XXIX. Крещение кровью
Огнянов взволнованно ходил взад и вперед вдоль окопов. Лицо
у него осунулось, мрачные мысли избороздили морщинами его лоб.
Он подошел к кучке повстанцев, усердно рывших новый окоп,
окинул их невидящим взглядом, не заметив дружелюбно ухмылявшегося ему Рачко, и
поднялся на насыпь. Посмотрев в бинокль на восток, он, еще более хмурый, сошел
с насыпи и вернулся на прежнее место.
–Что за народ! Что за народ! – бормотал он. Возвратился
Марчев.
–Приговорили к смерти! – крикнул он, еле переводя дух.
–Приговор вынесен военным советом?
–Да… Казнить немедленно! – громко проговорил Марчев и
добавил что‑то еще, но шепотом.
Огнянов удовлетворенно кивнул головой.
Слова Марчева «казнить немедленно» были услышаны многими.
Шепотом передавались они от одного к другому и наконец достигли того места, где
стояли арестованные.
Они и раньше были бледны, но теперь побелели, как стена.
Наконец‑то им стало ясно, что здесь не шутят. Военный совет
мгновенно предстал перед ними как что‑то ужасное, всесильное и неумолимое, как
судьба. Только бог казался им более могущественным.
К Огнянову подошел один из повстанцев.
–Арестованные раскаиваются и молят о прощении, –
доложил он.
–Поздно. Приговор уже вынесен, – сухо ответил Огнянов.
Немного погодя он властным голосом приказал тому же повстанцу:
–Брайков, возьми с собой Нягула, Благоя и Искрова и отведите
этих четверых вон в ту лощину, – там они понесут заслуженную кару.
Приговор военного совета должен быть выполнен безоговорочно.
Брайков, смущенный и растерянный, пошел выполнять приказ
начальника укрепления.
Ни одного голоса не раздалось в защиту осужденных. Никто не
хотел, чтобы его заподозрили в сочувствии трусам. Всякий сознавал, что жизнь
его теперь зависит от воли военного совета – этого единственного судьи,
приговоры которого не подлежат обжалованию.
Осужденные под конвоем четырех других повстанцев миновали
укрепление и по обрыву спустились в лощину.
–Отведите и цыгана туда же! – приказал Огнянов. Потом
шепотом дал какое‑то распоряжение десятнику, и тот стал спускаться вслед за
другими.
Лобным местом было избрано зеленое сырое ущелье, по дну
которого тек, журча, ручеек. Склоны ущелья были круты и обрывисты. Укрепление
Огнянова возвышалось над ними с западной стороны. Повстанцы столпились над
обрывом, чтобы оттуда наблюдать за казнью.
На левом берегу ручья
стоял дуб, обожженный ударом молнии и наполовину высохший.
Два повстанца прежде
всего подвели к дубу цыгана, сняли с него красный пояс и этим поясом привязали
его к стволу.
Ужас сковал уста
несчастного. Из его потрескавшихся губи потекла кровь.
Неподалеку, на берегу
ручья, стояли четверо осужденных, ожидая своей участи. Животный страх
обезобразил их лица. Марчев скомандовал:
–Подвести сюда и
этих!
Осужденные двинулись.
Трое едва волокли ноги, и конвойным пришлось взять их под мышки, чтобы дотащить
до места, указанного десятником.
Марчев выстроил
приговоренных в десяти шагах от связанного цыгана. Очевидно, их хотели
заставить вблизи смотреть на страшное зрелище лишь затем, чтобы несколько минут
спустя они, в свою очередь, послужили таким же зрелищем для столпившихся над
обрывом повстанцев.
Осужденных не
связали. Но они оцепенели от ужаса, и мысль о бегстве даже не приходила им в
голову. Да бежать было бы и невозможно.
Прошла минута
гробового молчания.
Но вот Марчев начал
громко и торжественно:
–Цыган Мехмед из
Клисуры за неоднократные попытки бежать из тюрьмы с гнусной целью служить
врагам Болгарии приговорен верховным советом к смертной казни на страх другим
таким же предателям! – И, обернувшись к четверым осужденным, скомандовал:
– Господа, станьте лицом к Мехмеду…
Они беспрекословно
исполнили приказ.
–Дайте каждому по
ружью.
Повстанцы с глубоким
волнением протянули осужденным свои ружья. Осужденные с обалделым видом взяли
их.
–Теперь пристрелите
вот этого! Слушай команду: раз, два, три!
Гром выстрелов потряс
обрывистые склоны ущелья. Клубы дыма окутали четырех стрелявших.
Но цыган, привязанный
к дереву, и не пошевельнулся. Ни одна пуля не задела его. Очевидно, в него
стреляли не целясь. Но похож он был уже на мертвеца.
–Позор! – гневно
воскликнул Марчев. – Еще раз!
И он повторил
команду. Снова грянули выстрелы… Цыган поник головой, и руки его бессильно
повисли. Наверху раздались рукоплескания.
– На этот раз,
господа, вас покарали только тем, что дали вам возможность получить крещение
кровью. Этим вы обязаны великодушию Огнянова и милосердию военного совета.
Четверо осужденных,
поняв, что они спасены, робко оглянулись кругом с видом людей, очнувшихся от
страшного сна.
Едва заметная
блаженная улыбка пробивалась сквозь ледяную кору страха, сковавшего их
посеревшие лица.
Новые радостные
рукоплескания послышались с укрепления.
|
