Увеличить |
СВЕРШЕНИЕ
ПОГРЕБАЛЬНЫХ ОБРЯДОВ
Видя брата
своего убитым, Вибхишана сказал со слезами на глазах: «О могучий, то, что я
предрекал тебе, свершилось.! Ни ты, ни Кумбхакарна, ни Индраджит, ни Прахаста
не внимали моим речам, ослепленные высокомерием, и вот исполнилось
предсказанное мною. Бык из рода ракшасов сражен тигром Рамою». Жены Раваны
вышли из чертогов, услышав весть о гибели их повелителя, охваченные горем, с
распущенными волосами, стеная и плача. Выйдя вместе с прочими ракшасами из
города через Северные ворота, они, вопя: «О господин наш, о супруг, о жизнь
наша!» – побрели по полю битвы, скользя в лужах крови и спотыкаясь о безглавые
трупы, словно стадо слоних, лишившееся своего вожака. Увидев мертвого Равану,
распростертого на земле, они упали на тело его, подобные срезанным с дерева
лианам. И одна обнимала его за шею, другая приникла к его ногам, третья
схватила его руку, откинувшуюся в сторону, четвертая, рыдая, вглядывалась в его
лицо. И Мандодари, первая из жен Раваны, упала на грудь его, восклицая жалобно:
«О могучий победитель богов, ты, пред кем трепетал сам Индра! Как позволил ты
убить тебя смертному! Нет, я не верю, что это свершил Рама; это сама Смерть,
воплощенная в облике Рамы, явилась, чтобы забрать тебя от нас. О! Ты не слушал
моих слов, когда я предостерегала тебя от вражды с Рамой, и вот ты лежишь,
сраженный, на поле боя, и тело твое, покрытое кровью, уже похолодело! Не слушая
советов мудрых, ты привел в свой дом Ситу, к которой воспылал внезапной
любовью, и вот она погубила тебя. Если бы ты вернул ее Раме, когда все просили
тебя об этом, ты был бы жив и не случилось бы этой беды. И что ты нашел в ней?
В твоем гареме есть женщины, много красивее Ситы. И ни рождением, ни красотою,
ни достоинством дочь Джанаки не равна мне, но ты не видел этого, о безумный!
Теперь она, избавившись от невзгод, насладится счастьем с возлюбленным
супругом, а я, я, несчастная, низвергнутая в пучину горя, стала вдовою,
лишилась всех богатств и наслаждений, которые разделяла с тобою. О, проклятие
неверной судьбе!»
Так вопила и
стенала Мандодари, обливаясь слезами. Вибхишана меж тем сказал: «Я не думаю,
что должно свершать погребальные обряды ради того, кто при жизни, отрекшись от
благочестия, был безжалостен, коварен и лжив и похищал чужих жен. Он – враг мой
в образе брата. О Рама, пусть назовут меня люди жестоким, но, хотя он и брат
мой, помня о его злодеяниях, я не могу свершать для него обряд».
Но Рама
сказал: «Ты не прав, о царь ракшасов. Хотя и совершил он при жизни много злого,
он был воином могучим, отважным и стойким в бою. Он пал в битве – и вражда
кончается вместе со смертью. Сверши для него все, что должно свершать для
умершего, и мудрые одобрят тебя».
И Вибхишана
повелел приготовить все для сожжения тела Раваны.
Брахманы
покрыли тело павшего царя шелковой тканью и поместили его на золотое ложе; под
звуки труб они воспели ему хвалу. Затем, подняв его, они двинулись на юг, к
месту сожжения, и все ракшасы во главе с Вибхишаной последовали за ними, и жены
Раваны, и жрецы, знатоки «Яджурведы», с горящими факелами в руках. На месте
сожжения жрецы соорудили, согласно обряду, погребальный костер из сандалового
дерева и благоухающей травы ушира, покрыли его шкурой антилопы и воздвигли
алтарь. Поместив тело Раваны на костер, брахманы окропили его плечи маслом.
Затем они
совершили возлияние предкам владыки ракшасов; потом заклали жертвенных
животных, согласно предписаниям шастр. И, покрыв тело драгоценными тканями и
благоухающими цветочными венками, Вибхишана и друзья умершего посыпали его
сухими рисовыми зернами. И, согласно обряду, Вибхишана зажег костер под
стенания и вопли осиротевших жен Раваны. Затем все вернулись в город.
ИСПЫТАНИЕ
СИТЫ
Доблесть
обезьян, советы Сугривы, могущество сына Ветра, преданность Лакшманы, любовь и
верность Ситы узнали и восславили боги.
Рама воздал
почести Матали и вернул колесницу Индре; простившись с Рамой, Матали на
колеснице вернулся на небо. Вступив в Ланку, Лакшмана, исполняя волю Рамы,
торжественно, при стечении толп обезьян и ракшасов, возвел на трон Вибхишану. И
тогда молвил Рама Хануману: «О благородный, испросив позволения царя Вибхишаны,
ступай в Ланку и посети дочь государя Митхилы. Поведай ей о нашей победе и
возвращайся ко мне с вестью о ней».
И Хануман,
испросив позволения у Вибхишаны, вступил в столицу ракшасов и приблизился к
знакомому ему саду. Он увидел Ситу, бледную и печальную, под деревом в
окружении ракшаси. Он подошел и стал перед нею, смиренно сложив ладони. Узрев
Ханумана, Сита пребывала сначала в молчании, но, узнав его, преисполнилась радости.
Сын Ветра сказал ей: «О царевна Видехи, Рама, Сугрива и Лакшмана здоровы и
благополучны. Могучий Равана пал от руки Рамы, которому помогали и Вибхишана, и
Лакшмана, и обезьяны. Услышь счастливую весть о победе и утешься – кончились
твои невзгоды».
Когда
прекрасная Сита услышала эти речи Ханумана, она хотела заговорить, но голос
прервался, и она не могла произнести ни слова. Хануман, видя ее
безмолвствующей, спросил: «О чем задумалась ты, о царевна? Почему ты не
приветствуешь меня?» Сита же отвечала, сдерживая слезы: «Услышав о победе моего
супруга, я не могла заговорить сразу от радости, овладевшей мною. О Хануман, я
не знаю такого сокровища на земле, которым я могла бы одарить тебя за эту
весть, принесенную мне тобою. Золото, серебро, жемчуга, власть над тремя мирами
– ничто не может вознаградить тебя». На эти слова отвечал сын Ветра: «Я видел
Раму, поразившего насмерть врага своего на поле боя, – и не нужно мне лучшей
награды». И затем он сказал Сите: «Позволь мне убить этих ракшаси, мучивших в
этой роще тебя, удрученную горем, находившуюся в разлуке с супругом. По велению
Раваны они жестоко терзали тебя грубыми речами и притесняли всячески. Я хочу
убить этих коварных и уродливых стражниц твоих, карая их за то зло, которое они
причинили тебе». Но Сита сказала: «О сын Ветра, не гневайся на этих рабынь; они
повиновались чужой воле. Моя несчастная судьба привела меня сюда, она – причина
моих страданий. Их же, мучивших меня по велению Раваны, я прощаю; он убит, и
они больше не причинят мне вреда. О Хануман, ныне я хочу увидеть супруга моего».
Хануман поклонился Сите и отвечал: «Ты – достойная супруга Рамы, увенчанного
добродетелью. Позволь мне теперь удалиться. Скоро ты увидишь Раму – сейчас же я
отнесу ему весть о тебе». И Хануман покинул Ланку и, возвратившись в лагерь
Рамы, поведал ему о своей встрече с Ситой.
«Сита хочет
увидеть тебя», – сказал Раме Хануман. И Рама молвил Вибхишане: «Приведи сюда
дочь царя Митхилы».
Когда Сита
появилась в лагере Рамы, несомая в паланкине, толпы обезьян, медведей и
ракшасов сбежались со всех сторон, чтобы взглянуть на нее. Вибхишана приказал
своим слугам гнать народ прочь, но Рама остановил его, сказав: «Зачем ты
обижаешь меня, обижая их? Нет для них греха, если увидят они Ситу в моем
присутствии».
И Сита
приблизилась к Раме и устремила на него свой взор, полный любви и радости; и,
когда она увидела лицо своего возлюбленного супруга, горе ее рассеялось.
Рама сказал
ей, стоящей перед ним смиренно: «О дочь Джанаки, я исполнил свой обет, я убил
Равану и освободил тебя из плена. Все, что я совершил, я совершил ради тебя. Я
смыл оскорбление, нанесенное мне моим врагом.
Но кто, о
Сита, ведущий происхождение от высокого рода, примет обратно жену, столь долго
жившую в доме другого? Равана касался тебя, смотрел на красоту твою греховным
взором – могу ли я, приняв тебя теперь, покрыть позором мой великий род?
Ступай, куда хочешь, Сита, я отпускаю тебя! Оставайся, если хочешь, с
Вибхишаной или с Сугривой или отправляйся к Бхарате. Ты не жена мне больше!»
Вняв этим
жестоким словам, Сита поникла, пораженная скорбью и стыдом, проливая слезы.
Затем, вытерев глаза, она сказала: «О господин мой, если другой и касался меня,
это было против моей воли. Сердцем я всегда оставалась верна тебе. Ты говоришь
со мною, словно с простою женщиной; ты забыл о моем происхождении. Но я – дочь
Земли и достойна иных речей. Если же ты решил отречься от меня, почему не
поведал ты мне об этом раньше, когда посылал ко мне Ханумана? Я умерла бы тогда
от горя, и не пришлось бы тебе терпеть все эти невзгоды ради меня, осаждать
Ланку и сражаться с Раваной». И, повернувшись к Лакшмане, Сита сказала: «О сын
Сумитры, приготовь мне погребальный костер, только он исцелит мое горе. Жизнь
больше не мила мне, отвергнутой в присутствии народа супругом, лишенным любви!»
Лакшмана, охваченный
гневом, взглянул на Раму. Но, поняв намерения Рамы по знакам, которые тот ему
делал, повиновался и соорудил погребальный костер. Никто не смел вмешаться,
заговорить или даже поднять глаза на ужасный лик Рамы, подобный лику Смерти в
час светопреставления.
Сита
приблизилась к костру и сказала, сложив ладони, обращаясь к огню: «О Агни, да
будешь ты свидетелем перед народом тому, что сердце мое никогда не отвращалось
от Рамы!»
И Сита вошла
в огонь, и неслыханные стенания и сетования поднялись и в народе, и среди
обезьян, и среди ракшасов.
И когда она
скрылась в огне, заколебался костер, и из пламени встал человек исполинского
роста в красном платье с золотыми украшениями, с черными вьющимися волосами, и
на руках его лежала Сита, целая и невредимая. Бог Агни – все узнали его –
приблизился к Раме и сказал: «О Рама, вот твоя Сита. Она чиста перед тобою,
грех не коснулся ее – я, бог огня, свидетельствую о том перед народом. Возьми
ее – я повелеваю тебе».
И, поставив
Ситу на землю перед сыном Дашаратхи, он исчез в дыму костра.
Тогда Рама с
глазами, полными слез счастья, сказал, обращаясь к народу: «Прекрасная Сита
долго жила во дворце Раваны – ей нужно было это очищение на глазах у всех. Я
никогда не сомневался в том, что она оставалась чиста и верна мне; Сита
принадлежит мне, как солнцу – его лучи. Но она была беззащитна от дурных толков
в народе; я же, помня свой царский долг, не мог допустить того, чтобы люди
говорили, что сын Дашаратхи презрел закон и добродетель. Теперь же Сита очищена
от зла перед тремя мирами, и никто не посмеет упрекнуть ее».
Так Рама,
восхваляемый народом, вновь обрел свою супругу, и дни счастья наступили для них
обоих.
|