 Увеличить |
II
Как-то вечером в конце того же месяца Джуд вернулся с лекции
по древней истории, которую слушал в доме для общественных собраний по
соседству. Сью все это время была дома и, когда он вошел, сразу же начала
накрывать стол к ужину. Против обыкновения, она с ним не заговорила. Джуд стал
просматривать какие-то журналы и с головой ушел в Чтение, как вдруг, случайно
подняв глаза, заметил, что она как будто чем-то встревожена.
— Ты чем-то расстроена, Сью?
— Меня просили кое-что тебе передать, — не сразу
ответила она.
— Кто-нибудь заходил?
— Да, Женщина. — Голос Сью дрогнул, она вдруг
бросила приготовления к ужину, села у камина и, сложив на коленях руки,
устремила взгляд на огонь. — Не знаю, хорошо ли я поступила, —
продолжала она. — Я сказала, что тебя нет дома, а когда она сказала, что
она подождет, я ответила, что тебе, наверное, не захочется принять ее.
— Зачем же ты так сказала, милая?.. Она, должно быть,
хотела заказать надгробье. Она была в трауре?
— Нет, не в трауре, и никакого надгробья ей не надо, и
я решила, что тебе ни к чему С ней видеться, — проговорила Сью, пытливо и
вместе с тем умоляюще глядя на Джуда.
— Так кто же приходил? Она назвала себя?
— Нет. Она не захотела назвать себя? Но я знаю, кто эта
женщина, да, знаю! Это Арабелла!
— Господи помилуй! Зачем ей понадобилось сюда
приходить? Почему ты решила, что это она?
— Это трудно объяснить, но я знаю, что это была она, я
ничуть не сомневаюсь в этом! Ух, как сверкали у нее глаза, когда она глядела на
меня! Толстая такая, вульгарная женщина.
— Ну, я бы не сказал, что Арабелла такая уж вульгарная,
разве что в разговоре. Впрочем, быть может, теперь она и огрубела, поработав в
трактире. Она была хороша собой, когда я ее знал.
— Хороша собой!.. Ну да, да, так оно и есть!
— У тебя как будто дрогнул голосок? Но какова бы она ни
была, она теперь добродетельная супруга другого и для меня не существует. Не
понимаю, зачем ей понадобилось беспокоить нас?
— Ты уверен, что она замужем? Есть у тебя достоверные
сведения?
— Нет, достоверных сведений у меня нет. Но ведь как раз
для этого она и просила дать ей развод. Как я понял, она и этот человек хотели
начать порядочную жизнь.
— Ах, Джуд, и все же это была она! — воскликнула
Сью, закрывая лицо руками. — Я так несчастна! Зачем бы она ни приходила,
это дурной знак. Ты не хочешь видеться с ней, правда?
— Пожалуй, что так. Нам было бы очень тягостно
разговаривать теперь друг с другом — и ей и мне. Но как бы там ни было, она
ушла. Она сказала, что зайдет еще раз?
— Нет, но ушла она очень неохотно.
Сью легко расстраивалась из-за пустяков, поэтому есть она не
стала, а Джуд поужинал и собрался идти спать. Но не успел он разгрести огонь в
камине, запереть входную дверь и подняться наверх, как внизу раздался стук. Сью
тотчас выбежала из своей комнаты, — в которую только что вошла, и
испуганно шепнула:
— Это опять она!
— Почем ты знаешь?
— Она и первый раз стучала точно так же!
Они прислушались. Стук повторился, и отозваться на него мог
только кто-нибудь из них, так как служанки у них не было.
— Я открою окно, — сказал Джуд. — Кто бы там
ни был, пусть не рассчитывает попасть в дом в такой поздний час.
Он вошел в свою спальню и поднял раму окна. Тихая улица,
Заселенная рабочим людом, привыкшим ложиться рано, была совершенно пустынна, и
лишь несколько поодаль, под уличным фонарем, шагала взад и вперед одинокая
женская фигура.
— Кто здесь? — окликнул Джуд.
— Это мистер Фаули? — отозвался женский голос,
принадлежавший, несомненно, Арабелле.
Джуд ответил утвердительно.
— Это она? — спросила Сью, стоявшая в дверях с
полуоткрытым ртом.
— Да, дорогая, — ответил Джуд. — Что тебе
нужно, Арабелла? — спросил он.
— Извини, что беспокою тебя, Джуд, — смиренно
ответила та. — Я уже заходила сюда, очень хотела тебя повидать, если можно,
сегодня же. У меня большие неприятности, и мне не от кого ждать помощи.
— Неприятности?
— Да.
Наступило молчание. Услышав эти слова, Джуд почувствовал
неуместную жалость к Арабелле.
— Разве ты не замужем? — спросил он.
— Нет, — нерешительно отозвалась она. — В
конце концов он раздумал, и я оказалась в затруднительном положении. Надеюсь
устроиться в какой-нибудь трактир. Но на это нужно время, а я, правда, сейчас
очень расстроена, потому что из Австралии на меня неожиданно свалилась страшная
обуза. Если б не это, Поверь, я не стала бы тебя тревожить. Вот об этом-то я и
хотела тебе рассказать.
Сью с мучительным, напряжением прислушивалась к каждому
слову разговора, но хранила полное молчание.
— Тебе, может, нужны деньги, Арабелла? — заметно
мягче спросил Джуд.
— За ночлег заплатить у меня хватит, а уж на обратный
путь, пожалуй, и нет.
— Где ты живешь?
— По-прежнему в Лондоне. — Она хотела было дать
свой адрес, но раздумала. — Боюсь, нас кто-нибудь может услышать, а потому
не хочу особенно громко говорить о своих делах. Может, ты спустишься и пройдешь
со мною до гостиницы «Принс-Инн», — я там остановилась, — тогда я
тебе все объясню? Сделай это ради нашего прошлого!
— Бедняжка! Я должен оказать ей эту услугу — выслушать,
в чем там у нее дело, — в замешательстве проговорил Джуд. — От этого
ничего не изменится, раз она завтра уезжает.
— Но ведь ты можешь пойти и навестить ее завтра, Джуд!
Только не сейчас, Джуд! — раздался с порога жалобный возглас? — Я знаю,
она хочет опять поймать тебя, как раньше. Не ходи, милый, не ходи! Она низкая
женщина — это ведь сразу видно!
— Нет, я пойду, — сказал Джуд. — Не пытайся
меня удерживать, Сью! Видит бог, я к ней равнодушен, но жестоким быть не хочу.
С этими словами он направился к лестнице.
— Она ведь не жена тебе! — в отчаянии крикнула
Сью. — А я…
— А ты тоже пока еще нет, дорогая, — заметил Джуд.
— Неужели ты идешь к ней? Не надо! Останься дома! Ну,
пожалуйста, прошу тебя, останься, не ходи, раз она тебе не больше жена, чем я!
— Ну нет, уж если на то пошло, она мне больше жена, чем
ты, — возразил Джуд, решительно берясь за шляпу. — Я только того и
хочу, чтобы ты стала моей женой, жду этого терпеливо, как Иов, но пока что не
замечаю, чтобы мое самоотречение к чему-нибудь привело. Разумеется, я выслушаю
все, что она хочет мне сказать, и дам ей денег. Это долг всякого порядочного
человека!
Было в тоне Джуда что-то такое, из чего Сью поняла, что
протестовать бесполезно. Не сказав больше ни слова, смиренно, словно мученица,
она удалилась в свою комнату и услышала, как он спустился по лестнице и захлопнул
за собой дверь. Оставшись одна, она сразу, чисто по-женски, забыла о всяком
чувстве собственного достоинства и, всхлипывая, побежала вниз. Там она
прислушалась. Ей было хорошо известно, где находится гостиница, которую назвала
Арабелла. Чтобы дойти туда не спеша, требовалось около семи минут, еще семь —
чтобы вернуться. Если через четырнадцать минут Джуд не придет, значит, он
задержался у нее. Сью взглянула на часы. Было без двадцати пяти одиннадцать. А
вдруг он зайдет к Арабелле в гостиницу, если она еще не закрылась на ночь? А
вдруг Арабелла уговорит его выпить с ней? Одному богу ведомо, что с ним тогда
стрясется!
Она молча терзалась неизвестностью и ждала. Когда
предполагаемый срок почти истек, дверь вдруг открылась, и вошел Джуд.
— О-о! Я знала, что на тебя можно положиться! —
восторженно воскликнула она. — Какой же ты хороший!
— Я не мог ее нигде найти, а вышел в домашних туфлях.
Наверное, бедняжка ушла, решив, что я слишком черств, чтобы откликнуться на ее
просьбу. Я вернулся за сапогами — собирается дождь.
— Ты так заботишься о женщине, которая так дурно с
тобой обошлась, — вспыхнув ревностью, разочарованно сказала Сью.
— Но ведь она женщина, Сью, и я когда-то любил ее,
нельзя же быть скотиной в таких обстоятельствах.
— Она не жена тебе больше! — страстно воскликнула
Сью. — Ты не должен идти ее разыскивать! Это несправедливо! Ты не можешь с
нею встречаться, раз она теперь чужая тебе. Как ты этого не понимаешь, милый,
дорогой мой!
— Мне кажется, она такая же, какой была, —
беспечная, легкомысленная, вечно неустроенная, — сказал Джуд, натягивая
сапоги. — Вся эта комедия, которую ломали законники в Лондоне, нисколько не
меняет моего истинного отношения к ней. Если она считалась моей женой, живя с
другим где-то в Австралии, значит, она и сейчас мне жена.
— Но она не была твоей женой в Австралии! Это же
смешно! Полнейший абсурд! Ну ладно… Скажи, ты ведь сразу вернешься домой,
милый? Она слишком труба, слишком вульгарна, чтобы ты мог долго разговаривать с
ней. Она всегда была такой!
— Быть может, на мое несчастье, я тоже груб. Во мне
зародыши всех человеческих пороков, я в этом глубоко убежден, вот почему я
понял, как нелепо с моей стороны мечтать о сане священника. От пьянства я,
кажется, излечился, но я никогда не знаю, в какую новую форму может вылиться
моя подспудная порочность. Я люблю тебя, Сью, я хожу перёд тобой на задних
лапках, хотя мало чем вознагражден за это. К тебе устремлены лучшие и
благороднейшие побуждения моей души! Твоя чистота возвышает меня и помогает
делать все то, на что еще два года назад я не считал способным ни себя, ни
кого-либо другого. Легко читать проповеди о самообуздании и о том, как дурно
принуждать к чему-нибудь женщину. Но пусть бы те поборники добродетели, что
осуждали меня за Арабеллу и за многое другое, помучились так, как я мучаюсь
возле тебя последнее время! Уж наверное бы они признали, что надо иметь
некоторую выдержку, чтобы жить с тобой рядом под одной кровлей и постоянно
уступать твоим желаниям.
— Да, ты добр ко мне, Джуд, я знаю это, ты моя
единственная опора.
— Так вот, Арабелла просила меня о помощи. Я должен
выйти и хотя бы поговорить с ней, Сью.
— Что ж! Больше я не скажу ни слова! Должен так
должен! — сказала Сью и вдруг горько разрыдалась. — У меня никого
нет, кроме тебя, Джуд, а ты хочешь меня покинуть. Вот ты, оказывается, какой!
Нет, это невозможно! Невозможно! Другое дело, если б она была твоей женой…
— Или ты.
— Ну хорошо, пусть будет так! Если ты настаиваешь, я
согласна. Я буду твоей женой! Только я не хотела этого, и выходить замуж второй
раз не хотела! Но я согласна, согласна! Я люблю тебя, и я должна была
сообразить, что если мы будем жить вот так вместе, ты в конце концов настоишь
на своем. — Она подбежала к нему и обвила руками его шею. — Я вовсе
не холодная и не бесполая, пусть даже я долго не подпускала тебя к себе! Да и
ты сам, я уверена, этого не думаешь. Вот увидишь! Теперь я твоя! Сдаюсь!
— Значит, завтра или как только захочешь, я займусь
приготовлениями к свадьбе?
— Да.
— Ну так я не стану ее разыскивать, — сказал он,
нежно обнимая Сью. — Я и в самом деле чувствую, что встречаться с ней
как-то нечестно по отношению к тебе, да, пожалуй, и к ней тоже. Думать иначе
было бы просто несправедливо. Она вовсе не такая, как ты, моя радость, и
никогда такой не была — это же ясно. Ну, перестань же плакать. Вот так… вот
так… и вот так… — говорил он, целуя ее сначала в одну щеку, потом в
другую, потом в губы и снова закрывая на засов входную дверь.
Утро было дождливое.
— Ну, что ж, дорогая, — весело сказал Джуд за
завтраком, — сегодня суббота, и я думаю сейчас же пойти и договориться об
оглашении, чтобы первое оглашение было уже завтра, иначе мы потеряем целую
неделю. Ты согласна обойтись только оглашением? На этом можно сэкономить фунта
два.
Сью рассеянно кивнула. Мысли ее были заняты совсем другим.
Вчерашняя горячность покинула ее, и на лице выражалось уныние.
— Кажется, я вела себя вчера, как ужасная
эгоистка! — сказала она. — Это хуже, чем жестокость — обойтись с человеком
так, как я обошлась с Арабеллой. Я слышать не хотела о том, что у нее несчастье
и что она хочет тебе что-то сказать. Вдруг это действительно что-то важное? А
все мой скверный характер, — в любви, по крайней мере, в моей, когда дело
доходит до соперничества, действует своя особая, темная мораль… Интересно, что
сталось с Арабеллой? Надеюсь, бедняжка благополучно добралась до гостиницы.
— Ну конечно, — благодушно произнес Джуд. —
Что с ней станется?
— Хорошо, если гостиницу не закрыли на ночь и ей не
пришлось бродить по улицам под дождем. Надену-ка я плащ и пойду разузнаю, как
она, — ты не возражаешь? Все утро только о ней и думаю.
— А нужно ли это? Ты даже не можешь себе представить,
до чего она изворотлива, когда надо. Впрочем, если хочешь, сходи и узнай.
Когда Сью в чем-нибудь раскаивалась, она не знала границ,
придумывая для себя странные и ненужные способы искупления; ее тянуло навещать
совершенно чуждых ей людей, чье отношение к ней было такого рода, что любой
другой на ее месте отшатнулся бы от них, поэтому Джуда не удивила ее просьба.
— Вернешься — пойду договариваться об оглашении. Ты
пойдешь со мной?
Она согласилась, надела плащ, взяла зонтик и, уходя,
позволила сколько угодно целовать себя и сама отвечала на его поцелуи, как
никогда прежде. Времена явно переменились.
— Птичка наконец попалась, — с грустной улыбкой
произнесла она.
— Нет, только свила гнездышко, — ласково возразил
он.
Сью прошла по грязной улице до указанной Арабеллой
гостиницы, неподалеку от их дома. Там ей сказали, что Арабелла еще не уехала,
и, не зная, как назвать себя, что бы та, которую Джуд любил когда-то, поняла,
кто пришел, она попросила передать, что Арабеллу хочет видеть друг со
Спринг-стрит, и назвала адрес Джуда. Ее пригласили наверх, и, войдя в указанный
номер, она поняла, что это спальня Арабеллы и что обитательница ее еще не
вставала. Сью в нерешительности остановилась на пороге, но тут с кровати
раздался голос: «Входи и закрой дверь!» И она поспешно выполнила приказание.
Арабелла лежала лицом к окну и не сразу повернула голову, и
у Сью, несмотря на покаянное настроение, мелькнуло злорадное желание, чтобы Джуд
мог увидеть ее предшественницу сейчас, в беспощадном дневном свете. В профиль и
при вечернем освещении Арабелла еще могла сойти за красивую женщину,
однако сейчас вид у нее был весьма помятый, и Сью сразу повеселела, увидев в
зеркале свое хорошенькое, свежее личико, но тут же возненавидела себя за такое
низкое, ревнивое чувство.
— Я зашла узнать, благополучно ли вы добрались вчера
вечером, — тихо произнесла она, — я боялась, как бы с вами чего не
случилось.
— Какая чепуха! Я-то думала, это не вы, а ваш друг… или
муж, миссис Фаули, так ведь вы теперь именуетесь, верно? — сказала Арабелла,
разочарованно откинувшись на подушки и забыв о ямочке на щеке, которую только
что старательно сделала.
— Нет, не так, — отвечала Сью.
— Ну, а я думала, что так, пусть даже он вам и не муж.
Соблюдать приличия всегда неплохо.
— Не знаю, что вы хотите сказать, — сухо
отозвалась Сью, — но если уж на то пошло, теперь он мой.
— Вчера еще он вашим не был.
Сью залилась румянцем и спросила:
— Почему вы так думаете?
— Поняла по тому, как вы разговаривали со мной у двери.
Ну а теперь вы поспешили наверстать упущенное, и этому, кажется, помог мой
вчерашний визит, не так ли? — расхохоталась Арабелла. — Но я не
собираюсь отнимать его у вас.
Сью взглянула на струи дождя за окном, на грязную скатерть
на туалете, на фальшивую косу Арабеллы, которая висела на зеркале, совсем как
когда-то при Джуде, и пожалела, что пришла сюда. В это время раздался стук в
дверь, и вошла горничная с телеграммой на имя «миссис Картлетт».
Арабелла распечатала ее, не вставая, и весь ее задор как
рукой сняло.
— Очень признательна вам за хлопоты, — любезно сказала
она, когда горничная вышла, — но, право, это напрасно. Мой любезный,
решил, что не может жить без меня, и готов выполнить свое обещание — жениться
на мне по приезде сюда. Вот посмотрите! Это его ответ на мою телеграмму.
С этими словами она протянула Сью бланк, но та не взяла его.
— Он просит меня вернуться. Его трактир в Лэмбете
развалится без меня, — пишет он. Ну что ж, только драться под мухой ему уж
не придется, как только нас свяжет английский закон… А что до вас, то я бы на
вашем месте уломала Джуда немедля пойти к священнику — и делу конец. Дружески
советую вам это, милочка.
— Он готов сделать это в любой день, — с холодным
достоинством заметила Сью.
— Ну и пусть женится, во славу божию! Жизнь с мужчиной
после этого устраивается куда проще, и денежные дела решаются быстрее. А еще,
если вы поругаетесь и он вздумает вас выгнать, вы можете искать защиты в суде,
а если вы не жена, никто за вас не вступится, разве что он пырнет вас ножом или
трахнет кочергой по башке. Ну а если он сбежит от вас, — говорю это
по-дружески, как женщина женщине, никогда ведь не знаешь, что может выкинуть
мужчина, — тогда вам хоть обстановка останется, и никто не скажет, что вы
ее украли. Я-то со своим венчаться буду, пока он согласен, ну а первый-то наш
брак был с изъянцем. Вчера вечером я послала ему телеграмму, сказала, что почти
помирилась с Джудом, вот он, наверное, и испугался, прислал ответ! Быть может,
так оно и было бы, если б не вы, — усмехнулась она, — и тогда с
сегодняшнего дня наша с вами жизнь пошла бы совсем по-другому. Где еще найдешь
такого простака, как Джуд, стоит только прикинуться несчастной да разжалобить
его! Он и с птицами и со зверями был такой же. Ну да ладно, все устроилось не
хуже и без нашего примирения, и я вас прощаю. Еще раз советую поскорее довести
дело до законного брака, а то потом не оберетесь хлопот.
— Я уже сказала, что Джуд сам просит меня выйти за него
замуж, чтобы узаконить нашу связь, — еще надменнее произнесла Сью. —
Он не сделал этого сразу после моего развода лишь потому, что я этого не
пожелала.
— Ах вот как! Вы тоже разведенная, как и я, — сказала
Арабелла, критически оглядывая свою гостью. — Тоже сбежали от первого
мужа?
— Мне пора идти. Всего хорошего! — поспешно
проговорила Сью.
— Мне тоже пора вставать и убираться отсюда, —
сказала Арабелла и так стремительно спрыгнула с кровати, что все ее полное тело
заколыхалось. Сью в испуге отскочила в сторону. — Не робей! Я
всего-навсего женщина, а не гренадер!.. — воскликнула Арабелла. —
Подожди минутку, милочка, — продолжала она, удерживая Сью за руку. —
Я ведь и вправду хотела переговорить с Джудом об одном дельце и затем только и
заходила к вам вчера. Не придет ли он проводить меня на вокзал? Думаете, нет?
Ну что ж, тогда придется написать ему. Не хотелось мне писать об этом, ну да
что делать — напишу!
|
