Нате!*
Через час отсюда в чистый
переулок
вытечет по человеку ваш
обрюзгший жир,
а я вам открыл столько стихов
шкатулок,
я — бесценных слов мот и
транжир.
Вот вы, мужчина, у вас в
усах капуста
где-то недокушанных,
недоеденных щей;
вот вы, женщина, на вас белила
густо,
вы смотрите устрицей из раковин
вещей.
Все вы на бабочку
поэтиного сердца
взгромоздитесь, грязные, в
калошах и без калош.
Толпа озвереет, будет тереться,
ощетинит ножки стоглавая вошь.
А если сегодня мне,
грубому гунну,
кривляться перед вами не
захочется — и вот
я захохочу и радостно плюну,
плюну в лицо вам
я — бесценных слов транжир и
мот.
[1913 ]
Ничего не понимают*
Вошел к парикмахеру,
сказал — спокойный:
«Будьте добры, причешите мне
уши».
Гладкий парикмахер сразу стал
хвойный,
лицо вытянулось, как у груши.
«Сумасшедший!
Рыжий!» —
запрыгали слова.
Ругань металась от писка до
писка,
и до-о-о-о-лго
хихикала чья-то голова,
выдергиваясь из толпы, как
старая редиска.
[1913 ]
|
