 Увеличить |
ГЛАВА XV
Через несколько минут Том уже брел по мелкой воде песчаной
отмели, переправляясь на иллинойсский берег. Прежде чем вода дошла ему до
пояса, он успел пройти больше половины дороги. Так как сильное течение не
позволяло больше идти вброд, он уверенно пустился вплавь, надеясь одолеть
остальную сотню ярдов. Он плыл против течения, забирая наискось, однако его
сносило вниз гораздо быстрее, чем он думал. Все-таки в конце концов он добрался
до берега, нашел удобное место и вылез из воды. Сунув руку в карман куртки, он
уверился, что кусок коры цел, и зашагал через лес, держась поближе к берегу.
Вода стекала с него ручьями. Еще не было десяти часов, когда он вышел из леса
на открытое место, как раз напротив городка, и увидел, что пароходик стоит под
высоким берегом в тени деревьев. Все было спокойно под мигающими звездами. Он
спустился с обрыва, озираясь по сторонам, соскользнул в воду, подплыл к
пароходику, влез в челнок, стоявший под кормой, и, забившись под лавку,
отдышался и стал ждать.
Скоро звякнул надтреснутый колокол и чей-то голос
скомандовал: "Отчаливай!" Через минуту или две нос челнока поднялся
на волне, разведенной пароходиком, и путешествие началось. Том порадовался
своей удаче, зная, что это последний рейс пароходика. Прошло долгих двенадцать
или пятнадцать минут, колеса остановились, и Том, перевалившись через борт,
поплыл в темноте к берегу. Он вылез из воды шагах в пятидесяти от пароходика
чтобы не наткнуться на отставших пассажиров.
Том бежал по безлюдным переулкам и скоро очутился перед
забором тети Полли, выходившим на зады. Он перелез через забор, подошел к
пристройке и заглянул в окно тетиной комнаты, потому что там горел свет. Тетя
Полли, Сид, Мэри и мать Джо Гарпера сидели и разговаривали. Все они сидели
около кровати, так что кровать была между ними и дверью. Том подкрался к двери
и начал тихонько поднимать щеколду, потом осторожно нажал на нее, и дверь
чуть-чуть приотворилась; он все толкал и толкал ее дальше, вздрагивая каждый
раз, когда она скрипела, и наконец щель стала настолько широкой, что он мог
проползти в комнату на четвереньках; тогда он просунул в щель голову и
осторожно пополз.
- Отчего это свечу задувает? - сказала тетя Полли. Том
пополз быстрее. - Должно быть, дверь открылась. Ну да, так и есть. Бог знает
что у нас творится. Поди, Сид, закрой дверь.
Том как раз вовремя нырнул под кровать. Некоторое время он
отлеживался, переводя дух, потом подполз совсем близко к тете Полли, так что
мог бы дотронуться до ее ноги.
- Ведь я уже вам говорила, - продолжала тетя Полли, -
ничего плохого в нем не было, - озорник, вот и все. Ну, ветер в голове, рассеян
немножко, знаете ли. С него и спрашивать-то нельзя, все равно что с жеребенка.
Никому он зла не хотел, и сердце у него было золотое... - И тетя Полли
заплакала.
- Вот и мой Джо такой же: вечно чего-нибудь натворит, и в
голове одни проказы, зато добрый, ласковый; а я-то, господи прости, взяла да и
выпорола его за эти сливки, а главное - из головы вон, что я сама же их
выплеснула, потому что они прокисли! И никогда больше я его не увижу, бедного
моего мальчика, никогда, никогда! - И миссис Гарпер зарыдала так, словно сердце
у нее разрывалось.
Миссис Гарпер, всхлипывая, пожелала всем доброй ночи и
собралась уходить. Обе осиротевшие женщины, движимые одним и тем же чувством,
обнялись и, наплакавшись вволю, расстались. Тетя Полли была гораздо ласковее
обыкновенного, прощаясь на ночь с Сидом и Мэри. Сид слегка посапывал, а Мэри
плакала навзрыд, от всего сердца.
Потом тетя Полли опустилась на колени и стала молиться за
Тома так трогательно, так тепло, с такой безграничной любовью в дрожащем
старческом голосе и такие находила слова, что Том под кроватью обливался
слезами, слушая, как она дочитывает последнюю молитву.
После того как тетя Полли улеглась в постель, Тому еще
долго пришлось лежать смирно, потому что она все ворочалась, время от времени
что-то горестно бормоча и вздыхая, и беспокойно металась из стороны в сторону.
Наконец она затихла и только изредка слегка стонала во сне. Тогда мальчик
выбрался из-под кровати и, заслонив рукой пламя свечи, стал глядеть на спящую.
Его сердце было полно жалости к ней. Он достал из кармана сверток платановой
коры и положил его рядом со свечкой. Но вдруг какая-то новая мысль пришла ему в
голову, и он остановился, раздумывая. Его лицо просияло, и, как видно, что-то
решив про себя, он сунул кору обратно в карман. Потом нагнулся, поцеловал
сморщенные губы и, ни секунды не медля, на цыпочках вышел из комнаты, опустив
за собой щеколду.
Он пустился в обратный путь к перевозу, где в этот час не
было ни души, и смело взошел на борт пароходика, зная, что там нет никого,
кроме сторожа, да и тот всегда уходит в рубку и спит как убитый. Он отвязал
челнок от кормы, забрался в него и стал осторожно грести против течения.
Немного выше города он начал грести наискось к другому берегу, не жалея сил. Он
угодил как раз к пристани, потому что дело это было для него привычное. Тему
очень хотелось захватить челнок в плен, потому что его можно было считать
кораблем и, следовательно, законной добычей пиратов, однако он знал, что искать
его будут везде и, пожалуй, могут наткнуться на самих пиратов. И он выбрался на
берег и вошел в лес. Там он сел на траву и долго отдыхал, мучительно силясь
побороть сон, а потом через силу побрел к лагерю. Ночь была на исходе. Прежде
чем он поравнялся с отмелью, совсем рассвело. Он отдыхал, пока солнце не
поднялось высоко и не позолотило большую реку во всем ее великолепии, и только
тогда вошел в воду. Спустя немного времени он уже стоял, весь мокрый, на
границе лагеря и слышал, как Джо говорил Геку:
- Нет, Том не подведет, он непременно вернется, Гек. Он не
сбежит. Он же понимает, что это был бы позор для пирата, и ни за что не
останется, хотя бы из гордости. Он, верно, чтонибудь затеял. Хотелось бы знать,
что у него на уме.
- Ну, ладно, его вещи-то теперь, во всяком случае, наши?
- Вроде того, только не совсем, Гек. В записке сказано,
что они наши, если Том не вернется к завтраку.
- А он вернулся! - воскликнул Том и, прекрасно разыграв
эту драматическую сцену, торжественно вступил в лагерь.
Скоро был подан роскошный завтрак - рыба с грудинкой; и,
как только они уселись за еду. Том пустился рассказывать о своих приключениях,
безбожно их прикрашивая. Наслушавшись его, мальчики и сами принялись задирать
нос и хвастать напропалую. После этого Том выбрал себе тенистый уголок и залег
спать до полудня, а остальные пираты отправились ловить рыб у и исследовать
остров.
|
