Сентября 27-го
Милостивая
государыня,
Варвара
Алексеевна!
Комиссии
ваши все исполнил рачительно. Мадам Шифон говорит, что она уже сама думала
обшивать тамбуром; что это приличнее, что ли, уж не знаю, в толк не взял
хорошенько. Да еще, вы там фальбалу написали, так она и про фальбалу говорила.
Только я, маточка, и позабыл, что она мне про фальбалу говорила. Только помню,
очень много говорила; такая скверная баба! Что бишь такое? Да вот она вам сама
все расскажет. Я, маточка моя, совсем замотался. Сегодня я и в должность не
ходил. Только вы-то, родная моя, напрасно отчаиваетесь. Для вашего спокойствия
я готов все магазины обегать. Вы пишете, что в будущее заглянуть боитесь. Да
ведь сегодня в седьмом часу все узнаете. Мадам Шифон сама к вам приедет. Так вы
и не отчаивайтесь; надейтесь, маточка; авось и все-то устроится к лучшему –
вот. Так того-то, я все фальбалу-то проклятую – эх, мне эта фальбала, фальбала!
Я бы к вам забежал, ангельчик, забежал бы, непременно бы забежал; я уж и так к
воротам вашего дома раза два подходил. Да все Быков, то есть, я хочу сказать,
что господин Быков все сердитый такой, так вот оно и не того… Ну, да уж что!
Макар
Девушкин.
Сентября 28-го
Милостивый
государь,
Макар
Алексеевич!
Ради
бога, бегите сейчас к брильянтщику. Скажите ему, что серьги с жемчугом и изумрудами
делать не нужно. Господин Быков говорит, что слишком богато, что это кусается.
Он сердится; говорит, что ему и так в карман стало и что мы его грабим, а вчера
сказал, что если бы вперед знал да ведал про такие расходы, так и не связывался
бы. Говорит, что только нас повенчают, так сейчас и уедем, что гостей не будет
и чтобы я вертеться и плясать не надеялась, что еще далеко до праздников. Вот
он как говорит! А бог видит, нужно ли мне все это! Сам же господин Быков все
заказывал. Я и отвечать ему ничего не смею: он горячий такой. Что со мною
будет!
В. Д.
Сентября 28-го
Голубчик
мой, Варвара Алексеевна!
Я – то
есть брильянтщик говорит – хорошо; а я про себя хотел сначала сказать, что я
заболел и встать не могу с постели. Вот теперь, как время пришло хлопотливое,
нужное, так и простуды напали, враг их возьми! Тоже уведомляю вас, что к
довершению несчастий моих и его превосходительство изволили быть строгими, и на
Емельяна Ивановича много сердились и кричали, и под конец совсем измучились,
бедненькие. Вот я вас и уведомляю обо всем. Да еще хотел вам написать
что-нибудь, только вас утруждать боюсь. Ведь я, маточка, человек глупый,
простой, пишу себе что ни попало, так, может быть, вы там чего-нибудь и такого –
ну, да уж что!
Ваш
Макар
Девушкин.
|
