Увеличить |
Новелла пятая
Маркиза
Монферратская обедом, приготовленным из кур, и несколькими милыми словами
подавляет безумную к ней страсть французского короля.
Новелла,
рассказанная Дионео, на первых порах слегка уязвила стыдом сердца слушавших
дам, знаком чего был стыдливый румянец, показавшийся на их лицах, затем,
переглядываясь между собою и едва удерживаясь от смеха, они, хихикая, дослушали
рассказ. Когда он пришел к концу и они укорили рассказчика несколькими милыми
словами, желая дать ему понять, что подобные новеллы не следует рассказывать
дамам, королева, обратившись к Фьямметте, сидевшей с ней рядом на траве,
приказала ей продолжать очередь. Грациозно и с веселым видом Фьямметта начала
так: – Так как мне пришлось по нраву, что нашими новеллами мы принялись
доказывать, какова сила находчивых, быстрых ответов, и по той же причине, что
если в мужчине большим благоразумием является всегда искать любви женщины более
родовитой, чем он, то в женщине величайшей осмотрительностью – уметь уберечься
от любви к мужчине выше ее по положению: мне пришло в голову, прекрасные мои
дамы, показать вам новеллой, которую мне приходится рассказать, как и какими
поступками и словами одна благородная дама и сама сумела от одного уберечься и
другое устранить.
Маркиз
Монферратский, человек высокой доблести и гонфалоньер церкви, отправился за
море в общем вооруженном хождении христиан. Когда однажды зашла речь о его
храбрости при дворе короля Филиппа Кривого, также собиравшегося из Франции в
тот же поход, какой-то рыцарь сказал, что под звездным сводом не найти другой
такой пары, как маркиз и его супруга, потому что насколько между рыцарями
маркиз был славен всякою доблестью, настолько его жена была красивейшею и
достойнейшею между женщинами всего света. Слова эти так глубоко запали в душу
французского короля, что, никогда не видав ее, он внезапно воспылал к ней
любовью и решил сесть на корабли для похода, в который снаряжался только в
Генуе, дабы, отправившись туда сухим путем, иметь благовидный предлог посетить
маркизу, рассчитывая, что, так как маркиза дома не было, ему представится
возможность исполнить свое желание. И как задумал, так и сделал, потому что,
отправив всех вперед, он с небольшой свитой дворян выступил в путь и, приблизившись
ко владениям маркиза, за день послал сказать его жене, чтобы она ждала его на
следующее утро к обеду. Маркиза, умная и догадливая, велела любезно ответить,
что эта милость для нее выше всех других и что король будет желанным гостем.
Затем она раздумалась, что бы это могло означать, что такой король готовится
посетить ее в отсутствие ее мужа; и она не ошиблась в предположении, что его
привела к ней молва об ее красоте. Тем не менее, как умелая женщина, она
решилась принять его с честью и, велев позвать оставшихся дома вельможных
людей, с их совета распорядилась приготовить все нужное; но относительно обеда
и припасов она пожелала озаботиться сама: приказав тотчас же собрать всех кур,
какие только нашлись в окрестности, она из них одних заказала своим поварам
кушанья для королевского стола. И вот король явился в назначенный день и был
принят дамой с большим торжеством и почетом. Когда он увидел ее, она показалась
ему гораздо более красивой, достойной и учтивой, чем он представлял ее себе со
слов рыцаря, и он сильно дивовался на нее и хвалил, тем более возгораясь в
своих желаниях, чем более убеждался, что маркиза превышала его прежнее
представление о ней. Когда он немного отдохнул в покоях, убранных всем, что
подобало для принятия такого, как он, короля, и настал час обеда, король и
маркиза уселись за одним столом, а прочие были чествуемы, согласно своему
званию, за другими столами. Многочисленные блюда, поочередно подносимые,
превосходные, драгоценные вина приносили великую утеху королю, с удовольствием
поглядывавшему порой на прелестную маркизу. Тем не менее, когда одно блюдо стало
являться за другим, король пришел в некое изумление, распознав, что хотя
кушанья были и разные, но все изготовлены не из чего другого, как из кур.
Королю хорошо известно было, что местность, где он находился, должна была
изобиловать разной дичью и что, наперед объявив даме о своем прибытии, он тем
самым дал ей время и срок для охоты; тем не менее, хотя и сильно удивленный, он
пожелал объясниться с нею только по поводу кур; с веселым видом обратясь к
маркизе, он сказал: «Разве в этой стране выводятся одни куры без петуха?»
Маркиза отлично уразумела вопрос, и так как ей показалось, что сам господь бог
послал ей удобный случай выразить свои помышления, она отвечала: «Нет, государь
мой, но здешние женщины, хотя и несколько отличны от других одеждой и почетом,
созданы так же, как и в других местах». Услышав эти слова, король хорошо понял
повод к обеду из кур и тайный смысл речей и убедился, что с такой женщиной
нечего тратить слов и нет места для насилия и что как сам он опрометчиво
воспылал к ней, так поступит мудро и к своей чести, потушив не к добру разгоревшееся
пламя. Не продолжая шуточного разговора из боязни ответов маркизы, он отобедал,
оставив всякую надежду; когда обед кончился, он, дабы поспешным отъездом
прикрыть нечестную цель своего посещения, поблагодарил ее за оказанные ему
почести и, поручив ее божию покровительству, отправился в Геную.
|