскликнул граф.
– А
мне нет, – сказал Сен-Люк, – я не хочу убивать вас в вашем доме.
– Отлично! –
сказал Монсоро, поспешно взбираясь на стену.
– Осторожней,
не торопитесь, граф! Тут один камень плохо держится, должно быть, его часто
тревожили. Еще разобьетесь, не приведи бог. Поверьте, я буду просто безутешен.
И Сен-Люк,
в свою очередь, стал перелезать через стену.
– Ну!
Ну! Поторапливайся, – сказал граф, обнажая шпагу.
«Я
приехал сюда, чтобы пожить в свое удовольствие, – сказал себе
Сен-Люк. – Ей-богу! Я славно позабавлюсь».
И он
спрыгнул на землю по ту сторону стены.
|