 Увеличить |
Повесть
О пропавшей стране
Глава I
– Камелот…
Камелот… – говорил я себе. – Нет, никогда не слыхал я такого
названия. Вероятно, так называется сумасшедший дом.
Местность
вокруг нас, спокойная и мирная, была прелестна, как мечта, и совершенно пустынна.
Воздух был полон аромата цветов, жужжания насекомых, пения птиц, но нигде не
было видно ни людей, ни повозок. Дорога, по которой мы двигались, была, в
сущности, узкой извилистой тропкой с отпечатками копыт и кое-где по бокам со
следами колес на примятой траве – колес с ободьями шириной в ладонь.
Внезапно
мы повстречали хорошенькую девочку лет десяти, с золотыми волосами,
струившимися по плечам. На голове у нее был венок из огненно-красных маков.
Приятно было на нее поглядеть, так шел ей этот венок. Она брела не торопясь, и
на невинном ее личике отражалось спокойствие души. Мой спутник не обратил на
нее никакого внимания, наверное, даже не заметил ее. А она? Она нисколько не
удивилась его фантастическому наряду, словно ежедневно встречала людей в латах.
Она прошла мимо него так же равнодушно, как прошла бы мимо коровы. Но что стало
с ней, когда она увидела меня! Она подняла руки и окаменела от удивления, рот
ее раскрылся, глаза испуганно расширились; вся она была воплощением
любопытства, смешанного со страхом. Так она и стояла, глядя на меня, словно
прикованная, пока мы не скрылись за поворотом лесной дороги. И я никак не мог
понять, почему ее поразил я, а не мой спутник. И почему именно меня она считала
необычайным зрелищем, а не себя, и почему глазела на меня с таким отсутствием
великодушия, удивительным в существе столь юном. Тут было над чем
призадуматься. Я шел как во сне.
Чем
ближе мы подходили к городу, тем оживленнее становилось вокруг. Мы проходили то
мимо какой-нибудь ветхой лачуги с соломенной крышей, то мимо небольших полей
или садов, очень дурно возделанных. Попадались нам и люди – похожие на рабочий
скот здоровяки с длинными жесткими нечесаными волосами, падавшими им прямо на
лицо. И мужчины, и женщины были одеты в домотканые рубахи, спускавшиеся ниже
колен, на ногах у них была грубая обувь, похожая на сандалии. У многих я видел
на шее железный ошейник. Маленькие мальчики и девочки ходили совсем голые; но
никто, казалось, этого не замечал. И все эти люди глазели на меня, говорили обо
мне, кидались со всех ног в лачуги и вызывали оттуда родных – посмотреть на меня.
Вид же моего спутника нисколько их не удивлял; они ему смиренно кланялись, но
он не отвечал на их поклоны.
В городе
среди разбросанных в беспорядке лачуг с соломенными крышами стояло несколько
больших каменных домов без окон; вместо улиц были кривые немощеные дорожки;
полчища псов и голых ребятишек шумно играли на солнцепеке; свиньи рылись
повсюду, – одна из них, вся облепленная грязью, разлеглась в огромной
вонючей луже посреди главной улицы и кормила своих поросят. Внезапно издали
донеслись звуки военной музыки. Звуки приближались, становились все громче, и я
увидел кавалькаду всадников, которая казалась необычайно пышной благодаря
султанам на шлемах, и сверканию лат, и колыханию знамен, и богатству одежд, и
конским попонам, и золоченым остриям копий. Кавалькада торжественно двигалась
по грязи среди свиней, голых ребятишек, веселых псов, ободранных лачуг, и мы
последовали за нею. Мы шли в гору, все выше и выше, миновали одну грязную
улочку, потом другую, пока наконец не взобрались на вершину холма, где было
очень ветрено и где стоял огромный замок. Протрубил рог; в замке тоже в ответ
протрубил рог; начались переговоры; нам отвечали со стен, где под колышущимися
знаменами с грубыми изображениями драконов расхаживали воины в шишаках и
панцирях, с алебардами на плечах. Затем распахнулись огромные ворота, опустился
подъемный мост, и предводитель кавалькады двинулся вперед, под суровые своды; и
мы, следуя за ним, оказались на просторном мощеном дворе, огороженном башнями и
башенками, со всех четырех сторон поднимавшимися в голубизну небес: вокруг нас
раздавались учтивые приветствия, всадники слезали с коней, шла веселая суета,
полная пестроты, беготни, веселой неразберихи и шума.
|
