Увеличить |
ПУТЬ
К ЧИТРАКУТЕ
Удалившись
несколько от города, Рама остановил колесницу и обратился к жителям Айодхьи,
которые продолжали следовать за ним, уговаривая их вернуться обратно. И он
просил их повиноваться новому царю и воздал хвалу достоинствам Бхараты. Но
горожане объявили, что не хотят иного царя, кроме Рамы. Между тем брахманы из
Айодхьи, согбенные под бременем лет, мудрые и ученые, приблизились, умоляя Раму
остановиться и не покидать их. И когда царевич увидел, что почтенные старцы
следуют за его колесницей пешком, он устыдился и сошел с колесницы и, беседуя,
пошел с ними рядом. И когда достигли они реки Тамасы, наступившая темнота воспрепятствовала
им продолжать путешествие. Сумантра распряг усталых коней, напоил их и выкупал,
привязал и накормил травою. Рама со своими спутниками расположился на ночлег.
Здесь, на
берегу Тамасы, провели они первую ночь изгнания. Рама и Сита заснули на ложе,
устроенном Сумантрой под деревом, а колесничий и сын Сумитры бодрствовали до
утра, беседуя о великих добродетелях Рамы. Когда же забрезжил рассвет,
изгнанники отправились в дорогу, прежде чем проснулись горожане, дабы не
позволить им сопровождать их далее. И горожане, пробудившись, уже не нашли Раму
на месте ночлега и, потеряв его след, глубоко опечаленные, поневоле
возвратились в Айодхью, в свои дома.
А Рама
продолжал свой путь на юг. Переправившись через Тамасу, изгнанники выбрались на
большую, надежную дорогу; кони помчались с быстротою ветра, и вскоре они
достигли священной реки Ведашрути. Кругом тянулись возделанные поля, и Рама
слышал, как крестьяне, работавшие на них, говорили между собою об его изгнании.
Миновав поля,
сады и рощи, Рама со своими спутниками покинул пределы Кошалы. И, оставив эту
обширную и процветающую страну, Рама остановил колесницу и, повернувшись в
сторону Айодхьи, сложил ладони и произнес слова прощания. Затем он повелел
Сумантре двигаться дальше на юг.
Они пересекли
Гомати, несущую свои воды к океану, и продолжали неспешно свой путь по
приветливой местности, мимо красивых и богатых селений, окруженных садами и
манговыми рощами. И они достигли берегов прекрасной Ганги, чьи прохладные и
незамутненные воды текут от далеких гор, где излились они с небес по волосам
Шивы; текут то стремительно, то медленно, там – низвергаясь с высоты с яростным
и диким ревом, отраженным окрестными скалами, здесь – струящиеся мирно и
величаво, с радостным плеском, среди лесов и полей, сверкая на солнце, как
алмаз; текут то через отмели, оглашаемые криками птичьих стай, то по глубоким
местам, минуя тихие заводи, покрытые лотосами и лилиями, унося на волнах своих
цветочную пыльцу и опавшие листья прибрежных деревьев.
Рама вышел к
Ганге вблизи Шрингаверапуры; он остановился на отдых в тени огромного орехового
дерева на самом берегу реки; здесь он решил остаться до утра следующего дня.
Здесь
встретились путники с Гухой, царем нишадов, давнишним другом Рамы: прослышав о
прибытии изгнанников, Гуха явился к месту их отдыха на берегу Ганги в
сопровождении советников своих и родичей и, приветствовав обоих царевичей и
Ситу, предложил им свое гостеприимство и услуги. Рама отвечал с благодарностью
на приветливые речи царя, но отказался остаться у него, поведав ему, что
поклялся вести отныне жизнь отшельника. И эту ночь они провели под ореховым
деревом на берегу Ганги; и Гуха остался с ними и бодрствовал до утра вместе с
сыном Сумитры и колесничим возле ложа Рамы и Ситы, сокрушаясь о печальной
участи благородного сына Дашаратхи.
Наутро Гуха
призвал своих советников и повелел им доставить крепкий и просторный челн и
сильных гребцов для переправы через Гангу. И когда челн и гребцы прибыли на
место, Рама простился с царем Гухой и с Сумантрой, которого он отсылал с колесницей
обратно в Айодхью, и поручил Сумантре передать царю Дашаратхе и царицам весть
об их благополучном путешествии. Затем он вместе с Ситой и Лакшманой вошел в
челн.
Напутствуемые
добрыми пожеланиями Гухи, изгнанники пустились в лодке, движимой веслами опытных
гребцов, через широкую Гангу. И когда они достигли середины реки, Сита, сложив
молитвенно ладони, обратилась к божественной Ганге, испрашивая у нее
благополучия для сына Дашаратхи и счастливого возвращения по прошествии
четырнадцати лет.
Пристав к южному
берегу, путники высадились из челна. И Рама обратился к Лакшмане, призывая его
зорко оберегать Ситу в безлюдных лесах, по которым пролегал их дальнейший путь.
По велению Рамы Лакшмана первым двинулся по лесной тропе; Сита следовала за
ним, Рама же замыкал шествие.
И когда
изгнанники исчезли в чаще леса, Сумантра, смотревший им вслед с другого берега
Ганги, запряг коней и, удрученный, отправился в обратный путь, в Айодхью.
Изгнанники
шли весь день по тропам цветущей и приветливой страны ватсов. По пути братья
охотились в лесу на вепрей и оленей; запасшись вдоволь пищей, вечером они
сделали привал под сенью большого дерева на лесной опушке. В эту ночь Рама
бодрствовал вместе с Лакшманой, охраняя сон Ситы. До рассвета беседовали они,
вспоминая близких, оставшихся дома; Раму одолевала тревога за отца, отданного
попечению своекорыстной Кайкейи. Но тщетны были его усилия склонить Лакшману к
возвращению в Айодхью.
К вечеру
следующего дня достигли они священной обители Бхарадваджи у слияния Ганги с
Ямуной. Великий мудрец с почетом принял изгнанников; переночевав у него, наутро
они опять собрались в путь. Бхарадваджа уговаривал Раму остаться и поселиться в
его обители, но царевич искал место более отдаленное и пустынное. Тогда мудрец
указал ему дорогу к горе Читракуте, излюбленной отшельниками и расположенной в
десяти крошах от обители Бхарадваджи, в местности, изобилующей дичью.
Распростившись
с гостеприимным Бхарадваджей, путники двинулись вдоль берега Ямуны на запад. И
в указанном Бхарадваджей месте они построили из сухих деревьев плот и
переправились на нем через быструю Ямуну; посреди потока Сита помолилась речной
богине, обещав принести ей в жертву тысячу коров и сто сосудов с вином, когда
Рама благополучно вернется в Айодхью.
За Ямуной они
продолжали свой путь по лесам, не удаляясь от реки. Сита с Лакшманой шли
впереди, Рама следовал за ними; и братья заботливо охраняли Ситу. В пути
царевна озирала с любопытством лесную окрестность, и, когда видела незнакомый
цветок или плод, она указывала на него, и Лакшмана приносил его ей; и Сита
спрашивала у Рамы о его названии. Так дошли они до знаменитого священного
баньяна, и здесь Сита снова молилась о благополучном возвращении Рамы.
И они пошли
дальше; на ночлег остановились они на берегу Ямуны.
На рассвете
Рама разбудил Лакшману и Ситу. Коснувшись священных вод Ямуны, они отправились
дальше; и нежный щебет птиц услаждал их слух; долго шли они лесною тропою и
наконец приблизились к благословенным обителям Читракуты.
«Смотри, о
Сита, – молвил Рама, – как пламя, ярко рдеют в густой листве цветы деревьев
кимшука. Ветви бхаллатак и бильв клонятся к земле под тяжестью цветов и плодов,
и некому освободить их от бремени. Видишь, о Сита, рои пчел, вьющихся над
благоухающими цветами? Слышишь, как сладко поет датьюха и откликаются ей из
леса павлины? О милая, мы останемся здесь, в этих местах. Взгляни, там, за
лесом, виднеются горные вершины; высоко вздымаются утесы Читракуты, подобные
дворцам, блистающие на солнце то как серебро, то как сапфир, то багрянеющие,
как кровь; с них ниспадают десятки водопадов, быстрых горных потоков и ручьев,
сбегающих по склонам во все стороны. А склоны горы покрыты рощами манго, диких
яблонь и бильв, зарослями бамбука, лодхры, ююбы, тростника, нипы и сезама. Там
обитают таинственные существа – киннары и видьядхары, избравшие эти прекрасные
рощи для игр своих; по ночам на склонах Читракуты, как огоньки, светятся травы
и в чаще бродят хищные звери – свирепые тигры, гиены и медведи.
Взгляни, вот
река Мандакини с ее пестрыми островками и отмелями, с несметными стаями
фламинго и уток на ней, с берегами, поросшими тенистыми деревьями и кустами,
покрытыми множеством цветов; стада оленей приходят сюда на водопой, и
отшельники свершают здесь свои омовения. О Сита, о Лакшмана, мы поселимся в
этих чудесных краях и будем жить здесь счастливо, позабыв о наших невзгодах!»
И Рама
повелел Лакшмане принести дерево, хорошее и крепкое. Выбрав надлежащее место,
они выстроили себе на Читракуте хижину. Когда хижина была готова, крытая
листвою деревьев, прочная и защищенная от ветра, Лакшмана убил в лесу черного
оленя, и, соорудив алтарь, они принесли жертву богам домашнего очага. Рама
прочел подобающие мантры и молитвы. И они вступили в свое новое жилище.
И в этой
хижине на Читракуте Рама, Сита и Лакшмана зажили счастливо и безмятежно.
|