Аполлиназм
«На Лая лаем лай! На Лая лаем лаял…
То пес, то лютый пес! Поспел,
посмел!» То спел
Нам Демодок, медок в устах тая. И
таял,
И Маем Майи маял. Маем Майи млел.
Ты, Демодок, медок (медовый ток)
замедли!
Медовый ток лия — подли, помедли
лить!
Сей страстный, сластный бред душе,
душе не вред ли?
Душе, вдыхая вздох, — паря, не
воспарить.
Сочинение
Ни́ничек глаза таращит
На вокзальные часы,
Очень беспокоясь на счет
Женственной своей красы.
Ждет с любовным треволненьем,
Что приеду я назад,
И взирает с нетерпеньем
В супротивный циферблат.
Завивает русы косы
И помадой щеки трет.
Но у ей глаза раскосы,
И всегда она урод.
<1925>
Предупреждение врагу
Будут ли ясно сиять, небеса
Иль вихорь
подымется дикий —
В среду, как только четыре часа
Пробьет на святом
Доминике, —
Бодро вступлю я в подъезд «Родника»,
Две пули
запрятавши в дуле;
Мимо Коварского, в дверь Вишняка
Войду — и усядусь
на стуле.
Если обещанных франков пятьсот
Тотчас из стола он
не вынет,
Первая пуля — злодею в живот,
Меня же вторая не
минет.
2 мая 1925
Париж
* * *
Париж обитая, низок был бы я, кабы
В послании к другу не знал числить
силлабы.
Учтивости добрый сим давая пример,
Ответствую тебе я на здешний манер:
Зван я в пяток к сестрице откушати
каши,
Но зов твой, Бахраше, сестриной каши
краше.
И се, бабу мою взяв, одев и умыв,
С него купно явлюсь, друже, на твой
призыв.
Январь 1927
Париж
* * *
Трепетность его хорея изумительна.
В. Сирин
«Алек, чтобы в стройном темпе
Мог воспеть я образ твой,
Непременно принеси мне
Ты названье мази той,
От которой то, что ноготь
Человеческий неймет,
Волчий клык и орлий коготь
С эпидермы не сдерет,
То, чего Психея трогать
Белым пальцем не рискнет,
Словом — деготь, деготь, деготь
Наконец со лба сойдет, —
Ибо длится проволочка,
Жизнь не жизнь, в душе мертво,
Весь я стал как меду бочка
С ложкой дегтя твоего».
Январь 1928
* * *
Хвостова внук, о друг мой дорогой,
Как муха на рогах, поэзию ты пашешь:
Ты в вечности уже стоишь одной
ногой, —
Тремя другими — в воздухе ты машешь.
<Конец 1920-х гг.>
* * *
Георгию Раевскому
Я с Музою не игрывал уж год,
С колодою рука дружней, чем с лирой,
Но для тебя — куда ни шло! Идет:
Тринадцать строк без козырей!
Контрируй!
В атаку! В пики! Ну-ка, погляди:
Пять взяток есть, осталось только
восемь,
Уж только семь! С отвагою в груди
Трефового туза на бубну сносим.
Он нам не нужен. Счастья символ сей
Некстати нам. А впрочем — что
таиться?
Порою сердце хочет вновь забиться…
А потому — отходим всех червей,
Пока не стали сами — снедь червей.
<Конец 1920-х гг.>
|
