Гомер «Илиада»

ПЕСНЬ СЕМНАДЦАТАЯ
Подвиги Менелая

Не утаилось от глаз Менелая, любимца Арея,

Что под оружьем троянцев Патрокл убит среди сечи.

Яркою медью одет, из переднего ряда он вышел

И зашагал вокруг тела, как матка, родивши впервые,

С жалобным ходит мычаньем вкруг телки своей первородной:

17-5

Так вокруг тела Патрокла шагал Менелай русокудрый,

Выставив грозно копье и щит равномерно округлый,

Смертью тому угрожая, кто первый к нему подошел бы.

Но и Панфоя воинственный сын, копьеносец искусный,

Не позабыл о Патрокле, сраженном бойце благородном.

17-10

Ставши вблизи, он сказал Менелаю, любимцу Арея:

"Зевса питомец, Атрид Менелай, о, владыка народов,

Прочь! Ты оставь мертвеца, дай кровавые снять мне доспехи,

Ибо никто из троянцев, никто из союзников славных

Раньше, чем я, не ударил Патрокла копьем среди сечи.

17-15

И оттого не препятствуй добыть мне великую славу.

Иль попаду и в тебя и лишу тебя сладостной жизни".

Тяжко вздохнувши ему отвечал Менелай русокудрый:

"Отче Зевес! Не пристойно с таким похваляться бесстыдством!

Так леопард не бывает надменен. Ни лев пышногривый,

17-20

Ни замышляющий гибель кабан, кто в бестрепетном сердце

Больше, чем прочие звери, великою силой гордится,

Как о себе копьеносцы Панфоевы дети возмнили.

Но насладился недолго смиритель коней Гиперенор

Силой и юностью, после того как пошел мне навстречу

17-25

И надо мною глумился, твердя, что из всех я данайцев

Самый трусливый воитель. Домой не придет он, надеюсь,

Чтоб дорогую жену и родителей милых утешить.

Так усмирю я и силу твою, если будешь с оружьем

Ждать предо мною. Совет мой – назад удались поскорее,

17-30

Скройся в толпу. Не упорствуй, не стой предо мною, покуда

Не поплатился. Глупец познает только то, что свершилось".

Так он сказал. Панфоид не послушал совета и молвил:

"Сам, о, питомец Зевеса, поплатишься ныне за гибель

Брата, кого умертвил у меня и чьей смертью хвалишься,

17-35

Ты, кто супругу его в тишине новозданного дома

Сделал вдовой, а родителям грусть причинил и стенанья.

Верно, большую отраду доставлю несчастным в их горе,

Если, твоей овладев головой и доспехами брани,

В руки отдам их Панфою и богоподобной Фронтиде.

17-40

Дай же, скорей испытаем работу тяжелую боя,

Пусть для меня и тебя он победу решает иль бегство".

Так говоря, Менелая ударил он в щит округленный.

Медь не пробив, острие над щитом его твердым погнулось.

Тотчас за ним Менелай устремился, любимец Арея,

17-45

С медным копьем, воссылая молитву Зевесу Крониду,

И отступавшему мужу попал в основание глотки,

Сам поналег на копье, своей тяжкой руке доверяясь.

Нежную шею Евфорба насквозь острие пронизало.

Шумно он грохнулся в прах, и доспехи на нем загремели,

17-50

Волосы кровью покрылись, подобные кудрям хариты,

Золотом и серебром перевитые локоны пышно.

Точно садовник лелеет побег плодоносной оливы

В месте укромном, где бьет в изобильи вода ключевая;

Пышная ветвь зеленеет и белым осыпана цветом,

17-55

В разные стороны гнется под нежным дыханием ветра;

Вдруг ураган налетает с внезапною бурей великой

И деревцо вырывает из ямы и наземь бросает:

Так и Панфоева сына, метателя копий Эвфорба,

Храбрый убил Менелай и его обнажил от доспехов.

17-60

Точно как лев, обитатель холмов, полагаясь на силу,

В мирно пасущемся стаде тучнейшую схватит корову;

Крепко зубами держа, он сперва раздробит ей затылок,

После ее растерзает и кровь, и утробу проглотит;

Вкруг же него пастухи и собаки, стерегшие стадо,

17-65

Издали крик поднимают и лай, но никто не дерзает

Близко к нему подойти, обуянные ужасом бледным:

Так никого меж троянцами сердце в груди не подвигло

Близко тогда подступить к Менелаю, покрытому славой.

Тут бы легко сын Атрея доспехи унес Панфоида,

17-70

Если б к нему Аполлон не почувствовал зависти в сердце.

Гектора в бой побудил он, Арею подобного мужа,

Смертного образ приняв, полководца киконян Ментеса.

Он, обратясь к Приамиду, крылатое слово промолвил:

"Гектор, куда ты стремишься, за недостижимым погнавшись,

17-75

За лошадьми Эакида героя? Да людям-то смертным

Этих коней не легко укрощать, ни впрягать в колесницу,

Всякому, кроме Ахилла, дитяти бессмертной богини.

Сын же Атрея меж тем, вокруг тела Патрокла шагая,

Острою медью убил из троянцев храбрейшего мужа,

17-80

Сына Панфоя Евфорба и битву заставил покинуть".

Слово окончив, бессмертный вернулся в сражение смертных.

Гектора мрачную душу окутало страшное горе.

Он по рядам оглянулся и тотчас увидел Атрида,

Как он доспехи снимал с Панфоида, лежащего в прахе.

17-85

Черная кровь на песок из зияющей раны струилась.

Гектор из ряда передних, сверкая оружием, вышел,

Зычно крича, на бушующий пламень Гефеста похожий.

И не укрылся от взора Атрида взывающий Гектор.

Тяжко вздохнув, к своему обратился он храброму сердцу:

17-90

"Горе мне! Если я кину прекрасные эти доспехи,

Если оставлю Патрокла, кто пал, мою честь защищая,

Как бы, увидев, не стал порицать меня кто из ахеян.

Если ж, укоров стыдясь, я троянцев и Гектора встречу,

Как бы меня, одного обступив, их толпа не убила,

17-95

Ибо все войско троянцев ведет шлемовеющий Гектор.

Только зачем я всем этим тревожу любезное сердце?

Муж, кто без помощи бога желает сразиться с героем,

Богу любезным, себя обрекает на верную гибель.

Вот отчего аргивяне меня не осудят, увидев,

17-100

Что отступаю пред Гектором: с помощью бога он бьется.

Если б мне голос услышать Аякса, отважного сердцем,

Оба мы вместе пошли б и подумали б снова про битву.

Труп и без помощи бога, быть может, увлечь удалось бы

И передать Ахиллесу: то было б из зол наименьшим".

17-105

Но между тем как он это обдумывал в мыслях и в сердце,

Близко ряды подоспели троянцев – предшествовал Гектор.

И Менелай отступил, удалился от тела Патрокла,

Часто назад озираясь, как будто бы лев пышногривый,

Если собаки и люди его отразят от загона

17-110

Криком и множеством копий; от страха в груди его мощной

Сердце сожмется, и нехотя он со двора отступает:

Так отступал Менелай русокудрый от тела Патрокла.

Только достигнув дружины, он стал и лицом обернулся,

Всюду Аякса ища, Теламонова сына большого.

17-115

Вскоре его увидал он по левую сторону боя.

Верных друзей ободрял и в сражение вел Теламонид,

Ибо вдохнул Аполлон в сердца их божественный ужас.

Царь Менелай побежал и, приблизясь к Аяксу, промолвил:

"Милый, за мной! Поспешим вкруг умершего биться Патрокла!

17-120

Труп нам удастся, быть может, снести к Ахиллесу Пелиду,

Хоть обнаженный: доспехи совлек шлемовеющий Гектор".

Так говоря, взволновал он Аякса могучего сердце.

Вышел к бойцам он передним, а с ним Менелай русокудрый.

Гектор Патрокла тащил, обнажив от прекрасных доспехов;

17-125

Голову с плеч он хотел отрубить заостренною медью

И поволочь его тело и бросить троянским собакам.

Близко Аякс подошел и уставил свой щит, словно башню

Гектор назад отступил и в толпу удалился троянцев.

Сам в колесницу вступил, а доспехи вручил он дружине,

17-130

В город велел отнести их, себе на великую славу.

Менойтиада широким щитом приукрыл Теламонид,

Стал перед ним, как стоит, закрывая детенышей, львица,

Если детенышей глупых выводит гулять и средь леса

Встретит охотников вдруг и, на силу свою полагаясь,

17-135

Кожу наморщит на лбу и прикроет глаза горделиво:

Так перед мертвым Патроклом стоял Теламонид великий.

Рядом, с другой стороны, сын Атрея, любезный Арею,

Стал Менелай русокудрый, терзаемый скорбью великой.

Главк, Гипполоха дитя, предводитель героев ликийских,

17-140

На Приамида взглянул исподлобья и гневно промолвил:

"Гектор, по виду герой, но в бою уступающий многим!

Так-то тебя беглеца незаслуженно слава венчает.

С этого дня позаботься свой город спасать и твердыню

Сам, во главе выступая мужей, в Илионе рожденных.

17-145

Ибо никто из ликиян отныне бороться не станет

Против данайцев за город. Без устали вечно сражайся

С храброй толпою врагов – благодарности здесь не увидишь.

Как, о, несчастный, спасешь ты в сражении мужа простого,

Если царя Сарпедона, товарища, также и гостя,

17-150

Так малодушно покинул данайцам в корысть и добычу?

Был он при жизни во многом тебе и всей Трое полезен,

Ты ж не дерзнул помешать, чтоб он мертвый был брошен собакам.

Кто из ликийских мужей мне послушен теперь, как и прежде,

Тот отправляйся домой, и да снидет погибель на Трою!

17-155

Будь лишь в сердцах у троянцев жива дерзновенная сила,

Чуждая страха отвага, какая присуща героям,

Кто за отчизну подъемлет труды боевые с врагами,

Мы бы еще и теперь в Илион утащили Патрокла.

Если б могли мы его из смятения битвы похитить,

17-160

Если бы этот мертвец очутился в твердыне Приама,

Скоро б вернули ахейцы доспехи царя Сарпедона,

Да и его самого в Илион мы доставили б скоро,

Ибо лежит здесь соратник того, кто считается первым

Средь аргивян пред судами, он сам, а равно его слуги.

17-165

Только Аякса большого, отважного сердцем героя,

Ты дожидаться не смел, лишь в бою увидал его очи,

С ним воевать не дерзнул, оттого что он много сильнее".

И шлемовеющий Гектор, взглянув исподлобья, ответил:

"Главк, ты всегда столь разумный, зачем говоришь так надменно?

17-170

Боги! Тебя постоянно по мудрости ставил я выше

Воинов всех остальных, в плодородной Ликии живущих.

Ныне же сильно тебя порицаю за то, что сказал мне,

Будто я выждать боялся огромного ростом Аякса.

Нет, устрашить меня трудно сраженьем и топотом конским..

17-175

Только решенье Зевеса всегда над людским торжествует,

Он устрашает и храбрых, легко отнимая победу

Даже у тех, кого сам перед тем побуждает сражаться.

Лучше, о, милый, со мной становись и на деле увидишь,

Весь ли я нынешний день, как сказал ты, пребуду бессильным,

17-180

Или кого из данайцев, хотя бы отважного сердцем,

Битву заставлю покинуть вкруг мертвого тела Патрокла".

Так говоря, он троянцам пронзительным голосом крикнул:

"Други дардане, ликийцы, бойцы рукопашные Трои!

Будьте мужами теперь, помышляйте о бранной отваге.

17-185

Бейтесь, пока облекусь в дорогие доспехи Ахилла,

В те, что сегодня сорвал с умерщвленного мною Патрокла".

Так громогласно воскликнув, ушел шлемовеющий Гектор

Прочь от погибельной битвы и, легким ногам доверяясь,

Быстро пустился бежать и друзей недалеко настигнул,

17-190

Несших с собой в Илион дорогое оружье Пелида.

Там обменял он доспехи, вдали от плачевного боя.

Войнолюбивым троянцам вручил он свои, чтоб в священный

Их отнесли Илион, и в нетленные сам облачился

Латы Ахилла Пелида, что встарь небожители боги

17-195

Дали владыке Пелею, а старец передал их сыну,

Но не состарился сын в знаменитых доспехах отцовских.

Зевс, облаков собиратель, увидел вдали от сраженья,

Как Приамид облачился в доспехи Ахилла Пелида

И, покачав головой, Олимпиец сказал в своем сердце:

17-200

"О, злополучный! В душе твоей нет еще мысли о смерти,

Близко стоящей. Теперь надеваешь нетленные латы

Мужа, великого силой, пред кем все другие трепещут.

Ты же убил его друга, отважного, кроткого сердцем,

И с головы самовольно и с плеч все похитил доспехи.

17-205

Только сегодня тебе я дарую большую победу –

Во искупленье того, что не снимет с тебя Андромаха

Славных доспехов Пелида, что к ней не вернешься из битвы".

Молвил и в знак обещания темными двинул бровями.

Гектор меж тем облачился – доспехи пришлись ему к телу.

17-210

Бурный Арей, ненасытный в бою, овладел его сердцем,

Все его члены внутри преисполнились мощи великой.

Громко крича, подошел он к дружинам союзников славных

И показался им в светлых доспехах героем Пелидом.

Всех обходя, Приамид уговаривал каждого мужа,

17-215

Местлеса, Главка, Медона, равно как бойца Ферсилоха,

Астеропея, равно как Дизенора и Гиппофоя,

Фаркса, Хромия, птицегадателя также Эннома.

Всех побуждая сражаться, он слово крылатое молвил:

"Слушайте, сотни племен союзников наших соседних!

17-220

Не за количеством гнался я и не многолюдства искал я,

Каждого из городов населенных сюда призывая,

Только затем, чтоб троянских супруг и детей малолетних

Вы защищали усердно от браннолюбивых данайцев.

В этой надежде троянский народ истощаю дарами

17-225

И пропитаньем для вас, чтобы вашу поддерживать храбрость.

Пусть же бестрепетно каждый лицом обратится к данайцам,

Чтобы спастись или пасть: такова неизбежность сраженья.

Кто же Патрокла, уже умерщвленного мною, доставит

Храбрым наездникам Трои, прогнав Теламонова сына,

17-230

Тот половину получит добычи, а я ограничусь

Только другою, и будет со мною он славою равен".

Так он сказал, и они на ахеян пошли, угрожая,

Копья высоко подняв, ибо сильно надеялись в сердце

Тело увлечь из-под рук Теламонова сына Аякса.

17-235

Глупые! Сам он у многих похитил дыхание жизни.

Слово промолвил Аякс Менелаю, отважному в битвах:

"О, дорогой Менелай, сын Атрея, питомец Зевеса,

Больше теперь не надеюсь, что сами из боя вернемся

Не опасаюсь я столько за тело Патрокла героя,

17-240

Как бы троянских собак и птиц не насытил он вскоре,

Как о своей голове беспокоюсь, чтоб не пострадала,

И о твоей. Ибо облаком битвы кругом нас окутал

Гектор, и скорая гибель со всех нас сторон окружает.

Но попытайся, окликни храбрейших; быть может, услышат".

17-245

Так он сказал, Менелай не ослушался в битвах отважный,

Голосом зычным воскликнул, взывая к данайским героям:

"Милые други! Вожди и советники войска ахеян,

Все, кто Атридам служа, Агамемнону и Менелаю,

Пьет за общественный счет и начальствует каждый над войском,

17-250

Все, кому слава и почесть дарованы Зевсом Кронидом!

Трудно теперь отыскать мне в отдельности каждого мужа:

Так далеко распростерся губительный пламень сраженья.

Всяк да является сам и в душе негодует при виде,

Как достается Патрокл в забаву троянским собакам".

17-255

Так он промолвил, и чуткий услышал Аякс Оилеев.

Первый на зов поспешил он, спеша чрез смятение битвы.

Идоменей прибежал вслед за ним и его сотоварищ

Вождь Мерион, Эниалию мужеубийце подобный.

Но остальных полководцев кто мог бы припомнить прозванья,

17-260

Всех аргивян, кто потом в беспощадной участвовал битве?

Войско троянцев сомкнулось и ринулось, – первым шел Гектор.

Точно как в устье реки, отягченной дождями Зевеса,

Яростно хлещет прилив, направляясь теченью навстречу,

Стонут прибрежные скалы под хлынувшей влагой соленой:

17-265

С шумом подобным троянцы пошли на врагов. Но ахейцы

Все обступили Патрокла, исполнены равной отваги,

Тело кругом ограждая щитами, покрытыми медью.

Темную тучу Зевес распростер вкруг их шлемов блестящих.

Не был Менойтия сын и при жизни ему ненавистен,

17-270

В прежнее время, когда он соратником был Ахиллеса.

И не стерпел Олимпиец, чтоб лютым троянским собакам

В пищу достался Патрокл: друзей устремил он на помощь.

Стали вначале троянцы теснить быстрооких данайцев.

Страхом объяты, ахейцы покинули тело Патрокла,

17-275

Но никого не убили троянцы, хоть сильно желали,

Только похитили труп. И недолго вдали от Патрокла

Грекам пришлось ожидать, ибо скоро Аякс Теламонид

Войско врагов отразил, – он, по виду и подвигам бранным

Первый из всех аргивян, после славного сына Пелея.

17-280

Мимо передних бойцов он вперед устремился, похожий

Мощью на дикого вепря, который легко разгоняет

Юношей сильных и псов, обернувшись в ущелии тесном:

Также легко и Аякс, блистательный сын Теламона,

Между рядами прошел и рассеял фаланги троянцев

17-285

Всех, окружавших Патрокла и сильно в душе уповавших

В город его отнести и покрыться великою славой.

Лефа Пелазга блистательный сын, Гиппофой благородный

За ногу тело уже волочил средь смятения битвы,

Крепко ремнем привязавши его за пяту вокруг мышцы,

17-290

Радуя сердце троянцев и Гектора. Только приспела

Вскоре беда, и никто не помог, несмотря на желанье.

Сын Теламона Аякс чрез толпу налетел на героя

И поразил его близко по медноланитному шлему.

Надвое шлем густогривый вокруг острия раскололся,

17-295

Длинным копьем пораженный, что пущено мощной рукою,

И окровавленный мозг вдоль копья устремился из раны.

В то же мгновение сила покинула члены троянца.

Ногу Патрокла героя из рук уронил он на землю,

Сам близ Аякса лицом повалился на мертвое тело,

17-300

От плодородной Лариссы далеко, родителей милых

Не наградив за труды воспитания, ибо недолгий

Прожил он век, усмиренный копьем Теламонова сына.

Гектор тогда на Аякса блестящим копьем замахнулся,

Тот же, в лицо его видя, слегка от копья уклонился.

17-305

В Схедия Гектор попал, благородного сына Ифита,

В первого мужа средь войска фокейцев. Он жил в Панопее.,

Городе славном, и властно царил над великим народом.

Гектор навылет его поразил под срединой ключицы;

Медный конец острия из плеча показался наружу.

17-310

Шумно он грохнулся в прах, и доспехи на нем загремели.

В свой же черед Теламонид ударил в живот посредине

Форкиса, сына Фенопса, стерегшего труп Гиппофоя.

Выпуклость панциря пробила медь и рассекла утробу.

Тотчас он в прах повалился, ладонями землю хватая.

17-315

И отступили Троянцы с блистательным Гектором вместе.

С криком тогда аргивяне тела утащили убитых

Форкиса и Гиппофоя и с плеч их оружие сняли.

Тут бы троянская рать, пораженная слабостью духа,

Бросилась вверх в Илион от данайцев, любимых Ареем,

17-320

Ибо герои ахейцы и против решенья Зевеса,

Славу себе добывали отвагой и собственной силой,

Но Аполлон побудил в это время к сраженью Энея,

Образ приняв Перифаса глашатая, сына Эпита,

Кто при отце его старом всю жизнь был глашатаем мудрым.

17-325

Ставши подобным ему, Аполлон, сын Зевеса, промолвил:

"Разве, Эней, вы доныне спасли бы высокую Трою

Против желания бога? Хоть видел я прежде героев,

Что полагались в боях на свою лишь отвагу и силу,

Лишь на дружину свою, даже малое войско имея.

17-330

Вам же и Зевс Олимпиец охотней желает победу,

Чем аргивянам. Вы сами дрожите и в бой не идете".

Так он сказал. И Эней, посмотревши в лицо Аполлону,

Бога узнал Дальновержца. И громко он Гектору крикнул:

"Гектор и все полководцы троянских дружин и союзных!

17-325

Будет позором, когда от данайцев, любимых Ареем,

Бросимся вверх в Илион, пораженные слабостью духа.

Ныне к тому же предстал мне один из богов и уверил,

Что промыслитель верховный Зевес нам заступником будет.

Дайте ж, ударим на храбрых данайцев! Пусть тело Патрокла

17-340

Не без борьбы унесут аргивяне к судам быстроходным".

Так он сказал и вперед из переднего ринулся ряда.

И обернулись троянцы и стали лицом к аргивянам.

Тою порою Эней поражает копьем Леокрита,

Храброго друга вождя Ликомеда, дитя Эрисбаса.

17-345

Жалость в душе ощутил Ликомед, увидав его гибель,

Близко к врагам подошел и блестящим копьем замахнулся

И Гиппасида сразил Апизаона, пастыря войска,

В печень, внизу от грудной перепонки, и члены расслабил.

Из плодородной земли Пэонийской пришедши под Трою,

17-350

Первым считался он после могучего Астеропея.

Жалость почувствовал Астеропей, увидав его гибель,

И устремился вперед, желая с врагами сразиться,

Только пробиться не мог, оттого что, прикрывшись щитами,

Длинные копья уставив, они окружали Патрокла.

17-355

Всех обходил Теламонид и громко давал приказанья.

Он убеждал от убитого не отступать полководца,

Также вперед не кидаться в сраженье, отдельно от прочих,

Но неотступно вкруг тела ходить и сражаться толпою.

Так повелел им Аякс исполинский. Пурпуровой кровью

17-360

Вкруг обагрилась земля, и тесною кучей лежали

Трупы троянцев, союзников гордых, а также ахеян.

Не без кровавых потерь и ахейцы в то время сражались,

Все ж они в меньшем числе погибали, о том помышляя,

Как бы в толпе отклонить друг от друга грозящую гибель.

17-365

Так воевали герои, бушуя, как яркое пламя.

Ты бы подумал тогда, что и солнце погасло и месяц:

Черная туча такая разлилась над местом сраженья,

Где, окружая Патрокла, стояли храбрейшие мужи.

Все остальные троянцы и дети ахеян свободно

17-370

Бились под небом открытым. Сияло палящее солнце,

И не виднелося тучки нигде над землей и горами.

Бились они с передышкой, держась друг от друга далеко,

И уклоняясь взаимно от стрел, причиняющих стоны.

Те же, что были в средине, страдали от мрака и битвы.

17-375

Даже храбрейших героев тяжелая медь удручала.

Двое вождей знаменитых, боец Фразимед с Антилохом,

Стоя отдельно от прочих, еще не услышали вести,

Что беспорочный Патрокл свалился. Они полагали,

Что невредимый он бьется с передней толпою троянцев.

17-380

Оба сражались вдали и от верных друзей отклоняли

Бегство и смерть, повинуясь тому, что наказывал Нестор

Прежде, когда он войска побуждал перед флотом сражаться.

Так продолжалась весь день роковая, великая битва.

От напряженья и пота колени и голени млели,

17-385

Ноги сгибались внизу, а глаза и могучие руки

Были забрызганы кровью у воинов всех, что сражались

Над благородным слугой быстроногого внука Эака.

Точно как шкуру с большого быка, насыщенную жиром,

Муж доверяет рабам и велит растянуть ее ровно;

17-390

Те же становятся в круг и в различные стороны тянут;

Влага выходит из кожи, а жир проникает в средину,

И от усилия всех раздается она равномерно:

Так и троянцы и греки тянули на малом пространстве

Тело туда и сюда. Троянцы в душе уповали

17-395

В Трою его утащить, аргивяне – к судам многоместным.

Грозно кругом раздавалось смятение бурного боя.

Не осудили б Арей, подстрекатель мужей, ни Афина,

Битвы подобной, хотя бы глядели, исполнены гнева.

Столь беспощадную схватку в тот день над умершим Патроклом

17-400

Зевс возбудил Олимпиец, мужей и коней утруждая.

Сын же Пелея о смерти Патрокла еще не проведал:

Войско вдали от судов, под стенами троянцев, сражалось.

Не опасался Пелид, что любезный товарищ погибнет,

Но полагал, что от вражьих ворот невредимый вернется.

17-405

Также не знал Ахиллес, что Менойтия сын благородный

Трою разрушит один без него, или с ним совокупно.

Часто, вдвоем оставаясь, от матери это он слышал,

Тайно ему возвещавшей решенья верховного Зевса.

Но умолчала она о великом несчастье грозившем,

17-410

Не объявила, что должен милейший товарищ погибнуть.

А воевавшие мужи, подняв заостренные копья,

К трупу все ближе теснились и в давке рубили друг друга.

То возгласит кто-нибудь из ахейских мужей меднобронных:

"Други! Бесславием было б вернуться к судам углубленным.

17-415

Раньше сырая земля да расступится здесь перед всеми!

Лучше для нас это будет, чем если мы тело Патрокла

Ныне дозволим троянцам, коней укротителям резвым,

В город с собой утащить и покрыться великою славой".

В свой же черед кто-нибудь из отважных троянцев промолвит:

17-420

"Други! Хотя б суждено из-за этого мужа погибнуть

Нам до последнего всем, пусть никто не покинет сраженья!"

Так говорил то один, то другой, ободряя дружину.

Бой продолжался, как прежде, и от ударов железных

Звон через воздух пустынный до медных небес поднимался.

17-425

Кони меж тем Эакида, вдали от сражения стоя,

Плакали, как увидали, что их благородный возница

Рухнул во прах под оружием Гектора мужеубийцы.

Доблестный Автомедон, от Диора владыки рожденный,

Их понукал безуспешно, проворным бичом ударяя,

17-430

И обращаясь к обоим, то с ласковой речью, то с бранью.

Ни к мореходным судам, на широкий простор Геллеспонта,

Кони идти не желали, ни в битву назад к аргивянам,

Но на подобье того, как стоит неподвижной колонна,

Если ее возведут над могилой жены или мужа,

17-435

Так с колесницей прекрасной и кони стояли недвижно,

Головы долу повесив. С ресниц их горячие слезы

Лились на землю в песок, от тоски по вознице убитым.

Пышные гривы коней вдоль ярма из ошейников пали

Наземь с обеих сторон и черной землей загрязнились.

17-440

Плачущих видя коней, Олимпиец почувствовал жалость

И покачал головою, и в собственном сердце промолвил:

"О, горемычные кони! Зачем мы вас дали владыке

Смертному мужу Пелею – бессмертных и старости чуждых!

Разве затем, чтоб и вы средь людей злополучных страдали?

17-445

Нет на земле существа злополучнее смертного мужа

Средь многочисленных тварей, что дышат и ползают в прахе.

Но никогда не дозволю, чтоб к вам Приамид прикоснулся,

Чтобы на вашу поднялся узорную он колесницу.

Иль не довольно с него, что оружьем, кичась, он владеет?

17-450

Вам же в колени и в сердце вдохну непомерную силу,

Автомедона свезти помогу из сражения к флоту.

Ибо еще предоставить намерен я славу троянцам.

Пусть убивают, пока не подступят к судам быстроходным,

Солнце пока не зайдет и священный не спустится сумрак".

17-455

Так произнесши, в коней он вдохнул благородную силу.

Кони помчались и с грив своих пыль оттряхнули на землю,

С легкой летя колесницей среди аргивян и троянцев.

Автомедон, уносимый конями, скорбя о Патрокле,

Ринулся в бой, как на стадо гусей устремляется коршун.

17-460

Он удалился легко из средины смятенных троянцев

И на густые ряды налетел, их преследуя быстро.

Но, за врагами гоняясь, из них никого не убил он,

Ибо не мог в то же время, один находясь в колеснице,

Медное бросить копье и коней удержать быстроногих.

17-465

Вскоре его среди боя увидел товарищ любезный,

Алкимедон, сын Лаерка, могучего сына Эмона.

Став позади колесницы, он Автомедону промолвил:

"Автомедон, кто, скажи, из бессмертных вдохнул тебе в сердце

Этот совет безрассудный и ясный твой разум похитил?

17-470

Против троянцев один как в передней толпе ты воюешь?

Ибо сражен твой товарищ; доспехи ж Эакова внука

Гектор забрал Приамид и на плечи надел, горделивый".

Автомедон отвечал, от Диора владыки рожденный:

"Алкимедон, кто искусней тебя из Ахеян сумеет

17-475

Этих бессмертных коней погонять и обуздывать в битве?

Разве при жизни Патрокл, по мудрости равный с богами!

Только теперь он лежит, настигнут судьбою и смертью.

Что же, возьми поскорее и бич, и блестящие вожжи,

Я же сойду с колесницы и буду с врагами сражаться".

17-480

Так он сказал. И немедля, на бранную став колесницу,

Алкимедон принимает и бич и блестящие вожжи.

Автомедон же спустился. Узрел их блистательный Гектор

И, обращаясь к Энею, стоящему близко, промолвил:

"О, достославный Эней, меднобронных троянцев советник!

17-485

Вижу вдали я коней быстроногого внука Эака,

Вновь появившихся в битве, но с ними – плохие возницы.

Я бы надеялся их отобрать, если ты пожелаешь.

Вряд ли дерзнули б они, если оба мы кинемся в битву,

С нами лицом повстречаться и силой Арея сразиться".

17-490

Так он сказал. Не ослушался сын благородный Анхиза.

Оба вперед устремились, покрывши могучие плечи

Крепкою кожей сухою, обильно украшенной медью.

С ними же вместе пошли и Арет боговидный и Хромий,

Ибо надеялись в сердце убить полководцев ахейских

17-495

И захватить крутошеих коней Эакида, – безумцы!

Не без кровавой потери вернуться от Автомедона

Было самим суждено. Тот Зевесу отцу помолился,

И омраченное сердце наполнили мощь и отвага.

К Алкомедону тогда обратился он, к верному другу:

17-500

"Алкимедон, ты держи лошадей от меня недалеко,

Пусть они дышат за самой моею спиною вплотную.

Ибо свирепствовать Гектор, боюсь, перестанет не раньше,

Чем оседлает коней пышногривых Пелеева сына,

Нас умертвит и рассеет ряды аргивян меднобронных,

17-505

Или же сам меж бойцами передними в плен попадется".

Так говоря, он Аяксов позвал, а равно Менелая:

"О, полководцы данайцев, Аяксы и ты сын Атрея,

Тело другим поручите, кого похрабрее найдете,

Пусть они ходят вкруг трупа, фаланги врагов отражая,

17-510

Вы же от нас от живых отвратите грозящую гибель,

Ибо средь битвы плачевной на нас устремиться готовы

Гектор, а также Эней, из троянцев храбрейшие мужи.

Только грядущее скрыто на лоне богов Олимпийцев.

Брошу покуда копье. А Зевес да печется о прочем".

17-515

Так говоря, он с размаха копье длиннотенное бросил

И поразил им Арета в блистательный щит округленный.

Не воспрепятствовал щит, но насквозь его медь пронизала.

В нижнюю часть живота, через пояс, вогнал он оружье.

Точно как юноша сильный, поднявши топор заостренный,

17-520

Сзади промежду рогов степного быка ударяет

И рассекает всю жилу, и тот, привскочив, оседает:

Так, привскочив, и он навзничь свалился. Копье же в утробе

Острым концом трепетало, и члены сковало герою.

В свой же черед Приамид замахнулся на Автомедона.

17-525

Тот же, в лицо его видя, успел от копья уклониться,

Ибо нагнулся вперед. А копье длиннотенное сзади

В землю воткнулось концом и верхнею частью дрожало

Долго, пока не исчезла в нем бурная сила Арея.

Тою порой на мечах они близко бы стали рубиться,

17-530

Не разлучи их Аяксы, горевшие жаждою битвы.

Окрик товарища слыша, они чрез толпу поспешили.

И ужаснулись невольно, и вспять отступили к дружине

Гектор с Энеем, равно как и Хромий, герой боговидный,

Тело Арета оставив лежать, хоть скорбя о нем сердцем.

17-535

Автомедон же, по храбрости бурному равный Арею,

Труп обнажил от доспехов и слово сказал, похваляясь:

"Ныне, по истине, сердце слегка облегчил я от скорби

По умерщвленном Патрокле, хоть воина ранил похуже".

Молвил и, на колесницу кровавые бросив доспехи,

17-540

Сам он, от рук и до ног весь забрызганный кровью, поднялся,

Точно как лев кровожадный, недавно быка разодравший.

Снова тогда вкруг Патрокла раскинулся бой беспощадный,

Бой многослезный, жестокий. Тот бой возбудила Афина,

С неба сошедши. Послал ее Зевс, в отдаленьи гремящий,

17-545

Чтоб аргивян ободрила: решенье его изменилось.

Точно как если Зевес многоцветную радугу с неба

Перед людьми простирает, да служит им знаменьем брани

Или жестокой зимы, что людей на земле заставляет

Бросить работы везде и стада повергает в унынье:

17-550

Столь же блестящею тучей окутав себя, к аргивянам

Входит богиня в толпу, побуждая там каждого мужа,

Фениксу ставши подобная видом, и голосом звонким,

Прежде всего она обратилась к Атриду,

Пастырю войск Менелаю – он ближе стоял, чем другие:

17-555

"О, Менелай, для тебя же стыдом и бесславием будет,

Ежели верного друга Ахилла, покрытого славой,

Здесь, под стеною троянцев, проворные псы растерзают.

Но непреклонно держись, побуждая к сраженью и прочих".

И, отвечая, сказал Менелай, среди боя отважный:

17-560

"Феникс, родимый, герой престарелый! О, если б Афина

Силу дала и неистовство стрел от меня отклонила!

Я бы охотно тогда заступился в бою за Патрокла,

Ибо он смертью своей поразил мое сердце глубоко.

Ныне же Гектор бушует, по силе огню уподобясь,

17-565

Не устает убивать, ибо Зевс даровал ему славу".

Так он промолвил. И радость в душе ощутила богиня,

Что между всеми богами к ней первой воззвал он с мольбою.

В плечи ему и колени вдохнула великую силу,

В грудь же и в сердце ему дерзновениие мухи вселила:

17-570

Сколько ее ни гони, она снова садится на кожу

И продолжает кусать: так приятна ей кровь человека.

Мрачное сердце Атрида подобным зажглось дерзновеньем.

К телу Патрокла вернувшись, он светлым копьем замахнулся.

Был меж троянцами некий Подес, милый сын Этиона,

17-575

Муж и богатый и храбрый. Любил его больше всех граждан

Гектор: ему сотрапезником был он и другом любезным.

В бегство Подес обратился, но тут Менелай русокудрый

В пояс его поразил, и копье проскочило навылет.

Шумно он грохнулся наземь. Тогда Менелай, сын Атрея,

17-580

Быстро к толпе аргивян поволок его труп от троянцев.

Гектора тою порой ободрял Аполлон Дальновержец,

Близко представ, уподобясь вождю Азиаду Фенопсу,

Из Абидоса, где жил, из гостей ему всех был дороже.

Ставши подобным ему, Аполлон Дальновержец промолвил:

17-585

"Гектор! Отныне кто станет бояться тебя из ахеян?

Пред Менелаем бежал ты, который доселе считался

Воином слабым. Теперь он один удалился, похитив

Труп у троянцев и друга убив твоего дорогого,

Славу передних бойцов, Подеса, дитя Этиона!

17-590

Молвил, и черная туча печали окутала мужа.

Яркою медью одет, он прошел меж передних героев.

Зевс той порою эгиду блестящую взял с бахромами,

Тучу сгустил на Идейской вершине и молнию бросил,

Громко с высот загремел и эгидой потряс над землею,

17-595

Славу даруя троянцам и ужас вселяя в данайцев,

Первый из битвы пустился бежать Пенелей беотиец.

Грудью к врагам обращен, он копьем неопасно был ранен

Сверху у края плеча. Лишь до кости прошло, оцарапав,

Полидамаса копье, хоть поблизости брошено было.

17-600

Гектор Леита ударил и, руку поранив близ кисти,

Электрионова сына заставил покинуть сраженье.

Тот побежал, озираясь. Уж он не надеялся больше

Брать в свои руки копье и сражаться с троянцами в поле.

Идоменей Приамида, как тот за Леитом погнался,

17-605

В грудь, по блестящей броне, от сосца недалеко, ударил.

Древко сломалось близ меди, – и крикнули громко троянцы.

В Идоменея и Гектор направил копье, в Девкалида,

Вставшего на колесницу. Но медь уклонилась немного

И поразила Керана, возницу вождя Мериона,

17-610

Кто с Мерионом приплыл, многолюдный покинувши Ликтос.

(Идоменей от судов равномерных отправился пеший.

Он бы, наверно, троянцам доставил великую славу,

Если б Керан вслед за ним лошадей не погнал быстроногих.

Этом он спас Девкалида, от дня рокового избавил,

17-615

Сам же погиб от оружия Гектора мужеубийцы).

Ранил его сын Приама под челюстью, близко от уха.

Вышибло зубы копье и рассекло язык по средине.

Пал с колесницы он в прах, по земле разметалися вожжи.

Но Мерион наклонился, с земли подобрал их руками

17-620

И Девкалиду сказал, благородному Идоменею:

"Действуй бичом непрестанно, покуда судов не достигнешь.

Видишь и сам, что победа теперь суждена не ахейцам".

Так он сказал. Девкалид по коням пышногривым ударил,

Правя к судам углубленным, – испуг овладел его сердцем.

17-625

Не утаилось тогда от Аяксов и от Менелая,

Что Олимпиец взыскал несомненной победы троянцев.

Первый меж ними промолвил Аякс Теламонид великий:

"Боги! Теперь бы и муж, недалекий умом, убедился,

Что всемогущий отец сам Зевес помогает троянцам,

17-630

Ибо у них долетают все стрелы и копья до цели,

Кто бы ни бросил, герой или трус: их Зевес направляет.

Наши же все упадают на землю, напрасно помчавшись.

Дайте обсудим друзья: не найдем ли разумного средства,

Как бы нам тело похитить и как бы самим нам доставить

17-635

Радость товарищам милым своим возвращением скорым.

С грустью, быть может, они на долину глядят, опасаясь,

Что пред руками победными Гектора мужеубийцы

Не устоять нам, что вскоре к судам побежим чернобоким.

Если б нашелся дружинник, чтоб с вестью немедля помчаться

17-640

К сыну Пелея! Еще, полагаю, Ахилл не услышал

Вести печальной о том, что погиб его милый товарищ.

Только теперь не могу отыскать подходящего мужа,

Ибо ахейцы и кони все вместе окутаны мраком.

Отче Зевес! О, избавь аргивян хоть от этого мрака!

17-645

Воздух кругом проясни, дай возможность глазам нашим видеть,

Лучше при свете губи нас, уж если губить нас желаешь".

Так он сказал. И Зевес пожалел его, льющего слезы.

Тотчас рассеял он мрак и раздвинул нависшую тучу.

Солнце вверху засияло, все поле сраженья открылось.

17-650

Слово промолвил Аякс Менелаю, отважному в битвах:

"Ныне кругом оглянись, о, питомец Зевеса; не видно ль

Где Антилоха в живых, беспорочного Нестора сына?

Скажешь ему, чтоб скорей побежал к Ахиллесу Пелиду

И возвестил, что в сраженьи погиб его милый товарищ".

17-655

Так он сказал. Подчинился Атрид, среди боя отважный.

В путь он пошел неохотно, как лев от загона уходит,

Где утомился, мужей поселян и собак раздражая;

Зверю они не давали бычачьего жира отведать,

Бодрствуя целую ночь; он же, алчущий свежего мяса,

17-660

Тщетно пробиться хотел; из рук дерзновенных навстречу

Сыпались частые стрелы и связки пылающих веток,

Ужас внушая бесстрашному духом, и вот на рассвете

Он уже бродит далеко, и голод терзает в нем сердце:

Так неохотно тогда от Патрокла ушел сын Атрея,

17-665

Воин отважный, в душе опасался он, как бы ахейцы,

Страхом объяты, троянцам в добычу не отдали б тела.

Долго Атрид увещал Мериона, а также Аяксов:

"О, Мерион и Аяксы, ахейских дружин полководцы,

Ныне припомнить должны вы о ласковом нраве Патрокла

17-670

Бедный! При жизни со всеми умел обращаться он кротко,

Ныне же в прахе лежит, настигнут судьбою и смертью".

Так говоря, отошел от друзей Менелай русокудрый.

Он озирался кругом, что орел, про кого повествуют,

Будто всех птиц поднебесных по зоркости глаз превосходит;

17-675

Не проглядит он, высоко паря, быстроногого зайца,

Что под кудрявым кустом притаился, но, сверху бросаясь,

Быстро поймает его и дыхание жизни похитит:

Так и твои, о, питомец Зевеса, блестящие очи

Зорко вращались кругом по толпе многолюдной дружины,

17-680

Там не видать ли в живых благородного Нестора сына.

Вскоре его он увидел налево от грозного боя.

Верных друзей ободрял Антилох, побуждая сражаться.

Став недалеко пред ним, Менелай русокудрый промолвил:

"Зевса питомец, приблизься ко мне, Антилох, да услышишь

17-685

Весть роковую о том, что совсем не должно бы случиться.

Ты, полагаю, и сам понимаешь и видишь глазами,

Что на ахеян бессмертный обрушил печаль, а троянцам

Славу дарует. Теперь же погиб из данайцев храбрейший,

Умер Патрокл, и греков постигло великое горе.

17-690

Но побеги к быстроходным судам и скажи Ахиллесу,

Пусть он скорее спасет и на черный корабль свой доставит

Голое тело: доспехи совлек шлемовеющий Гектор".

Так он сказал. Антилох содрогнулся, известье услышав,

Речи лишился мгновенно; слезами наполнились очи;

17-695

Голос могучий пресекся. Но все же герой не оставил

Без исполнения слово Атрида, питомца Зевеса.

В путь побежал он, оружие с плеч передав Лаодику,

Другу – вознице, кто следом за ним колесницею правил:

Льющего слезы, из битвы несли его быстрые ноги,

17-700

Чтоб возвестить Ахиллесу Пелиду недоброе слово.

Не пожелал ты в душе, Менелай, о, питомец Зевеса,

Грустной дружине помочь, от которой тогда отлучился

Нестора сын Антилох, к сожаленью большому пилосцев.

К ним на подмогу послав Фразимеда, подобного богу,

17-705

Сам Менелай возвратился немедля к Патроклу герою,

Перед Аяксами стал, подбежав, и промолвил им слово:

"Мужа того я направил к ахейским судам мореходным,

В путь к быстроногому сыну Пелея. Но нынче не жду я,

Чтобы пришел Ахиллес, хоть на Гектора сильно разгневан,

17-710

Ибо, лишенный доспехов, как стал бы с Троянцами биться?

Дайте обсудим друзья, не найдем ли разумного средства,

Как бы нам тело похитить и как бы самим невредимо

Кинуть смятение битвы, избегнув погибельной Парки".

И, отвечая, промолвил Аякс Теламонид великий:

17-715

"Правду все это сказал ты, о, сын достославный Атрея.

Вы с Мерионом вдвоем наклонитесь как можно скорее,

Труп на себя поднимите и прочь унесите из битвы.

Мы же с троянцами сзади и с Гектором дивным сразимся,

Мы с Оилеевым сыном, по храбрости ровни и тезки,

17-720

В бурной работе Арея привыкшие рядом держаться".

Так Теламонид сказал. И они, от земли подымая,

Тело высоко возносят. И крикнули громко троянцы,

Лишь увидали ахейских мужей, подымающих тело.

Бросились бурно вперед, как охотничьи псы налетают

17-725

На пораженного вепря, по знаку охотников юных,

Долго следят, нагоняют, сгорая желаньем повергнуть;

Только едва против них повернется он, силе доверяясь,

Быстро они отступают и в страхе бегут врассыпную:

Так и троянцы вначале толпой за ахейцами гнались,

17-730

Копьями их поражая двуострыми, также мечами,

Но, когда оба Аякса, привстав, обернулись к ним грудью,

Все изменились в лице, и никто не дерзнул между ними

Выйти вперед из рядов и сразиться за тело Патрокла.

Так Менелай с Мерионом поспешно несли из сраженья

17-735

Труп к многоместным судам. А за ними вослед расстилался

Яростный бой, как, внезапно восстав, разрастается пламя

И обитаемый город сжигает; в сиянии ярком

Гибнут дома, и огонь раздувается силою ветра:

Так несмолкаемый топот коней мужей щитоносцев

17-740

Грозно вперед подвигался, вослед уходящим героям.

Только подобно тому как, напрягши великую силу,

Двое рабочих мулов, по тропинке крутой ниспускаясь,

Тащат с вершины горы иль брус корабельный, иль балку;

Оба спешат, хоть усталость и пот удручают их сердце:

17-745

Так они быстро несли мертвеца. И Аяксы пытались

Натиск врагов удержать, как покрытое лесом предгорье,

Глубь занимая долины, бегущие воды, встречает,

Неодолимые волны смиряет могучих потоков

И, отражая, в долину теченье их вспять обращает;

17-750

Им же прорваться никак, несмотря на великую силу:

Так и Аяксы пытались бороться с напором троянцев.

Только троянцы ломились вперед, и особенно двое:

Сын благородный Анхиза Эней и блистательный Гектор.

И аргивяне бежали, как стая скворцов или галок

17-755

Мчится с пронзительным криком, когда в отдаленьи завидят

Быстро летящего сокола, пагубу мелких пернатых:

Так под напором Энея и Гектора дети Ахейцев

С криком пронзительным все отступали, забыв о сраженьи.

Много доспехов прекрасных во рву и кругом покидали

17-760

В бегстве толпы аргивян. А конца не предвиделось битвы.

* * *