(Из Ксенофана Колофонского.)
Чистый лоснится пол; стеклянные чаши
блистают;
Все уж увенчаны гости; иной обоняет,
зажмурясь,
Ладана сладостный дым; другой
открывает амфору,
Запах веселый вина разливая далече;
сосуды
Светлой студеной воды, золотистые
хлебы, янтарный
Мед и сыр молодой – всё готово; весь
убран цветами
Жертвенник. Хоры поют. Но в начале
трапезы, о други,
Должно творить возлиянья, вещать
благовещие речи,
Должно бессмертных молить, да
сподобят нас чистой душою
Правду блюсти: ведь оно ж и легче.
Теперь мы приступим:
Каждый в меру свою напивайся. Беда не
велика
В ночь, возвращаясь домой, на раба
опираться; но слава
Гостю, который за чашей беседует
мудро и тихо!
(Из Афенея.)
Славная флейта, Феон, здесь лежит.
Предводителя хоров
Старец, ослепший от лет, некогда
Скирпал родил
И, вдохновенный, нарек младенца
Феоном. За чашей
Сладостно Вакха и муз славил приятный
Феон.
Славил и Ватала он, молодого
красавца: прохожий!
Мимо гробницы спеша, вымолви:
здравствуй Феон!
* * *
Бог веселый винограда
Позволяет нам три чаши
Выпивать в пиру вечернем.
Первую во имя граций,
Обнаженных и стыдливых,
Посвящается вторая
Краснощекому здоровью,
Третья дружбе многолетной.
Мудрый после третьей чаши
Все венки с [главы] слагает
И творит уж возлиянья
Благодатному Морфею.
|