Вам!*
Вам, проживающим за оргией
оргию,
имеющим ванную и теплый клозет!
Как вам не стыдно о
представленных к Георгию
вычитывать из столбцов газет?!
Знаете ли вы, бездарные,
многие,
думающие, нажраться лучше как,
—
может быть, сейчас бомбой ноги
выдрало у Петрова поручика?..
Если б он, приведенный на
убой,*
вдруг увидел, израненный,
как вы измазанной в котлете
губой
похотливо напеваете
Северянина*!
Вам ли, любящим баб да
блюда,
жизнь отдавать в угоду?!
Я лучше в баре блядям буду
подавать ананасную воду!
[1915 ]
Гимн судье*
По Красному морю плывут
каторжане,
трудом выгребая галеру,
рыком покрыв кандальное ржанье,
орут о родине Перу.
О рае Перу орут перуанцы,
где птицы, танцы, бабы
и где над венцами цветов
померанца
были до небес баобабы.
Банан, ананасы! Радостей
груда!
Вино в запечатанной посуде…
Но вот неизвестно зачем и
откуда
на Перу наперли судьи!
И птиц, и танцы, и их
перуанок
кругом обложили статьями.
Глаза у судьи — пара жестянок
мерцает в помойной яме.
Попал павлин оранжево-синий
под глаз его строгий, как пост,
—
и вылинял моментально павлиний
великолепный хвост!
А возле Перу летали по
прерии
птички такие — колибри;
судья поймал и пух и перья
бедной колибри выбрил.
И нет ни в одной долине
ныне
гор, вулканом горящих.
Судья написал на каждой долине:
«Долина для некурящих».
В бедном Перу стихи мои
даже
в запрете под страхом пыток.
Судья сказал: «Те, что в продаже,
тоже спиртной напиток».
Экватор дрожит от
кандальных звонов.
А в Перу бесптичье, безлюдье…
Лишь, злобно забившись под
своды законов,
живут унылые судьи.
А знаете, все-таки жаль
перуанца.
Зря ему дали галеру.
Судьи мешают и птице, и танцу,
и мне, и вам, и Перу.
[1915 ]
|
