ПЕСНЬ ДВЕНАДЦАТАЯ
Бой у стены
Так под навесом палатки Менойтия сын
благородный
Рану лечил Эврипила, меж тем как
троянцы и греки
Все еще бились толпами. Но рвом и
стеною широкой,
Вдоль кораблей возведенной, ахейцы уж
не были в силах
Войско троянцев сдержать. Они ров
прокопали в защиту
12-5
Быстрых своих кораблей, нагруженных
несметной добычей,
Но позабыли тогда беспорочные сжечь
гекатомбы
В жертву бессмертным богам. И,
воздвигнута против желанья
Вечных богов, та стена простояла
недолгое время.
Гектор покуда был жив и Ахилл
пребывал в своем гневе
12-10
И не разрушенным город Приама царя
оставался,
Греков большая стена пред судами
дотоле стояла.
После ж того, как троянцы храбрейшие
пали в сраженьи,
А из ахеян одни уцелели, другие
погибли
И на десятое лето разрушен был город
Приама
12-15
И на судах в дорогую отчизну уплыли
ахейцы,
Феб Аполлон с Посейдоном вдвоем меж
собой порешили
Стену с землею сравнять и направили
силу потоков
Тех, что с Идейских высот ниспадают и
в море струятся:
Реса, а с ним Гептапора и Родия,
также Кереса,
12-20
Граника и Симоиса с Эзипом и дивным
Скамандром, –
Быстрых потоков, где много щитов
округленных и шлемов
Некогда в прахе валялось и гибли
бойцы-полубоги.
Устья у всех этих рек Аполлон
повернул воедино,
Против ахейской стены девять дней
направляя их волны.
12-25
Зевс беспрерывно дождил, чтоб скорей
погрузить ее в море.
Сам колебатель земли наступал,
захвативши трезубец,
Силой валов увлекал он основы из
брусьев и камней,
Те, что ахейцы, трудясь, заложили в
земле под стеною.
После он, сгладив пространство над
быстрой волной Геллеспонта,
12-30
Снова усыпал песком все прибрежье
обширное моря.
Стену с землею сравнив, повернул он
потоки обратно,
В русла, где прежде они
светлоструйные воды катили.
Так сотворили впоследствии Феб
Аполлон с Посейдоном.
Только теперь вкруг стены
крепкозданной пылало сраженье,
12-35
Балки на башнях высоких трещали под
силой ударов.
Дети ахеян, бичом укрощенные Зевса
Кронида,
На кораблях оставались глубоких, куда
их направил
Страх перед Гектором грозным, могучим
виновником бегства.
Он же, на бурю похожий, как прежде
свирепствовал в поле.
12-40
Точно как лев или вепрь, людьми
окруженный и псами,
Мечется в разные стороны, силе своей
доверяясь,
А звероловы, сплотившись фалангою,
крепкой как башня,
Стали навстречу пред ним и вступают в
сраженье, бросая
Частые стрелы из рук, но не дрогнет в
нем гордое сердце,
12-45
Страх не объемлет его, а скорее
бесстрашие губит;
Всюду бросается он, испытуя ряды
звероловов,
И расступаются люди, где б зверь не
явился пред ними:
Так по троянскому войску метался и
Гектор, дружины
Ров перейти убеждая. Но быстрые кони
не смели;
12-50
Тяжко храпели они, упираясь у самого
края;
Сильно пугал их тот ров шириною своей
– и казалось
Трудным равно перейти иль вблизи чрез
него перепрыгнуть,
Ибо и с той, и с другой стороны
простирались повсюду
Кручи отвесных боков, а над ними и
колья торчали
12-55
Длинные, вбитые часто, которыми дети
ахейцев
Ров окружили глубокий, преграду для
вражьего войска.
Там с колесницею быстрою конь нелегко
бы продрался,
Пешие – даже те размышляли, удастся
ль попытка.
Полидамас в это время предстал перед
Гектором с речью:
12-60
"Гектор и все полководцы
троянских дружин и союзных!
Было бы делом безумным коней через
ров переправить:
Страшно тяжел переход, да еще
заостренные колья
Стали вверху, и за ними стена
поднимается близко,
Войску не спешиться там, и равно с
колесниц не сражаться.
12-65
В узком пространстве, боюсь, они все,
пораженные, лягут.
Если Зевес Громовержец, замыслив беды
аргивянам,
Всех их решил уничтожить, а войско
троянцев избавить,
То пожелаю, чтоб это немедля теперь
же свершилось:
Здесь, от Аргоса вдали, да погибнут
ахейцы без славы!
12-70
Если ж враги обернутся и прочь от
судов нас прогонят,
Если мы в ров угодим, пред стеною
глубоко прорытый,
То опасаюсь, тогда ни единый из нас,
даже вестник.
В город назад не спасется, едва
обернутся ахейцы.
Но поспешите и все повинуйтесь тому,
что скажу вам:
12-75
Здесь, подле рва, пусть коней
наготове служители держат,
Мы же сойдем с колесниц и, покрыты
доспехами брани,
Все устремимся толпой вслед за
Гектором, сыном Приама.
Не устоят аргивяне, коль гибель над
ними нависла".
Так он сказал, и понравилось Гектору
мудрое слово.
12-80
Тотчас в доспехах войны с колесницы
на землю он спрыгнул;
Не оставались тогда на конях и другие
троянцы:
Все они спешились, видя, что спрыгнул
божественный Гектор,
Каждый из них своему отдавал
приказанье вознице
В должном порядке держать лошадей ото
рва недалеко.
12-85
Сами ж они разделились, в порядок
построившись бранный,
На пять разбились дружин, и пошли за
своими вождями.
Всех многолюдней толпа и храбрей
устремилась за славным
Полидамасом и Гектором, больше других
порываясь
Стену врагов сокрушить, пред
глубокими биться судами.
12-90
Третьим за ними пошел Кебрион, ибо
Гектор оставил
Воина при колеснице другого, слабей
Кебриона.
Перед другою толпой шли Парис,
Алкафой с Агенором.
Третью Гелен предводил с богоравным
бойцом Деифобом,
Двое Приама детей; с ними вместе
начальствовал Азий,
12-95
Азий герой Гиртакид, тот, кого
привезли из Арисбы
От берегов Селлефента огромные рыжие
кони.
Перед четвертой толпой шел Эней, сын
отважный Анхиза,
Вместе же с ним выступали и двое
детей Антенора,
Всяким владевших оружьем, герой
Архелох с Акамасом.
12-100
А Сарпедон предводил всю дружину
союзников славных,
Главка с собою забрав и отважного
Астеропея:
Воинов прочих они ему оба казались
храбрее
После него самого, ибо он отличался
пред всеми.
Сдвинув щиты из искусно отделанной
кожи, троянцы
12-105
Рвались, полны отваги, в надежде, что
дети ахеян
Не устоят против них, а на черных
судах все погибнут.
Так в это время троянцы и войско
союзников дальних
Все подчинились словам беспорочного
Полидамаса.
Лишь Гиртакид, повелитель мужей, не
послушался Азий:
12-110
Он ни с возницей соратником, ни с
лошадьми не расстался,
Но в колеснице, безумный, к судам
быстроходным помчался.
Не суждено ему было погибельных Парок
избегнуть
И, похваляясь конями и пышной своей
колесницей,
Править назад от судов к Илиону, открытому
ветрам,
12-115
Ибо копьем Девкалида, прекрасного
Идоменея,
Раньше настиг его Рок, чье название
ужаса полно.
Азий пустил колесницу на левую
сторону флота,
Тем же путем как с долины бежали
ахейцы с конями.
Этой дорогою Азий погнал лошадей с
колесницей.
12-120
Створы ворот он нашел не примкнутыми
длинным засовом:
Настеж открытыми их оставляли ахейцы
на случай,
Если б товарищ к судам из сражения
бегством спасался.
Прямо в ворота, отважный, погнал он
коней, и дружина
С криками вслед устремилась, надеясь,
глупцы, что данайцы
12-125
Не устоят против них, а на черных
судах все погибнут.
Двое бесстрашных мужей у ворот
ожидали троянцев,
Двое бойцов копьеносцев из племени
храбрых лапитов,
Сильный в бою Полипит, благородного
сын Пирифоя,
И Леонтей, истребителю смертных Арею
подобный.
12-130
Перед высокими близко стояли воротами
оба.
Точно два дуба нагорных, высоко
поднявши вершины,
Целыми днями выносят и вихорь
могучий, и ливень,
К почве приросши большими,
простертыми всюду корнями:
Так они оба тогда, полагаясь на руки
и силу,
12-135
Ждали, не дрогнув, пока приближался к
ним Азий огромный.
Тою порою, щитами из кожи сухой
прикрываясь,
Громко крича, и другие спешили к
стене крепкозданной,
Те, кем начальствовал Азий владыка,
Орест с Иалменом,
Азия сын Адамас и Фоон с Ономаем
проворным.
12-140
Оба лапита в то время ахеян в
прекрасных доспехах,
Стоя внутри за стеною, к защите судов
побуждали.
Но увидав, что троянцы толпою к стене
приступили,
А среди войска ахеян возникло
смятение бегства,
Ринулись оба вперед, чтоб вдвоем пред
воротами биться,
12-145
Диким подобные вепрям, когда на горах
они слышат
Шумное к ним приближенье собак и
мужей звероловов
И, стороною кидаясь, кругом сокрушают
деревья,
С корнем кусты вырывают и лязгают
громко клыками,
Долго, покуда охотник стрелой не
лишит их дыханья:
12-150
Так на груди у лапитов от стрел,
против них устремленных,
Лязгала светлая медь. Но они
неуклонно сражались,
Собственной силой доверясь и воинам
прочим, что сверху
С башен, устроенных крепко, бросали в
троянцев каменья,
Сами себя защищая, палатки и флот
быстроходный.
12-155
Точно как снежные хлопья с воздушных
пространств ниспадают,
В час как порывистый ветер,
подвинувши темные тучи,
Снегом густым далеко устилает
кормилицу землю:
Так в это время без счета из рук
аргивян и троянцев
Сыпались легкие стрелы. Щиты, и
тяжелые шлемы
12-160
Глухо гудели кругом, под ударами
частыми камней.
Громко тогда возопил, ударяя руками
по бедрам,
Азий, сын храбрый Гиртака, и слово
сказал, негодуя:
"Отче Зевес, неужель и тебе
полюбилась неправда?
Я уж в душе уповал, что ахейские эти
герои
12-165
Не устоят против нашей отваги и сил
непобедных.
Только свирепствуют оба, как гибкие
осы иль пчелы,
Если они прикрепили гнездо к
придорожным утесам
И не желают покинуть жилище свое
опустелым,
А защищают детей, на охотников храбро
кидаясь:
12-170
Так и они, хоть их двое, ворот не
желают оставить,
Прежде чем жизни лишат их, иль в плен
заберут их живыми".
Так говорил он, но сердца Зевеса тем
словом не тронул,
Ибо Зевес порешил только Гектору
славу доставить.
Там и другие бойцы пред другими
воротами бились,
12-175
Но не сумел бы, как бог, я поведать
про все их деянья.
Точно огонь бушевал перед каменной
крепкой стеною.
Дети ахеян, хоть горем терзались в
душе, поневоле
Перед судами сражались. И боги
печалились сердцем,
Все, кто доныне в боях заступался за
войско данайцев.
12-180
Оба лапита меж тем отличались в
жестоком сраженьи.
Первый тогда Полипит, бестрепетный
сын Пирифоя,
Ранил Дамаса копьем, угодивши по
медному шлему.
Не воспрепятствовал шлем, но насквозь
острие пролетело,
Кость проломило внутри, и весь мозг в
голове сотряхнулся.
12-185
Так усмирил он Дамаса, горевшего
жаждой сражаться.
После того умертвил он Пилона, равно
как Ормена.
В свой же черед Леонтей, благородный
потомок Арея,
В пояс копьем поразил Гиппомаха, дитя
Антимаха.
Вскоре за тем, из ножен извлекая свой
меч заостренный,
12-190
Ринулся он сквозь толпу и напал на
бойца Антифата.
Раненый близко мечем, по земле
распростерся тот навзничь.
А Леонтей умертвил Иамена, Менона с
Орестом,
Всех, одного за другим, повалил на
кормилицу землю.
Тою порой как они обнажали тела от
доспехов,
12-195
Гектор и Полидамас со своей
подступали дружиной,
И многолюдней других, и храбрее, из
воинов юных,
Жаждавших стену разрушить и пламенем
флот уничтожить.
Долго они колебались, у рва
нерешительно стоя,
Ибо в тот миг, как уже перейти через
ров собирались,
12-200
Птица явилась им слева, орел, в
поднебесьи царящий,
С чудищем страшным в когтях, со
змеей, обагренною кровью;
Та извивалась еще и, живая,
готовилась к битве,
Ибо, назад изогнувшись, орла, что
держал ее крепко,
В грудь укусила близь шеи, и он,
застонавши от боли,
12-205
Наземь швырнул ее прочь, уронив среди
войска троянцев,
Сам же, пронзительно крикнув, с
дыханием ветра помчался.
Вздрогнули сердцем троянцы, увидев
змею, что меж ними,
Корчась, лежала – Эгидодержавного
знаменье Зевса.
К Гектору Полидамас подошел в это
время и молвил:
12-210
"Гектор, всегда-то меня на
собраниях ты порицаешь,
Хоть бы полезный я подал совет. Но
никто из народа
Ни на войне, ни в собраньи тебе
прекословить не должен,
Только твою подобает ему увеличивать
славу.
Все же я снова скажу то, что кажется
мне наилучшим:
12-215
Не устремимся теперь из-за флота с
ахейцами биться,
Ибо все кончится так, как предвижу в
душе, если вправду
В самый тот миг, когда мы через ров
перейти собирались,
Птица явилась нам слева, орел, в
поднебесьи царящий,
С чудищем страшным в когтях, со
змеей, обагренною кровью,
12-220
Если, гнезда не достигнув, ее уронил
он живую
И не успел донести, чтобы малых
птенцов ей насытить.
Также и мы, коль ворота и крепкую
стену ахеян
Силой разрушим теперь и ахейцы пред
нами отступят,
Той же дорогой назад от судов не
вернемся в порядке.
12-225
Многих на месте оставим троянских
мужей, укрощенных
Медью ахейских бойцов, защищающих
флот быстроходный.
Так бы теперь рассудил и гадатель,
кто словом умеет
Знаменья все изъяснять, – и его
бы послушалось войско".
Но, исподлобья взглянув, отвечал
шлемовеющий Гектор:
12-230
"Полидамас, ты сегодня не по
сердцу речь произнес мне.
Мог бы другие слова ты угоднее этих
измыслить.
Если ж поистине это обдуманно все ты
промолвил,
Значит рассудок в тебе погубили
бессмертные боги.
Ты мне велишь позабыть о намереньях
Зевса Кронида,
12-235
Тех, что он сам обещал мне исполнить,
кивнув головою;
Вместо того ты советуешь слушаться
птиц большекрылых.
Я ж не забочусь ничуть и нисколько
меня не тревожит,
Справа ли мчатся они, направляясь к
восходу и солнцу,
Или же слева летают к закату, объятому
тьмою.
12-240
Будем и впредь подчиняться советам
великого Зевса,
Кто управляет людьми и бессмертными
всеми богами.
Доброе знаменье есть лишь одно – за
отчизну сражаться.
Ты почему испугался сраженья и битвы
жестокой?
Даже когда бы мы все остальные и были
убиты
12-245
Перед судами врагов, – ты о
смерти своей не печалься,
Ибо и сердце в тебе не отважно, и в
битве ты робок.
Если же сам от войны уклонишься иль
мужа другого,
Речью своей обольстив, от жестокого
боя удержишь, –
Тотчас, моим пораженный копьем, ты
испустишь дыханье".
12-250
Так произнесши, пошел он вперед, а за
ним и другие
Ринулись, громко крича. И Зевес,
веселящийся громом,
Поднял с Идейской вершины порывистый
ветер, что прямо
Пыль устремил на суда аргивян. Той
порой он ахеян
Разум затмил, а троянцам и Гектору
славу готовил.
12-255
Знаменьям этим Зевеса и собственным
силам доверясь,
Начали приступ троянцы, чтоб стену
разрушить большую.
Выступы башень они сокрушили, громили
бойницы
И опрокинули сваи торчавшие – те, что
ахейцы
В землю глубоко забили, как первые
башен опоры.
12-260
Их вырывали троянцы затем, чтоб стена
пошатнулась.
Не уклонились, однако, от битвы и
дети ахейцев.
Но, оградивши бойницы щитами из кожи
воловьей,
Стрелы оттуда метали в троянцев, к
стене подступавших.
Оба Аякса в то время обход совершали
по башням
12-265
И ободряли войска, возбуждая отвагу
ахеян,
С ласковой речью к одним и суровой к
другим обращались,
Если видали мужей, кто совсем
уклонялся от битвы:
"Други Ахеяне, те, кто по силе
других превосходит,
Те, кто слабее других и кто среднюю
силу имеет
12-270
(Ибо в сраженьи не все одинаковы мужи
бывают), –
Ныне, как видите сами, для всякого
дело найдется.
Да не отступит никто к кораблям, чьи
б ни слышал угрозы.
Все устремитесь вперед, побуждая друг
друга словами.
Молниевержец Олимпа Зевес
Промыслитель, быть может,
12-275
Приступ нам даст отразить и прогнать
неприятелей в город".
Так они, громко крича, побуждали
ахеян сражаться.
Точно как снежные хлопья зимою летают
без счета,
В день, когда Зевс Промыслитель из
облака снег посылает,
Стрелы свои обнажая пред взорами
смертнорожденных,
12-280
Сыплет из туч, убаюкавши ветры, пока
не покроет
Темя высокое гор и далеко нависшие
скалы,
Долы, родящие лотос, и тучные нивы
людские,
И не устелет прибрежье и гавани моря
седого;
Только волна, набегая, противится
снегу, а сверху
12-285
Все им одето, пока не обрушится
ливень Зевеса:
Так с двух сторон в это время и камни
без счета летали,
То в аргивян от троянцев, то в них от
ахеян обратно,
И над стеною кругом несмолкаемый шум
раздавался.
Тою порой ни троянцы, ни даже
блистательный Гектор
12-290
Не сокрушили б в стене ни ворот, ни
запора большого,
Если б мудрый Кронид Сарпедона,
любезного сына,
На аргивян не послал, точно льва на
быков криворогих.
Тотчас вперед он уставил свой щит
равномерно-округлый.
Медный, прекрасный, чеканный. Сковал
его медник искусный,
12-295
После внутри закрепил он во множестве
кожи бычачьи
И золотыми гвоздями приладил к
наружному кругу.
Этот уставивши щит, два колебля копья
медноострых,
Ринулся вождь Сарпедон, точно лев, на
горах возвращенный,
Мяса лишенный давно и гонимый
безтрепетным сердцем
12-300
Тучных спроведать овец и в загон мимо
стражи проникнуть;
Если он даже и много мужей пастухов
там увидит,
Стадо свое берегущих с оружьем и
быстрыми псами,
Все же назад без борьбы от загона
уйти не захочет,
Но устремится бесстрашно и либо
добычу похитит,
12-305
Либо, копьем из проворной руки
пораженный, свалится:
Так Сарпедона, подобного богу, душа
побуждала
Ринуться против стены, не сорвет ли
бойницы на башнях.
Главка тогда он окликнул бойца,
Гипполохова сына:
"Главк, почему нам в Ликии почет
воздают перед всеми
12-310
Местом передним и мясом отборным, и
полною чашей
И обращают к нам взоры, как будто к
богам вечносущим?
Мы отчего подле Ксанфа богатым
владеем наделом,
И виноградником славным, и пашней,
ячмень приносящей?
Вот почему нам теперь надлежит пред
ликийской дружиной
12-315
В ряде переднем стоять и в горячую
ринуться битву.
Пусть говорит о нас всякий ликийский
боец крепкобронный:
– Нет, не лишенные славы,
ликийской страной управляют
Наши вожди и недаром едят они тучных
баранов,
Сладким, как мед, запивая вином; они
доблестны силой,
12-320
Ибо в переднем ряду пред ликийской
дружиною бьются. –
Друг мой, о, если бы мы, убежавши
теперь из сраженья,
Стали бессмертными оба и чуждыми
старости вечно,
То не хотел бы я сам среди войска
переднего биться,
Да и тебя не послал бы в тот бой,
прославляющий мужа.
12-325
Только везде окружают нас Парки
несчетные смерти,
И человеку нельзя убежать от нее, ни
укрыться.
Так повоюем, – себе ли иль
недругу славу добудем".
Так он сказал. Не ослушался Главк,
позади не остался.
Ринулись оба вперед с многолюдной
дружиной ликийцев.
12-330
Их увидав, задрожал Менесфей, храбрый
сын Петеоса,
Ибо на башню его они шли, принося
разрушенье.
Он озирался кругом вдоль стены
аргивян, не видать ли
Близко вождей, кто беду отвратить бы
сумел от дружины.
Двух он Аяксов тогда увидал,
ненасытных в сраженьи;
12-335
Тевкр стоял подле них, из палатки
недавно вернувшись.
Но Менесфей, хоть и громко их звал,
ими не был услышан:
Столь оглушительный гул раздавался до
неба от криков,
От столкновенья щитов, от украшенных
гривами шлемов
И от ворот: они все осаждаемы были
врагами,
12-340
Всюду стояли троянцы, пробить и
ворваться пытаясь.
Вестником тотчас к Аяксу отправил он
мужа Тоота:
"Славный Тоот, ты беги, призови
поскорее Аякса,
Или обоих, коль можно, – так
было бы лучше гораздо, –
Ибо великая скоро над нами беда
разразится.
12-345
Сильно теперь нас теснят полководцы
ликийской дружины,
Кто и досель отличался неистовством в
бурных сраженьях.
Если ж и там, как и здесь,
разгорелась упорная битва,
Пусть Теламонид могучий один поспешит
нам на помощь
Вместе с воинственным Тевкром, кто
луком искусно владеет".
12-350
Так он промолвил и, внявши ему, не
ослушался вестник,
А побежал вдоль высокой стены
меднобронных данайцев,
Перед Аяксами стал и поспешно
промолвил им слово:
"Славный Аякс Теламонид, о,
вождь аргивян меднобронных!
Сын дорогой Петеоса, питомца Кронида,
вас просит
12-355
Хоть ненадолго к нему поспешить и
помочь в затрудненьи.
Просит обоих он вас; будет лучше,
коль оба пойдете,
Ибо великая скоро над нами беда
разразится.
Сильно теперь нас теснят полководцы
ликийской дружины,
Кто и досель отличался неистовством в
бурных сраженьях.
12-360
Если ж и здесь, как и там, угрожает
вам трудная битва,
Пусть Теламонид один поспешит к нам
на помощь
Вместе с воинственным Тевкром, кто
луком искусно владеет".
Так он сказал. Подчинился великий
Аякс Теламонид
И Оилееву сыну крылатое слово
промолвил:
12-365
"Сын Оилея Аякс, вы вдвоем с
Ликомедом отважным
Здесь оставайтесь и к битве ряды
аргивян побуждайте.
Я же отправлюсь туда и участье приму
в их сраженьи;
После назад возвращусь, оказавши им
нужную помощь".
Так говоря, удалился Аякс Теламонид
великий;
12-370
Рядом шел Тевкр, ему по отцу
приходившийся братом;
Лук же изогнутый Тевкра понес Пандион
вслед за ними.
Идя внутри за стеной, они прибыли
скоро на башню,
Где Менесфея дружину застали теснимой
жестоко,
Ибо герои вожди и советники войска
ликийцев
12-375
Приступом шли на бойницы, подобные
темному вихрю.
В свалку вмешались герои – и грохот
сраженья поднялся.
Первым Аякс Теламонид убил
Сарпедонова друга
Сильного духом бойца Эпиклея; в него
угодил он
Камнем большим угловатым, лежавшим
внутри за стеною
12-380
Подле бойницы вверху; из людей,
существующих ныне,
Муж и в цветущую пору его без труда
не поднял бы,
Обе напрягши руки; он же быстро
схватил и низринул.
Шлем с четырьмя ободками пробил этот
камень и кости
Все размозжил головные, и тот, как
ныряющий в воду,
12-385
С башни высокой слетел; и душа от
костей отлучилась.
Тевкр меж тем Гипполохова сына,
могучего Главка,
Видя, что он, устремившись, оставил
открытою руку,
С башни стрелой поразил и сраженье
заставил покинуть.
Тот соскочил со стены, притаясь, чтоб
никто из ахейцев
12-390
Не увидал его раны и громко не стал
похваляться.
Сделалось больно в душе Сарпедону,
едва он заметил,
Как удаляется Главк. Но герой не
забыл о сраженьи,
А в Алкмаона, Фесторова сына, копье,
изловчившись,
Быстро вонзил и обратно извлек, и тот
навзничь свалился,
12-395
Следуя взмаху копья, и доспехи на нем
загремели.
Мощно руками тогда Сарпедон за зубец
ухватившись,
Двинул к себе, и зубец за руками
последовал тотчас.
Верх обнажился стены, и проложен был
путь всем троянцам.
Разом и Тевкр, и Аякс той порой в
Сарпедона попали.
12-400
Первый стрелою пернатой прицелившись
в грудь Сарпедона,
В светлый ударил ремень, что держал
его щит исполинский;
Смерть отражая, Зевес ему не дал
упасть пред кормами.
А Теламонид копьем по щиту,
наскочивши, ударил.
Вышло насквозь острие и назад
оттолкнуло героя.
12-405
Он от бойницы слегка отступил, но не
вышел из битвы,
Ибо бестрепетным сердцем надеялся
славы достигнуть,
И, обернувшись, воззвал громогласно
он к войску ликийцев:
"Что ослабели вы так, о,
ликийцы, в порыве отважном?
Мне одному тяжело, не взирая на силу
и доблесть,
12-410
Брешь проломивши в стене, и дорогу до
флота очистить.
Все устремитесь за мной: сообща
облегчается дело".
Так он сказал, и тогда, испугавшись
угрозы владыки,
Мужи сплотились тесней вкруг царя,
кто советовал мудро.
В свой же черед и ахейцы сплотили
фаланги,
12-415
И завязалась опять между ними
жестокая свалка.
Ибо равно не могли ни могучие дети
ликийцев
Путь проложить к кораблям, хоть
отверстье в стене проломили,
Ни копьеносцы ахейцы – рассеять
дружину ликийцев
И отразить от стены, до которой
вплотную добрались.
12-420
Точно как двое мужей, находясь на
полях пограничных,
С мерой в руках о меже состязаются
громко друг с другом,
Спорят о малом пространстве, чтоб
равным владеть им наделом:
Так лишь бойницы одни в это время
врагов разделяли,
И над стеной они бились, рубя на
груди друг у друга
12-425
Кожи округлых щитов и легких щитков
оперенных.
Было немало тогда пораженных
безжалостной медью;
Тылом кто был обращен, в непокрытую
ранен был спину,
Кто обращен был лицом, те сквозь щит
получали удары.
Всюду с обеих сторон и бойницы, и
самые башни
12-430
Кровью мужей обагрялись от рук
аргивян и троянцев.
Но аргивяне держались, – троянцы
прогнать не могли их.
Точно работница честная, шерсти на
вес покупая,
Чтоб дорогим своим детям промыслить
ничтожную плату,
Держит весы неуклонно и трогает
чашки, равняя:
12-435
Так и победы весы над сражением ровно
висели.
Прежде чем Гектора Зевс не покрыл
величайшею славой:
Первым из всех Приамид за стеной
аргивян очутился.
Он, обратившись к троянцам,
пронзительным голосом крикнул:
"Ближе, наездники Трои! Ломайте
ахейскую стену
12-440
И разрушительный пламень мечите на
флот быстроходный!"
Так он сказал, ободряя, и все, его
голос услышав,
Тесной толпою на стену пошли и в
короткое время
Вверх на раскаты взобрались, держа
заостренные копья.
Гектор меж тем подбирает огромный
булыжник, лежавший
12-445
Перед воротами, книзу тупой, а вверху
заостренный.
Камень такой от земли из людей,
существующих ныне,
Двое работников лучших на воз без
труда не взвалили б,
Но Приамид и один без усилья
взмахнул, приподнявши,
Камнем, которому легкость придал
Громовержец в ту пору.
12-450
Точно пастух, что несет без усилия
шерсть от барана,
Взявши одною рукой и не чувствуя
тяжести ноши:
Также легко сын Приама понес им
приподнятый камень
Прямо к высоким воротам, досчатым, о
двух половинках,
Гладко и крепко сплоченных; внутри
они вместе держались
12-455
Парою встречных запоров и длинным
смыкались засовом.
Ставши вблизи, он булыжник швырнул в
середину, упершись,
Ноги удобно расставив, чтоб силы удар
не лишился.
Крючья сорвал он с обеих сторон; всею
тяжестью камень
Рухнул меж ними – и громко ворота
кругом затрещали.
12-460
Не устояли засовы, и створы ворот
растворились.
В них устремился мгновенно
блистательный Гектор великий,
Видом похожий на быструю ночь, вокруг
тела блистая
Грозною медью, колебля два острых
копья. И никто бы,
Выйдя навстречу его не сдержал, как
он прыгнул в ворота,
12-465
Разве один из бессмертных. Огнем его
очи пылали.
Он обернулся к троянцам и крикнул
толпе, побуждая
Всех перебраться чрез стену – и те
устремились послушно.
Но между тем как одни пробирались
стеною, другие
Прямо воротами шли. Побежали тогда
аргивяне
12-470
В страхе к судам углубленным – и гул
непрерывный поднялся.
* * *
|
