 Увеличить |
Новелла седьмая
Талано
ди Молезе, увидев во сне, что волк изодрал лицо и горло у его жены, говорит ей,
чтобы она остерегалась; она того не сделала, а с ней это дело и приключилось.
Когда
кончилась новелла Памфило и все похвалили находчивость жены, королева велела
Пампинее рассказать в свою очередь. И она начала: – Милые дамы, уже прежде была
промеж нас беседа о том, что сны говорят правду, хотя многие над тем смеются;
потому, хотя об этом уже было говорено, я не премину рассказать вам в
коротенькой новелле, что недавно приключилось с одной моей соседкой вследствие
того, что она не поверила сну, виденному ее мужем.
Не знаю,
знаком ли вам Талано ли Молезе, человек очень почтенный. Взял он в жены одну
девушку, по имени Маргариту, красивую более многих других, но чудную, как ни
одна, неприятную и настолько упрямую, что она никогда не делала ничего по
желанию других, да и ей никто не мог угодить. Очень трудно было переносить это
Талано, но так как делать было нечего, он терпел.
И вот
случилось однажды ночью, что, когда Талано с Маргаритой был в деревне, в одном
своем поместье, и спал, ему представилось во сне, будто его жена идет по
прекрасному лесу, который находился у них недалеко от дома; идет она, а ему
кажется, что из одной части леса вышел большой, свирепый волк, который,
внезапно схватив ее за горло, повалил на землю и силился унести ее, взывавшую о
помощи; когда же она освободилась из его пасти, оказалось, что он изодрал ей
все горло и лицо. Поднявшись на другое утро, Талано сказал жене: «Жена, хотя
твое упрямство никогда не дозволило мне хотя бы один день прожить с тобой
покойно, тем не менее я был бы очень опечален, если бы с тобой случилось
что-либо худое; потому, если ты поверишь моему совету, ты сегодня не выйдешь из
дома». Спрошенный ею о причине того, он рассказал ей подробно свой сон. Жена,
качая головой, ответила: «Кто кому желает зла, тому о том зло и снится, очень
уж ты жалеешь обо мне, а ведь тебе снится то, что ты хотел бы видеть наяву,
потому как сегодня, так и всегда я стану остерегаться, чтоб не порадовать тебя
таким или другим моим несчастьем». Тогда Талано и говорит: «Я отлично знал, что
ты так и ответишь; такова бывает благодарность тому, кто чешет паршивого; верь
или не верь, а я тебе говорю по добру и еще раз советую остаться дома или по
крайней мере воздержаться ходить в наш лес». – «Хорошо, я так и сделаю», –
ответила жена. Затем она стала говорить себе: «Посмотри-ка, как хитро он
вздумал застращать меня – не ходить сегодня в наш лес, он, наверно, назначил
там свидание какой-нибудь негоднице и не желает, чтоб я там его застала. Ему
хотелось бы сидеть за столом в обществе слепых, а я была бы дурой, если б не
знала его и поверила ему; но это ему, наверно, не удастся: надо мне поглядеть,
если б даже пришлось пробыть там весь день, каким товаром он станет торговать».
Так сказав, лишь только муж вышел в одну сторону, она пошла в другую и как
могла скрытнее, ничуть не мешкая, направилась в лес, где спряталась в самой
чаще, внимательно следя и осматриваясь туда и сюда, не увидит ли кого. Пока она
так пребывала, нимало не остерегаясь волка, поблизости от нее внезапно явился
из густой чащи громадный, страшный волк, и не успела она, увидев его, сказать:
господи помилуй! как он бросился на нее и, крепко ухватив, понес ее точно
малого ягненка. Она не могла кричать, так стянуто было ее горло, и не была в
состоянии помочь себе каким-либо иным образом; так волк и унес бы ее и,
вероятно бы, задушил, если бы не встретились с ним пастухи, которые, закричав,
принудили его бросить ее. Жалкая и несчастная, узнанная пастухами, она была
доставлена домой, где врачи излечили ее после долгих стараний, так однакоже,
что горло и часть лица оказались у нее настолько исковерканными, что из
красавицы она стала противной и уродом. Вследствие этого она, стыдясь
показываться там, где ее могли бы видеть, не раз жалостно оплакивала свое
упрямство и нежелание поверить вещему сну мужа, что ей ничего бы и не стоило.
|
