 Увеличить |
VII
Арабелла готовила завтрак в задней комнате нижнего этажа
небольшого домика, недавно нанятого ее отцом. Просунув голову в дверь, ведущую
в лавку, где мистер Донн торговал свининой, она сказала ему, что завтрак подан.
Донн, старавшийся походить на заправского мясника, — в засаленной синей
блузе, перетянутой ремнем, на котором болтался нож, — тотчас вошел к ней в
комнату.
— Сегодня тебе придется присмотреть за лавкой, — как бы
невзначай сказал он. — Мне надо отлучиться в Ламсдон, забрать половину
свиной туши и немного требухи и еще заглянуть кой-куда. Уж коли ты у меня
живешь, потрудись и свою руку приложить, пока не наладится дело.
— Не знаю еще, как сложится день. — Она дерзко
взглянула ему в лицо. — У меня наверху подарок.
— Ну да? Это еще что?
— Муженек… почти муженек.
— Не может быть!
— Это Джуд. Он вернулся ко мне.
— Твой тот, первый? Чтоб мне треснуть!
— Не забывай, что он всегда был мне по душе.
— Но как же он оказался там, наверху? — давясь от
смеха, спросил Донн, указывая на потолок.
— Не задавай неуместных вопросов, папаша. Надо удержать
его здесь, пока мы с ним… не устроимся по-прежнему.
— Что ты хочешь сказать?
— Ну, пока не поившимся.
— Ого! Отродясь не слыхал такой диковинной
штуки! — выходить второй раз за бывшего благоверного, когда на свете так
много других парней! На мой взгляд, Джуд не ахти какое сокровище… На твоем
месте я постарался бы поймать нового.
— А что тут диковинного, если женщина ради того, чтобы
на нее смотрели с уважением, хочет заполучить обратно прежнего мужа? Вот
мужчине тянуться за прежней женой, пожалуй, смешно.
И Арабеллой овладел приступ безудержного смеха, к которому
несколько более сдержанно присоединился ее отец.
— Будь с ним вежлив, а остальное предоставь мне, —
сказала Арабелла, кончив смеяться. — Сегодня утром он жаловался, что у него
голова раскалывается от боли и он плохо соображает, где он. Это и не
удивительно, ведь он пил вчера без разбору. Надо денька два-три выдержать его
тепленьким и веселеньким да домой не отпускать. Все твои затраты окупятся, за
мной не пропадет. Ну ладно, надо сходить наверх посмотреть, как он там,
бедняжка, себя чувствует.
Арабелла поднялась по лестнице, тихонько открыла дверь
спальни и заглянула в нее. Увидев, что ее остриженный Самсон спит, она вошла в
комнату и стала у кровати, Пристально разглядывая его. Излишества прошедшей
ночи вызвали лихорадочный румянец на лице Джуда, и оно казалось не таким
болезненным, как обычно; длинные ресницы, темные брови, волнистые черные волосы
и борода, выделяясь на белой подушке, завершали облик того, кем Арабелла —
женщина низменных страстей — стремилась вновь завладеть, чтобы, с одной
стороны, поправить свои денежные дела, а с другой — подмоченную репутацию. Ее
горящий взгляд словно толкнул Джуда, учащенное дыхание приостановилось, он
открыл глаза.
— Как ты себя чувствуешь, дружочек? — спросила
она. — Это я, Арабелла.
— Где я?.. Ах да!.. Ты меня приютила… Я закутил,
заболел… Вывалялся в грязи — ах, какая мерзость!
— Ну и оставайся здесь. В доме только отец и я, ты
сможешь отдохнуть у нас и поправиться. Я схожу в твою мастерскую и скажу, что
ты слег.
— Хотелось бы мне знать, что думает мой квартирохозяин.
— Я дойду до него и объясню. Ты не хочешь с ним
расплатиться? А то, чего доброго, подумает, что мы сбежали.
— Хорошо. Деньги там, в кармане.
Равнодушный ко всему, Джуд закрыл воспаленные глаза,
болевшие от дневного света, и, казалось, вновь задремал. Арабелла взяла его
кошелек, тихо вышла из комнаты и, одевшись, направилась к дому, который Они
покинули накануне вечером.
Не прошло и получаса, как она появилась из-за угла вместе с
подростком, катившим тележку, нагруженную пожитками Джуда и кое-какими вещами,
которыми она пользовалась во время своего короткого пребывания у него на
квартире. Джуд был до того плох после злосчастной вчерашней попойки и терзался
такими душевными муками от потери Сью и от сознания, что поддался Арабелле в
своем полузабытьи, что, увидев свой жалкий скарб распакованным и разложенным в
чужой спальне вперемежку с женскими платьями, он даже не сообразил, каким образом
его вещи очутились здесь и что это означает.
— Так вот, — заявила Арабелла отцу, спустившись
вниз, — теперь надо несколько дней держать в доме побольше хорошей выпивки. Я
знаю Джуда: если на него накатит стих, — это с ним бывает, — от него
не дождешься порядочного отношения, и я останусь с носом. Его надо держать
навеселе. У него есть кое-какие деньжонки в банке, а пока он отдал мне свой
кошелек для текущих расходов. Из этих денег я оплачу разрешение на брак, —
его надо иметь под рукой и ловить момент, когда Джуд будет в подходящем
настроении. А ты возьми на себя спиртное. Было бы недурно устроить небольшую
вечеринку с друзьями, и для лавки была бы реклама, и мне на руку.
— Попойку-то устроить нетрудно, была бы охота выставить
выпивку и закуску… А ведь и правда, это хорошая реклама для торговли.
Дружеская пирушка, затеянная Арабеллой для того, чтобы
окончательно обработать Джуда, состоялась три дня спустя, когда у него более
или менее прошли страшная головная боль и резь в глазах, хотя он все еще плохо
соображал от рюмок, которые подносила ему Арабелла, желая, как она выражалась,
выдержать его тепленьким.
Ее отец лишь совсем недавно открыл свою убогую лавчонку, в
которой торговал свининой и колбасой, и покупателей у него было мало, так что
вечеринка действительна была для него хорошей рекламой, и после нее семейство
Донн приобрело шумную славу в определенных кругах кристминстерского населения,
знать не знавших ни колледжей, ни их научных достижений, ни их традиций. Когда
Джуда спросили, не желает ли он пригласить еще каких-нибудь гостей, кроме тех,
что позвали Арабелла и ее отец, он с мрачным юмором и отчаянностью назвал
дядюшку Джа, Стэгга, разорившегося аукциониста и еще нескольких завсегдатаев
пресловутого трактира, памятного ему по его запою много лет назад, не преминув
упомянуть при этом Веснушку и Приют Наслаждения. Арабелла охотно включила
мужчин в число приглашенных, но перед дамами подвела черту.
Был и еще один знакомый, которого не позвали, хотя он жил на
их улице, — Оловянный Тэйлор. Однако в тот вечер, возвращаясь поздно с
работы, он зашел в лавку взять свиных ножек. Таковых не оказалось, но ему
обещали, что утром будут. Во время разговора Тэйлор, случайно заглянул в заднюю
комнату и увидел сидевших за столом гостей, — картежная игра, возлияния и
всяческое веселье за счет Донна шли полным ходом. Тэйлор отправился домой
спать, а наутро, выходя на работу, первым делом вспомнил о вчерашней пирушке у
Доннов. Едва ли стоит в такой ранний час заходить влавку за заказом, подумал
он, ведь Донн с дочерью, наверно, еще не встали после попойки. Однако, проходя
мимо их дома, он увидел, что дверь открыта, и услышал за ней голоса, хотя
ставни лавки были опущены. Тэйлор прошел через лавку, постучал в дверь задней
комнаты и открыл ее.
— Вот те на! — вне себя от изумления, воскликнул
он. Хозяева и гости сидели за картами, курили и болтали точно так же, как вчера
в одиннадцать часов; горел газ и шторы были опущены, хотя на улице уже часа
два, как рассвело.
— Да, да! — смеясь, вскричала Арабелла. — Мы
как сидели, так и сидим! Стыд и срам, правда? Только у нас, видите ли, что-то
вроде новоселья, и наши друзья не торопятся. Входите, мистер Тэйлор,
присаживайтесь.
Разорившемуся торговцу церковной утварью приглашение
пришлось по душе, и он вошел и сел.
— Потеряю четвертак, ну да шут с ним! — сказал
он. — По правде сказать, я глазам своим не поверил, когда увидел вас. Ну,
словно опять очутился здесь вчера вечером.
— Так оно и есть. А ну-ка, налейте мистеру Тэйлору!
Только теперь он разглядел, что Арабелла сидит рядом с Джудом,
обнимая его. По его лицу и по лицам остальных гостей видно было, что выпито
немало.
— Мы, видите ли, выжидаем время перед некоторой
юридической процедурой, — продолжала Она кокетливо, пытаясь выдать
багровость своей физиономии за девичий румянец. — Мы с Джудом решили
помириться и опять связать себя узелком, мы поняли, что не можем жить друг без
друга. Вот нам и пришла блестящая мысль сидеть до того самого часа, когда можно
будет пойти и без долгих церемоний сделать это.
Джуд, казалось, не замечал ни ее болтовни, ни того, что
происходит вокруг. Приход Тэйлора воодушевил собравшихся, и все продолжали
бражничать, пока Арабелла не шепнула отцу:
— Теперь, пожалуй, можно идти.
— Но ведь священник ничего не знает.
— Знает, я предупредила его вчера вечером, что мы,
наверное, придем между девятью и десятью утра. Надо сделать все пораньше и как
можно скромнее, так будет приличнее. Ведь это наша вторая свадьба, люди могут
заинтересоваться и прийти поглазеть. Он со мной согласился.
— Прекрасно, я готов, — отозвался Донн, вставая и
потягиваясь.
— Ну что же, дорогой, — обратилась Арабелла к
Джуду, — пойдем, как обещал.
— Когда и что я тебе обещал? — спросил Джуд,
которого она, обладая специальными познаниями по этой части, напоила так, что
он словно опять протрезвел или, во всяком случае, казался трезвым тем, кто его
мало знал.
— Как так? — притворно всполошилась
Арабелла. — Да ты же несколько раз обещал на мне жениться, пока мы тут
сидели! Вот и все эти джентльмены слышали.
— Не помню, — упрямо возразил Джуд. — Для меня
на свете существует только одна женщина, не в этом Капернауме я не стану
поминать ее имя.
Арабелла взглянула на отца.
— Будьте порядочным человеком, мистер Фауди, —
сказал Донн. — Вы уже несколько дней живёте здесь с моей дочкой лишь потому,
что женитесь на ней. Разумеется, я никогда не потерпел бы такого в моем доме,
если бы это не подразумевалось. Вы обязаны жениться, — для вас это дело
чести.
— Оставьте в покое мою честь! — с жаром вскричал
Джуд, поднимаясь со своего места. — Я скорее на вавилонской блуднице
женюсь, чем поступлю нечестно! Не рассматривай это как намёк на себя, милочка.
Это всего-навсего риторическая фигура — гипербола, так это в книжках
называется.
— Оставьте свой фигуры при себе и лучше заплатите долг
друзьям, которые приютили вас, — заявил Донн.
— Если, как мне говорят, честь обязывает меня жениться
на вашей дочери, хотя, убей меня бог, не знаю, как я здесь очутился, то я
женюсь на ней, да поможет мне господь! Никогда я не был бесчестным по отношению
к женщине или любому живому существу. Я не из тех, кто спасает себя за счет
слабого!
— Ну, ну, успокойся, дружочек, он это так, — сказала
Арабелла, прижимаясь щекой к его щеке. — Иди умойся, приведи себя в
порядок, и пойдем. Ну, помирись с папашей.
Донн и Джуд пожали друг другу руки, и Джуд поднялся с
Арабеллой наверх и вскоре вернулся опрятный и спокойный. Арабелла тоже наспех
прихорошилась, и вместе с отцом они вышли на улицу.
— Не расходитесь, — обратилась она к гостям перед
уходом. — Я велела служанке приготовить завтрак, и когда мы вернемся, все
вместе и позавтракаем. Чашка хорошего крепкого чаю даст вам силы добраться до
дому.
Когда Арабелла, Джуд и Донн ушли по своим брачным делам,
гости, разгоняя дремоту, принялись с интересом обсуждать происходящее.
Оловянный Тейлор, самый трезвый из всех, рассуждал наиболее связно.
— Не стану говорить против друзей, — сказал
он, — только чудно это, что они снова женятся. Я так понимаю: уж если не
могли ужиться первый раз, молодые да покладистые, то уж во второй и подавно не
уживутся.
— А вы уверены, что он на ней женится?
— А что ж, и женится, раз тут честь задета.
— Ну, так сразу он навряд ли что-нибудь сделает. Ведь у
него и разрешения-то на брак нет.
— Да что вы! Она уже запаслась! Не слышали, что ли, как
она говорила, отцу?
— А знаете, — снова заговорил Оловянный Тейлоре
закуривая трубку от газового рожка, — разобрать ее по всем статьям — так
она, в общем, ничего, особенно при свечах. Конечно, походила монетка по рукам —
блеск уж не тот, как у новеньких. Но для бабенки, потаскавшейся по всем четырем
странам света, она очень недурна. Вот только, пожалуй, в окороках толстовата,
ну да мне нравятся такие, которых ветер не валит с ног.
Гости лениво следили глазами за девочкой-служанкой,
расстилавшей скатерть прямо на залитом вином столе. Хотя шторы были подняты и в
доме стало по-утреннему светло, некоторые задремали прямо на стульях. Кое-кто
подходил к двери и выглядывал на улицу. Первым среди них был Оловянный Тейлор.
Вскоре он вернулся в комнату с ухмылкой на лице.
— Идут, убей меня бог! Видно, дело в шляпе.
— Едва ли, — возразил дядюшка Джо, входя следом за
ним. — Помяните мое слово, в последнюю минуту он заартачится. Уж больно
странно они идут, видать, не сладилось дело.
Все ждали в молчании, пока не хлопнула входная дверь. Первая
с шумом вошла Арабелла; по ее лицу видно было, что ее план полностью удался.
— Полагаю, мы видим перед собой миссис Фаули? — с
насмешливой вежливостью спросил Оловянный Тейлор.
— Еще бы! Снова миссис Фаули, — весело ответила
Арабелла, стягивая перчатку и показывая левую руку, на которой красовалось
обручальное кольцо. — Вот замочек. Надо сказать, он очень приятный и
благовоспитанный человек, — я говорю о священнике. Когда дело было
сделано, он сказал мне ласково так, как ребенку: «Миссис Фаули, — сказал
он, — от всего сердца поздравляю вас. Я знаю вашу историю и историю вашею мужа
и считаю, что вы поступили правильно. А что касается прошлых заблуждений, и
ваших и его, — сказал он, — то теперь люди должны вас простить, как вы
простили друг другу». Да, очень приятный и благовоспитанный человек! «Строю
говоря, — сказал он, — церковь в своих догмах не признает развода,
так что при всех своих ссорах и примирениях вы должны помнить слова Священного
писания: «Что бог сочетал, того человек да не разлучает!» Да, он очень приятный
и благовоспитанный человек. Джуд, дружочек! Ну и вид был у тебя — просто курам
на смех! Ты шагал прямо, как на параде, держался словно аршин проглотил, ну
точь-в-точь будто поступал в ученики к какому-нибудь законнику, только я-то
знала, что у тебя двоится в глазах, ты никак не мог найти мои пальцы.
— Я сказал, что все сделаю, чтобы… спасти честь
женщины, — пробормотал Джуд. — И я сделал все.
— Ну и отлично, дружочек, пойдем завтракать.
— Я хочу… еще немного… виски, — тупо произнес он.
— Не неси чепухи, милый. Сейчас все выпито. Чай
разгонит муть в голове, и ты сразу станешь свеженьким как огурчик.
— Ладно. Я… женился на тебе. Она сказала, что я должен
снова жениться на тебе, и я сразу это сделал. Так требует истинная религия!
Ха-ха-ха!..
|
