<Ha Ф. H. Глинку.>
Наш друг Фита, Кутейкин в
эполетах,
Бормочит нам растянутый псалом:
Поэт Фита, не становись фертом!
Дьячок Фита, ты Ижица в поэтах!
* * *
«Quand au front du
convive, au beau sein de Dеlie…»
Quand au front du
convive, au beau sein de Délie
La rose éblouissante<?>
a terminé sa vie.
Soudain [se détachant]
de sa tige natale
Comme un léger
soupir sa douce âme s'exhale,
Aux rives [Elysées]
ses mânes parfumés
Vont charmer du Lethé
les bords inanimés.
Перевод
Когда на челе пирующего, на
прекрасной груди Делии
Ослепительная <?> роза кончила
жизнь свою
Вдруг [отрываясь] от родного стебля
Как легкий вздох ее нежная душа
испаряется,
У берегов [Элизийских] благоуханные
тени ее
Зачаруют безжизненные берега Леты.
* * *
Лишь розы увядают,
Амврозией дыша,
[В Эл<изий>] улетает
Их [легкая] душа.
И там, где волны сонны
Забвение несут,
Их тени благовонны
Над Летою цветут.
<На Воронцова>
Сказали раз царю, что наконец
Мятежный вождь, Риэго, был удавлен.
"Я очень рад, сказал усердный
льстец:
От одного мерзавца мир
избавлен".
Все смолкнули, все потупили взор,
Всех рассмешил проворный приговор.
Риэго был пред Фердинандом грешен,
Согласен я. Но он за то повешен.
Пристойно ли, скажите, сгоряча
Ругаться нам над жертвой палача?
Сам государь такого доброхотства
Не захотел улыбкой наградить:
Льстецы, льстецы! старайтесь
сохранить
И в подлости осанку благородства.
|
