
Увеличить |
Заключение
Жак,
брат Жанны, умер в Домреми во время Великого руанского процесса, как и предсказывала
Жанна еще в дни нашей ранней юности; тогда же она сказала, что остальные из нас
отправятся на великую войну.
Ее
бедный отец, услышав о мученической кончине дочери, умер от горя.
Ее
матери город Орлеан назначил пенсию, и на эти средства она жила до конца своей
долгой жизни. Через двадцать четыре года после гибели своей прославленной
дочери она а зимнее время отважилась отправиться в Париж и присутствовала на
открытии диспута в Соборе Парижской Богоматери, положившего начало реабилитации
Жанны. Париж был переполнен тогда приезжими со всех концов страны, прибывшими
туда, чтобы взглянуть на эту почтенную женщину. Я не могу без волнения
вспомнить торжественный момент, когда она, согбенная старушка, проходила в
собор сквозь огромную толпу народа, выстроившегося на ее пути; и люди
расступались перед ней и вытирали слезы, а она спокойно шла под величественными
сводами собора навстречу ожидавшим ее почестям. С ней были Жан и Пьер, –
уже не те беззаботные юноши, которые вместе с нами отправлялись в поход из
Вокулера, а закаленные в боях ветераны с пробивающейся сединой в волосах.
После
мученической кончины Жанны мы с Ноэлем возвратились в Домреми, но вскоре, когда
коннетабль Ришмон сменил ла Тремуйля в качестве главного советника при короле и
приступил к завершению великого дела Жанны, мы снова надели боевые доспехи,
вернулись в строй и сражались за короля все время, пока продолжались войны и
стычки и пока вся Франция не была очищена от англичан. Об этом мечтала Жанна, а
ее воля была для нас законом – все равно, жива она или мертва. Все воины ее
личного штаба, оставшиеся в живых, были верны ее памяти и сражались за короля
до конца. Жизнь раскидала нас, бывших товарищей, по всей Франции, но когда пал
Париж, это событие свело нас всех вместе. То был великий, радостный день и
вместе с тем очень грустный: мы вступили в освобожденную столицу, но Жанны не
было среди нас.
Мы с
Ноэлем почти всю жизнь были неразлучны; я был при нем и в его смертный час.
Случилось это в последнем большом сражении этой войны. В том же сражении погиб
и старый, испытанный противник Жанны – Тальбот. Ему было тогда восемьдесят пять
лет, и всю свою жизнь он провел в боях. Это был свирепый старый лев с
развевающейся гривой седых волос, неукротимый духом и полный неиссякаемой
энергии; он сражался доблестно и самоотверженно и встретил свою смерть, как
герой.
Ла Гир
пережил Жанну на тринадцать лет; конечно, он все время воевал, ибо борьба с поработителями
родины была единственной его отрадой. Я совсем не встречался с ним в эти годы –
мы жили порознь, – но слава о нем никогда не умолкала.
Бастард
Орлеанский, д'Алансон и д'Олон дожили до полного освобождения Франции, и они
вместе с Жаном и Пьером д'Арк, Паскерелем и мной давали показания на Процессе
реабилитации. Но вот уже прошло много лет, как все они почиют вечным сном. Из
всех соратников Жанны д'Арк остался только я один. Она как-то сказала, что я
должен буду жить до тех пор, пока не изгладятся из памяти народной все эти
войны, но, как видите, это предсказание не сбылось. Живи я тысячу лет, то и
тогда бы оно не сбылось, ибо все, что связано с именем Жанны д'Арк, бессмертно.
Члены ее
семейства женились, вышли замуж и оставили потомков. Потомки эти принадлежат к
высшему сословию, но их имя и кровная связь с Жанной обеспечивают им такой
почет, какого не имеют и не могут иметь самые родовитые дворяне. Вы, наверное,
видели, как народ приветствовал детей, которые приходили ко мне вчера с визитом
вежливости. Это не потому, что они отпрыски дворян, а потому, что они внуки
родных братьев Жанны д'Арк.
Скажу
несколько слов о реабилитации. Жанна короновала короля в Реймсе. В благодарность
за это он допустил, чтобы ее затравили насмерть, не пошевелив даже пальцем,
чтобы спасти ее. Двадцать три года он был равнодушен к ее памяти, он был равнодушен
к тому постыдному факту, что ее доброе имя очернили и оклеветали церковники
только лишь за то, что она совершала подвиги, стремясь спасти короля и его
королевство; ему было безразлично, что Франция, сгорая от стыда, с нетерпением
ждала того дня, когда она смоет с себя позор и восстановит доброе имя своей
Освободительницы. Помните и не забывайте: ему все это было безразлично. И вдруг
– о, чудо! – он изменился и сам соблаговолил восстановить справедливость к
памяти бедной Жанны. Что это? Быть может, в конце концов, он воспылал к ней
благодарностью? А может быть, угрызения совести смягчили его черствое сердце? О
нет, на это была причина более основательная, более веская. Совесть – ничто для
таких людей. Дело в том, что теперь, когда англичане были окончательно изгнаны
из Франции, они, презирая французского короля, начали открыто поговаривать о
том, что сей бездарный монарх заполучил корону из рук женщины, которую сама
церковь уличила в сообщничестве с сатаной и сожгла как колдунью; следовательно,
намекали они, его власть незаконна. Разве может уважающий себя народ терпеть на
троне подобного короля?
Тогда-то
и пришла пора пробудиться от спячки, и король больше не дремал. Вот почему Карл
VII вдруг воспылал желанием восстановить справедливость к памяти своей
благодетельницы и проявил столь похвальное усердие.
Он
обратился с апелляционной жалобой к папе[64],
а папа назначил расширенную комиссию из авторитетнейших представителей
духовенства для расследования всех фактов жизни Жанны и вынесения своего
заключения. Комиссия заседала попеременно в Париже, Домреми, Руане, Орлеане и в
ряде других мест и занималась расследованием в течение нескольких месяцев. Она
изучила протоколы всех судебных процессов над Жанной, допрашивала бастарда
Орлеанского, герцога Алансонского, д'Олона, Паскереля, Курселя, Из амбар а де
ла Пьера, Маншона, меня и многих других, чьи имена и фамилии я упоминал в своем
повествовании; было допрошено еще около ста других свидетелей, чьи имена вам
неизвестны, а именно – друзей Жанны по Домреми, Вокулеру, Орлеану и другим
местам, а также несколько судей и иных лиц, принимавших участие в Руанском
процессе или присутствовавших при ее отречении и мученической кончине. Этим
обстоятельным расследованием было твердо установлено, что как нравственный
облик Жанны, так и вся история ее жизни абсолютно безупречны. Заключение
комиссии было подробно записано в протокол для сохранения на вечные времена.
Я
присутствовал почти на всех заседаниях и снова встретил многих своих знакомых,
которых не видел целую четверть века, и среди них несколько дорогих мне людей –
наших генералов и ее – Катерину Буше (увы, уже замужнюю!), а также и других
лиц, о которых вспоминаю с горечью, ненавистью и презрением – это были Бопер,
Курсель и ряд их единомышленников. Встретил я там Ометту и маленькую
Манжетту, – обеим им теперь уже под пятьдесят, у обеих мужья и дети. Видел
также отца Ноэля и родителей Паладина и Подсолнуха.
Отрадно
было слышать, как герцог Алансонский с величайшей похвалой говорил об исключительных
военных способностях Жанны, а бастард Орлеанский в своей блестящей речи
полностью согласился с ним, а затем рассказал, как очаровательна и добра была
Жанна, как горяча, стремительна и непоколебима в своих убеждениях, как
по-детски она была шаловлива и весела, остроумна, нежна, преисполнена
великодушия, сострадания и всех других добродетелей, имя которым – честность,
чистота, благородство и обаяние. Он как бы воскрешал ее передо мной, и сердце
мое обливалось кровью.
На этом
я закончу свое повествование о Жанне д'Арк, этой чудесной девушке, этой светлой
личности, этом человеке великого сердца, который в одном не имеет и не будет
иметь себе равных – в чистоте побуждений, в полном отсутствии своекорыстия,
эгоизма и личного честолюбия. В этом человеке вам не найти и следов этих
побуждений, как бы вы ни искали; чего нельзя сказать о других известных
личностях, упоминаемых в истории, если не говорить об истории священной.
Любовь к
родине, как ее понимала Жанна д'Арк, – это нечто гораздо большее, чем
простое чувство, – это страсть, самозабвение. Она была воплощением духа
патриотизма, его олицетворением, – патриотизмом живым, во плоти и крови,
осязаемым на ощупь и видимым на глаз.
Любовь,
Милосердие, Сострадание, Доблесть, Война, Мир, Поэзия, Музыка – все это можно
символизировать чем угодно, выразить в образе мужчины или женщины любого
возраста; но хрупкая, стройная девушка в расцвете ранней юности, с венцом
мученицы на челе и с мечом в руке, разрубившим цепи чужеземного владычества на
теле своей родины, – это ли не самый точный символ ПАТРИОТИЗМА, который
будет жить в веках до скончания времен?
[1]
Луи де Конт (Луи де Кут) — личность историческая. Это земляк и друг
детства Жанны д'Арк, впоследствии один из сподвижников в походах и — после ее
смерти — свидетель на Процессе реабилитации Жанны д'Арк в Париже в 1455 г. Его
показания, данные на Процессе под присягой, занесены в протокол и, наряду с
другими документами той эпохи, используются историками в качестве
первоисточников при описании подвигов Жанны д'Арк.
[2]
Жан Франсуа Альден — вымышленное имя переводчика якобы найденной в
национальном архиве Франции старофранцузской рукописи личных воспоминаний о
Жанне д'Арк ее пажа и секретаря Луи де Конта. Этим псевдонимом М.Твен прикрывал
свое авторство при печатании романа в журнале «Харперс мэгезин» в 1896 г.
[3]…на
ее убийц в сутанах — то есть французских мракобесов, представителей
католической церкви, верных слуг иноземных захватчиков — англичан, по приказу
которых был начат позорный процесс против национальной героини Франции,
завершившийся 31 мая 1431 года публичным сожжением Жанны д'Арк на костре в
Руане.
[4]
Арманьяки-патриоты — представители влиятельной феодальной группировки в
царствование французского короля Карла VI Безумного (1380—1422). Получили свое
название от фамилии графов Арманьяков, возглавлявших эту клику в борьбе за
власть с другой феодальной группировкой — бургундцами. Арманьяки, поддержавшие
французского наследного принца Карла (будущего французского короля Карла VII
(1403—1461), считали себя патриотами и именовались «французской партией»;
бургундцы же, находившиеся в союзе с англичанами, признавали наследником
французского престола английского короля Генриха V и назывались «английской
партией». После победы англичан над французами при Азенкуре (октябрь 1415 г.)
английский король Генрих V заключил союз с герцогом Бургундским и вскоре занял
весь север Франции вместе с Парижем.
[5]
Банды «вольных дружинников» — шайки так называемых «routiers» (франц.) —
разбойников с большой дороги. В те времена феодальной вольницы, когда
вооруженный разбой и грабеж считались во Франции делом вполне обычным,
участники этих банд, состоявших из дезертиров и разоренных войною крестьян,
снискали себе печальную славу первых бандитов и грабителей во всей Западной
Европе. Дворяне-феодалы в Бургундии и в соседней с ней Лотарингии, которая
входила в состав Германской империи, находились в состоянии непрерывных
междоусобных войн друг с другом. В ходе этих войн они порой прибегали и к
услугам банд «вольных братии» с больших дорог, которые безжалостно убивали,
грабили, жгли, угоняли скот и вытаптывали посевы.
[6]…и
у нас появилось трое пап сразу. — Имеется в виду следующий факт из истории
папства. В описываемое время (с 1378 по 1417 год) католическая церковь
переживала период раскола: часть кардиналов избрала папу, который, как и его
предшественники (с начала XIV в.), своей резиденцией избрал г. Авиньон (в
провинции Прованс на юге Франции); другая часть кардиналов, не находившихся в
зависимости от французских королей, избрала антипапу, вновь обосновавшегося в
Риме и перенесшего туда свой престол. Оставшаяся в Авиньоне курия стала периодически
выбирать своих пап, а римская — своих. Между этими двумя соперничающими
партиями духовенства велись долгие и скандальные споры, в ходе которых
вскрылось много позорных дел в истории борьбы духовных клик за власть и доходы
с верующей паствы. Беспокоясь за упавший престиж католической церкви и стремясь
несколько ограничить власть и доходы Ватикана, монархи ряда католических
государств — Испании, королевства Неаполя и Сицилии, Австрии и др. —
попытались подчинить папу законодательной власти соборов (съездов) высшего духовенства
разных стран. В 1409 году первый такой собор состоялся в городе Пизе. Он
утвердил решение о низложении обоих тогдашних пап — Григория XII из курии
«авиньонских пленников» (вассалов французских королей) и Бенедикта XIII —
резидента Ватикана и, приступая к выборам нового папы, взял с кандидатов клятву
провести совместно с собором реформу церкви. Избранный на Пизанском соборе папа
Александр V немедленно нарушил клятву и разогнал собор. Низложенные папы
Григорий XII и Бенедикт XIII, не признав решение Собора правомочным, не отказались
от своих притязаний, и таким образом, как отмечает здесь современник,
«появилось трое пап сразу». Спор между взаимно проклинавшими друг друга папами
продолжался вплоть до созыва следующего, Констанцского собора (1414—1418),
который формально покончил с расколом, занявшись не столько «очищением» церкви,
сколько подавлением социальных движений, принимавших в то время религиозную
форму.
[7]…двенадцать
паладинов (от латинск. palatinus — дворцовый) — сподвижники германского
короля Карла Великого. Во время последнего неудачного похода Карла Великого в
Испанию в 778 году двенадцать паладинов составляли арьергард его войск при
отступлении из страны. Героические отряды вольнолюбивых стрелков басков (северная
провинция Испании на границе с Францией) устроили в Ронсевальском ущелье
Пиренеев засаду и уничтожили весь арьергард завоевателя. Как утверждается в
летописи, в числе этих двенадцати паладинов был бретонский маркграф
(французский удельный князь) Роланд. Это событие легло в основу французского
героического эпоса — известной «Песни о Роланде».
[8]…начинали
разбираться не хуже старших в войнах. — Истребительная захватническая война
королевской Англии против Франции, вошедшая в историю под названием Столетней
(1337—1453), длилась с небольшими перерывами 116 лет. Еще в XII столетии
английские бароны вторглись со своими полчищами на исконные французские земли
по эту сторону Ламанша и вдоль Атлантического побережья, установив свое
господство почти на двух третях всей территории французского королевства.
Феодальные владения этих баронов — вассалов английской королевской династии
Плантагенетов — отрезали Францию от морских путей на севере и на западе. Но в
конце XII века короли Франции с помощью городского и сельского ополчения
добились больших успехов в освободительной борьбе против иноземных захватчиков,
и к началу Столетней войны в руках англичан сохранялась лишь Гиень — небольшая
плодородная цветущая область в низовье реки Гаронны на юго-западе Франции.
Но побитые английские феодалы не унимались. Они мечтали о
возвращении прежних земель Плантагенетов на континенте. Английских баронов
манили богатые французские провинции с их благодатным климатом, древними городами,
трудолюбивым народом. Новые земли — новые доходы с земель и с крестьян, новые
грабежи — таковы были цели войны, задуманной в Лондоне. Англия пыталась
подчинить себе графство Фландрское (нынешняя Бельгия) — одну из самых передовых
и цветущих стран Европы. Фландрский граф номинально считался вассалом французской
короны, но фактически был самостоятельным и полновластным сеньором. Франция
вступилась за Фландрию, завязалась борьба между двумя монархами — английским и
французским — за господство над этой страной. Это было второй причиной новой
войны. В 1328 году скончался бездетный французский король Карл IV Красивый.
Династия французских монархов из рода Капетингов пресеклась, и феодалам
предстояло избрать нового короля. Английский король Эдуард III, двоюродный брат
скончавшегося Карла IV, предъявил свои претензии на корону Франции. Но
французские феодалы, не желая делить с английскими баронами власть, а также
делиться с ними доходами и проливать кровь в войнах за короля-иноземца,
решительно отказали. Отказ был облечен в законную форму. Услужливые законоведы
вспомнили древнюю «Салическую правду» (так называемый Салический закон — одну
из статей обычного права древних племен салических франков), по которой женщины
не имели права наследовать землю. А Эдуард III был родственником Капетингов по
женской линии, стало быть, согласно этому закону, его домогательства были
необоснованными. Вскоре французские бараны избрали своим королем отдаленного
отпрыска угасшей династии — Филиппа VI Валуа.
Эдуард III в 1337г., под предлогом возвращения ему
«законного» трона Франции, начал войну, которой суждено было растянуться более
чем на сто лет. Лучше подготовленное, хорошо оснащенное и организованное
английское войско быстро добилось крупных побед. Битвы при Креси (1346 г.) и при
Пуатье (1356 г.), захват почтя всей Фландрии, тяжкий и позорный для французов
мир в Бретиньи (1360 г.), по которому в руках англичан оставались, помимо
Гиени, еще три французские провинции, — таков был исход первого периода
Столетней войны. Однако во второй половине XIV века французы, извлекшие уроки
из тяжелых поражений, улучшили оснащение и выучку своих войск и начали
постепенно теснить захватчиков. В 1398 г. Англия, истощенная войной, запросила
перемирия, и оно было заключено на 28 лет.
Но еще до истечения срока перемирия воинственные английские
феодалы напали на Францию. В ночь на 13 августа 1415 года многочисленный
английский флот вошел в устье Сены. На берег Франции снова вступила армия английского
короля Генриха V, который лично командовал высадившимися экспедиционными
войсками. Положение Франции к тому времени было угрожающим. Разоренная
длительными войнами, подрывавшими экономическую жизнь страны, ее торговлю и
ремесла, разграбленная отрядами наемников и шайками «дружинников» с больших
дорог, переходивших на службу то к своим, то к иноземным феодалам, ослабленная
сепаратистскими тенденциями и прямым предательством феодальной верхушки, страна
переживала тяжелейшие дни своей истории. Победа над Францией казалась Генриху V
легким делом. И действительно — первая же крупная битва при Азенкуре в октябре
1415 года была выиграна английским королем. Англичане занимают весь север
Франции вместе с Парижем, на их сторону открыто переходит много крупных
феодалов во главе с герцогом Бургундским.
Французское королевское правительство позорно отказалось от
дальнейшей вооруженной борьбы с захватчиками. В 1420 г. французский король Карл
VI Безумный заключил с англичанами неслыханно тяжкий мир в городе Труа. По
условиям мирного договора, Карл VI признавал своим наследником английского
короля Генриха V (1387—1422), лишив всех прав на трон своего сына — наследного
принца Карла. Генрих V был объявлен регентом Франции. Наследный принц Карл,
опасаясь физической расправы со стороны вассалов отца и матери — вероломной королевы
Изабеллы — был вынужден бежать на юг страны в городок Бурж (недалеко от
Орлеана) и укрыться в замке Шинон. Таким образом, стране грозила полная
катастрофа, полная потеря самостоятельности. Но вскоре смерть унесла обоих
монархов — и победителя Генриха V и побежденного Карла VI. Королем двух
крупнейших государств Западной Европы был провозглашен девятимесячный Генрих VI
Ланкастерский. После смерти своего отца и Карла VI Генрих VI долгие годы
оспаривал французскую корону и даже был коронован в Париже в декабре 1431 г. Но
младенец-король еще и не подозревал о своем монаршем величии, когда события,
являвшиеся свидетельством глубочайшего кризиса феодального строя, полной
неспособности королевской власти и дворянства прекратить бедствия Франции, дали
миру образцы героического патриотизма французского народа, поднявшегося в эти
дни на ожесточенную повстанческую войну с иноземцами. Настроения народных масс,
разоренных войной и междоусобицами феодальных клик и воодушевленных стремлением
спасти родину, найдут свое наиболее полное выражение в деятельности Жанны д'Арк
(1412—1431) — французской патриотки, возглавившей освободительную борьбу против
английских захватчиков.
[9]
Дюнуа — граф Жан Дюнуа (1402-1468) — побочный сын герцога Луи (Людовика)
Орлеанского, имевший тогда официальный титул — монсеньер бастард (от франц.
batard — внебрачный), один из самых талантливых французских полководцев и
стойких приверженцев Жанны д'Арк. После ее гибели руководил многими военными
действиями против англичан. В 1439 году получил графский титул Дюнуа в дар от
своего брата, герцога Карла Орлеанского.
[10]
Сентрайль — Жан-Потон де Сентрайль, французский полководец, принимавший
участие в Столетней войне. Являлся также одним из главных военачальников
патриотов-арманьяков, составлявших ядро французской партии.
[11]
Ла Гир — Этьен де Виноль (1390—1443), по прозвищу Ла Гир (старофранц. la
ire-гнев, ярость), прославленный французский полководец и военачальник,
постоянный сподвижник Жанны д'Арк в ее главнейших боевых операциях. Считался
приверженцем дофина Карла (будущего французского короли Карла VII) и оставался
ему верным в пору его величайших неудач. Принимал активное участие в сражениях
за снятие осады Орлеана; в 1430 г. пытался спасти Жанну д'Арк из английского
плена, но был схвачен, бежал и снова предводительствовал войсками в войне с
англичанами. С 1434 г. был маршалом Франции. Ла Гир — одна из самых колоритных
фигур в когорте французских полководцев эпохи Столетней войны. Известный своей
неустрашимой храбростью и отвагой, любивший всегда повторять свой девиз:
«хочешь уцелеть — наноси удар первым», — он был грозой для захватчиков,
которые называли его не иначе как «гнев божий». Однако в пору своей ранней
военной карьеры, отличаясь своим молодечеством и стойким сопротивлением
захватчикам французской земли, он вместе с тем не брезговал и грабежом.
[12]
Первый пэр (от франц. pair — букв. равный) — титул высшего
дворянства.
[13]
Великий коннетабль Франции (от франц. connetable — букв.
полицейский). — Чин великого коннетабля в средневековой Франции — что-то
вроде главного конюшего при королевском дворе, позднее титул главнокомандующего
сухопутными силами французского королевства.
[14]…дофина,
который станет королем. — В средневековой Франции дофин — титул наследного
принца, еще не коронованного на престол.
[15]…Солсбери
готовится к походу на Орлеан. — Томас Монтегю граф Солсбери
(1384? —1428) — двоюродный брат Генриха V, искусный и опытный военачальник
английской армии, участник битв при Азенкуре и Вертеле, в которых победа
досталась англичанам. С начала лета 1428 г. Солсбери командовал английским
войском при осаде Орлеана. В бою 17 октября 1428 г. был смертельно ранен
камнем, отвалившимся во время обстрела от крепостной стены. С пробитым черепом
Солсбери был отвезен в крепость Менг, где и умер через несколько дней.
[16]
Робер де Бодрикур — комендант (градоначальник) городка Вокулер. Он
принял Жанну д'Арк и, выделив конный отряд охраны, отправил ее к дофину Карлу в
замок Шинон.
[17]
Мерлин — легендарный уэльский поэт, прорицатель и маг, живший будто бы в
VI в. н.э. при дворе легендарного британского короля Артура. На его
«пророчествах», сфабрикованных в значительно более позднюю эпоху, многие
порабощенные народы Западной Европы (уэльсцы — в Англии, а в данной книге и
простой народ захваченных областей Франции) основывали свои надежды в борьбе за
независимость против англичан.
[18]…дофин
проиграл сражение под Орлеаном. — Речь идет о бое между французами и
отрядом англичан, разыгравшемся в начале февраля 1429 г. у деревни Руврэ под
Орлеаном и вошедшем в историю под названием «Селедочной битвы». Французский
гарнизон осажденного англичанами Орлеана получил донесение, что из
оккупированного Парижа к Орлеану направляется английский отряд пополнения с
обозом, который ведет главный камергер короля, видный английский полководец сэр
Джон Фастольф (или Фальстаф, как он назван Вильямом Шекспиром в его хронике
«Генрих IV»). Сразу же по получении этого известия ему навстречу из Орлеана был
выслан полуторатысячный отряд во главе с видными капитанами французского
гарнизона — Вильямом Стюартом — командиром шотландского войска, сражавшегося на
стороне французов, — Ла Гиром, маршалом де Буссаком и др. На четвертый
день французский отряд, сблизившись с противником, дал бой, который завершился
поражением французов. Французы упустили время для нанесения внезапного удара, а
англичане, разгадав замысел врага, применили излюбленную в рыцарские времена
тактику круговой «оглобельной обороны»: используя в качестве прикрытия повозки
и бочонки с сельдями, они сперва отбили атаки превосходящих сил противника, а
затем, перейдя в контратаку, разгромили силы французов. Французы в этом
сражении потеряли пятьсот человек, были убиты капитаны конных отрядов шотландцы
Вильям Стюарт и его брат Джон Стюарт — непримиримые враги англичан, и многие
другие военачальники. Англичане назвали день своей победы при Руврэ «днем
селедок», так как обоз, на который напали французы, вез осаждающим Орлеан
английским войскам соленую рыбу.
[19]…изменник
де ла Тремуйль (1385? —1466). — Жорж де ла Тремуйль — первый
министр и фаворит Карла VII, поддерживавший тайно английскую партию и всеми
средствами боровшийся с влиянием Жанны д'Арк на армию и народ. В 1433 г. был
насильно отстранен от двора сторонниками коннетабля Ришмона.
[20]
Архиепископ Реймский. — Ренье де Шартр — духовный советник короля Карла
VII, один из лютых врагов Жанны д'Арк. Когда Жанна была захвачена в плен и
продана англичанам для суда над ней, он в обращении к жителям Реймса злорадно
писал, что «сам бог покарал ее за гордыню».
[21]…старый
ветеран Рауль де Гокур. — Видный участник войны с англичанами при королях
Карле VI и Карле VII. Далее в тексте романа утверждается, что Рауль де Гокур
занимал пост бальи города Орлеана, что, однако, не подтверждается историческими
материалами. Бальи — должностное лицо в крупных городах средневековой Франции,
нечто вроде начальника гарнизона.
[22]
В твоем сердце кроется мучительная тревога… — Эти слова, приписываемые
историками Жанне, послужили позднее основой для одной из множества легенд,
которыми постепенно обросла история девушки из Домреми. Говорили, что Жанна
разгадала какую-то тайну, известную только дофину Карлу, и этим завоевала его
доверие. Но Жанна лишь сказала, что Карл — истинный, законный наследник
престола, и этим произвела на дофина глубокое впечатление. В устах девушки эти
слова имели вполне определенный смысл: королем Франции должен стать французский
принц. Народ не признал предательской сделки мирного договора, заключенного в
Труа, и Жанна в простых словах выразила это перед дофином. В те времена ходили
упорные слухи, что покойный король Карл VI Безумный фактически не был отцом
дофина. Распускали эти слухи англичане и их наемники. На малодушного Карла это
действовало самым удручающим образом: в глубине души он начинал сомневаться в
своих правах на корону. Поэтому, когда Жанна во всеуслышание назвала его
законным наследником, суеверный дофин как бы услыхал в этих словах ответ на
мучивший его вопрос и сразу почувствовал расположение к девушке.
[23]…советника
городского парламента. — Парламенты в средневековой Франции — высшие суды,
формально пользовавшиеся значительными политическими правами. Они существовали
во Франции вплоть до французской буржуазной революции 1789 года. В описываемое
Твеном время в Пуатье своего парламента не было, но в нем — в одном из немногих
городов, еще подвластных французской короне, — сосредоточились многие из
эвакуировавшихся учреждений, в частности парламенты Парижа и Бордо.
[24]…существует
древний меч. — В исторических источниках имеется много легенд о «чудесном»
происхождении этого «священного» меча. Согласно этим легендам, святая
Екатерина, явившись к Жанне, будто бы указала ей место, где зарыт старинный
меч, которым был вооружен французский король Карл Мартелл в день битвы при
Пуатье 700 лет тому назад (4 октября 732 г.), когда тяжелая конница франков
разбила арабов и положила предел их дальнейшему продвижению в Европу.
Считалось, что этот «священный» меч придаст ее рукам чудесную силу. Но некоторые
историки находят объяснение этого эпизода в том, что все стены древней часовни
св. Екатерины в Фьербуа были в те времена увешаны доспехами и оружием, которое
французские воины оставляли там в качестве приношения по обету. Св. Екатерина
считалась покровительницей воинов, особенно пленных и раненых, и оружие жертвовалось
ей за удачный побег из плена или исцеление от ран.
[25]
В течение 460 лет эту молитву присваивали себе различные народы. Но
первоначальный текст ее принадлежит Ла Гиру. Это подтверждают документы,
хранящиеся в национальных архивах Франции. Это подтверждает и Мишле.
(Примечание М.Твена.) (Жюль Мишле (1798-1874) — известный французский историк,
автор многотомных трудов по истории Франции — книг, по которым М.Твен проверял
достоверность описываемых им в романе событий Мишле за свои Демократические и
антиклерикальные взгляды после поражения революции 1848 г. подвергался
преследованиям и был лишен кафедры в Парижском университете.)
[26]
«Явился господь» (лат.)
[27]
Маршал де Буссак. — Жан де Бросс, сеньор де Буссак (1375? —1433),
один из маршалов Франции в эпоху Столетней войны, участвовал в большинстве
сражений с англичанами при короле Карле VII.
[28]
Сьер де Рец — Жиль де Рец (в некоторых исторических документах — сьер де
Рэ, — 1404—1440) — также маршал французских войск.
[29]
Флоран д'Илье (1401—1459) — французский полководец, военачальник наемных
гасконских отрядов.
[30]…не
позволит нечестивому врагу глумиться над герцогом Орлеанским. — Речь идет о
Карле Орлеанском (1391—1465), двоюродном брате Карла VII, который был пленен
англичанами в битве при Азенкуре в 1415 г. и провел в плену почти двадцать пять
лет. В 1439 г. был выкуплен.
[31]
Герцог Бедфордский. — Джон Плантагенет (1389—1435) — потомок королей
Англии династии Плантагенетов, брат английского короля Генриха V. После смерти
Генриха V он провозгласил королем Англии и Франции малолетнего Генриха VI,
опекуном которого являлся. Будучи регентом Франции во второй период Столетней
войны, Бедфорд в союзе с герцогами Бургундским и Бретонским успешно сражался с
французскими войсками. В конце 20-х годов испытывал серьезные затруднения в
пополнениях своих экспедиционных сил.
[32]
Вильям де ла Поль (Уильям Пуль) — граф, впоследствии герцог Суффольк.
После Бедфорда командовал английскими войсками, осаждавшими Орлеан, но был
вынужден отступить под ударами войск Жанны д'Арк. В битве под Жаржо английские
войска под его командованием были ею же наголову разбиты, а сам граф Суффольк
вместе с братом Александром де ла Полем (по другим источникам, — Джоном
Пулем) был захвачен в плен, но вскоре отпущен без выкупа по приказу Карла VII.
В 1451 году по обвинению в лихоимстве и измене был казнен на эшафоте в Лондонском
Тауэре.
[33]
Лорд Тальбот. — Джон Тальбот, граф Шрусбери (1373? —1453) —
английский полководец, известный своим бесстрашием и агрессивностью. С 1417
года принимал длительное и почти непрерывное участие в Столетней войне и много
раз был главнокомандующим английскими войсками во Франции. До появления Жанны
д'Арк одержал над французами ряд побед. Был разбит Жанной д'Арк под Орлеаном, в
крепости Менг и на равнине Бос, где он был ранен и сдался в плен, но
французский король вскоре освободил его без выкупа.
[35]…расступились,
как воды Красного моря. — По библейскому преданию, когда Моисей выводил
иудеев из плена, воды Красного моря расступились перед ним.
[36]…железный
дротик, пущенный из арбалета. — Железные дротики — холодное оружие в виде
стрел, широко применялось в средневековых войнах вплоть до появления
огнестрельного оружия. Арбалет (от франц. arbalete — самострел) — старинное
оружие особого устройства — лук для метания дротиков, стрел, камней и пр.
[37]
И поныне этот день ежегодно отмечается во Франции со всеми воинскими почестями
и гражданскими церемониями. (Примечание М.Твена.)
[38]…для
игры в волан. — Волан (франц. volant) — небольшой, закругленный по
концам кусок дерева с насаженными у одного конца перьями. Употребляется для
игры, носящей то же название — игра в волан.
[39]…констебль
шерифа. — Констебль (от англ. constable) — полицейский. Шериф (англ.
sheriff) — в современной Англии и США, а в описываемые в романе времена и во
Франции — высшее административное и судебное должностное лицо графства или
области.
[40]
Видам (от лат. vice, dominus) — лицо, которое в средние века
временно замещало епископа и командовало его войсками.
[41]…хорошо
помнят о чудовищных зверствах Карла Храброго в Динане. — Герцог Бургундский
Карл Храбрый (Смелый), сын герцога Карла Доброго, в 1435 г. заключил с Карлом
VII сепаратный мир, по которому Бургундия стала независимым от Франции
государством. В дальнейшем, ведя истребительные захватнические войны, Карл
Храбрый присоединил к Бургундскому герцогству ряд важнейших промышленных и
торговых областей Западной Европы — часть Голландии, Брабант, Люксембург и др.
В 1466 г. герцог Карл Храбрый учинил кровавую расправу над восставшими жителями
города Динана, пытавшимися освободиться из-под его власти. В тексте указание на
этот исторический факт исходит будто бы от Луи де Конта, который писал свои
воспоминания о Жанне д'Арк в конце 60-х годов XV века.
[42]
Что вы, бог с вами! (франц.)
[43]
Лорд Рональд Гауэр пишет: «Мишле нашел подтверждение этому факту в показаниях
пажа Жанны д'Арк Луи де Конта, который, вероятно, присутствовал при этом». И
это соответствует истине. Изложенный факт является частью показаний автора
«Личных воспоминаний о Жанне д'Арк», данных им на Процессе реабилитации в 1456
г. (Примечание М.Твена.)
[44]
Бедфорд понял это и попытался исправить ошибку, короновав своего короля.
— Речь идет о следующем историческом факте: после смерти своего отца и Карла VI
— короля Франции, английский король Генрих VI еще долгие годы оспаривал
французскую корону и, по настоянию Бедфорда, даже был коронован в Париже (в
декабре 1431 года, уже после сожжения на костре Жанны д'Арк). Таким образом, у
Франции в то время оказалось два короля.
[45]
Священный сосуд (франц.)
[46]
Хлодвиг (Кловис) — король, основатель Франкского государства (род. в 406
г., умер в 511 г.); в 486 году завоевал последние римские владения в Галлии;
позже разбил алеманов и вестготов; в 496 году принял католичество, был окрещен
святым Реми в Реймском соборе.
[47]
Все это точно выполнялось на протяжении более трехсот шестидесяти лет, однако
самоуверенные предсказания восьмидесятилетнего старца не сбылись. Когда
разразилась французская революция, об указе забыли и привилегия была отнята.
Отнята и не восстановлена. Жанна ничего не просила для себя, но Франция свято
чтит ее память; Жанна никогда не просила воздвигнуть ей монумент, но Франция
расщедрилась и на это; Жанна никогда не просила построить ей церковь в Домреми,
но Фракция строит ее; Жанна никогда не просила причислять ее к лику святых, но
и это скоро свершится. Все, о чем не просила Жанна д'Арк, дается ей с избытком,
лишь одна единственная милость, о которой она просила и которую ей оказали,
была отнята у нее. В этом есть нечто глубоко волнующее. Франция задолжала
Домреми сумму податей за столетие, и вряд ли найдется хоть один гражданин в
этой стране, который был бы против возвращения этого долга. (Примечание
М.Твена.)
[48]
«От всего сердца простите друг другу, не помня обид, как это подобает
благочестивым христианам, а если вам хочется воевать, воюйте с сарацинами» (франц.)
[49]
«Заключением этого перемирия я недовольна и не знаю, буду ли я соблюдать его.
Если буду, то единственно из уважения к королю, охраняя его честь» (франц.)
[50]
Пьер Кошон (? —1442) — ректор Парижского университета, а позже
епископ города Бовэ, добровольный слуга англичан. У Кошона были свои основания
ненавидеть Жанну д'Арк: победы ее армии на севере страны вынудили его покинуть
свое прибыльное епископство и, спасаясь от гнева населения города Бовэ,
поддерживавшего Карла VII, искать спасения в Руане. Во время Руанского суда над
Жанной д'Арк он, состоя на жалованье у англичан, председательствовал в суде и,
таким образом, являлся убийцей Жанны. Однако не только он был главным
виновником в ее уничтожении, в убийстве Жанны были виновны и богословы Парижского
университета и высшие органы «святой» инквизиции Ватикана.
[51]
Знамя это хранилось там 360 лет и, наконец, было сожжено на костре вместе с
двумя мечами, пернатым головным убором, одеждой и другими реликвиями Орлеанской
Девы, уничтожено толпами народа во время революции. Ничего не осталось теперь
из того, к чему, по преданиям, прикасалась рука Жанны д'Арк, за исключением
немногих, свято хранимых, государственных и военных документов, подписанных ею,
причем, — поскольку она сама писать не умела, — рукой ее водил писец,
быть может, ее секретарь Луи де Конт. Остался еще камень, с которого, по
преданию, она однажды садилась на коня, отправляясь в поход. Лет двадцать пять
тому назад существовал еще один волосок с ее головы. Он был продет в восковую
печать, прикрепленную к пергаменту государственного документа. Волосок этот был
похищен вместе с печатью и документом каким-то вандалом, собирателем
древностей, и исчез бесследно. Нет сомнения в том, что он существует, но где —
это известно только вору. (Примечание М.Твена)
[52]
Он сдержал свое слово. Его отчет о Великом процессе, весьма точный и подробный,
вполне соответствует неопровержимым историческим фактам. (Примечание М.Твена.)
[53]
Радуйся, дева Мария! (лат.)
[54]
Когда я позже прибыла во Францию… — Родная деревня Жанны д'Арк — Домреми
(поместье собора святого Реми) хотя и входила во владения французского короля,
но не полностью. Другая часть той же деревни — по другую сторону ручья,
пересекающего Домреми с запада на восток, находилась уже во владении герцогства
Барруа. Жители северной части деревни считались королевскими подданными, жители
же южной ее части — подданными Германской империи (Лотарингия в те времена
входила в состав Германской империи). Поэтому у местного лотарингского населения
было представление о Франции не как о своей стране, а как бы об иностранном
государстве.
[55]…ты
получила письмо от графа д'Арманьяка. — Гасконский феодал, могущественный
вассал французской короны граф Пьер д'Арманьяк (1380? —1456) был отлучен
«законным» папой и намеревался просить его прощения за временную приверженность
одному из самозванных пап.
[56]…узнав
об измене коменданта Суассона. — Военный комендант Суассона, Гишар Гурнель,
назначенный от имени короля Карлом VII охранять город от бургундцев, не пустил
на постой в город французские войска и, нарушив клятвенное обещание, за крупную
сумму уступил Суассон герцогу Бургундскому.
[57]
То, что она сказала, переводилось много раз, но всегда безуспешно. Приведенная
здесь строка — лишь безжизненный слепок с великолепного оригинала, не поддающегося
точному переводу на наш язык. Мысль и форма оригинала непередаваемо свежи и
изящны. Вот эти слова: «ll avait ete a la peine, c'etait bien raison qu'il fut
a l'honneur». Прекрасно говорит об этом монсеньор Рикар, почетный викарии при
архиепископе Экса, в своем трактате «Невинная Жанна д'Арк», стр. 197: «Этот
бессмертный ответ входит в сокровищницу знаменитых изречений, как горестный
вопль французской и христианской души, смертельно раненной за свой патриотизм и
свою веру». (Примечание М.Твена.)
[58]
Базельский совет. — Базельский церковный собор (1431—1449) был созван с
целью проведения реформации церкви. От Франции на соборе были представители как
англо-бургундской партии, так и сторонники Карла VI — арманьяки-патриоты.
[59]
Кардинал Винчестерский. — Генрих де Бофор, кардинал Винчестерский, был
дядей регента Бедфорда. В 1429 году прибыл во Францию во главе пятитысячного
войска, снаряженного в «крестовый поход» в Богемию против «еретиков»,
последователей Яна Гуса. Однако Бедфорд, чувствуя острую нужду в солдатах
оставил это войско во Франции для укрепления английских гарнизонов в Нормандии.
[60]
«Превосходный ответ!» (лат.)
[61]
Французский глагол «cochonner» имеет несколько значений: пороситься, а также —
свинячить, гадить
[62]
Нижняя часть башни сохранилась в прежнем виде до наших дней, верхняя половина
надстроена позже. (Примечание М.Твена.)
[63]
Что сталось с ним потом, — неизвестно. — По некоторым историческим
сведениям, Луазелер еще долго жил после Руанского суда над Жанной. Он
участвовал в работе Базельского церковного собора, выступая там за ограничение
папской власти.
[64]
Он обратился с апелляционной жалобой к папе. — До воззвания Карла VII к
папе в 1453 году во Франции произошли важные события, приведшие к завершению
Столетней войны. В апреле 1436 г. восстал Париж, и население города открыло
ворота французской армии. Вскоре антианглийское восстание охватило всю
Нормандию, и к исходу 40-х годов эта провинция — оплот английского владычества
— была очищена от чужеземцев. Примеру столицы последовали и другие города
юго-запада страны, и англичане были изгнаны из Гиени и Бретани. В 1453 г.
Столетняя война окончилась. Английская захватническая политика потерпела во
Франции полный крах. Тогда-то осмелевший Карл VII и обратился к папе с
апелляцией, надеясь, что теперь Рим не побоится выступить против англичан, а
также признать ошибку «святой» инквизиции. Но Рим не торопился: два с половиной
года апелляция французского короля не встречала поддержки у главы католической
церкви, пока не был найден выход: придать апелляции не политический, а частный
характер. Вот почему в 1455 г. престарелая мать Жанны — Изабелла д'Арк вместе
со своими сыновьями совершила поездку из Домреми в Париж и в торжественней
обстановке в Соборе Парижской Богоматери как частное лицо выступила в качестве
истца по восстановлению доброго имени своей дочери.
|