Глава семидесятая
Королевская яхта, белая морская красавица, слегка
покачиваясь на волнах, трепеща легкою дрожью от поспешной работы мощных машин,
быстро подвигалась вперед. Перед нею за горизонтом медленно вырастало
багрово-черное облачко дыма над Драгонерою. Легкий, еле видимый пепел носился в
воздухе, ложился на одежду королевы Ортруды и ее спутников, — и от него
небо красиво и нежно золотилось при солнце.
Попадалось много других пароходов — с туристами. Серые дымки
этих пароходов кружились вокруг неподвижно-багрового дыма из вулкана.
По мере того как приближалась королевская яхта к Драгонере,
с каждым часом все усиливались грозные признаки. Серее ложился пепел, и густое,
мрачное стало доноситься грохотание подземного грома. Тревожное настроение на
яхте все возрастало. Лица спутников королевы Ортруды были как
притворно-любезные маски.
Королева Ортруда пригласила своих спутников к завтраку и к
обеду. Ее любезная веселость только внешне оживляла их. Они были полны того
страха, который почти невозможно скрывать, и только немногие остались до конца
совершенно спокойны. А королева Ортруда была даже весела, как уже давно не
бывала веселою.
После обеда королева Ортруда разговаривала с Теобальдом
Нерита. Она сказала:
— Дорогой гофмаршал, я заметила, что за нашим обедом
было как будто меньше приборов, чем во время завтрака.
Теобальд Нерита уныло сказал:
— Когда яхта вашего величества остановилась, чтобы
взять почту, в это время несколько человек высадилось. У них оказалась такая
жестокая морская болезнь, что они продолжать путешествие не могли.
Королева Ортруда с улыбкою спросила:
— Сбежали?
Гофмаршал так же уныло ответил:
— Да, ваше величество. Эти люди боятся смерти.
Королева Ортруда ласково говорила, пожимая руку Теобальду
Нерита:
— А мы с вами ее не боимся, — не правда ли,
дорогой гофмаршал? Кто потерял так много, как вы и я, дорогой господин Нерита,
тот не может бояться смерти.
Теобальд Нерита, преданный и растроганный, молча поцеловал
руку королевы Ортруды, маленькую, нежную, жестокую руку. Королева Ортруда,
грустно улыбаясь, сказала:
— А эти бедные беглецы! Как им будет стыдно, когда мы
живы и невредимы вернемся в Пальму! Мы посмеемся над ними.
Теобальд Нерита сказал печально:
— Им будет еще стыднее, ваше величество, если мы не
вернемся.
— Мы вернемся, — улыбаясь, сказала королева
Ортруда.
Ночью, когда уже королева Ортруда спала, яхта подошла к
Драгонере и стала на якоре в гавани.
Королева Ортруда вышла на берег рано утром. Пристань была
убрана национальными флагами по случаю прибытия королев. На берегу перед
пристанью выстроилась рота армейской пехоты с развернутым знаменем. На правом
фланге роты стояли неподвижно за ротным командиром высокий и худой полковник и
тучный маленький бригадный генерал.
С пристани город Драгонера, окутанный багрово-золотистою
дымкою, казался таким же красивым, как и прежде. Его белые каменные небольшие
дома раскидывались широким амфитеатром в глубине бухты. Сады у каждого дома,
как и прежде, цвели бело и ароматно. Город казался мглисто-пасмурным, но
оживленным, как всегда.
Как и прежде, галдели у пристани смуглые мальчишки. Вся их
одежда состояла из коротких рваных штанишек. Густые, курчавые, черные волосы
защищали лучше шапок их головы от зноя. Они шалили у воды или ожидали у
пристани приезжих, чтобы отнести ручной багаж до гостиницы.
Ревели серые, мохнатые ослы, навьюченные чем-то. Чем-то
озабоченные люди сновали по ярко-белой на солнце, шоссированной дороге вверх в
город и вниз к гавани. На козлах экипажей, присланных для королев и для их
свиты, гордо сидели кучера. Длинные тонкие бичи торчали в их обтянутых белыми
перчатками руках. Лакированные белые цилиндры на них были блестящи, как всегда.
А там, над городом, грозным призраком тяготел вулкан. Он
лежал в глубь острова, поодаль от берега, немного восточнее города. Словно ревнуя
и завидуя людям и вечно созидающему творчеству их, вулкан построил над собою
громадный город из дыма. В черный цвет этого дыма вмешивались багровые,
пламенные цвета. Казалось, что в этом городе в вышине творится жизнь, злая,
враждебная человеку. Казалось, что бешеные демоны там снуют и куют тяжелое,
угрожающее что-то.
В воздухе носилось много пепла, и оттого воздух казался
горьким и душным. Был аромат цветущих роз странно влит в горькое томление
легкого дыма, еле видного над морем, похожего на поднявшийся с волн морских
зыбкий туман рассветный.
На пристани королеву Ортруду встретил местный губернатор,
высокий, худой старик в раззолоченном мундире. У губернатора были
стеклянно-мутные глаза табачного цвета и такого же цвета борода, узкая,
длинная. Колени губернатора странно гнулись, и он весь казался зыбким и
трепетным.
Дочь губернатора, худенькая молодая девушка с матово-бледным
лицом и прозрачными светло-голубыми глазами, неловко делая реверансы, поднесла
королевам цветы. Обласканная королевами, она застенчиво краснела и отвечала на
их вопросы с пугливою готовностью послушной девочки.
Королева Ортруда обратилась к губернатору с милостивыми
вопросами, сначала о нем самом, о его службе, о его семье и потом о городе и об
острове Драгонере.
Разговаривая с королевою Ортрудою, губернатор как-то странно
шевелил ушами под своею расшитою золотом галуном треуголкою. Казалось Ортруде,
что он весь холодеет при мысли о неизбежности катастрофы.
Губернатор рассказал королеве Ортруде, что жители города и
острова в большом беспокойстве. Страх вулкана действует на людей очень дурно и
развивает в них самые низкие наклонности и страсти. На острове участились
случаи воровства и разбоев, бесстыдных дел и убийств. Тюрьмы переполнены, суд
завален делами.
Подали экипажи. Королевы Ортруда и Клара в открытой коляске
проехали в город.
Странный вид имели улицы и площади, дымные, полутемные. Дома
стояли серые от пепла. Было душно, и трудно было дышать.
Смятение царило в городе. Жители Драгонеры казались
обезумевшими. Они неистовствовали на улицах. Было много пьяных. Юродивые и
пророки расхаживали по улицам.
В одном месте встретилась длинная вереница бормочущих
старух. Они шли одна за другою, раскачиваясь. Бормотание их сливалось в
неясный, тусклый гул. Надетые на них длинные, черные хламиды с большими
капюшонами казались от пыли серыми.
Мальчишки, грязные уличные оборвыши, необузданно
безобразничали. Никто их не унимал. Завидев экипажи с господами и дамами, они
разбегались в ворота домов и в переулки и оттуда выкрикивали какие-то нелепые
слова на местном диалекте. Не разобрать было, просили они чего-то, или
приветствовали королев, иди дерзкие кричали им слова. Смельчаки подбегали к
королевскому экипажу и кричали:
— Сольди! Сольди на хлеб!
Губернатор бросал им медные монетки, из-за которых они
принимались драться.
И в Драгонере было много верующих в могущество Ортрудиных
чар и в ее власть над вулканом. Слышались иногда из толпы крики, по большей
части, женские:
— Спаси нас, королева Ортруда! Зачаруй вулкан поскорее,
пока его дым еще не выел нам глаза!
Королева Ортруда была рада, когда среди этого смятения и
гвалта она добралась наконец до губернаторского дома, где были приготовлены
покои для обеих королев.
Прежде всего королева Ортруда пригласила к себе на совещание
представителей самоуправления и правительственной власти. Они собрались в зале
губернаторского совета и заняли места за длинным столом, на котором лежало
красное сукно с золотою бахромою.
Королева Ортруда села на кресло с высокою спинкою, стоящее
перед узким концом стола. За креслом королевы висела прикрытая балдахином
картина местного живописца. На этой картине была изображена королева Ортруда в
короне и в порфире.
Все здесь было похоже на тот небольшой зал королевского
замка, в котором собирались министры, когда королеве угодно было самой
председательствовать в их совещании. Только вместо самоуверенного и всегда
спокойного Виктора Лорена справа от королевы сидел жалкий, растерявшийся
старик.
Королева Ортруда с любопытством наблюдала этих господ. Ее
поразило их чрезвычайное смятение. Они не могли скрыть его даже и при королеве.
Местный комендант, тучный бригадный генерал, вздыхал тяжело
и шумно, как по команде. Каждый раз после этого он испуганно и виновато
взглядывал на королеву Ортруду.
Мэр города Драгонеры, местный купец, маленький, сухонький,
ершистый старичок, ехидно улыбался, ерзал на кресле и кстати и некстати
говорил:
— Не могу скрыть от вашего величества, что я —
республиканец.
В петлице его фрака краснела ленточка ордена, недавно
пожалованного ему. Королева Ортруда милостиво улыбалась ершистому старичку и
любезно говорила:
— Различие наших взглядов, господин мэр, надеюсь, не
помешает нам поработать вместе на благо дорогого моему сердцу, как и вашему,
населения этого города.
Ершистый старичок вставая, прижимал руки к сердцу и низко
кланялся королеве; при этом его тяжелое кресло брякало о пол передними ножками.
Муниципальные советники были бледны, глупы и безгласны.
Чиновники были бойчее, но говорили вздор. Речистее всех оказался председатель
местного суда. Так как он обладал, кроме красноречия, еще и долею здравого
смысла, то все остальные слушали его с трепетным вниманием.
И вот королева Ортруда совещалась с этими растерявшимися
людьми о том, что надо делать в виду грозящих обстоятельств. Приходилось
говорить так, словно не было в стране ни конституции, ни парламента, ни
министерства, ни даже газетных статей и общественного мнения. Перед грозящею,
давно предвиденною катастрофою все люди на этом острове были поставлены в такое
странное положение, что казалось, будто спасение их зависит только от них самих
и будто связей с остальным государством у них нет.
Решено было принять немедленно меры к удалению жителей
города и сел на другие острова или, по крайней мере, на западный, далекий от
вулкана, берег острова Драгонеры.
Королевскую яхту королева Ортруда приказала предоставить для
женщин и детей. Скоро яхта была переполнена народом и отошла в Кабреру. Ей было
приказано, высадив там людей, спешить обратно.
Наскоро нанимали, где было можно, пароходы. В городе шли
торопливые сборы: люди жалели оставить свои пожитки.
Королева Ортруда послала телеграмму Виктору Лорена с
требованием прислать военные корабли для перевозки жителей города. Через час
Виктор Лорена ответил:
«Все распоряжения отданы. Надеюсь, завтра утром эскадра
будет в гавани Драгонеры».
Королева Клара в это время посещала местные церкви и потом
богадельню и тюрьму, где именем королевы Ортруды освободила всех, кого было
возможно освободить. С оставшихся под стражею тяжелых преступников сняты были
кандалы.
Собравшихся господ королева Ортруда пригласила к своему
завтраку. Ершистому мэру она сказала:
— Надеюсь, господин мэр, что различие наших мнений не
помешает вам и достопочтенным муниципальным советникам выпить вместе со мною
вина за благополучие прекрасного города Драгонеры.
Отказаться от королевского приглашения было неловко.
Притом, — решил ершистый старичок, — королева Ортруда — прежде всего
очаровательно-любезная дама; завтрак же в королевском дворце ни к чему не
обязывает. Да и расходы на королевский стол оплачиваются государством, стало
быть, принять участие в королевской трапезе не вредно и республиканцу.
Успокоенный всеми этими соображениями, мэр повеселел и за
столом оказался интересным собеседником. Подбодряемый любезными вопросами
королевы Ортруды, он рассказывал о местных делах очень занимательно.
|
