Собака
Нас двое
в комнате: собака моя и я. На дворе воет страшная, неистовая буря.
Собака
сидит передо мною – и смотрит мне прямо в глаза.
И я тоже
гляжу ей в глаза.
Она
словно хочет сказать мне что-то. Она немая, она без слов, она сама себя не
понимает – но я ее понимаю.
Я
понимаю, что в это мгновенье и в ней и во мне живет одно и то же чувство, что
между нами нет никакой разницы. Мы торжественны; в каждом из нас горит и
светится тот же трепетный огонек.
Смерть
налетит, махнет на него своим холодным широким крылом…
И конец!
Кто
потом разберет, какой именно в каждом из нас горел огонек?
Нет! это
не животное и не человек меняются взглядами…
Это две
пары одинаковых глаз устремлены друг на друга.
И в
каждой из этих пар, в животном и в человеке – одна и та же жизнь жмется пугливо
к другой.
Февраль,
1878
Соперник
У меня
был товарищ – соперник; не по занятиям, не по службе или любви; но наши воззрения
ни в чем не сходились, и всякий раз, когда мы встречались, между нами возникали
нескончаемые споры.
Мы
спорили обо всем: об искусстве, о религии, о науке, о земной и загробной –
особенно о загробной жизни.
Он был
человек верующий и восторженный. Однажды он сказал мне:
– Ты
надо всем смеешься; но если я умру прежде тебя, то я явлюсь к тебе с того
света… Увидим, засмеешься ли ты тогда?
И он,
точно, умер прежде меня, в молодых летах еще будучи; но прошли года – и я
позабыл об его обещании, об его угрозе.
Раз,
ночью, я лежал в постели – и не мог, да и не хотел заснуть.
В
комнате было ни темно, ни светло; я принялся глядеть в седой полумрак.
И вдруг
мне почудилось, что между двух окон стоит мой соперник – и тихо и печально качает
сверху вниз головою.
Я не испугался
– даже не удивился… но, приподнявшись слегка и опершись на локоть, стал еще
пристальнее глядеть на неожиданно появившуюся фигуру.
Тот
продолжал качать головою.
– Что? –
промолвил я наконец. – Ты торжествуешь? или жалеешь? Что это: предостережение
или упрек?… Или ты мне хочешь дать понять, что ты был неправ? что мы оба
неправы? Что ты испытываешь? Муки ли ада? Блаженство ли рая? Промолви хоть
слово?
Но мой
соперник не издал ни единого звука – и только по-прежнему печально и покорно
качал головою – сверху вниз.
Я
засмеялся… он исчез.
Февраль,
1878
|
