ПЕСНЬ ОДИННАДЦАТАЯ
Подвиги Агамемнона
С ложа восстала Заря и с прекрасным
рассталась Тифоном,
Свет собираясь нести и бессмертным, и
смертнорожденным.
Зевс ниспослал к кораблям
быстроходным ахейского войска
Неодолимую Распрю, державшую знаменье
брани.
Стала она перед черным большим
кораблем Одиссея,
11-5
Средним из всех, чтоб ее на обоих
концах было слышно,
Как у палаток Аякса, дитяти царя
Теламона,
Так и палаток Ахилла: и тот и другой
поместили
С краю свои корабли, полагаясь на
силу и доблесть.
Став посредине меж ними, богиня
воскликнула громко
11-10
Голосом зычным и страшным и каждому в
сердце ахейцу
Буйную силу вдохнула и страсть
воевать и сражаться.
И показалась война им внезапно милей
возвращенья
На кораблях углубленных в любезную
отчую землю.
Крикнул тогда и Атрид, повелев
опоясаться в битву
11-15
Детям ахеян, и сам стал в блестящую
медь облачаться.
Прежде всего наложил он на голени
латы ножные,
Дивные видом; они на серебряных
пряжках держались.
Панцирь затем закрепил вкруг могучей
груди. Этот панцирь
В прежнее время Кинир подарил ему в
память, как гостю.
11-20
Ибо до слуха Кинира на Кипре молва
долетела,
Ради чего на судах аргивяне под Трою
собрались;
Панцирь тогда подарил он, царю
аргивян угождая.
Десять в том панцире было полос из
чернеющей стали,
Двадцать полос оловянных, двенадцать
из золота было.
11-25
Иссиня-темные змеи на панцире к шее
тянулись,
По три с обеих сторон, точно радуга,
что Олимпиец
В туче своей укрепляет, как знаменье
смертнорожденным.
После того через плечи властитель
Атрид перекинул
Меч, золотыми сверкавший гвоздями, в
ножны заключенный
11-30
Из серебра; золотая их перевязь
плотно держала.
Взял он прекрасный свой щит,
укрывающий мужа, тяжелый;
Десять изогнутых медных полос этот
щит окружали,
И между ними виднелись из олова
выпуклин двадцать
Белых, а в самой средине – одна из
чернеющей стали.
11-35
С краю тот щит был увенчан свирепо
глядящей Горгоной,
Страшной для взора, и Трепет и Страх
с нею рядом виднелись.
Из серебра прикреплялась к щиту
рукоять, на которой
Иссиня-темный дракон наверху
извивался трехглавый;
Головы, вместе сплетаясь, из шеи
одной вырастали.
11-40
Выпуклый шлем на себя он надел с
четырьмя ободками,
С конскою гривой и гребнем, вверху
колебавшимся грозно.
Два он взял крепких копья,
заостренною медью обитых,
И далеко до небес восходило сиянье от
меди.
Громом тогда потрясли и Паллада Афина
и Гера
11-45
В славу того, кто царил над Микеною
златообильной.
Тою порой полководцы, отдав
приказанье возницам
В должном порядке держать колесницы
от рва недалеко,
Сами в оружии бранном вперед
устремились поспешно,
И несмолкаемый гомон поднялся еще до
рассвета.
11-50
Конных с трудом обогнав, пехотинцы у
рва поместились,
И, отставая слегка, подвигались во
след колесницы.
Зевс Громовержец меж ними зловещее
поднял смятенье
Капли кровавой росы из эфира на землю
роняя:
Много отважных голов захотел он в Аид
ниспровергнуть.
11-55
В свой же черед ополчались троянцы по
скату долины
Вкруг исполинского Гектора,
Полидамаса героя,
Также Энея, Кто войском троянцев как
бог почитался,
Трех сыновей Антенора, Полиба, вождя
Агенора
И молодого бойца Акамаса, подобного
богу.
11-60
Гектор стал в первом ряду, со щитом
равномерно-округлым.
Как иногда из-за тучи звезда роковая
проглянет,
Ярко блеснет и опять же за темную
скроется тучу:
Так и стремительный Гектор, давая войскам
приказанья,
То средь передних бойцов, то средь
задних на миг появлялся.
11-65
Медью он весь пламенел, точно молния
Зевса Кронида.
Словно жнецы, что иду полосою пшеницы
иль жита,
Друг против друга навстречу, на поле
богатого мужа,
И перед ними валятся охапки густые
колосьев:
Так аргивяне и Трои сыны, нападая
взаимно,
11-70
Смерть разносили; никто о погибельном
бегстве не думал.
Близко лицом они бились к лицу и, как
волки, бросались.
Распря, причина страданий, взирая на
них, веселилась;
Только одна из бессмертных она
находилась в сраженьи,
Боги же прочие все, удалившись от
боя, спокойно
11-75
В светлых сидели дворцах, там, где
каждому богу отдельно
Дивный построен чертог средь глубоких
ущелий Олимпа.
Все обвиняли они облаков собирателя
Зевса
В том, что троянскую рать порешил
возвеличить он славой.
Только Отец пренебрег их словами.
Ушедши далеко,
11-80
Сел он от всех в стороне и один своей
славой гордился,
Глядя на город троянцев, на флот
быстроходный ахеян,
На пламеневшую медь, на героев, что
гибнут и губят.
Долго, покуда светало и день
разрастался священный,
Сыпались стрелы с обеих сторон и
валились герои.
11-85
А с приближением часа, когда
приступает к обеду
Муж дровосек на горе, ибо, лес
подрубая высокий,
Руки его притомились, душой овладела
усталость,
И разгорелося в сердце желание
сладостной пищи, –
Славные дети ахеян отважно прорвали
фаланги,
11-90
Вдоль по рядам окликая друг друга. И
царь Агамемнон
Бросившись первый, убил Бианора,
начальника войска,
Вместе с возницей его, Оилеем,
наездником резвым.
Тот, соскочив с лошадей, устремился
навстречу Атриду.
Но, как рванулся вперед, сын Атрея
копьем заостренным
11-95
Прямо сразил его в лоб; не
препятствовал шлем меднотяжкий,
Но через шлем острие пролетело и
кость проломило,
Мозг сотряхнулся внутри, и смирился
порыв Оилея.
Вскоре властитель мужей Агамемнон
покинул их трупы,
Голой белевшие грудью, – с обоих
совлек он хитоны, –
11-100
И устремился вперед, чтобы Иса
повергнуть с Антифом,
Двух от Приама рожденных законного
сына с побочным,
Бывших в одной колеснице. Побочный в
ней правил конями,
Рядом в оружьи стоял и сражался Антиф
благородный.
Некогда, пасших овец, их забрал на
прогалинах Иды,
11-105
Гибкой лозою связав, Ахиллес, но дал
волю за выкуп.
Царь Агамемнон, герой, облеченный
обширною властью,
Иса ударил копьем прямо в грудь под
сосцом, и Антифа
Острым мечом поразил подле уха и
сверг с колесницы.
Быстро с обоих совлек он доспехи
прекрасные брани,
11-110
Ибо узнал их, видав уже раз близ
судов быстроходных,
В день, как с Идейских высот их
привел Ахиллес быстроногий.
Точно как лев проникает в убежище
лани проворной,
И, захватив ее нежных детей в свои
крепкие зубы,
Кости дробит им легко и лишает их
жизни веселой,
11-115
Мать им не может помочь, даже если б
вблизи находилась,
Ибо сама в это время бессильною
дрожью объята
И без оглядки бежит от неистовства
мощного зверя
Мимо дубов, чрез кусты, задыхаясь,
покрытая потом:
Так не могли и троянцы от смерти
спасти Приамидов,
11-120
Ибо и сами они перед войском ахеян
бежали.
После того он пошел на Пизандра с
бойцом Гипполохом,
Двух сыновей Антимаха, отважного
сердцем. Когда-то
Золото взяв у Париса, подкупленный
даром блестящим,
Более всех помешал он Елену вернуть
Менелаю.
11-125
Ныне его сыновей захватил Агамемнон
владыка,
Бывших в одной колеснице и правивших
вместе конями.
Тотчас блестящие вожжи из трепетных
рук ускользнули.
Оба застыли, когда Агамемнон, как
лев, появился.
Из колесницы взмолились они, упав на
колени:
11-130
"Жизнь подари нам, Атрид, и
достойный получишь ты выкуп.
Много сокровищ лежит в чертоге царя
Антимаха,
Золота много и меди, чеканного много
железа.
С радостью даст от всего наш отец
тебе выкуп бесценный,
Если узнает, что мы на судах
обретаемся живы".
11-135
Слезы ручьем проливая, царя они так
умоляли
Медоточивою речью, но горькому вняли
ответу:
"Если вы дети того Антимаха,
отважного сердцем,
Кто обратился когда-то к собранью
троянцев с советом
Не отпустить к аргивянам, но тут же
убить Менелая,
11-140
С вестью пришедшего в Трою с
божественным сыном Лаерта,
То за бесславную дерзость отца вы
заплатите ныне".
Так он сказал и Пизандра во прах с
колесницы низвергнул,
В грудь поразивши копьем, и тот
грохнулся навзничь на землю,
А Гипполох соскочил, но его на земле
умертвил он,
11-145
Руки мечом отрубил и с размаху рассек
ему шею,
После толкнул, что колоду, и тот чрез
толпу покатился.
Мертвых покинул Атрид, а за ним
остальные ахейцы
Все устремились туда, где стеснились
фаланги троянцев.
Пещие пещих губили, бежавших помимо
желанья,
11-150
Конные резали конных блистающей
острою медью.
Пыль поднялась над землей из-под
звонких копыт лошадиных
Но Агамемнон Атрид неустанно
преследовал войско,
Сам убивая мужей и ахеян других
побуждая.
Точно на девственный лес
истребительный падает пламень,
11-155
Ветер закрутит его и разносит по всем
направленьям,
С корнем валятся кусты, вырываемы
силой пожара:
Так под рукой Агамемнона головы
наземь валились
Быстро бегущих троянцев. И много
коней крутошеих
По полю мчалось, со звоном влача
колесницы пустые,
11-160
О беспорочных возницах скорбя. Те же
в прахе лежали
Мертвые, коршунам хищным отныне
милей, чем супругам.
Гектора Зевс той порой удалил и от
стрел и от пыли,
От мужегубной резни, от смятения
битвы и крови.
Сын же Атрея, взывая к своим, за
троянцами гнался.
11-165
В город спасаясь, они по долине к
смоковнице мчались
Мимо гробницы потомка Дарданова,
древнего Ила.
Но Агамемнон властитель преследовал
их неустанно,
Зычно крича, и в крови обагрял
непобедные руки.
А добежавши до Скейских ворот и
достигнувши дуба,
11-170
Стали троянцы недвижно, мужей
остальных поджидая.
Те посредине долины бежали, как будто
коровы,
Если рассеет их лев, нападая средь
сумрака ночи;
Все убегут, но одну настигает
жестокая гибель;
В мощные зубы схватив, он сперва
раздробит ей затылок,
11-175
После горячую кровь и всю
внутренность жадно проглотит:
Так Агамемнон Атрид, умерщвляя
последнего мужа,
Неутомимо их гнал и бежали они в
беспорядке,
Падая наземь с коней под рукою
могучей Атрида,
Навзничь и ниц; вкруг себя бушевал он
с копьем заостренным.
11-180
Мало уже оставалось ему, чтоб
добраться до Трои
И до высокой стены; вдруг отец и
людей и бессмертных
Сел на вершине Идейской горы,
изобильной ключами.
С неба на землю сойдя, взял он молнию
в сильные руки
И златокрылой Ириде сказал, чтобы с
вестью помчалась:
11-185
"В путь отправляйся Ирида и
Гектору слово поведай.
Как бы он долго ни видел владыку
народов Атрида
Бьющимся в первых рядах и разящим
фаланги троянцев,
Пусть не вступает в сраженье, а
только других побуждает
С войском враждебных мужей
состязаться в губительной битве.
11-190
После ж, едва Агамемнон, копьем иль
стрелой пораженный,
На колесницу взберется, я Гектора
силой одену,
Пусть убивает, пока не подступит к
судам оснащенным,
Солнце пока не зайдет и священный не
спустится сумрак".
Так он сказал. Ветроногая не
отказалась Ирида,
11-195
Быстро с Идейских высот в Илион
полетела священный
И богоравного Гектора, сына Приама,
героя
На лошадях густогривых, на крепкой
нашла колеснице.
Ставши вблизи, быстроногая слово
сказала Ирида:
"Гектор, сын храбрый Приама,
Зевесу по мудрости равный!
11-200
Зевс Олимпиец к тебе ниспослал меня с
вестью такою:
Как бы ты долго ни видел могучего
сына Атрея,
Бьющимся в первых рядах и разящим
фаланги троянцев,
Сам от борьбы воздержись, лишь других
побуждай своей речью
С войском враждебных мужей
состязаться в губительной сече.
11-205
После, лишь только Атрид, пораженный
копьем иль стрелою,
На колесницу взберется, Зевес тебя
силой оденет,
Будешь сражаться, пока не подступишь
к судам многогребным
Солнце пока не зайдет и священный не
спустится сумрак".
Так говоря, быстроногая прочь
удалилась Ирида.
11-210
Гектор в доспехах войны соскочил с
колесницы на землю;
Острые копья колебля, кругом обошел
он все войско,
Всех побуждая сражаться и вызвал
ужасную свалку.
Те повернулись и грудью ахейское
встретили войско.
В свой же черед и ахейцы свои
укрепили фаланги.
11-215
Бой закипел, оба войска сошлись. И
Атрид Агамемнон
Ринулся первый: желал впереди всех
других он сражаться.
Ныне скажите мне, Музы, домов
Олимпийских жилицы,
Кто из троянцев самих или войска
союзников славных
Против царя Агамемнона выступил
первый навстречу?
11-220
Ифидамас, и большой, и воинственный
сын Антенора,
Он, кто возрос в плодородной Фракии,
питающей агнцев.
Дедом по матери был он с младенчества
в доме воспитан,
Славным Киссеем, отцом
прекрасноланитной Феаны.
После, когда уж достиг он поры
возмужалости славной,
11-225
Дед удержал его дома, и дочь свою дал
ему в жены.
Но и женатый покинул он брачное ложе
для славы
И на двенадцати отплыл кривых
кораблях к Илиону.
Но соразмерные эти суда он оставил в
Перкоте,
Сам же отправился пеший и прибыл в
священную Трою.
11-230
Он то и вышел тогда против сына Атрея
навстречу.
Только что оба сошлись, наступая один
на другого.
Быстрый Атрид промахнулся: копье его
мимо скользнуло.
Ифидамас же пониже от панциря в пояс
ударил,
Сам поналег на копье, своей тяжкой
руке доверяясь,
11-235
Только не смог он пробить пестро
разукрашенный пояс:
На серебро наскочив, острие как свинец,
изогнулось.
И, разъяренный как лев, царь Атрид
ухватился за древко,
Мощной рукой потянул и копье у
противника вырвал,
Тут же мечом разрубил ему шею и члены
расслабил.
11-240
Так злополучный свалился и сном
успокоился медным,
Пал, за сограждан сражаясь, вдали от
законной супруги,
Юной, чьих ласк не видал, хоть и
много принес ей подарков:
Сто подарил ей сперва он быков, а
потом обещал ей
Тысячу коз и овец, что паслись в его
стаде несчетном.
11-245
Тою порой Агамемнон Атрид, обнажив
его тело,
Быстро к толпе аргивян удалился с
прекрасным оружьем.
Только что это увидел Коон, средь
мужей знаменитый,
Сын первородный царя Антенора, и
тяжкое горе
Очи затмило ему: пожалел он о брате
погибшем.
11-250
Стал он с копьем своим сбоку, от сына
Атрея незримо,
И посредине руки, ниже локтя, ударил
героя;
Вышло насквозь острие светлой медью
снабженного древка.
Царь Агамемнон, владыка мужей, в
первый миг содрогнулся,
Но не оставил сраженья и гибельной
битвы не бросил.
11-255
С пикой, питомицей вихря, он ринулся
вслед за Кооном.
Тот увлекал торопливо, убитого брата
родного,
За ногу взяв, и на помощь сзывал всех
троянцев храбрейших.
Но между тем, как он труп волочил,
его острою медью
Ранил под круглым щитом Агамемнон и
члены расслабил.
11-260
И, подбежав, отрубил ему голову тут
же над братом.
Так сыновья Антенора, под мощной
рукою Атрида,
Оба свершили свой жребий и в область
Аида спустились.
Долго, пока еще теплая кровь истекала
из раны,
Царь Агамемнон Атрид, остальные ряды
обегая,
11-265
Медью копья и меча и большими камнями
сражался.
После ж, как рана засохла и кровь
перестала сочиться,
Резкие боли проникли в могучую душу
Атрида.
Точно как острые стрелы болей
роженицу пронзают,
Те, что Илифии мечут, помощницы в
муках рожденья,
11-270
Дочери Геры богини, виновницы горьких
страданий:
Острые боли такие пронзили и душу
Атрида.
На колесницу вскочил он и дал
приказанье вознице
Гнать к углубленным судам, ибо
сердцем от мук обессилел.
Все же он, голос возвысив,
пронзительно крикнул данайцам:
11-275
"Милые други, вожди и советники
войска ахеян!
Сами старайтесь теперь отразить от
судов мореходных
Грозный сражения шум, оттого что
Зевес Промыслитель
Не пожелал, чтобы я целый день против
Троян сражался".
Так он сказал, и возница, стегнув по
коням пышногривым,
11-280
К быстрым погнал их судам, и, не
против желанья помчавшись,
Кони, со взмыленной грудью, внизу
обдаваемы прахом,
Быстро несли из сраженья царя,
изнуренного болью.
Гектор, едва увидал, что Атрид
удалился из битвы,
Зычно воскликнул, взывая к троянским
бойцам и ликийским:
11-285
"Други троянцы, ликийцы, дардане
– бойцы удалые,
Будьте мужами теперь, помышляйте о
бранной отваге!
Воин храбрейший ушел, мне ж готовит
великую славу
Зевс Громовержец. Направьте коней
своих цельнокопытных
Прямо на мощных данайцев, чтоб славой
великой покрыться".
11-290
Так говоря, пробудил он в троянцах
отвагу и силу.
Точно охотник, преследуя льва или
дикого вепря,
Стаю собак белозубых в погоню за ним
направляет:
Так Приамид, уподобясь губителю
смертных Арею,
Против ахейских дружин устремил
непреклонных троянцев.
11-295
Сам он в переднем ряду выступал,
горделивый душою,
И налетел на сраженье, подобно грозе
поднебесной,
Если, обрушась, она темносинее море
взволнует.
Первым кого же убил и кого из ахейцев
последним
Гектор, Приама дитя, когда Зевс
даровал ему славу?
11-300
Первым убил он Эзея, потом Антиноя,
Опита,
Также Долопса Клитида, Офелтия и
Агелая,
Ора, Эзимна и стойкого в битве бойца
Гиппоноя.
Всех их, данайских вождей, умертвив,
на толпу он нагрянул.
Точно как западный ветер, дохнув
ураганом могучим,
11-305
Тучи размечет, сгущенные южным
порывистым ветром,
И, закрутившись, огромный поднимется
вал, и без счета
Брызги высоко взлетят, под дыханьем
блуждающей бури:
Столько ж голов аргивян под рукой
Приамида упало.
Быть бы несчастью тогда и свершиться
делам безвозвратным,
11-310
На корабли устремилось бы войско
бегущих ахеян,
Если бы царь Одиссей не воззвал к
Диомеду герою:
"Славный Тидид, неужель мы
забыли о бранной отваге?
Ближе, мой милый, сюда, стань со мною.
То будет позором,
Если захватит суда шлемовеющий Гектор
великий".
11-315
И, отвечая, сказал Диомед, сын Тидея
могучий:
"Я то останусь в бою и тебя
поддержу, только прока
Будет немного от нас, ибо Зевс,
облаков собиратель,
Ныне троянцам охотней, чем нам,
посылает победу".
Молвил и в прах с колесницы копьем
ниспровергнул Фимбрея,
11-320
В правый ударив сосец. В то же время
от рук Одиссея
Пал Молион, богоравный возница того
полководца.
Сделав негодными к бою, они отошли от
упавших
И на толпу устремились, свирепствуя,
будто два вепря,
Что на охотничьих псов опрокинулись,
полны отваги:
11-325
Так они гнали троянцев, губя. И
свободно вздохнуло
Войско ахеян, досель перед Гектором
дивным бежавших.
Тою порою они колесницу отбили,
низвергнув
Двух из народа храбрейших, детей
перкозийца Меропса.
Лучший гадатель из всех, на войну
мужегубную детям
11-330
Не разрешил он идти, но они не
послушали слова,
Ибо вперед увлекали их Парки погибели
черной.
Их Диомед, сын Тидея, копья
знаменитый метатель,
Жизни лишил и дыханья, и славные взял
их доспехи.
А Лаертид Одиссей Гипподама убил с
Гиперохом.
11-335
С Иды взирая, в то время над ними
простер Громовержец
Равные жребии битвы; они ж умерщвляли
друг друга.
Тою порой сын Тидея в бедро поразил
Агастрофа,
Сына Пеона бойца. Тут бы бегством
спастись, да не близко
Кони троянца стояли; его погубило
безумье,
11-340
Ибо возница держал лошадей вдалеке,
сам же пеший
В первом ряду бушевал он, пока не
сгубил своей жизни.
Гектор, завидевши их меж рядами,
вперед устремился,
Зычно крича, а за ним повалили
фаланги троянцев.
Вздрогнул, заметив его, Диомед, среди
боя отважный,
11-345
И Одиссею промолвил, к нему
подошедшему близко:
"Снова на нас этот бич
надвигается, Гектор могучий,
Только давай устоим, подождем и
прогоним троянца".
Так он сказал и, потрясши, копье
длиннотенное бросил,
Не промахнулся тогда сын Тидея, но, в
голову целя,
11-350
Поверху шлема ударил, и медь
отскочила от меди,
Тела не тронув прекрасного: шлем
воспротивился крепкий,
С гребнем высоким, трехпластный,
подарок царя Аполлона.
Гектор мгновенно назад отскочил и с
толпою смешался.
Стал он, упав на колени, могучей
рукой упираясь
11-355
В землю, в то время, как взоры
окутались черною ночью.
Но между тем как Тидид средь передних
бойцов направлялся
Вслед за копьем полетевшим,
воткнувшимся в землю поодаль,
Гектор очнулся и, быстро вскочив на
свою колесницу,
К войску троянцев погнал и погибели
черной избегнул.
11-360
Длинным копьем потрясая, воскликнул
Тидид знаменитый:
"Снова, собака, ты смерти избегнул
теперь, хоть опасность
Близко была. Аполлон из беды тебя
вызволил снова!
Видно, взывая к нему, ты вступаешь
меж копий свистящих.
Только покончу с тобой и потом, среди
битвы столкнувшись,
11-365
Если средь вечных богов у меня хоть
один есть заступник.
Но устремлюсь я покуда на прочих,
кого ни настигну".
Молвив, оружье совлек с Пэонида,
метателя копий.
Тою порой Александр, муж Елены
прекрасноволосой,
Начал натягивать лук против пастыря
войска Тидида,
11-370
Прячась за мраморный столб, на могильном
холме рукотворном
Ила, потомка Дардана, старейшины
древнего Трои.
И между тем как Тидид с груди
Агастрофа героя
Панцирь блестящий снимал, также щит с
его плеч и тяжелый
Шлем с головы, Александр нажимал
рукоятку от лука.
11-375
И не напрасно стрела из руки Приамида
помчалась:
В правую ногу в подъем он попал и,
насквозь пролетевши,
В землю воткнулась стрела. И ликующим
смехом залившись,
Выскочил он из засады и слово сказал,
похваляясь:
"В цель я попал, не напрасно
стрела полетела. О, если б
11-380
В пах угодил я повыше и жизни лишил
тебя ныне!
После всех бедствий, быть может,
тогда бы вздохнули троянцы,
Ибо как лев среди блеющих коз, ты
внушаешь им ужас".
Духом не дрогнув, ему отвечал сын
Тидея могучий:
"Тоже стрелок и обидчик! На дев
бы глядел, а не хвастал
11-385
Луком блестящим своим! Вот осмелься в
оружии выйти
И убедишься, насколько твой лук и все
стрелы помогут!
Ныне, подошву ноги оцарапав, ты так
расхвалился,
Я ж и не чувствую, точно ребенок
ударил иль дева.
Ибо тупой долетает стрела малосильного
труса.
11-390
Быстрые стрелы мои, даже если немного
заденут,
Рану наносят не так: они мужа кладут
бездыханным.
С горя по нем и супруга ногтями лицо
раздирает,
Дети его сиротеют, и, прах обагрив
своей кровью,
Сам он гниет, а кругом больше птиц
соберется, чем женщин".
11-395
Так он сказал. И тогда Одиссей
копьеносец, приблизясь,
Стал впереди, а за ним сын Тидея,
присев, из подошвы
Быструю вынул стрелу, его тело
пронзило страданье.
На колесницу вскочив, он соратнику
дал повеленье
Гнать к углубленным судам, ибо
сердцем от мук обессилел.
11-400
Тою порой Одиссей был себе самому
предоставлен.
Не находилось при нем никого, ибо все
устрашились.
Тяжко вздохнув, к своему обратился он
храброму сердцу:
"Горе мне, что предприму я?
Позорно, толпы испугавшись,
Прочь побежать иль ужасно с толпой
одному состязаться,
11-405
Ибо всех прочих данайцев Кронид
устрашил Олимпиец.
Только зачем я теперь вопрошаю об
этом свой разум?
Знаю и так хорошо, что из битвы лишь
трус убегает.
Кто же в бою первенствует, тот должен
стоять непреклонно,
Сам ли наносит удары, другие ль его
поражают".
11-410
Но между тем как он это обдумывал в
мыслях и в сердце,
С разных сторон подоспели ряды
щитоносцев троянских
И оцепили его, окружили свою же
погибель.
Точно как стая собак и юноши, полные
силы,
Выследят вепря, когда из глубокой
выходит он чащи,
11-415
Белые зубы остря меж изогнутых
челюстей крепких;
Псы налегают кругом, и хоть слышно,
как лязгают зубы,
Всеж не отходят от зверя, ужасного
силой и видом:
Так Одиссея, любезного Зевсу, теснили
троянцы.
Он же, на них наскочив с длиннотенным
копьем заостренным,
11-420
Первым в плечо поразил беспорочного
Деиопита,
После того умертвил и Фоона бойца и
Эннома,
Керсидамаса потом, с лошадей
соскочившего наземь,
Снизу ударил в живот под щитом
округленным.
В прах повалился троянец, хватая
ладонями землю.
11-425
Их покидая, он ранил копьем Гиппасида
Харопса,
Брата родного Сокоса, бойца,
знаменитого родом.
К брату на помощь тогда устремился
Сокос богоравный,
Близко он стал, подошедши, и слово
сказал Одиссею:
"Славный герой Одиссей,
неустанный в трудах и обманах,
11-430
Ныне тебе предстоит иль Гиппаса
детьми возгордиться,
Двух умертвивши подобных мужей и
забрав их доспехи,
Иль самому под моим же погибнуть
копьем заостренным".
Так произнесши, ударил он в щит
равномерно округлый.
Через блистательный щит копье тяжело
пролетело.
11-435
И, через панцирь проникнув,
отделанный с дивным искусством,
С ребер оно отделило всю кожу, но в
чрево героя
Глубже проникнуть ему помешала Паллада
Афина.
Понял герой, что копье не на место
смертельное пала.
Быстро назад отступил он и слово
промолвил Сокосу:
11-440
"А, злополучный, сейчас тебя
злая погибель постигнет.
Правда, меня прекратить ты заставил с
Троянцами битву,
Но говорю я тебе, что сегодня и тут
же обнимешь
Черную Парку и смерть, этим острым
копьем пораженный.
Мне ты дашь славу, Аиду ж, конями
известному, душу".
11-445
Так он сказал, а Сокос между тем
убегал, повернувшись,
Но, обращенному в бегство вонзил
Одиссей богоравный
В спину копье между плеч и оно через
грудь пролетело.
Звякнув оружьем, он пал и над ним
Лаертид похвалялся:
"Храбрый Сокос, сын Гиппаса,
коней укротителя быстрых,
11-450
Смерть обогнала тебя, от нее ты и
бегством не спасся.
О, злополучный, тебе ни почтенная
мать, ни родитель
Мертвому глаз не закроет. Скорей
плотоядные птицы
Выклюют их, вкруг тебя потрясая
густыми крылами.
Мне ж, как умру, богоравные тризну
устроят ахейцы".
11-455
Так говоря, из щита округленного,
также из кожи
Он извлекает копье, что отважный
Сокос в него бросил.
Тотчас же брызнула кровь, и боль его
сердце смутила.
Видя в крови Одиссея, бесстрашные
дети троянцев
Все на него устремились, друг друга в
толпе побуждая.
11-460
Он же назад отступал и товарищей
кликал на помощь.
Трижды он крикнул тогда, что в груди
только голоса было,
Трижды кричавшему внял Менелай, муж
любезный Арею.
Тотчас промолвил он слово стоявшему
близко Аяксу:
"Зевса потомок, Аякс Теламонид,
владыка народов,
11-465
Слышу звучит вкруг меня Одиссея
могучего окрик.
Так он взывает, как будто остался
один и троянцы
В гибельной схватке его притесняют,
отрезав от прочих.
Дай сквозь толпу проберемся, поможем
скорей. Опасаюсь,
Как бы, покинутый нами, не пострадал
от троянцев.
11-470
Сильно ахейцы тогда пожалеют о
доблестном муже".
Молвил и бросился первый, за ним и
Аякс богоравный.
Вскоре нашли Одиссея, любезного
Зевсу. Троянцы
Гнались за ним, обступивши, подобные
рыжим шакалам,
Что на горе над сраженным рогатым
оленем стопились;
11-475
Муж его ранил стрелой с тетивы, и
помчавшись, бежал он
Долго, пока еще кровь не застыла и
двигались ноги;
После ж того, как он пал, укрощенный
стрелой быстролетной,
В темном гористом ущелье шакалы
терзать его стали;
Вдруг кровожадного льва божество
привело на то место;
11-480
Вмиг разбежались шакалы, а лев
пожирает добычу:
Так, обступив многоумного храброго
сына Лаетра,
Сильной толпой на него напирали
троянцы; герой же
Длинным копьем отражал их, грозящую
смерть отклоняя.
Но лишь Аякс Теламонид предстал перед
ними, подъемля
11-485
Башнеподобный свой щит, врассыпную
бежали троянцы.
За руку взяв Одиссея, Атрид его вывел
из битвы
И постоял с ним, покуда соратник
пригнал колесницу.
Тою порою Аякс, на троянцев с копьем
устремившись,
Жизнь у Дорикла похитил, побочного
сына Приама,
11-490
После он ранил Пандокла, Лизандра,
Пираса, Пиларта.
Точно как бурный поток устремляется с
гор на долину,
Полный от ливней Зевеса, разбухший от
талого снега,
И, увлекая с собою засохшие дубы и
сосны,
Много обломков и тины ввергает в
далекое море:
11-495
Так по долине, бушуя, блистательный
сын Теламона
Мчался, рубя лошадей и людей. И об
этом не ведал
Гектор: на левом крыле он от битвы
вдали подвизался,
Подле Скамандра потока. Там больше
всего среди боя
Падало наземь голов и воинственных
кликов звучало –
11-500
Около Нестора старца и бурного
Идоменея.
Там находился и Гектор, фаланги мужей
сокрушая,
Сеял погибель, искусно владея копьем
и конями.
Все же ахейцы отважные не уступили бы
поля,
Если б тогда Александр, муж
прекрасноволосой Елены,
11-505
Не обессилил бойца Махаона,
начальника войска,
В правое ранив плечо оперенной
стрелою трехгранной.
То увидав, испугались дышавшие силой
ахейцы,
Как бы он не был убит и сраженья
судьба изменилась.
Идоменей той порой богоравному
Нестору молвил:
11-510
"Нестор, сын храбрый Нелея,
великая слава ахеян,
На колесницу взойди, Махаон станет
рядом с тобою,
Целнокопытных коней ты к судам
устреми поскорее.
Многих воителей стоит один
врачеватель искусный,
Тот, кто и стрелы извлечь и
лекарством посыпать умеет".
11-515
Так он сказал. Не ослушался Нестор,
наездник Геренский,
Тотчас оставил сраженье, взошел на
свою колесницу;
Сын Эскулапа, врача беспорочного,
встал к нему рядом.
Старец хлестнул по коням и помчались
не против желанья
К быстрым они кораблям, ибо сердцем
туда порывались.
11-520
Тою порой Кебрион, в колеснице близ
Гектора стоя,
Видел смятенье троянцев и слово
сказал Приамиду:
"Гектор, Приама дитя, мы
сражаемся против ахеян
Здесь, у окраины битвы злосчастной,
меж тем как троянцы
Все остальные мятутся, и люди и кони
смешались.
11-525
Там Теламонид бушует; его хорошо я
заметил
Ибо широкий свой щит он несет на
плечах. Так давай же
Бросим коней с колесницей туда, где
всего беспощадней
Воины губят друг друга, затеяв
кровавую сечу,
Пешие с конными вместе и крик
несмолкаемый слышен".
11-530
Так говоря, Кебрион по коням
пышногривым ударил
Звонким бичом, и внимая бичу,
подчинилися кони,
С легкой неслись колесницей среди
аргивян и троянцев,
Трупы топча и щиты; обагрилася черною
кровью
Ось колесницы внизу, также оба с
боков полукружья
11-535
Красные брызги туда и от конских
копыт долетали
И от ободьев колес. Шлемовеющий
Гектор пытался
В гущу проникнуть врагов и прорвать
их фаланги с налета.
Злое смятенье подняв, он копьем то и
дело работал
И, обегая кругом все ряды по широкому
войску,
11-540
Медью копья и меча и большими камнями
сражался,
Лишь одного избегал – Теламонова
сына, Аякса,
Зевсова гнева боясь, если б с мужем
храбрейшим сражался.
Ужас в Аякса вселил той порой
Олимпиец верховный.
Щит семикожный закинув, он стал и,
охваченный страхом,
11-545
То озираясь как зверь, то на войско
троянцев уставясь,
Начал слегка отступать, за коленом
колено сгибая.
Точно как рыжего льва от загона быков
криворогих
Стая собак и толпа молодых поселян
отражает;
Все они, зверю мешая бычачьего жира
отведать,
11-550
Бодрствуют целую ночь; он же, алчущий
свежего мяса,
Хочет прорваться, но тщетно: из рук
дерзновенных навстречу
Частые сыплются дроты и связки
пылающих веток,
Ужас внушая ему, несмотря на порыв; а
с зарею
Он уже бродит поодаль, и голод
терзает в нем сердце:
11-555
Так и Аякс отступал пред троянцами,
нехотя сильно,
Сердцем скорбя, оттого что за флот
аргивян опасался.
Точно беспечный осел, проходя близ
засеянной пашни,
Сходит с дороги и щиплет зеленый
посев, не взирая
На понуканья детей, что колотят его,
обступивши,
11-560
Палки ломают на нем – но ничтожны их
детские силы –
И прогоняют с трудом, когда он уж
насытился пищей:
Так Теламонова сына, громадного
ростом Аякса,
Храбрые дети троянцев с толпою
союзников славных
Копьями гнали вперед, посредине щита
поражая
11-565
И временами Аякс, о воинственной
вспомнив отваге,
Вдруг поворачивал щит против резвых
наездников Трои
И, задержав их фаланги, опять
обращался для бегства.
Так подвизался он, стоя среди аргивян
и троянцев,
Целому войску один подступить к
кораблям не давая.
11-570
Острые копья в героя летали из рук
дерзновенных,
Только одни, устремляясь, в огромном
щите застревали,
А остальные в средине, не тронувши
белого тела,
В землю вонзались, хоть страстно
желали насытиться кровью.
Тою порою увидел блистательный сын
Эвемона,
11-575
Вождь Эврипил, что Аякс осаждаем
густыми стрелами.
Ставши вблизи от него, он блестящим
копьем замахнулся
И Фавсиада сразил, Апизаона, пастыря
войска,
В печень, внизу от грудной перепонки,
и члены расслабил,
Сам устремился вперед и снимать с его
плеч стал оружье.
11-580
Но Александр боговидный, увидев, что
сын Эвемона
С плеч Фавсиада снимает доспехи,
немедленно лук свой
Против него натянул и в бедро его
правое ранил.
И тростниковое древко сломилось,
бедро отягчая.
Быстро в толпу он друзей отступил,
убегая от Парки,
11-585
Голос издал из груди и пронзительно
крикнул данайцам:
"Милые други, вожди и советники
войска ахеян,
Станьте, к врагу обернитесь и гибельный
день отклоните
От Теламонида храброго: стрелы его
удручают.
Сам он сегодня, боюсь, не вернется из
битвы злошумной.
11-590
Вы становитесь вокруг Теламонова сына
Аякса".
Так им кричал Эврипил, хоть и ранен
был сам. И ахейцы
Стали толпою пред ним, над плечами
щиты наклоняя,
Копья подняв. К ним навстречу великий
Аякс приближался
И, очутясь меж товарищей, стал и
лицом обернулся.
11-595
Так воевали ахейцы, бушуя, как ярое
пламя.
Тою порой кобылицы Нелида, покрытые
потом,
Нестора мчали из битвы и пастыря
войск Махаона.
Их увидавши, узнал богоравный Ахилл
быстроногий,
Ибо в то время стоял на большом
корабле своем крайнем.
11-600
Глядя на тягостный труд и плачевное
бегство ахеян.
Он обратился немедля к Патроклу,
соратнику – другу,
Звонко крича с корабля. Тот, услышав,
из ставки явился,
Равный Арею герой. И тогда началась
его гибель.
Первое слово промолвил Менойтия сын
благородный:
11-605
"Что, Ахиллес, меня кличешь?
Какое мне дашь приказанье?"
И, отвечая ему, так сказал Ахиллес
быстроногий:
"Славный Менойтия сын, моему ты
возлюбленный сердцу!
Нынешним днем, полагаю, ахейцы,
обнявши колена,
Будут меня умолять: нестерпимое горе
подходит.
11-610
Но оправляйся теперь, о, Патрокл,
Зевесу любезный,
Справься у Нестора старца, кто
раненый тот полководец,
Им увезенный из битвы? Он сзади врачу
Махаону
Асклепиаду подобен, в лицо же не
видел я мужа,
Ибо стрелой пронеслись, порываясь
вперед, кобылицы".
11-615
Так он промолвил. Патрокл послушался
милого друга
И побежал к быстроходным судам и
палаткам ахеян.
Тою порой полководцы достигли палатки
Нелида,
Сами они с колесницы сошли на
кормилицу землю.
Эвримедон же отпряг лошадей: то
соратник был старца.
11-620
Раньше всего они пот на хитонах своих
обсушили,
Став на прибрежии моря, дыханию ветра
навстречу.
После в палатку вошли и в покойные
кресла уселись.
А между тем Гекамеда,
прекрасноволосая дева,
Дочь Арсиноя владыки, им стала
готовить напиток.
11-625
Нестор ее в Тенедосе, разрушенном
сыном Пелея,
В дар получил от ахейцев, за
первенство в мудрых советах.
Прежде всего она стол пододвинула
тесаный гладко,
С темными ножками, дивный; а после на
стол перед ними
Медное блюдо поставила с луком –
приправой к напитку –
11-630
С медом зеленым, а также с ячменной
крупой освященной;
Кубок потом подала, привезенный из
дома Нелидом,
Дивно прекрасный, гвоздями усеянный
весь золотыми.
Ручки имел он четыре, и около каждой
паслися
Горлицы две золотые; на двух он
держался подставках.
11-635
Всякий другой бы с усильем сдвигал со
стола этот кубок,
Полный до края вином; без труда
подымал его старец.
В нем-то смешала напиток с богинями
равная дева;
Козьего сыра она над Прамнейским
вином наскоблила
Теркою медной, а сверху обсыпала
белой крупою.
11-640
Сделав напиток, она его пить
предложила героям.
Те по желанью испили, утишили жгучую
жажду
И, обращаясь друг к другу, вдвоем
наслаждались беседой.
Тою порою в дверях показался Патрокл
богоравный.
Старец, завидя его, устремился с
блестящего кресла,
11-645
За руку гостя берет и с собой
приглашает садиться.
Но отказался Патрокл и Нестору слово
промолвил:
"Старец, воспитанный Зевсом! Не
время сидеть, не упросишь.
Страх и почтенье внушает мне муж,
повелевший разведать,
Кто этот раненый вождь, приведенный
тобой из сраженья?
11-650
Впрочем, я вижу и сам, ибо вижу царя
Махаона.
Но возвращаюсь теперь, чтобы весть
передать Ахиллесу.
Ведаешь сам хорошо, о, питомец
Зевеса, как страшен
Этот герой: он легко и невинного мужа
осудит".
И, отвечая, сказал ему Нестор,
наездник Геренский:
11-655
"Что это вдруг Ахиллес так
печалиться стал об ахейцах,
Кто из них ранен стрелой? Иль еще до
сих пор он не знает,
Горе какое постигло все войско?
Храбрейшие мужи
На кораблях все лежат, кто копьем,
кто стрелой пораженный.
Ранен Тидея воинственный сын, Диомед
непреклонный,
11-660
Ранен метатель копья Одиссей,
Агамемнон владыка,
Ранен стрелою в бедро Эврипил,
славный сын Эвемона.
Вот я и этого мужа недавно привел из
сраженья,
Где он стрелою был ранен из лука. Но,
силою гордый,
Храбрый Ахилл не скорбит и данайцев
ничуть не жалеет.
11-665
Ждать ли он хочет, пока, несмотря на
усилья ахеян,
Наши суда на прибрежье огнем
истребительным вспыхнут
И до единого сами погибнем на узком
пространстве?
Ныне исчезла та сила, что в гибких
была моих членах.
Если б мне снова расцвесть, если б
силой исполниться крепкой
11-670
Прежних тех дней, когда распря
возникла средь нас и элеян
Из-за угона волов! Той порой
Гиперохова сына
Итимонея убив, знаменитого мужа
элейца,
Много скота отогнал я в возмездье.
Быков защищая,
Он из моей же руки был настигнут
копьем заостренным,
11-675
В первом свалился ряду, и бежали
бойцы поселяне.
Много добычи тогда мы собрали средь
вражьей долины.
Стад пятьдесят мы быков и не меньше
свиней отогнали,
Столько ж овечьих отар и раздольно
пасущихся козьих,
И полтораста еще лошадей быстроногих
отбили,
11-680
Все кобылиц, и бежали за многими
вслед жеребята.
Целую ночь мы их гнали и в город
владыки Нелея,
В славный Пилос привели. И Нелей был
обрадован в сердце,
Видя, как много я добыл, хоть в битву
отправился юным.
Вестники кликнули клич, лишь заря
показалась на небе,
11-685
Всех призывая сойтись, кто урон
потерпел от элейцев.
Вместе собравшись, пилосцев вожди
разделили добычу,
Ибо пред многими нами в долгу
находились элейцы;
Будучи в малом числе, мы, пилосцы,
терпели обиды,
С давних времен, с той поры, как
Геракл могучий явился
11-690
И притеснял нас, убивши храбрейших из
наших сограждан.
Было двенадцать числом сыновей у
владыки Нелея,
Только один я остался в живых, все
другие погибли.
Вот отчего, возгордясь, меднобронные
дети элеян
Много над нами творили бесчинств,
издеваясь надменно.
11-695
Старый Нелей отделил себе стадо быков
криворогих,
В триста голов отобрал он отару овец
с пастухами,
Ибо в великом долгу перед ним
находилась Элида:
Некогда он четырех лошадей с колесницей
отправил
На состязанья, в которых треножник
назначен наградой.
11-700
Авгий, владыка мужей, отобрал лошадей
с колесницей,
Только возница вернулся, потерей
коней огорченный.
Вот отчего, рассердясь на слова и
поступки владыки,
Старец взял выкуп несчетный, а прочее
отдал народу
Для дележа, чтоб никто не ушел, своей
части лишенный.
11-705
Все поделив, учреждали мы в городе
жертвы бессмертным.
Вдруг, торопливо собравшись, элейцы
на третьи же сутки
В наши пределы пришли; было много и
пеших и конных.
Вместе с другими явились в доспехах
войны Молионы,
Двое подростков, еще не изведавших
бранной отваги,
11-710
Некий есть город Фрион на высоком
холме близ Алфея,
Дальний, у самых пределов песчаного
края Пилоса;
Город разрушить желая, пилосцы его
осадили.
Только едва они дол перешли, как с
Олимпа Афина
Вестницей к нам среди ночи пришла и к
оружью призвала.
11-715
И не ленивый народ вкруг богини
собрался в Пилосе,
А порывавшийся в битву. Лишь мне
ополчиться в сраженье
Старец Нелей не давал и коней с колесницей
припрятал,
Ибо он думал тогда, что я в бранном
не опытен деле.
Все же, хоть пешим ушел, я средь
конных бойцов отличался,
11-720
Так как судьбою войны управляла Афина
Паллада.
Некий поток Минеей близ Арены
вливается в море;
Там на заре мы стояли – пилосское
конное войско –
И ожидали, покуда сходились ряды
пехотинцев.
Быстро собравшись, оттуда мы все
устремились в оружьи
11-725
И подоспели к полудню на берег
священный Алфея.
Тотчас прекрасные жертвы принесши
верховному Зевсу,
Также Алфею заклавши быка и бычка
Посейдону,
А синеокой Афине Палладе – корову из
стада,
К ужину мы приступили, и войско
разбилось толпами.
11-730
С тела оружья не сняв, мы немедленно
спать уложились
Подле Алфея реки. А надменные дети
элеян
Город уже осаждали, разрушить его
порываясь,
Но ожидало их раньше великое дело
Арея.
Ибо, когда над землею взошло
лучезарное солнце,
11-735
Мы завязали сраженье, Зевесу молясь и
Афине.
Только что битва разлилась по нашим
рядам и Элейским,
Первый я мужа сразил и угнал лошадей
его быстрых,
Храброго Мулия, зятя царя, ибо он
себе в жены
Старшую Авгия дочь, русокудрую взял
Агамеду,
11-740
Знавшую свойства всех трав, что
растут на земле необъятной.
Медным копьем я его поразил, когда он
приближался.
Грузно свалился он в прах; я ж, в его
колесницу вскочивши,
Стал меж передних бойцов. И отважные
дети Элеян
Все врассыпную бежали, увидев, как
пал этот воин,
11-745
Конных мужей предводитель, кто первым
считался в сраженьи.
Черной подобный грозе, я за ними в
погоню пустился,
Взял пятьдесят колесниц. И двое
героев при каждой,
Землю хватали зубами, моей укрощенные
медью.
Я б уничтожил и Актора юных детей
Молионов,
11-750
Если б отец Посейдон, всемогущий
земли колебатель,
Их из сраженья не спас, осенив своей
тучей густою.
Славу великую Зевс в этот день
приготовил пилосцам,
Ибо преследуя их, по обширной мы
мчались долине
И умерщвляли мужей и доспехи вослед
подбирали,
11-755
Долго, пока не пригнали коней в
многохлебный Бупрасий
И к Оленийской скале и к холму, от
Ализия близко.
Только оттуда назад нашу рать
повернула Афина.
Там я последнего мужа убил и отстал.
И ахейцы
Взад повернули коней из Бупрасия к
стенам пилосским.
11-760
Все прославляли в бессмертных Зевеса,
а Нестора в людях.
Вот я какой среди воинов был, если
был когда-либо.
Но Ахиллес насладиться один своей
доблестью хочет.
Много, боюсь, будет плакать он после,
как войско погибнет.
Вспомни, о, милый мой друг, что тебе
заповедал Менойтий
11-765
В день, как из Фтии тебя к Агамемнону
в войско отправил.
Мы, обретаясь внутри – я с
божественным сыном Лаерта –
Слышали все во дворце, как тебя он
напутствовал словом.
Ибо в то время пришли мы к Пелею в
дворец населенный,
Войско вербуя везде по Ахейской земле
плодородной.
11-770
Там мы внутри увидали Менойтия,
храброго мужа,
Также тебя с Ахиллесом. Пелей,
престарелый наездник,
Жирные бедра быка сожигал Громовержцу
Зевесу,
Стоя в ограде двора. И он чашу держал
золотую,
Темным вином окропляя горевшие части
от жертвы.
11-775
Вы ж рассекали, как следует, мясо
быка. И в преддверьи
Я с Одиссеем стоял. Вдруг Ахилл,
изумясь, устремился,
За руку взял нас и ввел, указал нам
сиденья обоим
И предложил угощенье, какое гостям
подобает.
После того, как едой и питьем
усладили мы сердце,
11-780
Первый я слово сказал, предлагая
отправиться с нами.
Радостно вы согласились, они же
напутствовать стали.
Царь престарелый Пелей наказывал сыну
Ахиллу
Доблестным быть постоянно, над всеми
людьми возвышаться.
После Менойтий, сын Актора, вот что
тебе заповедал:
11-785
"О, дорогое дитя, по рожденью ты
ниже Ахилла,
Старше годами зато, хоть тебя он
гораздо сильнее:
Должен ему помогать ты советом и
словом разумным,
И наставленьем, а он – быть
послушным, себе же на благо".
Вот что наказывал старец, а ты
позабыл. Но и ныне
11-790
Слово Ахиллу скажи: может быть
убедится могучий.
С помощью бога, как знать, не
склонишь ли его, увещая?
Ибо на благо всегда увещания друга
нам служат.
Если ж боится в душе он какого-нибудь
прорицанья,
Если почтенная мать ему знаменье
Зевса открыла,
11-795
Пусть бы тебя он послал, а с тобой и
других мирмидонцев,
И аргивян, быть может, тогда просияет
спасенье.
Пусть бы тебе ополчиться в доспехи
свои он позволил,
Чтобы троянское войско, тебя за него
принимая,
Вспять отступило, чтоб храбрые дети
ахеян вздохнули,
11-800
Ныне теснимые страшно, чтоб отдых
настал хоть недолгий.
Свежих исполнены сил, вы мужей,
обессиленных в битве,
К Трое прогнали б легко от судов и
палаток ахеян".
Так он промолвил и сердце в груди
взволновал у Патрокла.
Тот побежал вдоль судов к Ахиллесу,
потомку Эака,
11-805
Но, прибежав к кораблям богоравного
сына Лаерта,
К месту тому, где собранье и судьбище
были ахеян,
Где и бессмертным богам алтари у них
сложены были,
Он Эвемонова сына, вождя Эврипила
увидел:
Шел он из битвы, хромая, стрелою в
бедро пораженный:
11-810
Пот с головы Эврипила и с плеч его
лился ручьями,
Черная брызгала кровь из зияющей раны
ужасной.
Но, не взирая на это, владел он
сознанием твердо.
Видя его, сын Менойтия храбрый
почувствовал жалость
И, удрученно вздыхая, крылатое слово
промолвил:
11-815
"О, злополучные мужи! Так здесь,
далеко от отчизны
И от друзей, на троянской земле,
суждено вам насытить
Резвых собак своим жиром, вожди и
советники войска!
Но говори, о, питомец Зевеса, герой
Эвемонид,
В силах ахейцы ль еще устоять перед
Гектором грозным,
11-820
Или погибнуть уже, и падут под копьем
его медным?"
И, отвечая, сказал Эврипил,
пораженный стрелою:
"Нет, о, питомец Зевеса, ахейцам
не будет спасенья
И к чернобоким судам они вскоре
толпой устремятся.
Ибо все воины наши, дотоле храбрейшие
в битве,
11-825
Ныне лежат на судах, кто копьем, кто
стрелой пораженный
Храбрых троянских бойцов; их же сила
растет постоянно.
Но помоги мне теперь, отведи на
корабль чернобокий,
Вынь мне стрелу из бедра и обмой
тепловатой водою
Черную кровь, также рану посыпь
облегчительным зельем
11-830
Славным: его, говорят, ты узнал от
Ахилла Пелида,
Он – от Хирона узнал, кто кентавров
был всех справедливей.
Что же до наших врачей, Подалирия и
Махаона,
То опасаюсь, что этот в палатке
лежит, пораженный,
Сам в беспорочном теперь врачевателе
нужду имея,
11-835
Тот же находится в поле, в кровавой с
троянцами битве".
Снова к нему обратился Менойтия сын
знаменитый:
"Чем это все завершится? Что
делать, герой Эвемонид?
Я к Ахиллесу бегу, чтобы слово герою
поведать
Так, как наказывал Нестор Геренский,
защитник ахеян.
11-840
Но и тебя не оставлю я здесь
истощенным от раны".
Молвил и, пастыря войска обнявши под
грудью, уводит
В ставку его, где служитель постлал
ему шкуры воловьи.
Там он героя кладет и мечом из бедра
вырезает
Острую жгучую медь, и смывает водой
тепловатой
11-845
Черную кровь, и, в руках растерев,
корешком обсыпает
Горьким, смягчающим боли, и все вдруг
утихли страданья.
Вскоре и рана обсохла, и кровь
перестала сочиться. –
* * *
|
