ГЛАВА XXVI
На следующий день около полудня мальчики вернулись к
сухому дереву - им надо было взять мотыгу и лопату. Тому Сойеру не терпелось
поскорей бежать в дом с привидениями. Гек тоже стремился туда, хотя и не так
ретиво, и вдруг сказал:
- Послушай, Том, а ты знаешь, какой нынче день?
Том быстро перебрал в уме все дни недели и вскинул на Гека
испуганные глаза:
- Ой! А мне и в голову не пришло, Гек!
- Вот в мне тоже, а тут сразу вспомнилось, что нынче
пятница.
- Ох ты черт, ну как тут убережешься? Вот могли бы
влопаться, если бы начали такое дело в пятницу.
- Могли бы! Скажи лучше - наверняка влопались бы. Бывают,
может, счастливые дни, да только не пятница.
- Всякий дурак знает. Не ты первый выдумал.
- А я разве говорил, что я? Да мало того, что пятница, я
нынче видел препаршивый сон - крысы снились.
- Да что ты! Это уже обязательно к несчастью. Дрались они?
- Нет.
- Ну, тогда еще ничего, Гек. Если они не дерутся, то это
просто так, вообще не к добру. Нам только надо держать ухо востро и
остерегаться беды. Сегодня мы больше копать не станем, будем играть. Ты слыхал
про Робин Гуда?
- Нет. А кто такой Робин Гуд?
- Ну как же, он был самый замечательный человек во всей
Англии и всех главней. Он был разбойник.
- Ох, здорово, вот бы мне. А кого он грабил?
- Ну равных там богачей, королей, шерифов и епископов. А
бедных он никогда не трогал. Он их любил. Всегда с ними делился поровну.
- Вот, должно быть, молодец был.
- Ну еще бы. Он был всех на свете благородней, Гек. Таких
людей теперь нет, вот что я тебе скажу. Он мог одной левой побить кого угодно в
Англии и за полторы мили попадал из тисового лука в десятицентовую монету.
- А что такое тисовый лук?
- Не знаю. Какой-то там особенный лук. А если попадал не в
середину, а в край монетки, то садился и плакал, ругался даже. Вот мы и будем
играть в Робин Гуда - самая благородная игра. Я тебя научу.
- Давай.
И они весь день играли в Робин Гуда, время от времени с
тоской поглядывая на старый дом с привидениями и разговаривая о том, что будут
там делать завтра. Как только солнце начало склоняться к западу, они побрели
домой, пересекая длинные тени деревьев, и скоро скрылись в лесу на Кардифской
горе.
В субботу, вскоре после полудня, мальчики опять пришли к
сухому дереву. Они посидели в тени, куря и болтая, потом покопались немного в
последней по счету яме, без особенной надежды, только из-за того, что, по
словам Тома, бывали такие случаи, когда люди не дороются каких-нибудь шести
дюймов, бросят клад, а потом придет кто-нибудь, копнет лопатой и выроет его. На
этот раз им, однако, не повезло, и, взвалив на плечи лопаты, они ушли,
сознавая, что отнеслись к делу не как-нибудь, а добросовестно проделали все,
что полагается искателям клада.
Когда мальчики подошли к старому дому, то мертвая тишина,
разлитая под палящим солнцем, показалась им такой странной и жуткой, а самое
место таким заброшенным и безлюдным, что они не сразу отважились войти в дом.
Подкравшись на цыпочках к двери, они боязливо заглянули внутрь. Они увидели
заросшую сорной травой комнату без полов, с обвалившейся штукатуркой,
старый-престарый очаг, зияющие окна, развалившуюся лестницу; и везде пыльные
лохмотья паутины. Они вошли тихонько, с сильно бьющимся сердцем,
переговариваясь шепотом, ловя настороженным ухом малейший звук и напрягая
каждый мускул, - на тот случай, если вдруг понадобится отступать.
Через некоторое время они настолько освоились, что почти
перестали бояться. С любопытством и недоверчивостью разглядывали они все
кругом, восхищаясь собственной смелостью и удивляясь ей. Потом им захотелось
поглядеть, что делается наверху. Это затрудняло отступление, но они
подзадоривали друг друга и в конце концов, как и следовало ожидать, побросали
лопаты в угол и полезли на лестницу. Наверху было то же запустение. В одном
углу они нашли чулан, с виду очень заманчивый и таинственный, однако их надежды
были обмануты - в чулане ровно ничего не оказалось. Теперь они совсем
расхрабрились и собрались уже сойти с лестницы и приняться за работу, как
вдруг...
- Ш-ш! - сказал Том.
- Что такое? - прошептал Гек, бледнея от страха.
- Ш-ш!.. Вот оно!.. Слышишь?
- Да!.. Ой, бежим скорей!
- Тише! Не шевелись! Идут сюда, прямо к двери.
Мальчики растянулись плашмя на полу и, глядя в круглые
дырки от сучков, стали ждать, замирая от страха.
- Остановились... Нет, идут... Вот они. Перестань шептать,
Гек. Господи, хоть бы поскорей кончилось!
Вошли двое мужчин. Каждый из мальчиков подумал про себя:
"Это глухонемой старик испанец, который был раза два у нас в городе, а
другого я никогда еще не видел".
"Другой" был нечесаный, немытый оборванец с
очень неприятным лицом. Испанец кутался в плащ; у него были густые белые бакенбарды;
длинные седые волосы падали на плечи изпод шляпы; на нем были зеленые очки.
Когда они вошли в дом, "другой" говорил что-то испанцу тихим голосом;
они уселись на полу, лицом к двери, прислонившись к стене, и тот,
"другой", все говорил что-то. Он держался теперь не так осторожно, и
его слова доносились до мальчиков явственнее.
- Нет, - сказал он, - думал я об этом деле, и мне оно не
нравится. Опасно очень.
- Опасно! - проворчал "глухонемой" к великому
изумлению мальчиков. - Слюнтяй!
От этого голоса мальчиков бросило в дрожь: то был голос
индейца Джо! Некоторое время внизу молчали. Потом Джо сказал:
- Уж какое было опасное то, последнее дело. А ведь
обошлось.
- Там совсем другое. Это было дальше вверх по реке, и ни
одного дома рядом. Никто и не узнает, что мы приложили там руку, раз не вышло
ничего.
- Ну ладно, уж чего опаснее таскаться сюда днем. Всякий,
кто нас увидит, почует, что дело нечисто.
- Это я знаю. Да ведь не нашлось другого места, где
спрятаться. Я и то хочу уйти из этого сарая. Вчера еще хотел, только нечего
было и думать, - проклятые мальчишки все вертелись тут на горе, на самом виду.
"Проклятые мальчишки" опять затряслись от
страха, пораженные этим замечанием, и подумали: какое счастье, что они решили
подождать один день, вспомнив про пятницу. В душе они жалели, что не подождали
целый год.
Двое внизу достали какую-то провизию и принялись
закусывать. После долгого молчания индеец Джо сказал:
- Вот что, малый, ступай-ка ты, откуда пришел: вверх по
реке. Подождешь там, пока я тебя извещу. А я рискну - поброжу еще по городу,
надо же хоть поглядеть. За то опасное дело мы примемся, когда я разузнаю
побольше и обдумаю все как следует. А потом в Техас! Вместе и махнем.
На том и порешили. Вскоре после этого оба начали зевать, и
индеец Джо сказал:
- Спать хочу до смерти! Твоя очередь стеречь.
Он улегся в бурьяне и скоро захрапел. Товарищ потряс его
раза два, и он затих. Потом и сторож начал клевать носом; голова у него
клонилась все ниже и ниже, и вскоре они храпели оба.
Мальчики вздохнули долгим, облегченным вздохом. Том
прошептал:
- Ну, теперь пора, идем!
Гек ответил:
- Не могу - я тут же помру, если они проснутся.
Том настаивал, Гек упирался. Наконец Том поднялся на ноги,
медленно и осторожно, и пошел один. Но с первым же его шагом покоробленные
половицы так страшно заскрипели, что он повалился на пол едва живой от страха.
Второй раз он и пробовать не стал. Мальчики лежали, считая медленно тянувшиеся
минуты, пока им не показалось, что времени больше нет вообще и сама вечность
состарилась и поседела; но тут они с радостью заметили, что солнце садится.
Наконец один из бродяг перестал храпеть. Индеец Джо сел,
огляделся по сторонам, мрачно усмехнулся, глядя на своего товарища, который
спал, опустив голову на колени, толкнул его ногой и сказал:
- Ну вот! Хорош сторож, нечего сказать! Да ладно уж,
ничего не случилось.
- Ох! Неужто я заснул?
- Да вроде того. Пора двигаться, приятель. А что нам
делать с остальными деньгами?
- Не знаю, - оставить здесь, как всегда, я думаю. Брать их
с собой не стоит, пока мы не двинемся на юг. Шестьсот пятьдесят серебром,
пожалуй, и руку оттянут.
- Ну ладно, ничего нам не сделается, если еще раз сюда
придем.
- Да только, по-моему, надо прийти ночью, как мы раньше
делали, оно лучше будет.
- Это верно, только вот что. Может, мне еще не скоро
удастся наладить то дельце. Мало ли что может помешать. Место не очень-то
подходящее. Давай зароем как следует - и поглубже.
- Правильно, - одобрил его спутник и, перейдя через всю
комнату, поднял одну из плит в глубине очага и вынул мешок, в котором что-то
приятно зазвенело. Он достал долларов двадцать - тридцать для себя и столько же
для индейца Джо, потом отдал ему мешок, а тот в это время стоял на коленях в
углу и копал землю складным ножом.
Мальчики в один миг забыли все свои страхи и все свои
невзгоды. Горящими глазами они следили за каждым его движением. Вот повезло!
Просто нельзя было себе представить такого счастья. Шестьсот долларов - это
такая уйма денег, что десятерым мальчикам разбогатеть можно. Вот вам и клад, да
еще как все хорошо устраивается - нечего и голову ломать, в каком месте рыть
яму. Они ежеминутно толкали друг друга локтем - выразительные и очень понятные
толчки, которые значили просто: "Небось рад теперь, что мы с тобой тут!
" Нож индейца Джо наткнулся на что-то.
- Ого! - сказал он.
- Что там такое? - спросил его спутник.
- Гнилая доска... нет, ящик как будто. Ну-ка помоги,
сейчас узнаем, что здесь такое. Нет, не надо, я пробил ножом дыру.
Он запустил в ящик руку и тут же вытащил ее:
- Гляди-ка, это деньги!
Они вдвоем стали разглядывать горсть монет. Это было
золото. Мальчики наверху так же волновались и так же радовались, как и бродяги.
Спутник индейца Джо сказал:
- Сейчас мы с этим управимся. Тут где-то в углу, за
очагом, валяется ржавая мотыга, я ее только что видел.
Он сбегал и принес лопату и мотыгу. Индеец Джо взял
мотыгу, недоверчиво осмотрел ее со всех сторон, покачал головой, пробормотал
что-то себе под нос и начал копать землю. Скоро сундучок был вырыт. Он был
невелик, окован железом и, наверно, был необыкновенно прочен, пока не истлел от
времени. Бродяги некоторое время глядели на сундук в блаженном молчании.
- Ну, приятель, да тут прямо тысячи долларов, - сказал
индеец Джо.
- Говорили же, что в этих местах одно лето околачивалась
шайка Мэррела, - сказал другой.
- Это и я слышал, - сказал индеец Джо, - похоже, что это
их работа.
- Теперь тебе не стоит браться за то дело.
Индеец нахмурился и сказал:
- Не знаешь ты меня. То есть мало знаешь об этом деле. Тут
не один грабеж, тут еще и месть! - И злобный огонь вспыхнул в его глазах. - Мне
понадобится твоя помощь. А как покончим с этим, тогда в Техас. Ступай домой к
своей Нэнси и ребятам и дожидайся, пока я тебя извещу.
- Ладно, как хочешь. А что нам с этим делать - опять
зароем, что ли?
- Да. (Полный восторг наверху.) Нет, клянусь великим
Сахемом[10]! (Глубокое уныние
наверху.) Я чуть было не забыл. На мотыге была свежая земля! (Мальчики чуть не
умерли от страха.) Откуда взялись эта мотыга с лопатой? Откуда на них свежая
земля? Кто их принес и куда делись эти люди? Слышал ты кого-нибудь? Видел
кого-нибудь? Это как же - зарыть деньги опять, чтоб они пришли и увидели
вскопанную землю? Ну уж нет - ни за что. Отнесем-ка их в мою берлогу.
- Вот это верно! Как это я раньше не подумал! По-твоему, в
номер первый?
- Нет. В номер второй - под крестом. А первый не годится -
слишком людно.
- Ну, хорошо. Скоро стемнеет, пора и отправляться.
Индеец Джо поднялся на ноги и стал красться от окна к
окну, осторожно выглядывая наружу. Потом сказал:
- Кто бы это мог принести сюда мотыгу с лопатой? Как
по-твоему, может, они еще наверху?
Том и Гек чуть не умерли от страха. Индеец Джо схватился
за нож, постоял минутку в нерешимости, потом двинулся к лестнице. Мальчики
вспомнили про чулан, но не в силах были пошевельнуться. Заскрипели ступеньки.
Положение было такое отчаянное, что мальчики мигом очнулись от столбняка, но
только хотели броситься в чулан, как затрещало гнилое дерево и индеец Джо вместе
с подломившейся лестницей рухнул вниз. Он поднялся с земли, ругаясь на чем свет
стоит, а его спутник заметил:
- Ну чего ты туда полез? Если тут есть кто-нибудь и сидит
там наверху, то и пусть сидит, - нам-то что? Коли им хочется, пускай прыгают
вниз и ломают ноги, какое нам дело? Через четверть часа стемнеет, тогда пускай
догоняют нас, если угодно. На здоровье! По-моему, тот, кто принес сюда эти
лопаты, должно быть, увидел нас и принял за нечистых духов или призраков. Надо
полагать, и сейчас еще бежит без оглядки.
Индеец поворчал немного, потом согласился с приятелем, что
надо пользоваться временем, пока еще не совсем стемнело, и собираться в путь.
Довольно скоро они потихоньку выбрались из дома среди густеющих сумерек и
потащили к реке свой драгоценный сундук.
Том с Геком поднялись на ноги едва живые, зато вздохнули с
облегчением и стали смотреть им вслед сквозь щели в бревенчатых стенах. Бежать
за ними? Ну нет! Мальчики были довольны уже и тем, что слезли вниз, не сломав
себе шеи. Они пошли обратно в город по другой дороге, через гору. Разговаривали
они мало, потому что всю дорогу были заняты тем, что ругали сами себя - ругали
за неудачную мысль отнести туда мотыгу с лопатой. Если бы не это, индеец Джо не
почуял бы ничего неладного, спрятал бы серебро вместе с золотом и оставил бы
здесь, пока не "отомстит", а потом оказалось бы, к его сожалению, что
деньги пропали. Надо бы хуже, да некуда! И зачем только им вздумалось тащить
сюда лопаты!
Они решили не спускать глаз с испанца, когда он появится в
городе, ища случая "отомстить", и проследить за ним до "номера
второго", где бы это ни было. Вдруг у Тома мелькнула страшная мысль:
- Отомстить? А что, если это он про нас, Гек?
- Ох, молчи! - сказал Гек, чуть не падая от страха.
Они разговаривали об этом до самого города и решили, что
индеец, может быть, имел в виду и кого-нибудь другого, - может быть, одного
только Тома, потому что только он один давал показания на суде.
Для Тома было очень и очень слабым утешением, что
опасность грозит ему одному. "В компании все-таки было бы легче", -
думал он.
|
