Увеличить |
5 мая
Завтра я отсюда уезжаю, а так как родина моя находится в
шести милях от проезжей дороги, я хочу повидать родные места, вспомнить далекие
дни блаженных мечтаний. Я войду в те самые ворота, через которые матушка
выехала со мной, когда после смерти отца решила покинуть наш милый уютный
уголок и запереться в своем несносном городе. Прощай, Вильгельм! Я буду сообщать
тебе о моем путешествии.
9 мая
Я совершил паломничество в родные края с благоговением
истого пилигрима и при этом испытал самые неожиданные чувства. Подле большой
липы, на расстоянии четверти часа от города по дороге в С., я велел остановиться,
вышел и отправил почтовых лошадей, чтобы, идя пешком, вволю насладиться
воспоминаниями. И вот я стоял под липой, которая в детстве была целью и
пределом моих прогулок. Какая перемена! Тогда, в счастливом неведении, я рвался
в незнакомый мне мир, где чаял найти столько пищи для сердца, столько радостей,
насытить и умиротворить мою алчущую, мятущуюся душу. Теперь, мой друг, я
возвратился из дальнего мира с тяжким бременем несбывшихся надежд и разрушенных
намерений! Я видел перед собой горный кряж, столько раз бывший средоточием»
моих стремлений. Когда-то я часами просиживал под липой и рвался туда и жаждал
слиться душой с лесами и долинами, являвшимися моим взорам в такой заманчивой
дымке; а когда наступало время возвращаться домой, с какой неохотой покидал я
излюбленное место! Я направился к городу, приветствуя старые, издавна знакомые
загородные павильоны; новые были мне противны, как и все прочие перемены,
происшедшие с тех пор. Я вошел в ворота и сразу почувствовал себя дома. Милый
друг, не стану вдаваться в подробности; то, что было для меня так отрадно, в
рассказе выйдет скучным. Я решил поселиться на площади, рядом с нашим прежним
домом. Мимоходом я заметил, что школа, где муштровала нас славная старуха,
превращена в мелочную лавочку. Мне припомнилось, сколько тревог, огорчений,
недоумений и страхов пережил я в этой каморке. На каждом шагу попадалось мне
что-нибудь примечательное. Ни один паломник ко святым местам не встретит на
своем пути столько священных воспоминаний, и душа его вряд ли проникнется таким
благоговейным трепетом. Приведу один пример из тысячи: я прошел вниз по течению
реки до знакомой усадьбы. Это был когда-то мой обычный путь; отсюда мы,
мальчики, учились швырять в воду плоские камни так, чтобы они давали в воде
побольше рикошетов. Мне живо припомнилось, как я, бывало, стоял и смотрел на
реку, мысленно предвосхищая ее путь, рисуя себе всякие чудеса о тех краях, куда
она течет, и хотя воображение мое быстро иссякало, я стремился все дальше, все
дальше и, наконец, совсем терялся в созерцании невидимых далей. Вот видишь ли,
мой милый, так же ограничены в своем кругозоре и так же счастливы были наши
исполины-праотцы! Как простодушны их чувства и творения! Когда Улисс говорит о
безбрежном море и беспредельной земле, это звучит так правдиво, человечно,
искренне, наивно и таинственно. Что мне в том, если я ныне за любым школьником
могу повторить, что земля кругла? Человеку нужно немного земли, чтобы
благоденствовать на ней, и ещё меньше, чтобы в ней покоиться.
А теперь я водворился здесь, в княжеском охотничьем
замке. С хозяином его вполне можно ужиться: он человек простодушный и
обходительный. Только его окружают странные люди, я никак не могу понять их.
Едва ли они жулики, но и на честных людей не похожи. Иногда они кажутся мне честными,
однако верить им я все же не могу. Досадно мне ещё, что князь часто говорит о
предметах, о которых знает понаслышке или по книгам, и при этом смотрит на них
с чужой точки зрения. Он и во мне ценит больше ум и дарования, чем сердце, хотя
оно — единственная моя гордость, оно одно источник всего, всей силы, всех
радостей и страданий. Ведь то, что я знаю, узнать может всякий, а сердце такое
лишь у меня.
25 мая
У меня был один замысел, о котором я решил не писать
вам, пока он не осуществится. Теперь уж все равно, раз из него ничего не вышло.
Я хотел идти на войну; это была моя давняя мечта. Главным образом из-за этого я
и поехал сюда с князем, так как он генерал н-ской службы. Во время одной из
прогулок он всячески меня разубеждал, и только в том случае, если бы это было
страстное влечение, а не прихоть, мог бы я не внять его доводам.
|