11 июля
Говори что хочешь, а я не могу оставаться здесь дольше.
Что мне делать у князя? Я начинаю скучать. Князь обходится со мной как нельзя
лучше, и все же я не на своем месте. В сущности, у нас нет ничего общего. Ему
нельзя отказать в уме, но уме весьма заурядном; его общество занимает меня не
больше, чем чтение умело написанной книги. Пробуду здесь ещё неделю, а затем опять
пущусь в странствия. Удачнее всего я занимался здесь рисованием. Князь
чувствует искусство и чувствовал бы ещё больше, если бы не замкнулся в кругу
плоских научных понятий и самой избитой терминологии. Случается, я скрежещу,
зубами, когда со всем жаром воображения открываю ему природу и искусство, а он,
думая блеснуть, вдруг изрекает какую-нибудь прописную истину!
16 июля
Да, я только странник, только скиталец на земле! А чем
вы лучше?
18 июля
Куда я собрался? Откроюсь тебе по секрету. ещё две
недели мне придется пробыть здесь, а затем я надумал посетить н-ские рудники,
но дело вовсе не в рудниках. Я хочу быть поближе к Лотте — вот и все. Я смеюсь
над собственным сердцем… и потворствую ему.
29 июля
Нет, все хорошо! Все отлично! Мне быть ее мужем! О
господи боже, меня сотворивший, если бы ты даровал мне это счастье, вся жизнь
моя была бы беспрерывной молитвой. Я не ропщу, прости мне эти слезы, прости мне
тщетные мечты! Ей быть моей женой! Если бы я заключил в свои объятия
прекраснейшее создание на земле…
Я содрогаюсь всем телом, Вильгельм, когда Альберт
обнимает ее стройный стан.
Сказать ли правду? А почему бы не сказать, Вильгельм? Со
мной она была бы счастливей, чем с ним! Такой человек, как он, не способен
удовлетворить все запросы ее сердца. В нем нет чуткости… Как бы это объяснить?
Он не способен всем сердцем откликнуться, ну, скажем, на то место любимой
книги, где наши с Лоттой сердца бьются согласно; и в сотне других случаев,
когда нам приходится выражать свои чувства по поводу поведения третьего лица.
Зато, милый Вильгельм, он любит ее всей душой, а такая любовь заслуживает
всяческой награды!
Докучный посетитель прервал меня. Слезы мои высохли. Я
отвлекся. Прощай, мой милый!
4 августа
Это не только мой удел. Всем людям изменяют надежды,
всех обманывают ожидания. Я навестил мою знакомую в домике под липой. Старший
мальчуган выбежал мне навстречу; его радостный возглас привлек и мать. Она
казалась подавленной, и первые слова ее были: «Вот горе-то, милый барин, мой
Ганс помер!» Это был младший из детей. Я онемел. «А муж мой, — продолжала
она, воротился из Швейцарии ни с чем. Добрые люди помогли, а иначе ему пришлось
бы побираться дорогой; и вернулся больной, в лихорадке». Я не знал, что сказать
ей, и дал мальчику какую-то мелочь; она попросила меня принять в подарок
несколько яблок, я взял их и покинул место печальных воспоминаний.
|
