VI. Письмо
Марко спал плохо. События этой ночи отняли у него душевный
покой. Он встал раньше обычного и отправился в кофейню Ганко выпить
кофе.Ганкотолько что открыл свое заведение и разжигал печку.Маркобыл его первым
посетителем.
Содержатели кофеен – словоохотливые люди, и Ганко, отпустив
несколько острот, которыеоннеизменно повторял всем посетителям, подавая кофе,
поспешил сообщить Марко о происшествии с доктором на Петканчовой улице и о том,
к каким последствиям оно привело. Все это Ганко рассказывал с большим
воодушевлением, сдабривая свою повесть множеством всяких нелепостей.
У людей с мелкой душой несчастья ближних обычно пробуждают
три чувства: во‑первых, удивление; во‑вторых, внутреннее удовлетворение, –
ведь беда свалилась не на их голову; и, в‑третьих, скрытое злорадство. Эти
темные чувства таятся в самых глубинах человеческой натуры. А у Ганко, кроме
того, был зуб на доктора, который однажды потребовал списать с его счета
стоимость двенадцати чашек кофе взамен гонорара за визит. Ганко не мог простить
доктору этого неслыханного поступка.
Удивлению Марко не было границ. Ведь он вчера вечером
разговаривал с доктором, но ни веголице, ни в словах не заметил никаких следов
пережитого волнения. Да Соколов и не стал бы скрывать от Марко такие вещи.
В кофейню вошел онбаши, и Марко воспользовался случаем
расспросить у него, как было дело. Из разговора с онбаши Марко понял, что
доктор стал жертвой заблуждения полиции, но Кралич ускользнул из ее когтей.
Радость озарила его лицо.
–Я голову даю на отсечение, что доктор невиновен! –
сказал он.
–Дай бог, – проговорил онбаши, – но не представляю
себе, каконсможет оправдаться.
–Смог бы, да не успеет… замучают… Когда бей явится в конак?
–Через час. Он рано приходит.
–Отпустите доктора, я возьму его на поруки; заложу дом и
детей, но возьму. Он не виновен ни в чем.
Онбаши посмотрел на него с удивлением.
–В поручителях нет надобности; его уже увели, – сказал
он.
–Когда? Куда? – вскричал Марко.
–Ночью мы под конвоем отправили его пешком в К. Марко вспыхнул,
не сумев скрыть своего негодования. Онбаши, уважавший Марко, проговорил
дружелюбным, но наставительным тоном:
–А вам, чорбаджи Марко, лучше бы не вмешиваться в;>то
грязное дело. Зачем это вам нужно? В теперешние времена никто ни за кого не
может ручаться.
Допив кофе, онбаши продолжал:
–Через полчаса и я поеду в К. с письмом бея, к которому
приложена крамольная литература, найденная у доктора. Если хотите знать, из‑за
нее‑то вся каша и заварилась; это его и погубит… А все остальное… пустяки!
Османа ранил не доктор, а кто‑то из наших, по ошибке… Это по ране его видно… А
впрочем, начальство разберется… Ганко, дай мне какую‑нибудь ненужную бумагу,
завернуть письмо, чтоб не измялось.
Он вытащил из‑за пазухи большой конверт с красной печатью и
завернул его в бумагу, взятую у содержателя кофейни. Выкурив еще одну папиросу,
онбаши попрощался с Марко и ушел.
Глубоко задумавшись, Марко долго сидел, не двигаясь с места.
Ганко, кофейня которого была в то же время и цирюльней, стоя спиной к Марко,
принялся мыть голову другому посетителю – Петко Вазуняку.
Немного погодя Марко встал и вышел.
–В добрый час, дядюшка Марко! Что так скоро убегаешь? –
крикнул ему вслед Ганко, покрывая голову клиента хлопьями белой мыльной
пены. – За доктора волнуешься, что ли? Он сам виноват. Что посеешь, то и
пожнешь. Ведь не забрали же они Петко Базуняка? Базуняк, что ты на это скажешь?
Клиент, весь покрытый мыльной пеной, пробурчал в ответ что‑то
невнятное.
Потрудившись еще, Ганко смыл остатки пены, вытер Базуняку
голову и лицо полотенцем сомнительной чистоты и, подав ему надтреснутое
зеркало, сказал:
– На здоровье!
Вынося на улицу грязнуюводу,Ганко столкнулся в дверяхсМарко.
–Табакерку забыл, – объяснил Марко, быстро направляясь
к лавке, на которой лежала его табакерка.
Тем временем Базуняк, оставив на зеркале монету, вышел из
кофейни. Ганко вернулся.
–Слушай, Ганко, скажи пока что. сколько я тебе
должен? – обратился к нему Марко. – Надо расплатиться. В конце месяца
я ведь всегда рассчитываюсь с тобой.
Ганко показал пальцем на потолок, который был испещрен отметками,
сделанными мелом.
–Вот тебе моя приходо‑расходная книга, подсчитай и
плати, – сказал он.
–Так здесь же нет моей фамилии!
–Я веду счета на французский манер.
–С такой бухгалтерией тебе скоро придется протянуть
ноги, – пошутилМарко,вынимая кошелек. – Эге, смотри‑ка, онбаши забыл
свое письмо, – добавил он, показывая на полочку.
–И правда, его письмо! – вскрикнул удивленный Ганко и
вопросительно посмотрел на Марко, словно ожидая, что тот скажет.
–Отошли ему это письмо, да поскорее, – проговорил Марко
нахмурившись. – Вот тебе двадцать восемь грошей и один червонец, разорил
меня совсем!
Ганко удивленно посмотрел на Марко.
–Странный человек этот Марко. – пробормотал он. –
Дома своего не жалеет для медвежатника, а не догадается бросить письмо в огонь.
Миг – и нет его…
Но тут вошли новые посетители и, быстро наполнив кофейню
клубами дыма, занялись пересудами о несчастье, случившемся с доктором.
|
