 Увеличить |
Победа
Ханумана над Акампаной
Услышав, что
Ваджрадамштра пал от руки Ангады, Равана сказал своим военачальникам, стоявшим
перед ним со сложенными ладонями: «Пусть победоносные ракшасы, наделенные
великою мощью, выйдут в поле под водительством Акампаны, опытного и искушенного
в ведении войны. Этот преданный мне и воинственный полководец сумеет покарать
врагов и оградить Ланку от их нашествия. Он победит сына Дашаратхи и Сугриву,
он истребит свирепых и диких обезьян».
Тогда по
велению Раваны лучшие из лучших ракшасы, неистовые и кровожадные воины,
мрачноликие, с горящими, как угли, глазами, построились и двинулись в бой,
побуждаемые своим предводителем. Акампана, обликом сходный с грозовою тучей,
повелевая голосом, подобным раскатам грома, взошел на колесницу, украшенную
золотом, и, окруженный ракшасами, выехал в иоле через Западные ворота.
В тот миг,
когда Акампана, могуществом равный солнцу, выехал в поле, кони его споткнулись,
задергался у него левый глаз, и покрылся бледностью лик его, и изменил ему
голос. Все вокруг потемнело, и вой хищных зверей и крики зловещих птиц
послышались отовсюду. Но, презрев неблагоприятные знамения, Акампана вышел на
поле битвы.
С ревом,
вселяющим ужас в сердце, могучее войско ракшасов вышло через Западные ворота
Ланки. И завязалась жестокая и беспощадная битва между бродящими в ночи и
обитателями лесов, между воинами Раваны и славными ратниками Рамы. Облака пыли,
поднятые ногами сражающихся, окутали поле боя и все окрестности густой пеленою,
за которою скрылись войска, сошедшиеся в битве, только яростные крики и вопли
звучали над полем. В этих тучах пыли бойцы перестали различать друг друга и
разили врага и друга без разбору. Земля покрылась в тот миг мертвыми телами и
стала мокрой и скользкой от крови; и, когда потоки крови увлажнили землю, пыль
улеглась. Битва же между ракшасами и обезьянами разгорелась с новой силой.
Ракшасы
напирали на обезьян, нанося им удары палицами и мечами, топорами и копьями, а
обезьяны, отражая те удары, обрушивали на головы ракшасов утесы и древесные
стволы и напирали навстречу, и вожди обезьяньего войска врывались в ряды
врагов, убивая, опрокидывая и тесня неприятельских воинов.
Акампана,
увидев, что в одном месте войска его дрогнули и отступают под натиском
обезьяньих вождей, воскликнул, обращаясь к своему возничему: «Веди мою
колесницу туда, где сражаются эти могучие обезьяны. Они истребляют моих воинов
в битве, и ряды моей рати редеют под их ударами. Я должен укротить их отвагу.
Да падут они от моей руки!» И колесничий направил быстрых коней туда, где
ракшасы терпели поражение, и Акампана напал с великой яростью на обезьян,
затмив небо тучею своих стрел.
Поражаемые
стрелами Акампаны, обезьяны, не в силах противостоять ему, стали разбегаться с
его пути. Тогда Хануман, бестрепетный сердцем, видя избиение своих родичей,
вступил в бой, и могучие вожди обезьян, сплотившись вокруг него, повернули
опять навстречу врагу. Как Индра дождем осыпает землю, так осыпал Акампана
Ханумана бесчисленными стрелами. Но не дрогнул сын Ветра и встретил смехом тот
ливень стрел, готовясь сразить Акампану. С воинственным криком Хануман бросился
на ракшаса; земля загудела под его ногами. Подобный пылающему огню, приблизился
Хануман к Акампане; и по дороге, вспомнив о том, что он безоружен, Хануман
вывернул из земли огромный холм и поднял его над головой одной рукою.
Завидев тот
холм, вскинутый ввысь Хануманом, Акампана издали пробил его своими стрелами, и
холм рассыпался в прах в руках сына Ветра. Тогда могучий Хануман, охваченный
гневом, выдернул из земли ствол дерева ашвакарна, вознесшийся выше горной
вершины, и, взмахнув им, стал вращать его над головою. Но и ту ашвакарну
мгновенно расщепил Акампана своими меткими стрелами.
В ярости
бросился Хануман вперед, сокрушая все на своем пути, истребляя врагов, разбивая
колесницы и убивая лучников на колесницах, слонов и их седоков, коней и
всадников и пеших воинов. Акампана же, видя избиение ракшасов, испустил
тревожный крик и пронзил Ханумана четырьмя и еще десятью железными стрелами и
множеством острых дротиков. И со стрелами и дротиками Акампаны, торчащими из
его тела, Хануман казался холмом, поросшим деревьями.
Взбешенный
Хануман вырвал новое дерево из земли. Вне себя от гнева, раздраженный ранами,
нанесенными оружием ракшаса, Хануман настиг Акампану, как некогда Индра –
демона Намучи, и, изловчившись, с силою опустил древесный ствол на голову
предводителя ракшасов. И, сраженный страшным ударом, Акампана упал с колесницы
и умер.
После гибели
Акампаны ракшасы, пав духом, бросились бежать по направлению к Ланке, бросая
оружие. Обезьяны преследовали их, поражая камнями и деревьями, истребляя
вражеское войско, наголову разгромленное в бою. Устрашенные ракшасы бежали во
весь дух с развевающимися волосами, и пот струился потоком по их лицам, и,
достигнув Ланки, они, оглядываясь в испуге, теснясь и давя друг друга в
смятении, устремились в городские ворота, спеша укрыться за стенами крепости.
Обезьяны же,
ликуя и торжествуя победу, восславили подвиг Ханумана громкими кликами. Рама, и
Лакшмана, и Сугрива, и Вибхишана воздали великую хвалу своему другу, отважному
сыну Ветра.
Победа
Нилы над Прахастой
Когда весть о
гибели Акампаны достигла слуха предводителя ракшасов, он, разгневанный и
ошеломленный, устремил взор на своих советников. Поразмыслив, он в то утро,
покинув свой дворец, обошел стены города, проверяя готовность и бдительность
защитников Ланки. И, окинув взором окрестности Ланки, он увидел их заполненными
бесчисленными ордами обезьян. Тогда Равана сказал Прахасте, искушенному в науке
войны: «Кроме битвы, я не вижу иного средства спасти город, осажденный со всех
сторон. Эта задача под силу мне или Кумбхакарне, моему брату, или Индраджиту,
моему сыну, или тебе, моему полководцу. Возьми войско и выйди против обезьян –
нет сомнения, они побегут, едва заслышат твой голос. Они – эти неразумные твари
– не вынесут твоего боевого клича, как не выносит слон рыкания льва. И когда
обезьянье войско обратится в бегство, Рама и Лакшмана останутся одни, лишенные
силы и опоры. Ты легко и не подвергая жизнь свою большой опасности одержишь
победу над ними, Прахаста. Скажи, что думаешь ты об этом?» Прахаста отвечал
царю бродящих в ночи: «О государь, ты всегда был милостив и щедр ко мне. Нет
такого деяния, которое я отказался бы совершить ради твоего блага. Смерти я не
боюсь. Для тебя я с радостью пожертвую жизнью». И, обратившись к своим
военачальникам, он сказал: «Соберите войско ракшасов. Сегодня я накормлю досыта
стервятников и коршунов телами врагов, сраженных моими стрелами».
Повинуясь словам
Прахасты, военачальники построили войска. Вмиг закишела Ланка боевыми слонами,
конями, колесницами и полчищами отважных и ужасных ракшасов, вооруженных всеми
видами оружия. В воздух поднялся дым жертвоприношений, совершаемых ради победы
войска Раваны. Ракшасы, исполненные воинственного духа, надели поверх доспехов
освященные и заговоренные цветочные гирлянды и стали перед Раваной, готовые
идти в бой.
Тогда,
приветствовав царя, Прахаста затрубил в свой рог и взошел, облаченный в золотые
доспехи, лучезарный и прекрасный, как восходящее солнце, на колесницу,
управляемую искусным возничим, запряженную быстрыми, как ветер, конями. Забили
барабаны, затрубили трубы, и несметное войско ракшасов во главе с грозным
Прахастой, подобным богу смерти, вышло из города через Восточные ворота,
сотрясая землю и вселяя ужас во все живое леденящим душу ревом.
И когда
войско вышло из города, птицы, питающиеся падалью, рея в безоблачном небе,
появились с правой стороны от колесницы Прахасты. В лесу жуткие шакалы,
извергая из пастей огонь, пронзительно завыли. Солнце померкло, кровавый дождь
пролился на головы идущего войска. Зловещий стервятник с криком опустился на
стяг Прахасты и, повернувшись на юг, разодрал его своими когтями и тем лишил
украшения колесницу полководца ракшасов. Кони Прахасты споткнулись, и поводья
выпали из рук его возничего.
И обезьяньи
рати встали на пути Прахасты, прославленного своей отвагой и воинским
искусством. Вырывая с корнями деревья и поднимая тяжелые скалы, обезьяны, пылая
жаждою битвы и бросая вызов врагам, приготовились встретить и отразить натиск
ракшасов. И оба войска столкнулись с оглушающим шумом.
Рама, видя,
как вышло из города вражеское войско, обратился с улыбкой к Вибхишане и спросил
его: «Кто этот славный воин огромного роста впереди всех на колеснице? И какова
его сила? Расскажи мне об этом ракшасе, о могучий». Вибхишана отвечал: «О
Рагхава, это Прахаста, полководец Раваны, и с ним – треть войска Ланки. Этот
ракшас прославлен своей силой, отвагой и воинским искусством. Рядом с ним – четверо
его полководцев-советников – Нарантака, Кумбхахану, Маханада и Саммуната –
воители опытные и не ведающие страха. Могучую рать выслал Равана в поле,
нелегко будет одолеть ее. Смотри, войска сошлись, и битва началась!»
Густые тучи
стрел и камней полетели с обеих сторон. Ракшасы напали с яростью на обезьян,
поражая их своим оружием, а обитатели лесов отважно противостояли ракшасам,
нанося им жестокие удары. Многие тогда были пронзены копьями и стрелами,
зарублены мечами и топорами; многие полегли, сокрушенные дубинами и камнями.
Одни, оглушенные палицей, валились замертво на землю, другие падали, пронзенные
в грудь стрелою, третьи лишались жизни, разрубленные надвое мечом. Ряды обезьян
поредели под натиском свирепых ракшасов, но и многие ракшасы пали, убитые
неистовыми обезьянами. И ракшасы и обезьяны сражались, не ведая страха и
усталости, вступив на стезю героев.
Нарантака,
Кумбхахану, Маханада и Саммуната – четверо могучих советников Прахасты –
пробивались сквозь ряды неприятельского войска, сокрушая и истребляя обитателей
лесов. Под их напором стали отступать обезьяны.
Тогда вожди
обезьяньего войска пришли на помощь своим воинам. Двивида, стремительно
бросившись в гущу боя, воздев над головою каменный утес, обрушил его на
Нарантаку и убил его. Майнда могучим стволом ашвакарны сразил Саммунату:
Джамбаван каменной глыбою прикончил Маханаду, а Кумбхахану испустил дух,
сраженный ударом дубины, нанесенным Тарой.
Но, не
устрашенный этим поражением, Прахаста со своей колесницы обрушил тогда на
головы обезьяньего войска непрерывный и нескончаемый ливень стрел. И великое
смятение посеял он среди обезьян, нанеся им тяжелый урон и принудив их к
отступлению.
А земля
покрылась телами сраженных обезьян и ракшасов, и река крови, ужасающая взор,
потекла по ней: трупы были ее берегами, мечи и копья – деревьями на тех
берегах, волосы павших – ее мхом, внутренности, вывалившиеся из распоротых
животов, – ее водорослями, коршуны и стервятники – ее лебедями, рыбами плавали
в ней отрубленные головы, и стоны раненых были ее журчанием. И как другие реки
текут к океану, так эта страшная река текла в царство Ямы, бога смерти.
Тогда Нила
увидел Прахасту, стоящего на золотой колеснице и посылающего тучи смертоносных
стрел на войско обезьян. И Нила бросился к нему, сметая ракшасов на своем пути,
как ветер разгоняет с неба облака. И Прахаста, лучший из лучников, увидел
приближающегося к нему Нилу и, повернув колесницу ему навстречу, направил на
Нилу удары своих стрел.
Одолеваемый
стрелами Прахасты, Нила остановился, зажмурившись, как буйвол под струями
осеннего ливня. Затем, оправившись от ударов вражеского оружия, Нила с криком
взмахнул над головою чудовищным стволом дерева шала и, охваченный гневом,
сокрушил им насмерть коней Прахасты, предводителя ратей. Вторым ударом он
сломал лук в руках Прахасты и вскричал снова и снова. Лишившись лука, ракшас
взял палицу и соскочил с колесницы. И оба прославленных вождя стали друг против
друга на поле, покрытые кровью, словно лев против тигра, питающие смертельную
вражду один к другому, подобные Индре и Вритре, готовым к единоборству, и
каждый жаждал победы.
Прахаста,
применив все свое искусство, напал на Нилу и палицею угодил ему в висок. Кровь
заструилась потоком из раны; вне себя от ярости, Нила поразил древесным стволом
предводителя ракшасов в грудь. Не дрогнув под этим ударом, Прахаста снова
бросился на Нилу, воздев палицу над головою. Но, предупредив его удар,
проворный Нила нагнулся и, подхватив с земли огромную скалу, низринул ее на
голову Прахасты. Вдребезги раздробил он голову Прахасты, и полководец Раваны
мертвый рухнул на землю, словно дерево, подрубленное топором; и кровь рекою
хлынула из его размозженной головы.
Когда
Прахаста был убит Нилой, несокрушимая рать ракшасов, не ведавшая доселе
поражений, отступила к Ланке. Так же, как река, когда разрушат плотину,
устремляется бурным потоком из запруды, так войско ракшасов устремилось прочь с
поля битвы, когда вождь его пал. И войско вернулось в крепость в глубоком
молчании, охваченное скорбью; и казалось, сознание покинуло ракшасов,
ошеломленных своею утратой.
А
победоносный, восславленный обезьянами Нила, совершив свой подвиг и торжествуя,
присоединился к Раме и Лакшмане.
|
