ПЕСНЬ ТРИНАДЦАТАЯ
Бой перед судами
Зевс, проводивши троянцев и Гектора к
флоту ахеян,
Там их оставил одних, да воюют,
страдая безмерно,
Сам же в ту пору назад отвратил свои
ясные очи,
Вдаль устремил их на землю фракийцев,
наездников резвых,
Мизян, кулачных бойцов, Абиян,
справедливейших смертных,
13-5
И Гиппомолгов прекрасных, живущих
молочною пищей.
Больше ни разу не кинул на Трою он
ясного взора,
Ибо не ждал в своем сердце, чтоб кто
из бессмертных явился,
Помощь желая подать аргивянам иль
войску троянцев.
Но сторожил не напрасно земли
колебатель могучий.
13-10
Он, изумляясь взирал с высоты на
сраженье и битву,
Сидя на крайней горе Самофракии,
славной лесами.
С этого места пред ним вдалеке
открывалась вся Ида,
Также весь город Приама и флот
быстроходный ахеян.
Там-то он, выйдя из моря, сидел,
негодуя на Зевса,
13-15
В сердце жалея данайцев, троянцами
сильно теснимых.
Малое время спустя, он сошел с
каменистой вершины,
Быстро ногами ступая. И лес и высокие
горы
Все задрожали кругом под нетленной
стопой Посейдона.
Трижды шагнул он вперед; с четвертым
же шагом он прибыл
13-20
В Эги, туда, где его возведенные
пышно чертоги
Блещут в морских глубинах, золотые
нетленные вечно.
В дом сей войдя, лошадей в колесницу
он впряг быстролетных,
Меднокопытных, – вкруг них
золотые разметаны гривы.
Сам золотые одежды вкруг тела надел
он, прекрасный
13-25
Бич захватил золотой и, поднявшись в
свою колесницу,
Быстро погнал по волнам. И немедля
узнавши владыку,
Чудища моря кругом из убежищ
запрыгали дальних.
Воды, ликуя, разверзлись. И, кони с
такой быстротою
По морю мчались, что медная ось не
касалася влаги.
13-30
Кони несли его вскачь к быстроходному
флоту ахеян.
В безднах глубокого моря широкая
скрыта пещера,
Меж Тенедосом и Имбром крутым в
расстоянии равном.
Там лошадей он поставил, земли
колебатель могучий,
Из колесницы отпряг и божественной
бросил им пищи.
13-35
В то же им время вкруг ног золотые
накинул им путы, –
Что ни порвать, ни расторгнуть, –
чтоб ждали его возвращенья.
Сам же отправился в лагерь ахейских
мужей меднобронных.
Тою порою троянцы, огню или вихрю
подобны,
Вместе за Гектором шли, ненасытной
пылая отвагой.
13-40
Полны смятенья и криков; они уповали,
что вскоре
Флот аргивян заберут и убьют близь
судов всех данайцев.
Но Посейдон, вседержитель земли и
земли колебатель,
Выйдя из бездны морской, ободрил
аргивян меднобронных,
Ставши подобно Калхасу и видом и
голосом звонким.
13-45
Прежде других он окликнул Аяксов, и
без того храбрых:
"Только тогда вам, Аяксы, спасти
аргивян, коль отвага
Будет у вас на уме, а не кровь
леденящее бегство.
Не опасаюсь нигде вдоль сражения силы
троянцев,
Хоть удалось им толпой перейти чрез
великую стену.
13-50
Всех удержать их сумеют ахейцы в
прекрасных доспехах.
Только боюсь, как бы там не случилося
с нами несчастье,
Где этот бешеный вождь, как огонь,
выступает пред войском, –
Гектор, гордящийся тем, что рожден от
могучего Зевса.
Пусть бы и вам кто-нибудь из
бессмертных вдохнул теперь в сердце
13-55
Храбрость сражаться самим и другими
начальствовать в битве!
Вы бы при всей его силе от быстрых
судов отразили,
Если б и сам Олимпиец Зевес побуждал
в нем отвагу".
Так говоря, вседержитель земли и
земли колебатель
Посохом тронул обоих и крепкой
исполнил их силой,
13-60
Гибкими сделал суставы, проворными
руки и ноги.
Сам же, подобно тому, как с места
снимается ястреб,
Ежели он над скалой недоступною
взмыл, быстрокрылый,
И устремился в долину, другую
преследуя птицу:
Так Посейдон, колебатель земли,
удалился внезапно.
13-65
Первым меж ними узнал его сын Оилея
проворный.
Тотчас он слово сказал Теламонову
сыну Аяксу:
"Верно, Аякс, кто-нибудь из
богов на Олимпе живущих,
Образ провидца приняв, нам сражаться
велел пред судами,
Ибо то не был Калхас, прорицающий
птицегадатель.
13-70
Сзади его я узнал, когда он уходил,
по движенью
Голеней легких и ног: без труда
узнаваемы боги.
И у меня же в груди встрепенулось
любезное сердце;
Больше, чем прежде оно захотело
сражаться и биться.
Ноги горят подо мной, а вверху так и
движутся руки".
13-75
И, отвечая на это, Аякс Теламонид
промолвил:
"И у меня за копье ухватилися
мощные руки.
Сила разлилась по телу, а ноги внизу
так и ходят.
Страстно хотел бы теперь я сражаться
один с Приамидом,
С Гектором славным, хоть сам он горит
ненасытной отвагой".
13-80
Так в это время они обращались друг к
другу со словом,
Радуясь бранному пылу, что в сердце
вдохнул им бессмертный.
А вседержитель земли, между тем,
ободрял тех данайцев,
Что позади, подле быстрых судов
отдыхали душою.
От непосильных трудов их усталые
члены ослабли,
13-85
Горе терзало их сердце, с тех пор как
они увидали,
Что чрез великую стену толпой
перебрались троянцы.
Слезы, при виде троянцев, у них под
ресницами лились,
Ибо казалось ахейцам, что не избежать
им несчастья.
Но Посейдон, чуть явился, легко
ободрил их фаланги.
13-90
Раньше других он к Леиту и Тевкру
пошел, побуждая,
Также к бойцу Пенелею, к Фоасу, к
вождю Деимиру
И к Мериону, равно к Антилоху –
зачинщикам в битве.
Их побуждая к сраженью он слово
крылатое молвил:
"Стыд, аргивяне, бойцы молодые!
На вас-то всех больше
13-95
Я уповал, что, сражаясь, вы быстрый
нам флот отстоите.
Если ж и вы от опасной войны воздержаться
решили,
Знать наступил уже день, когда нам от
троянцев погибнуть.
Боги! По истине, чудо великое вижу
глазами,
Страшное, – я никогда не гадал,
что оно совершится!
13-100
Вижу троянцев, идущих на наши суда,
тех троянцев,
Что походили, бывало, на робких
оленей средь леса,
В страхе мятущихся, слабых, себя
защищать не способных,
Годных лишь только в добычу шакалам,
волкам и пантерам.
Так и троянцы досель никогда не имели
желанья
13-105
Грудью стоять, поджидая отважных и
сильных ахеян.
Ныне ж, от Трои вдали, близ глубоких
судов они бьются,
Лишь по причине безумья Атрида и
розни народов,
Что, на вождя негодуя, скорее
согласны погибнуть
Подле своих кораблей, чем в защиту их
биться с врагами.
13-110
Все же, хотя несомненно, что всем
злоключеньям виною
Царь Агамемнон Атрид, облеченный
обширною властью,
Ибо бесчестье нанес быстроногому сыну
Пелея, –
Нам-то ничуть не пристало от боя
теперь отрекаться.
Дайте исправим ошибку: героев сердца
излечимы.
13-115
Вы же храбрее других, вы первейшие в
войске ахейском,
И оттого забывать вам о бранной
отваге позорно.
Я не корил бы того, кто от битвы
совсем отказался,
Будучи сердцем труслив; но на вас
всей душой негодую.
Неженки, ленью своей вы похуже
накличете горе.
13-120
Вспомните, други, скорей о стыде и
людских укоризнах,
Ибо великая битва теперь для ахеян
возникла:
Гектор, средь боя отважный, уже пред
судами воюет,
Бурный герой, сокрушивший ворота с
огромным засовом".
Так говоря, колебатель земли укрепил
в них отвагу.
13-125
В строй становились фаланги, теснясь
вкруг обоих Аяксов,
Мощные, – сам бы Арей,
появившись, не стал порицать их,
Не осудила б Афина, кто в бой
подстрекает героев.
И богоравного Гектора ждали отборные
мужи.
Все, кто храбрейшим считался, на
Гектора шли и троянцев,
Тесно сомкнув свои копья, щиты свои
сдвинувши близко.
13-130
Сплочен был щит со щитом, шлем со
шлемом и с воином воин.
Шлемы в движеньи бойцов шишаками
сверх гребней сшибались:
Так они тесно в то время стояли в
рядах друг от друга.
Мощными сжаты руками, дрожали скрещенные
копья.
Прямо вперед порывались ахейцы, желая
сражаться.
13-135
Но и троянцы стремились толпой.
Впереди их шел Гектор,
Против ахейцев несясь напролом, точно
камень огромый,
Если разбухший поток его сдвинул с
вершины утеса
Бурной волною подмыв основание глыбы
нависшей;
Прыгая, лес оглашает он громом,
взлетает высоко,
13-140
Неудержимо несется, пока не достигнет
равнины,
Где остается лежать, не взирая на
силу порыва:
Так в это время и Гектор грозил, что,
мужей убивая,
К морю пробьется легко до судов и
палаток ахейских.
Но, лишь едва налетел на фаланги
данайцев,
13-145
Должен был стать неподвижно. И
храбрые дети ахеян,
Противоставив мечи и колебля
двуострые копья,
Гнали его от себя и он вспять
отступил, отраженный.
Голосом зычным тогда он воскликнул,
взывая к троянцам:
"Мужи троянцы, ликийцы, дардане –
бойцы удалые!
13-150
Стойте со мною! Недолго противиться
будут ахейцы,
Хоть и сомкнулися тесно фалангою,
крепкой как башня.
Скоро, надеюсь, они пред копьем моим
крепким отступят,
Ежели вправду муж Геры, верховный мне
бог помогает".
Так говоря, увеличил он в каждом
отвагу и силу.
13-155
Тою порой Деифоб Приамид отделился от
строя.
Гордый в душе, впереди со щитом
равномерно округлым,
Ноги он ставил легко, под прикрытьем
щита выступая.
Тотчас блестящим копьем Мерион в него
целиться начал,
Бросил и в кожаный щит угодил
равномерноокруглый.
13-160
Только щита не пробивши, копья
длиннотенного древко
Подле копейца сломалось; меж тем
Деифоб, сын Приама,
Кожей обтянутый щит далеко пред собою
уставил,
Ибо он в сердце боялся копья Мериона
героя.
Тот отступил и смешался с дружиной,
рассерженный сильно
13-165
Тем, что сломалось копье и победа из
рук ускользнула.
Быстро назад он пошел к кораблям и
палаткам ахейцев,
Чтобы копье принести, у него
припасенное в ставке.
Битва меж тем продолжалась и крик
раздавался немолчный.
Тевкр, дитя Теламона, героя убил
копьеносца,
13-170
Имбрия, Ментора сына, конями богатого
мужа.
Он, до прихода ахейских дружин,
обитал в Педеоне,
Муж незаконной Приамовой дочери
Медесикасты.
После ж прибытья ахейских судов
обоюдоокруглых
Снова он в Трою пришел и блистал
среди войска троянцев,
13-175
В доме Приама живя, наравне с
сыновьями любимый.
Сын Теламона его ниже уха копьем
своим длинным
Ранил и вырвал копье. Тот же наземь
свалился как ясень,
Что на вершине горы, отовсюду
открытый для взора,
Медью подрублен, простер по земле
свои нежные листья:
13-180
Так он упал, – загремели
покрытые медью доспехи.
Тевкр вперед устремился, совлеч пожелавши
оружье,
Но как рванулся вперед, тотчас Гектор
копьем в него бросил.
Он же, увидевши раньше, чуть-чуть от
копья уклонился,
И Антимаха, Ктеатова сына, Акторова
внука,
13-185
В грудь поразило копье, когда в битву
хотел он вмешаться.
Грузно он на земь упал, и доспехи на
нем загремели.
Гектор вперед устремился, чтобы с
головы Антимаха
Снять его шлем густогривый, к вискам
прилегающий плотно.
Но как рванулся вперед, светлым
древком Аякс замахнулся.
13-190
Только он Гектора тела не видел; тот
грозною медью
Весь был покрыт. И он, выпуклый щит
по средине ударив,
С страшною силой толкнул
Приамида, – тот вспять возвратился,
Оба покинувши трупа; ахейцы к себе
повлекли их.
Труп Антимаха бойца Менесфей
богоравный и Стихий, –
13-195
Войска афинян вожди, – понесли,
направляясь к ахейцам.
Имбрия взяли Аяксы, дышавшие бурною
силой.
Точно похитив козу из-под стражи
собак острозубых,
Двое бестрепетных львов ее в частый
кустарник уносят,
В челюстях крепких держа высоко над
землею добычу:
13-200
Так, высоко приподняв, облеченные в
шлемы Аяксы
С трупа снимали доспехи. И, гневный
из-за Антимаха,
Сын Оилея от нежной отсек его голову
шеи.
После, шаром завертев, чрез толпу ее
бросил к троянцам:
В прах она к самым ногам богоравного
Гектора пала.
13-205
Тою порой Посейдон в своем сердце
разгневался сильно
Из-за того, что погиб его внук среди
сечи жестокой.
Быстро направил шаги он к судам и
палаткам ахейцев,
Чтоб аргивян ободрить, а троянцам
беды приготовить.
Идоменей, знаменитый копьем, тут
попался навстречу.
13-210
Он возвращался от друга, что битву
недавно покинул,
Раненый ниже колена копья заостренною
медью.
Вынесен он был дружиной. Его-то,
врачам поручивши,
Идоменей возвращался в шатер: еще
жаждал он битвы.
С речью к нему обратился земли
колебатель могучий,
13-215
Голос в ту пору приняв Андремонова
сына Фоаса,
Кто в Калидоне высоком, равно как в
Плевроне обширном,
Средь этолиян царил и как бог
почитался народом:
"Идоменей, о, советник
воинственных критян, куда же
Делись угрозы тех дней, как троянцам
грозили ахейцы?
13-220
Идоменей отвечал ему, критских дружин
предводитель:
"В этом, Фоас, невиновен никто
из мужей, мне известных,
Ибо мы все, как один, непреклонно
умеем сражаться,
Не обуял никого между нами испуг
малодушный,
Не уклонился никто из-за лени от
пагубной битвы.
13-225
Так, без сомненья, угодно великому
силой Крониду,
Чтоб аргвяне вдали от отчизны здесь
пали без славы.
Но, о, Фоас, ты, кто сам отличался
доныне отвагой,
Да и других побуждал, если видел кого
ослабевшим,
Не отступись и теперь, уговаривай
каждого мужа".
13-230
И Посейдон, колебатель земли,
отвечая, промолвил:
"Идоменей, пусть тот воин домой
не вернется из Трои,
Пусть он в игралище псов превратится
на поле сраженья,
Кто пожелает в сей день своевольно
остаться вне боя.
Но поскорее ступай, захвативши
оружье. Нам вместе
13-235
Нужно спешить, чтоб принести нам
вдвоем хоть и малую пользу.
Лишь сообща не бесплодны усилья мужей
даже слабых:
Мы же с тобою умеем и с храбрыми
биться врагами".
Слово окончив, бессмертный вернулся в
сражение смертных.
Идоменей же, достигнув своей
крепкозданной палатки,
13-240
Пару взял копий, на тело надел
дорогие доспехи
И устремился, похожий на молнию, если
Кронион
В руку захватит ее и со светлого
бросит Олимпа
В страшное знаменье людям, – и
свет ее вспыхнет далеко:
Так на груди у бежавшего медь
пламенела.
13-245
И повстречался ему Мерион, его
храбрый соратник,
Недалеко от шатра, – он за
медным копьем отправлялся.
Идоменей благородный, к нему
обращаясь, промолвил:
"О, Мерион, быстроногий сын Мола,
товарищ милейший,
Что ты вернулся, покинув сраженье и
грозную сечу?
13-250
Ранен ли ты где-нибудь и стрелы
острие тебя мучит,
Или за мною пришел ты, как вестник?
Но сам не желаю
Я оставаться в шатре, а скорей
порываюсь в сраженье".
Мудрости полный, ему Мерион, отвечая,
промолвил:
"Идоменей, о, советник и вождь
меднопанцирных критян!
13-255
Шел я за острым копьем, у тебя не
найдется ль в палатке?
То, что я прежде имел, мы недавно в
бою изломали,
В круглый ударивши щит Деифоба,
надменного сердцем".
Идоменей отвечал ему, критских дружин
предводитель:
"Копий, когда пожелаешь, одно ты
отыщешь иль двадцать,
13-260
В ставке стоящих моей и к блестящим
стенам прислоненных,
Копий троянских, что я отобрал у
врагов, мной убитых,
Ибо не в нраве моем с неприятелем
издали биться,
Вот отчего у меня есть и копья, и
шлемы, и брони,
Выпуклокруглых есть много щитов
ослепительно ярких".
13-265
Мудрости полный, ему Мерион, отвечая
промолвил:
"И у меня на моем корабле
чернобоком и в ставке
Много доспехов троянских, да только
достать их не близко.
Ибо скажу, что и я не забыл о военной
отваге,
Но постоянно в бою, прославляющем
храброго мужа,
13-270
В первом ряду становлюсь, лишь
поднимется бранная распря.
Может, другому кому из ахейских мужей
меднобронных
Я неизвестен остался, ты ж сам меня
видел, надеюсь".
Идоменей отвечал ему, критских дружин
предводитель:
"Знаю, каков ты отвагой; зачем
говоришь мне все это?
13-275
Если б теперь выбирали храбрейших
мужей пред судами
Чтобы в засаду идти, где легко
проявляется доблесть,
Где познается скорей и трусливый
душой, и бесстрашный,
(Ибо кто робок, в лице тот меняется
часто и резко,
Нет в нем присутствия духа, чтоб
место хранить неподвижно,
13-280
Он то одну, то другую, то обе ноги
поджимает;
Сильно в груди у него боязливое
сердце трепещет,
И в предвкушении смерти стучат в его
челюстях зубы;
Тот же, кто сердцем отважен, в лице
не меняется вовсе,
И не трепещет, когда уже сел он в
засаде с мужами,
13-285
Только стремится скорей в беспощадную
страшную битву), –
Не осудили б и там ни силы твоей, ни
отваги.
Если б, в бою находясь, ты был ранен
копьем иль стрелою,
Медь бы не сзади настигла тебя ни в
затылок, ни в спину,
Но угодила бы в грудь иль в живот,
повстречавщись с тобою,
13-290
Храбро идущим вперед, средь передних
бойцов наилучших.
Но поспеши, и не станем болтать
здесь, как праздные мужи,
Стоя без дела, – не то
кто-нибудь упрекнет нас жестоко,
Быстро в палатку ступай и копье
принеси боевое".
Так он сказал; Мерион же, проворному
равный Арею,
13-295
Быстро достав из палатки копье,
заостренное медью,
Идоменею отправился вслед, порываясь
в сраженье.
Как истребитель народов Арей
отправляется в битву,
Вместе с возлюбленным сыном,
бестрепетным Страхом могучим,
Кто ужасает порою и воина, храброго
сердцем,
13-300
Если они из фракийской приходят
земли, ополчивщись
Против эфиров иль гордых флегийских
дружин и, не внемля
Просьбам обоих народов, одним лишь
даруют победу:
Так и мужей предводители, Идоменей с
Мерионом,
Ринулись в грозную битву, покрытые
огненной медью.
13-305
Первый тогда Мерион обратился к
другому и молвил:
"О, Девкалид, ты куда
устремиться желаешь в сраженье?
В правом ли хочешь крыле, в середине
ли войска сражаться,
Или налево пойдешь? Оттого что нигде,
полагаю,
Так тяжело не придется прекрасноволосым
ахейцам".
13-310
Идоменей отвечал ему, критских дружин
предводитель:
"Пред серединою войска защитою
стали другие,
Двое Аяксов и Тевкр, который всех
лучше ахеян
Луком умеет владеть и отличен в бою
рукопашном.
Эти измучают вдоволь хотя бы
привычного к битве
13-315
Гектора, сына Приама, на силу его
невзирая.
Будет ему не легко, как ни пламенно
жаждет он битвы,
Этих героев отвагу и крепкие руки
осилив,
Пламенем сжечь корабли, – разве
сам бы Кронид Громовержец
Бросил пылающий факел на флот
быстроходный ахеян.
13-320
Но человеку не сдастся Аякс Теламонид
великий,
Если то – смертнорожденный,
кормящийся хлебом Деметры,
Если доступен он ранам посредством
копья или камня.
Даже Ахиллу, рядов сокрушителю, он не
уступит,
В битве на месте одном, – только
скоростью ног не сравнится.
13-325
Станем поэтому оба на левом крыле.
Там посмотрим,
Мы же кому из врагов, или нам они
славу доставят".
Так он сказал. Мерион, быстроногому
равный Арею,
Тронулся в путь – и герои достигли
рядов, где решили.
Идоменея завидев, похожего силой на
пламя,
13-330
Вместе с товарищем брани, покрытого
светлою медью,
Кинулись все на него, побуждая друг
друга, троянцы,
И пред кормами судов завязалась
всеобщая свалка.
Точно гроза налетает, дыханьем
гонимая ветров,
В день, когда пылью густой
покрываются всюду дороги,
13-335
Ибо с грозой подымается облако праха:
Так разразилось сраженье на тесном
пространстве, где мужи
Острою медью друг друга в толпе
умерщвлять порывались.
Поле жестокого боя щетинилось
множеством копий,
Длинных, пронзающих тело, могучими
сжатых руками.
13-340
Очи слепило сияние меди на шлемах
блестящих,
Ярких щитах и старательно чищенных
панцирях светлых.
В битву ряды подвигались. И только
безжалостный сердцем
Мог бы на труд их взирать беззаботно,
душой не терзаясь.
Но Посейдон и Зевес, всемогущие
Кроноса дети,
13-345
Оба с различною целью, героям
готовили горе.
Зевс порешил Приамиду победу послать
и троянцам,
Чтобы Ахилла вознесть, быстроногого
сына Пелея.
Он не хотел аргивян погубить
совершенно пред Троей,
Только Фетиду почтить пожелал с ее
сыном отважным.
13-350
А Посейдон ободрял аргивян, среди
битвы вращаясь,
Тайно из моря седого возник, негодуя
на Зевса,
В сердце жалея данайцев, троянцами
сильно теснимых.
Хоть одного они оба и рода и племени
были,
Только Зевес из них первый родился и
больше изведал.
13-355
Вот почему Посейдон, не решаясь на
явную помощь,
Тайно всегда появлялся в рядах,
уподобившись мужу.
Так, завязавши узлом, над войсками
они протянули
Крепкие сети, – они неразрывны и
неразрешимы, –
Сети войны и раздора, у многих
расслабив колени.
13-360
Тою порой, предводя аргивян, хоть
седой вполовину,
Идоменей налетел на троян и навел на
них ужас.
Отрионея убил он; тот в Трою придя из
Кабеса,
Только в последнее время прельстился
военною славой.
Сватал Приама он дочь, всех
прекраснее видом, – Кассандру.
13-365
Он без приданого деву просил, да к
тому ж похвалялся
Подвиг великий свершить – всех
прогнать аргивян из-под Трои.
Старец Приам согласился и дочь обещал
ему в жены.
Вот почему он сражался, царя обещанию
веря.
Но Девкалид заприметил бойца,
выступавшего гордо,
13-370
Светлое бросил копье и попал: острие
угодило
В среднюю часть живота, не задержано
медной бронею.
Шумно он грохнулся в прах, и герой,
похваляясь воскликнул:
"Отрионей, выше прочих тебя
почитать буду смертных,
Если ты вправду исполнишь все то, что
свершить похвалялся
13-375
Сыну Дардана Приаму; тебе ж свою дочь
обещал он.
То же и мы обещаем – и все нерушимо
исполним.
Из дочерей Агамемнона ту, что лицом
всех прекрасней,
Из Арголиды сюда приведем и дадим
тебе в жены,
Если поможешь ты нам Илион
многолюдный разрушить.
13-380
Следуй же быстро за мной, заключим на
судах мореходных
Брачный с тобой договор, ибо свекры и
мы не скупые".
Так говоря, его за ногу взял и повлек
через битву
Идоменей. Но за тело явился
заступником Азий,
Пеший идя пред конями; они у него за
спиною
13-385
Тяжко храпели, – возница держал
их все время вплотную.
В Идоменея он метил, но тот, поспешив
нападеньем,
В шею внизу подбородка пронзил его медью
навылет.
И повалился он в прах, точно дуб или
тополь сребристый
Или прямая сосна, если, брус
корабельный готовя,
13-390
Плотники их на горе вновь отточенной
срубят секирой:
Так распростертый он пред колесницей
лежал и конями,
Тяжко хрипя и хватаясь за землю,
облитую кровью.
И у возницы его помутилось в то время
сознанье:
Не догадался он вспять повернуть
лошадей, чтоб избегнуть
13-395
Вражьей руки. И тогда Антилох,
непреклонный в сраженьи,
В тело сразил его светлым копьем.
Острие угодило
В среднюю часть живота, не задержано
медной бронею.
Тотчас он дух испустил и с прекрасной
упал колесницы.
А лошадей Антилох, сын отважного
Нестора старца,
13-400
Быстро погнал от троянцев к ахейцам в
прекрасных доспехах.
Тою порой Деифоб, полный грусти по
Азии павшем,
К Идоменею приблизясь, копье
медносветлое бросил.
Идоменей же, увидев его, от копья
уклонился,
Ибо успел оградиться щитом равномерно
округлым,
13-405
Светлою медью покрытым, воловьей
обтянутым кожей,
Плотно к руке прикрепленным при
помощи двух рукоятий.
Весь под щитом он собрался, и сверху
копье пролетело,
Только по краю скользнув; глухо щит
зазвенел от удара.
Но не напрасно копье из тяжелой руки
полетело,
13-410
А Гипсенора сразило, владыку мужей
Гиппасида,
В печень, внизу от брюшной перепонки,
расслабив колени.
Громко тогда закричал Деифоб,
похваляясь базмерно:
"Истинно Азий лежит отомщенный.
Теперь утверждаю,
Он, хоть спустился к Аиду, кто крепко
врата охраняет,
13-415
Все же в душе веселится; ему я
попутчика выбрал".
Так он хвалился – и больно ахейцам от
слов его стало,
Всех же больнее он сердце бойцу
уязвил Амфилоху.
Но, и печалясь, герой не покинул
убитого друга,
Но подбежал и блестящим щитом
приукрыл, охраняя.
13-420
И, поместившись за ним, тотчас двое
товарищей милых,
Эхия сын Мекистей и Аластор, герой
богоравный,
Подняли труп и к судам понесли,
безутешно стеная.
Идоменей же, отвагой дыша, порывался,
как прежде,
Или кого из троянцев окутать
подземною ночью,
13-425
Или упасть самому, от ахеян беду
отвращая.
Тою порою любимого сына царя Эзиета
Он полководца убил Алкафоя, Анхизова
зятя.
Был он на старшей женат его дочери
Гипподамии,
Страстно любимой отцом и почтенною
матерью в доме.
13-430
Ибо она красотою, умом и искусством в
работах
Всех затмевала в кругу своих
сверстниц; поэтому в жены
Взял ее мощный герой, знаменитейший в
Трое пространной.
Ныне его Посейдон усмирил под рукой
Девкалида,
Ясные очи затмил и сковал благородные
члены.
13-435
Он не успел ни назад отскочить, ни
избегнуть удара.
Гордо стоящим, как будто колонна иль
тополь высокий,
В самую грудь поразил его светлым
копьем заостренным
Идоменей благородный, пробив на груди
Алкафоя
Медный хитон, отвращавший доныне от
тела погибель.
13-440
Ныне, разрезан копьем, он глухое
издал дребезжанье.
Шумно свалился герой, лишь вонзилось
копье ему в сердце,
Что трепетало еще и дрожать острие
заставляло.
В сердце копье ослабело, –
орудье могучее брани.
Идоменей той порой закричал,
похваляясь безмерно:
13-445
"Что, Деифоб, неужель назовем мы
достойным возмездьем
Смерть одного за троих? Ты недавно
так громко хвалился.
Лучше, несчастный, ко мне выходи ты в
оружьи,
Чтоб убедиться каков я пришел к вам,
потомок Зевеса.
Ибо Зевес породил охранителя Крита
Миноса;
13-450
Сына оставил Минос – беспорочного
Девкалиона;
Девкалион же меня породил и на Крите
пространном
Стал я царем над людьми. А теперь я
приплыл с кораблями,
Горе принесши тебе и отцу, и всем
прочим троянцам".
Так он сказал. Деифоб же в уме своем
надвое думал:
13-455
Быстро ль ему отступить и средь
храбрых героев троянских
В помощь товарища взять, или в бой
одному устремиться.
И размышлявшему так показалось ему
наилучшим
В помощь Энея призвать. И героя нашел
он стоящим
Сзади, последним в толпе; он в душе
на Приама сердился,
13-460
Кто почитал его мало, на доблесть его
не взирая.
Ставши вблизи от Энея, он слово
крылатое молвил:
"Славный Эней, о, советник
троянцев, теперь заступиться
Должен за шурина ты, если им озабочен
хоть мало.
Следуй за мной, отобьем Алкафоя;
когда-то, как шурин,
13-465
Малым ребенком тебя он воспитывал в
царском чертоге.
Идоменей, знаменитый копьем, поразил
его ныне".
Так он промолвил и сердце в груди его
тронул словами.
На Девкалида пошел он, исполненный
жажды сражаться.
Но не поддался испугу и тот, как
младенец бессильный,
13-470
А поджидал их, как будто кабан, что,
ногам доверяясь,
В месте пустынном, в горах, слышит
шум, постоянно растущий
Многих мужей звероловов: встает на
нем дыбом щетина,
Пламенем светят глаза, и острит он
могучие зубы,
Силой готовясь прогнать и собак, и
мужей звероловов:
13-475
Так приближенья Энея, проворного в
битве, не дрогнув,
Идоменей поджидал, знаменитый копьем,
и на помощь
Кликнул товарищей он, Аскалафа и с
ним Афарея
И Деипира вождя, Мериона с бойцом
Антилохом.
Их увидав, побуждая, он слово крылатое
молвил:
13-480
"Други, сюда! Я один. Помогите
мне. Страшно боюсь я,
Ибо Эней быстроногий идет на меня,
наступая,
Он, кто силен чрезвычайно и в битве
мужей убивает.
Юностью также цветет он, а в ней
величайшая сила.
Если б с отвагой моей мы по возрасту
сверстники были,
13-485
Скоро бы я или он увенчался великою
славой".
Так он сказал. И герои, одним все
исполнены духом,
Стали вблизи от него и щиты опустили
на плечи.
В свой же черед и Эней стал товарищей
кликать, завидя
Невдалеке Деифоба, Париса с бойцом
Агенором,
13-490
Храбрых, как он полководцев средь
войска отважных троянцев.
Вслед и войска устремились, как овцы
спешат за бараном
С пастбища на водопой, и пастух
веселится, их видя:
Так и Эней благородный тогда был
обрадован в сердце,
Видя, как много народа за ним
отправляется следом.
13-495
Вскоре кругом Алкофоя они завязали
сраженье,
Длинные копья колебля. И медь на
груди у героев
Страшно звучала, меж тем как они
поражали друг друга.
И, отличаясь пред всеми, бестрепетных
двое героев,
Идоменей и Эней, на Арея похожие оба,
13-500
Сильно желали друг друга пронзить
заостренною медью.
Первый Эней в Девкалида копье свое
бросил.
Во время тот увидал и успел от копья
уклониться;
Быстро колеблясь, копье острием своим
в землю вонзилось,
Ибо напрасно оно из могучей руки
полетело.
13-505
А Девкалид Ономаоса ранил в живот
посредине,
Выпуклость панциря пробил, и медь
разорвала утробу.
Тотчас он в прах повалился, ладонями
землю хватая.
Идоменей лишь копье длиннотенное
вынул из трупа,
Но остальных не сумел разукрашенных
пышно доспехов
13-510
С плеч Ономаоса снять, ибо стрелы его
удручали.
Полный отваги, в ногах не имел он уж
твердости прежней,
Чтоб за своей устремиться стрелой или
вражьей избегнуть.
В битве на месте одном еще мог
отклонять он погибель,
Но далеко от сраженья не скоро несли
его ноги.
13-515
И замахнулся тогда на него,
отступавшего тихо,
Светлым копьем Деифоб, ибо гневом
пылал на героя,
Но промахнулся и он, а копьем поразил
Аскалафа,
Сына Арея, насквозь чрез плечо острие
пролетело.
Тотчас он в прах повалился, хватая
ладонями землю.
13-520
Но не узнал Эниалий могучий и
зычноголосый,
Что в беспощадном сраженьи лежит его
сын пораженный.
На Олимпийской вершине он скован
решеньем Зевеса,
Под золотыми сидел облаками, где все
находились
Вечные боги тогда, удаленные Зевсом
от битвы.
13-525
Вскоре кругом Аскалафа бойцы завязали
сраженье.
Блещущий шлем с Аскалафа сорвал
Деифоб непреклонный,
Но Мерион, быстротою похожий на бога
Арея,
Тут же, вперед устремившись, копьем
его в руку ударил.
Трубчатый шлем зазвенел, из руки
упадая на землю.
13-530
А Мерион, налетевши вторично,
быстрее, чем коршун,
Вырвал копье боевое из края руки
Деифоба
И, отступивши, смешался с толпою
товарищей милых.
Брат Деифоба Полит его обнял рукой
посредине
Да из погибельной сечи повел, пока
оба достигли
13-535
Быстрых коней, что вблизи от смятения
битвы жестокой
Ждали, – возница держал их, на
пышную став колесницу.
Тотчас они его в город помчали,
стенавшего тяжко,
Сильно страдавшего: кровь из руки
пораженной сочилась.
Все же другие сражались, и крик
раздавался немолчный.
13-540
Тою порою Эней Афарея дитя Калетора,
В горло ударил копьем, когда воин к
нему обернулся.
Голову на бок склонил он, и щит
вместе с шлемом повисли.
И душегубная смерть, распростершись,
окутала мужа.
Той же порой, увидав, что Фоон
повернулся спиною,
13-545
Вождь Антилох, наскочив, его ранил и
жилу разрезал,
Что по спине восходя, поднимается
вплоть до затылка.
Всю он разрезал ее, и тот навзнич во
прах повалился,
Обе руки пред собой простирая к
товарищам милым.
И, озираясь кругом, Антилох налетел и
доспехи
13-550
С тела совлек. А троянцы, стеснившись
толпой, в беспорядке,
Щит поражали его, разноцветно
сверкавший, огромный,
Но не могли за щитом оцарапать
жестокою медью
Нежное тело бойца: Посейдон,
потрясающий землю,
Сам защищал Несторида, средь
множества стрел оперенных.
13-555
Не удалялся герой от врагов, а
вращался меж ними,
Не оставалось копье неподвижным в
руке Антилоха,
А, потрясаемо им, беспрерывно и
сильно дрожало.
И размышлял он, метнуть ли копье или
с ним устремиться,
Но, размышлявшего так, Адамас среди
строя заметил,
13-560
Азия сын, и, к нему подбежав,
заостренною медью
В щит посредине ударил, но острую
медь обессилил
Бог Посейдон темнокудрый, ревнуя о
жизни героя.
Древко сломалось, что кол обожженный:
одна половина
В щит Антилоха вонзилась, другая
упала на землю.
13-565
И Адамас удалился к друзьям,
уклоняясь от Парки.
Но отступавшему вслед Мерион
устремился и, бросив
Острую медь, меж пупом и стыдливыми
ранил частями, –
Где для людей злополучных всего
болетворней удары.
В это он место вонзил острие, и
троянец, свалившись
13-570
По направленью копья, заметался, как
бык среди поля,
Если ремнями связав, пастухи поведут
его силой:
Так трепетал и троянец, пронзенный
копьем, но не долго,
А до тех пор как из тела герой
Мерион, подошедши,
Вынул обратно копье. Тотчас тьма ему
очи покрыла.
13-575
Тою порою Гелен по виску поразил
Деипира
Длинным фракийским мечом и рассек его
шлем густогривый;
Шлем отскочил от удара и, наземь
слетев, покатился
Между ногами бойцов, – кто-то
поднял его из ахейцев.
Вскоре подземная ночь Деипиру окутала
очи.
13-580
Грусть ощутил Менелай, сын Атрея,
воитель отважный.
Слово угрозы сказав, он пошел на
Гелена героя,
Острым копьем потрясая. Гелен же за
лук ухватился.
Так они оба сошлись, порываясь друг
друга ударить –
Этот – стрелой с тетивы, а тот –
светлым копьем заостренным.
13-585
Первый тогда Приамид Менелая ударил
стрелою
В выпуклость панциря, в грудь, но
стрела от брони отлетела.
Как по большому гумну от широкого
веяла скачут
В кожицах черных бобы иль горошины,
вдаль относимы
Силою мужа, кто веет созвучно дыханию
ветра:
13-590
Так далеко от брони Менелая,
покрытого славой,
Прочь отлетела стрела, на большое
упав расстоянье,
Сын же Атрея, отважный воитель, попал
Приамиду
В руку, которою лук, полированный
гладко, держал он.
Руку пробивши, копье заостренное в
лук угодило.
13-595
Быстро к толпе он друзей отступил,
уклоняясь от Парки,
Руку бессильно повесив, с влекущимся
ясенным древком.
Медь из руки Приамида извлек Агенор
благородный,
Руку ж пращей обвязал, крепко сшитой
из шерсти овечьей, –
Взял он пращу у возницы Гелена.
Владыки народов.
13-600
Тою порою Пизандр пошел на бойца
Менелая.
Злая судьба его прямо к пределу
направила смерти,
Чтобы тобой, Менелай, он в жестоком
бою укрощен был.
После того как, идя друг на друга,
сошлись они близко,
Первый Атрид промахнулся: копье его в
сторону взяло.
13-605
Вскоре за этим Пизандр по щиту
Менелая ударил,
Но оказался не в силах насквозь
пронизать его медью;
Щит задержал острие, близь копейца
сломалося древко.
И на победу надеясь, троянец взыграл
уже духом,
Но Менелай, извлекая из ножен свой
меч среброгвоздый,
13-610
Бросился с ним на Пизандра; а тот под
щитом приготовил
Медный прекрасный топор, с топорищем
большим из оливы,
Дивно отточенным, длинным, – и
оба пошли друг на друга.
По шишаку густогривого шлема троянец
ударил
Низко близь гребня. Но в миг, как
ступил он вперед, сын Атрея
13-615
Над переносицей в лоб поразил его;
хрустнули кости.
Выпали очи к ногам и, кровавые с
прахом смешались.
Сам он согнулся и лег. И ногою на
грудь наступая,
Снял Менелай все доспехи и слово
сказал, похваляясь:
"Так отпадете и вы от судов
аргивян быстроногих,
13-620
О, ненасытные в битве, надменные дети
троянцев!
Вам не придется еще мне обиду нанесть
иль бесчестье,
Как уже раз нанесли, о, презренные
псы, когда в сердце
Не убоялись тяжелого гнева гремящего
Зевса
Гостеприимца, кто скоро высокий ваш
город разрушит.
13-625
Вы у меня и супругу законную, вы и
богатства,
Тайно бежав, увезли, хоть радушно ей
приняты были.
Ныне вы страстно хотите во внутрь
судов мореходных
Гибельный бросить огонь и убить всех
героев ахейских.
Но, и отвагой горя, вы, быть может,
покинете битву.
13-630
Отче Зевес! Утверждают, что мудростью
ты превосходишь
Всех и богов и мужей. Между тем ты
виною всех бедствий,
Ибо открыто мирволишь сим воинам
наглым – троянцам,
В ком и отвага преступна всегда,
оттого что не могут
Шумом насытиться битвы, для всех
одинаково страшной.
13-635
Всем насыщаются люди: и сном, и
любовью отрадной,
И песнопением сладким, и стройным
движениям пляски,
Хоть насладиться всем этим мы больше
хотим, чем войною.
Только троянцы одни ненасытно
сражения алчут".
Так говоря, Менелай беспорочный с
убитого мужа
13-640
Снял обагренные кровью доспехи и
отдал дружине.
Сам же, вернувшись, с бойцами
передними снова смешался.
Сын Пилемена царя той порой на него
устремился,
Гарпалион, кто отцу дорогому
сопутствовал в Трою.
Но не вернулся обратно в любезную отчую
землю.
13-645
Дротом в средину щита Менелая ударил
он близко,
Но оказался не силах насквозь
пронизать его медью
Быстро к толпе он друзей отступил,
уклоняясь от Парки,
Вкруг озираясь из страха, не ранит ли
кто его медью.
И Мерион, издалека стрелу в отступавшего
бросив,
13-650
В правое ранил бедро, и, пройдя под
седалищной костью,
Вышло с другой стороны острие, чрез
пузырь пролетевши.
Вмиг он присел, а потом на руках у
товарищей милых
Дух испустил и лежал, словно червь,
по земле распростертый.
Черная кровь вытекала струею, песок
орошая.
13-655
И Пафлагонцы, отвагой дыша, хлопотали
вкруг тела,
На колесницу его положили, терзаемы
грустью,
И в Илион отвезли. С ними шел и
родитель, рыдая,
Видя, как мертвого сына покинуло
жизни дыханье.
Сильно разгневался в сердце Парис
из-за смерти героя,
13-660
Ибо средь всех пафлагонцев ему
приходился он гостем.
Гневом в душе воспылав, он стрелу
медноострую бросил.
Некий был муж Евхенор, прорицателя
сын Полиида,
Храбрый весьма и богатый, имевший
жилище в Коринфе.
Знал он, садясь на корабль, что
жестокая ждет его Парка.
13-665
Ибо не раз Полиид говорил ему, старец
разумный,
Что или дома ему от ужасной болезни
погибнуть,
Или упасть от троянской руки пред
судами ахейцев.
Он избежал заодно и обидных укоров
ахеян,
И ненавистной болезни, в душе
убоявшись страданий.
13-670
Ранил его Приамид ниже уха и челюсти.
Тотчас
Вышла из тела душа и глубокая тьма
его скрыла.
Так поражая друг друга, они бушевали,
как пламя.
Гектор, любезный Зевесу, еще не узнал
и не ведал,
Что от оружья данайцев погибло налево
от флота
13-675
Много троянских мужей, что, быть
может, победа ахеян
Станет решительной вскоре – так
сильно земли колебатель
Дух аргивян ободрял, да и сам помогал
своей мощью.
Гектор стоял, где впервые прошел чрез
ворота и стену,
Силой прорвавши густые ряды
щитоносцев данайских.
13-680
Там, на возвышенный берег извлекши из
моря седого,
Протезилай и Аякс поместили суда свои
рядом;
Ниже чем в прочих местах аргивяне
сложили там стену;
Там же сильнее всего бушевали герои и
кони.
Тою порой беотийцы, ионяне в длинных
хитонах,
13-685
Фояне, локры, равно как покрытые
славой эпейцы
От кораблей отражали с трудом, но
прогнать не сумели
Гектора, кто налетал, неустанный,
похожий на пламя.
В первом стояли ряду из афинян отборные
мужи.
Их предводил Менесфей, храбрый сын
Петеоса, а также
13-690
Стихий, Фидас и могучий Биас. А
Мегес, сын Филея,
Дракий с бойцом Амфионом ряды
предводили эпейцев.
Фоян Медон предводил, а равно
непреклонный Подаркес.
Сыном побочным Медон богоравного был
Оилея,
Братом чрез то приходился Аяксу, но
жил он в Филаке,
13-695
Вне своей отчей земли, ибо мужа убил
на отчизне,
Мачехи Эриопиды, жены Оилеевой,
брата.
Храбрый Подаркес был сыном царя
Филакида – Ификла.
Оба они выступали пред строем воинственных
фоян,
И, защищая суда, с беотийцами рядом
сражались.
13-700
Все это время Аякс, сын царя Оилея
проворный,
Не отходил ни на шаг от Теламонида
Аякса.
Точно как двое быков темнокрасных по
цельному пару
Крепко сколоченный плуг с одинаковым
тащат усердьем,
Так что у корня рогов на них пот
проступает обильный,
13-705
Все же влекут они плуг, по краям
разрезающий пашню,
Рядом идя бороздой, лишь ярмом
разделенные гладким:
Так они близко держались и обок
стояли друг друга.
Но с Теламоновым сыном пришли и
товарищи мужи,
Силой гордясь и числом; они щит,
чередуясь, держали,
13-710
Если усталость и пот изнуряли колени
героя;
Локры же в строй не пошли за вождем
Оилеевым сыном,
Не закаленное сердце имея в бою
рукопашном.
Не было даже у них густогривых блистающих
шлемов,
Не было светлых щитов округленных, ни
ясенных копий.
13-715
Лишь полагаясь на лук и на пращи из
шерсти овечьей,
Под Илион крепкостенный они за Аяксом
приплыли.
Часто стрелами они сокрушали фаланги
троянцев.
Так впереди перед всеми Аяксы в
доспехах прекрасных
С войском троянцев сражались и
Гектором в панцире медном,
13-720
А позади притаилися локры, стреляя из
лука.
И позабыли троянцы про бой: одолели
их стрелы.
Тою порой к Илиону, открытому ветрам,
троянцы
Грустно ушли бы назад от судов и
палаток ахеян,
Если бы Полидамас не сказал, подойдя
к Приамиду:
13-725
"Гектор, всегда ты упрям и
ничьим увещаньям не внемлешь.
Не оттого ли, что бог отличил тебя
доблестью бранной,
Ты и возмнил, что умней, чем другие,
советовать можешь?
Только едва ли все это один
совместить в состояньи.
Боги дают одному отличаться военным
искусством,
13-730
Этому – пляской, другому игрою на
цитре и пеньем,
А у иного в груди громовержец Олимпа
внедряет
Мудрость, – плодами ее
наслаждается множество смертных.
Мудрый спасает других и себе он
бывает полезен.
Ныне советовать стану, что кажется
мне наилучшим.
13-735
Всюду, тебя окружая, все поле
сраженья пылает.
Храбрые сердцем троянцы, чрез ров
перешедши и стену,
Частью стоят в стороне под оружием,
частью воюют
В меньшем числе против многих,
рассеяны пред кораблями.
Лучше теперь отступи, собери всех
героев храбрейших.
13-740
Вместе тогда и обсудим, какое принять
нам решенье,
Приступом взять ли суда многогребные
храбрых данайцев, –
Ежели кто из богов даровать пожелает
нам силу, –
Или назад от судов многогребных уйти
невредимо.
Сильно боюсь, что вчерашний нам долг
возместят аргивяне.
13-745
Муж ненасытный в сраженьи, у них на
судах пребывает;
Он, опасаюсь, недолго захочет
остаться вне боя".
Так он сказал, и понравилось Гектору
мудрое слово.
Тотчас с своей колесницы на землю он
спрыгнул в оружьи,
И, обращаясь к герою, крылатое слово
промолвил:
13-750
"Полидамас, ты бы сам всех
собрал здесь храбрейших героев.
Я же отправлюсь туда, беспощадному
бою навстречу.
После назад возвращусь, как все
нужные дам приказанья".
Молвил и вдаль устремился, похожий на
снежную гору,
Зычно крича, полетел меж троянских
дружин и союзных.
13-755
Гектора окрик услышав, герои толпой
поспешили
К Полидамасу, душою отважному сыну Панфоя.
Гектор пошел по переднему ряду, ища,
не найдет ли
Славного силой Гелена царя и вождя
Деифоба,
Азия сына Гортака. И сына его
Адамаса.
13-760
Только нигде их не мог отыскать
невредимых и целых.
Ибо одни на Ахейских кормах
корабельных лежали,
С милой душою простясь под оружьем
отважных данайцев,
А остальные страдая от ран за стеной
находились.
И повстречался ему от плачевного боя
налево
13-765
Богоподобный Парис, муж
прекрасноволосой Елены.
Милых товарищей он ободрял, побуждая
сражаться.
Гектор, к нему подошедши, обидное
вымолвил слово:
"Горе – Парис, женолюбец,
прекрасный лицом обольститель!
Где, говори, Деифоб, где Гелен,
благородный владыка,
13-770
Где Азиад Адамас и сам Азий, сын
храбрый Гиртака?
Отрионей где воинственный? Ныне
высокая Троя
К гибели мчится стремглав, – и
твоя несомненна погибель".
И, возражая ему, Александр боговидный
промолвил:
"Гектор, отрадно тебе обвинять и
того, кто невинен.
13-775
Некогда я уклонялся от битвы, но
только не нынче.
Ибо почтенная мать и меня родила не
бессильным.
Ныне все время, с тех пор как дружины
повел ты в сраженье,
Мы здесь стоим, и даем аргивянам
отпор неустанно.
Те же герои убиты, о ком ты меня
вопрошаешь
13-780
Только один Деифоб да Гелен,
благородный воитель,
С поля вернулися живы, тяжелыми
копьями оба
Ранены в руку, от смерти сберег их
Кронид Олимпиец.
Ты нас теперь поведи, куда сердце
тебя направляет,
Мы же последуем все за тобою, усердия
полны.
13-785
Только хватало бы сил, недостатка не
будет в отваге.
Свыше же сил воевать, как бы кто ни
желал, – невозможно".
Так говоря, успокоил он сердце
могучего брата.
Ринулся Гектор туда, где сраженье
кипело сильнее
Вкруг Кебриона вождя, беспорочного
Полидамаса,
13-790
Фалка, Орфея, Аскания и Полифета
героя,
Пальмиса, также Мориса, от Гиппотиона
рожденных.
Все из Аскании тучной с вчерашней
явились зарею,
Воинам прежним на смену: Зевес
побуждал их сражаться.
Точно великая буря при встрече
бушующих ветров
13-795
С громом Зевеса отца устремляется
вниз на долину,
Падает с грохотом страшным на воды
морские, и тотчас
Волны покроются пеной среди
многошумного моря
И серебрятся, вздуваясь, и скачут
одна на другую:
Так и троянцы, сплотясь, подвигалсь
одни за другими
13-800
И за вождями стремились, покрыты
сверкающей медью.
Гектор шел первым, похож на Арея,
губителя смертных.
Перед собою держал он свой щит
равномерно округлый,
Крепкой обтянутый кожей и толстою
медью обшитый.
Шлем у него над челом пламенел,
меднояркий и веял.
13-805
Все обошел он фаланги ахейских
дружин, испытуя,
Сможет ли он их прорвать, под
прикрытьем щита наступая.
Только души не смутил он в груди
непреклонных данайцев.
Первый, широко ступая, Аякс вызывающе
крикнул:
"Ближе ступай, горемычный. Зачем
понапрасну пугаешь
13-810
Войско ахеян? И мы не без опыта в
деле военном.
Но смирены аргивяне бичем беспощадным
Зевеса.
Верно, надеешься в сердце предать
корабли разграбленью?
Руки же есть и у нас для защиты судов
быстроходных.
Раньше, надеюсь, погибель настигнет
ваш город богатый,
13-815
Нашими взятый руками, разрушенный до
основанья.
И для тебя, уповаю, уже недалеко то
время,
Как, убегая ты взмолишься Зевсу и
прочим бессмертным,
Чтобы скорее, чем соколы, кони твои
полетели,
В город с тобою спасаясь и пыль по
долине вздымая".
13-820
Только что кончил он слово, как справа
поднялася птица –
Быстро парящий орел. Ободренные
знаменьем добрым,
Вскрикнуло войско ахеян. А Гектор
блистательный молвил:
"О, пустомеля Аякс! О,
хвастливый болтун, что сказал ты?
Если бы столь несомненно всю жизнь
считался я сыном
13-825
Эгидодержца Зевеса, рожденным
почтенною Герой,
Если б меня почитали, как чтят
Аполлона с Афиной,
Как несомненно, что нынешний день
принесет вам погибель,
Всем без изъятья. И ты, в их числе,
умерщвленный поляжешь,
Если дерзнешь дожидаться копья моего,
что разрежет
13-830
Нежную кожу твою. И тогда, пред
судами свалившись,
Воронов наших и псов своим жиром и
мясом насытишь".
Так говоря, он пошел, а за ним все
вожди устремились,
Крик издавая ужасный, а сзади кричало
все войско.
Вскликнули также ахейцы, в душе не
забыв про отвагу,
13-835
Но поджидая бесстрашно троянских
вождей наступавших.
Клики двух воинств достигли эфира и
света Зевеса.
* * *
|
