 Увеличить |
Мост
через океан
И по совету
Вибхишаны Рама вышел на берег океана. Три дня он оставался там, и три ночи он
спал на берегу на ложе из травы куша. На четвертый день он услышал голос
Океана; встав из волн в блистающем жемчугом и золотом наряде, окруженный
огненноликими паннагами и женами своими, богинями рек, Океан приблизился к Раме
и сказал: «О Рагхава, глубины мои бездонны, и нет предела вечному движению
волн. Нет переправы через меня – такова моя природа. Но я помогу тебе и сделаю
так, чтобы войско твое могло перейти меня, и свирепые морские чудовища не
тронут его. О благородный, в войске твоем есть обезьяна по имени Нала, сын
Вишвакармана, зодчего богов. Повели ему построить мост через меня, и воды мои,
как твердое дно, поддержат этот мост».
Сказав так,
Океан исчез; с ним исчезли реки и паннаги. Тогда поднялся Нала, достойнейший из
обезьян, и сказал: «Истину молвил господин рек. Искусством, унаследованным мною
от отца, я воздвигну мост через бескрайнюю обитель дельфинов. Пусть сегодня же
примутся за работу могучие обезьяны».
И тогда по
велению Рамы сильнейшие из обезьян сотнями и тысячами не мешкая отправились в
лес. Обезьяны-исполины, сами подобные горам, стали вырывать из земли деревья и
носить их к океану. И они бросали и валили в море деревья шала и пальмы,
ашвакарны, арджуны и цветущие карникары, семилистники, ашоки и биллаки, бамбук
и бакулы и гранатовые и манговые деревья. Они валили или вырывали их с корнями,
они выламывали громадные утесы и катили или тащили их при помощи хитроумных
приспособлений к воде. И когда эти огромные утесы рушились в океан, воды
вздымались горою до самых небес и опять опадали; и деревья, падая в пучину,
рождали смятение волн и водовороты.
И превеликий
и оглушающий шум стоял от падения в воду тех скал. Меж тем, пока одни обезьяны
тащили и рушили в океан деревья и камни, другие уже взбирались на них,
выступающих из воды, держа в руках палки и веревки для измерения прямизны
моста. И с помощью сотен могучих обезьян Нала начал строить мост через океан,
мост в сто йоджан длиною.
В первый же
день обезьяны, мощью подобные слонам, исполненные рвения и напрягшие силы,
закончили четырнадцать йоджан моста. Во второй день, работая быстро и споро,
они сделали двадцать йоджан. На третий день могучие обитатели лесов
продвинулись на двадцать одну йоджану. На четвертый день пылкие и неутомимые
обезьяны, трудясь с великим усердием и охотою, продвинулись на двадцать две
йоджаны. И на пятый день они закончили двадцать три йоджаны, достигнув дальнего
берега. Так могучий сын Вишвакармана, равный искусством своему божественному
отцу, построил мост через океан.
И этот мост,
сооруженный обезьянами над обителью дельфинов, был прекрасен видом и
блистателен, как Млечный Путь на небосводе. Тогда боги и гандхарвы, сиддхи и
великие святые появились на небесах, жаждущие увидеть это чудо. И они узрели
великолепный мост Налы в десять йоджан шириною, протянувшийся через океан на
сто йоджан, сооруженный с искусством бесподобным и непостижимым. А обезьяны,
прыгая и кувыркаясь, с ревом и громогласными криками радости, тоже созерцали
этот чудесный мост, подобный пробору в волосах на голове Океана.
И сотни тысяч
отважных обитателей лесов перешли по воздвигнутому ими мосту через океан, и во
главе войска Хануман и Ангада перенесли на себе на другой берег океана Раму и
Лакшману. И воины шли через мост, скача, и прыгая, и взвиваясь в воздух, как
птицы, с громовыми кликами и торжествующим ревом, заглушающим грозный рев
океанской пучины.
Перейдя
океан, войско стало на поросшем лесом берегу, в местности, изобилующей
плодовыми деревьями и пресной водою. Солнце померкло; облака на небе окрасились
кровью; красные, как сандал, сумерки опустились на землю, и из окрестных лесов
послышались вой шакалов и тоскливые крики неведомых птиц и зверей, предвещающие
великое кровопролитие и гибель воинов в грядущей битве.
И, построив
войска, Рама повел их на Ланку. Сугрива и Вибхишана шли впереди, издавая
воинственные клики. И земля дрожала под поступью могучей рати обезьян.
Вскоре Ланка
завиднелась впереди, словно гряда облаков; и шум города, звуки труб и литавр
донеслись до слуха обезьяньего войска. И, услышав их, обезьяны, обрадованные,
взревели, покрыв эти звуки своим ревом. Рама же, завидев вдали город ракшасов с
его великолепными дворцами, возносящими стены свои к небесам, с его прекрасными
домами, увенчанными знаменами и стягами, – завидев перед собою Ланку,
воздвигнутую Вишвакарманом на вершине горы, предался мысли о Сите, томящейся в
плену за ее стенами.
Обезьяны меж
тем двинулись к Ланке, вырывая на ходу деревья и подбирая камни. Рама сказал
Сугриве: «Пусть построится наше войско в должном порядке: пусть Ангада вместе с
Нилой станет в середине строя; пусть Ришабха со своими обезьянами станет на
правом крыле войска, а отважный Гандхамадана – на левом. Я с Лакшманой стану
впереди; медведи во главе с Джамбаваном и Сушеной пусть следуют за Ангадой, а
ты, о царь обезьян, прикроешь нас с тыла». И когда войска, тучей заполнившие
подступы к Ланке, построились в указанном Рамой порядке, сын Дашаратхи сказал
Сугриве: «Теперь ты можешь освободить Шуку». И Сугрива отпустил посла Раваны.
СОГЛЯДАТАИ
РАВАНЫ
Освобожденный
по слову Рамы Шука, жестоко помятый и ощипанный обезьянами, натерпевшись
смертельного страха, еле живой возвратился в город Ланку и предстал перед царем
ракшасов. Увидев его, Равана разразился смехом и спросил Шуку: «Что стало с
твоими крыльями? Ты выглядишь так, словно кто-то хотел их оторвать у тебя. Так,
видно, ты попал в лапы обезьян?» И Шука, трепеща, рассказал о том, что с ним
случилось. «С обезьянами договориться нельзя, о государь, – сказал он. – Они
свирепы и взбалмошны по природе своей. Рама вступил на остров вместе с
Сугривой, тот Рама, который убил Вирадху, и Кабандху, и Кхару. Воздвигнув мост
через пучину и перейдя океан, Рама стоит теперь у стен города; и с ним пришли
полчища обезьян и медведей, подобных горам и тучам. И не может быть мира между
ними и ракшасами. О владыка, настало для тебя время – либо отдать им немедля
Ситу, либо сражаться». Услышав речи Шуки, Равана с глазами, пылающими от гнева,
молвил: «Даже если боги, и гандхарвы, и данавы выступят против меня все вместе,
я и тогда не отдам Ситу. Скоро я сожгу своими стрелами Раму, как сжигает
молния, упавшая с неба, слона, и рати его истреблю, подобно тому как восходящее
солнце поглощает свет звезд на заре. Сын Дашаратхи не ведает силы моей, потому
ищет он боя со мною». Затем он обратился к Шуке и Шаране, двум своим
советникам, и сказал: «Как перешел Рама с войском через безбрежный и бурный
океан – этого не могу я постигнуть; подобного еще не свершалось в этом мире. А
сооружение моста через море – это деяние, в которое верить невозможно. И все же
враг под стенами Ланки, и я должен знать численность обезьяньих войск. Ступайте
и, проникнув незамеченными в ряды неприятелей, узнайте число их и силу и кто
предводительствует их отрядами, кто – советники и приближенные Рамы и кто –
Сугривы, кто из обезьян отважнее других и искуснее в бою, как построили они
мост через воды океана, как расположились они здесь, на Ланке, каково их
оружие, кто стоит во главе войска и что замышляют Рама и Лакшмана. Все это
разведав поистине, возвращайтесь без промедления».
С этими
поручениями Шука и Шарана отправились, обернувшись обезьянами, в ряды
обезьяньего войска; но не в силах были они счесть несметные полчища, покрывшие
тучею окрестности Ланки, равнину и горы. И одни отряды уже вступили на сушу,
другие еще шли по мосту через океан, одни двигались во всех направлениях, с
ревом и кликами, сотрясая поступью землю, другие стояли, расположившись на
отдых. В то время как Шука и Шарана в обличье обезьян наблюдали движение
обезьяньего войска, они были обнаружены и взяты в плен Вибхишаной.
Разоблачив
их, Вибхишана привел обоих к Раме и сказал: «О победоносный, эти двое –
советники царя ракшасов Шука и Шарана. Они пришли как соглядатаи из Ланки».
Представ перед Рамой, ракшасы, устрашенные и отчаявшиеся в спасении жизни,
признались, смиренно сложив ладони: «О милостивый, по велению Раваны мы пришли
сюда, чтобы разведать силы твои». Рама сказал, улыбаясь: «Если вы достаточно
рассмотрели войска наши и успели выполнить ваше поручение, возвращайтесь с
миром. О Вибхишана, хотя эти бесы проникли к нам как соглядатаи, отпусти их.
Пусть они идут к своему господину и передадут ему мои слова: «Призови всю свою
силу, на которую ты надеялся, когда похищал мою Ситу, делай, что хочешь, собери
всех друзей и соратников, но завтра ты увидишь Ланку, город и крепость, в
развалинах и войска твои – истребленными моими стрелами. Завтра гнев мой
обрушится на тебя и твоих ракшасов!»«
Выслушав эти
слова, Шука и Шарана поклонились Раме и, вернувшись в Ланку, сказали владыке ракшасов:
«О царь, мы были взяты в плен Вибхишаной, но Рама освободил нас. О повелитель,
неисчислимо войско Рамы, и мощь его неизмерима; он и один, без войска, способен
сокрушить твердыню Ланки! Ни богам, ни демонам не одолеть его в битве. Склонись
к миру, о царь. Верни царевну Митхилы сыну Дашаратхи».
«Никто в мире
не принудит меня отдать Ситу», – отвечал Равана и вместе с соглядатаями взошел
на кровлю дворца, чтобы обозреть оттуда неприятельское войско; кровля та
возносилась над землею на высоту многих пальм, если бы были поставлены они одна
на другую. И, взойдя на кровлю дворца, Равана увидел океан, и горы, и леса. И
увидел он, что земля кругом покрыта, словно тучею, полчищами обезьян. «О
Шарана, – сказал владыка ракшасов, – скажи мне, кто из обезьян сильнее и
отважнее других, кто предводительствует их войсками и чьи советы слушает
Сугрива?» На это Шарана, знающий вождей обезьяньих ратей, отвечал Раване: «Вон
та обезьяна, что стоит перед стенами Ланки, окруженная сотнями и тысячами
военачальников, испуская громовые клики, потрясающие стены крепости и окрестные
холмы, – это Нила, отважный предводитель обезьяньих отрядов. А тот могучий,
что, потрясая руками, топчет землю ногою и мечет грозные взгляды на Ланку, то
Ангада, сын Валина, наследник царства Кишкиндхи. Он вызывает тебя на бой. А там
– друг Рагхавы, неукротимый Хануман, ведет несметную рать обезьян, грозя тебе
поражением. Позади Ангады, окруженный грозным войском, стоит на поле отважный
Нала, строитель моста. Там – за Шветой следуют с ревом и улюлюканьем обитатели
сандаловых лесов. Силою одного своего войска надеется Швета покорить Ланку.
Вблизи от него – Кумуда, царь лесов, растущих на берегах Гомати. А тот,
подобный льву, рыжий, с длинной гривой, – стоя поодаль от других, он пожирает
Ланку глазами – это Рамбха, предводитель обезьян с гор Виндхья. Тот же, что
стоит, разевая пасть и дрожа от гнева, – смотри, как он хлещет хвостом! – то
Шарабха с горы Шалвейя, о царь! У него под началом сорок сотен тысяч обезьяньих
вождей. А этот, подобный туче, покрывшей небо, испускающий воинственный клич, –
Панаша, предводитель обезьяньих ратей. Там приближается к стенам Ланки яростный
Гавайя во главе могучей дружины. Там возвышается над всеми подобно горе царь
медведей мудрый Джамбаван, некогда оказавший помощь Индре в войне богов и
демонов. Там – бесстрашный Ришабха ведет тысячи обезьян, влекущих деревья и
огромные камни, готовых идти на приступ. Там – Гавакша со своими быстроногими и
свирепыми воинами движется на Ланку, вздымая облака красной пыли. Там –
Балимукха, жаждущий сокрушить нашу крепость, там – Кешарин с плодородных
холмов, озаренных солнцем, и Кратхана с берегов Ганги, гроза слоновьих стад, и
Гандхамадана, и Гайя, и Праматхин, и многие еще вожди, окруженные несметными
ратями, и я не могу перечислить, о царь, всех могучих и отважных воинов,
предводителей этого войска».
Когда Шарана
умолк, Шука молвил, обращаясь к Раване: «Эти воины, которых ты видишь, о царь,
стоящие под стенами
Ланки,
подобные могучим смоковницам на берегах Ганги, храбрые и неутомимые обезьяны,
отпрыски богов и гандхарвов, способные менять свой облик по желанию,
трудноодолимы в бою. А эти двое, которых ты видишь, обликом подобные богам, –
это Майнда и Двивида, в битве не знающие равных. Милостью Брахмы им дозволено
было отведать амриты – и нет теперь никого, кто мог бы им противостоять. А этот
могучий, подобный ярому слону, – старший сын Кешарина, прославленный под именем
Ханумана, о нем говорят, что он сын Ветра, – тот, что в поисках Ситы перелетел
океан.
А рядом с ним
– темноликий муж, красотою подобный месяцу, – это Рама, о царь, тот, у кого ты
похитил Ситу; храбрейший из рода Икшваку, он пришел сразиться с тобою. Справа
от него – воин, блистающий в золотой кольчуге, статный и широкоплечий, – это
верный Лакшмана, готовый отдать жизнь за старшего брата. Слева от Рамы, в
окружении ракшасов, стоит Вибхишана, помазанный Рамою как царь Ланки, – полный
гнева, он жаждет сразиться с тобою. А посреди войска, увенчанный золотым
венцом, стоит Сугрива, царь обезьян, получивший царство из рук Рамы. Взгляни на
его неисчислимое войско, о государь, и приготовься к битве жестокой и
беспощадной!»
Глядя на
вождей вражеской рати, которых указывали ему Шука и Шарана, на Раму и Лакшману,
Вибхишану, Сугриву и Ханумана и других, Равана почуял в сердце своем смятение; и,
когда соглядатаи кончили своп речи, он обратился к ним, в гневе браня их и
порицая: «Советники, живущие милостью своего государя, не должны вести речей,
неугодных царю и омрачающих дух его. Или я просил вас возносить хвалы врагам,
стоящим у стен города и готовым напасть на нас? Видно, напрасно вы изучали
премудрость государевой службы – впустую пошла наука, и невежество владеет вами
доныне. Счастлива моя судьба, что, имея таких глупых советников, я до сих пор
не потерял свое царство! Или вы не боитесь смерти, что ведете подобные речи в
присутствии своего повелителя? Я предам смерти каждого, кто посмеет славить при
мне моего врага. Только память о ваших прежних заслугах смягчает мой гнев.
Довольно! Ступайте прочь от меня; я пощажу ваши жизни, но не приближайтесь ко
мне более!»
Слыша такие
слова, Шука и Шарана, повергнутые в смущение, поклонились Раване и, молвив: «Победа
тебе, о царь!» – удалились.
|
