Глава XLV
Феджин
дает Ноэ Клейполу секретное поручение
На
следующее утро старик встал рано и с нетерпением ждал прихода своего нового
сообщника, который с большим опозданием явился, наконец, и с жадностью
набросился на завтрак.
– Болтер, –
сказал Феджин, придвигая стул и усаживаясь против Мориса Болтера.
– Ну
вот, я здесь, – отозвался Ноэ. – Что случилось? Не просите меня ни о
чем, пока я не покончу с едой. Вот что у вас здесь плохо: никогда не хватает
времени спокойно поесть.
– Разве
вы не можете разговаривать и есть одновременно? – спросил Феджин, от всей
души проклиная прожорливость своего любезного молодого друга.
– Ну
что же, разговаривать я могу. У меня дело идет лучше, когда я
разговариваю, – сказал Ноэ, отрезая чудовищный ломоть хлеба. – Где
Шарлотт?
– Ушла, –
ответил Феджин. – Я ее отослал утром с другой молодой женщиной, потому что
хотел остаться с вами наедине.
– О! –
сказал Ноэ. – Жаль, что вы не приказали ей сначала приготовить гренки с
маслом. Ну ладно. Говорите. Вы мне не помешаете.
В самом
деле, не было, казалось, большой опасности помешать ему чем бы то ни было, так
как он уселся за стол с твердым намерением потрудиться на славу.
– Вчера
вы хорошо поработали, мой милый, – сказал Феджин. – Превосходно. В
первый же день шесть шиллингов девять с половиной пенсов. Вы сколотите себе
состояние на облапошивании птенцов.
– Не
забудьте прибавить к этому три пинтовые кружки и кувшин для молока, –
сказал мистер Болтер.
– Да,
да, мой милый. Что касается до кружек – это было здорово сделано, а кувшин –
завидная работа.
– Мне
кажется, очень неплохо для начинающего, – самодовольно заметил мистер
Болтер. – Кружки я снял с изгороди, а кувшин стоял сам по себе у входа в
трактир. Я подумал, как бы он не заржавел от дождя или, знаете ли, не схватил
простуду. А? Ха-ха-ха!
Феджин
сделал вид, будто смеется от души, а мистер Болтер, нахохотавшись вдосталь,
проглотил один за другим несколько больших кусков и, покончив с первым ломтем
хлеба с маслом, принялся за второй.
– Мне
нужно, Болтер, – сказал Феджин, нагнувшись над столом, – чтобы вы,
мой милый, исполнили для меня одну работу, требующую величайшего старания и
осмотрительности.
– Послушайте, –
сказал Болтер, – не вздумайте толкать меня на опасное дело или опять посылать
в ваше полицейское управление. Это мне вовсе не подходит, и я вам так прямо и
говорю.
– Никакой
опасности в этом нет, ни малейшей, – сказал еврей, – нужно только
проследить за одной женщиной.
– За
старухой? – спросил мистер Болтер.
– За
молодой, – ответил еврей.
– С
этим делом я прекрасно могу справиться, – сказал Болтер. – В школе я
был ловким доносчиком. А зачем мне ее выслеживать? Уж не для того ли, чтобы…
– Делать
ничего не нужно, только сообщите мне, куда она ходит, с кем встречается и, если
возможно, что говорит; запомнить улицу – если это улица, или дом – если это
дом, и принести мне все сведения, какие раздобудете.
– Сколько
вы мне заплатите? – спросил Ноэ, поставив чашку и жадно всматриваясь в
лицо своего хозяина.
– Фунт,
если вы хорошо это обделаете, мой милый. Целый фунт, – сказал Феджин,
желая заинтересовать его выслеживанием. – Столько я никогда еще не давал
за работу, которая не приносит никаких выгод.
– А
кто она? – осведомился Ноэ.
– Одна
из наших.
– Ах,
бог ты мой! – воскликнул Ноэ, сморщив нос. – Вы, значит, ее подозреваете?
– Она
нашла себе каких-то новых друзей, мой милый, а я должен знать, кто они, –
ответил Феджин.
– Понимаю, –
сказал Ноэ. – Только для того, чтобы иметь удовольствие познакомиться с
ними, если они люди почтенные, да? Ха-ха-ха!.. Я готов вам служить.
– Я
знал, что вы согласитесь! – воскликнул Феджин в восторге от успеха своей
затеи.
– Конечно,
конечно! – отозвался Ноэ. – Где она? Где мне ее подстерегать? Куда я
должен идти?
– Все
это вы узнаете от меня, мой милый. Я вам ее покажу, когда придет время, –
сказал Феджин. – Будьте наготове, а остальное предоставьте мне.
Этот
вечер и два следующих шпион просидел в сапогах и в полном снаряжении возчика,
готовый выйти по приказу Феджина. Прошло шесть вечеров – шесть долгих,
томительных вечеров, – и каждый раз Феджин приходил домой с разочарованной
миной и коротко сообщал, что время еще не настало. На седьмой день он явился
раньше обычного, с трудом скрывая свой восторг. Было воскресенье.
– Сегодня
ода уйдет из дому, – сказал Феджин. – И я уверен, по тому самому делу…
Целый день она провела одна, а человек, которого она боится, вернется не раньше
чем на рассвете. Идем. Поторапливайтесь!
Ноэ
вскочил, не говоря ни слова, ибо еврей был в таком сильном волнении, что оно
передалось и ему. Крадучись они вышли из дому и, быстро пройдя лабиринтом улиц,
остановились, наконец, перед трактиром, в котором Ноэ признал тот самый, где
провел ночь по прибытии своем в Лондон.
Был
двенадцатый час, и дверь была заперта. Она бесшумно распахнулась, когда Феджин
негромко свистнул. Они потихоньку вошли, и дверь за ними закрылась.
Едва
осмеливаясь говорить шепотом и заменяя речь пантомимой, Феджин и молодой еврей,
впустивший их, указали Ноэ на оконце и знаком предложили ему посмотреть на
особу в соседней комнате.
– Это
та самая женщина? – спросил он чуть слышно.
Феджин
утвердительно кивнул головой.
– Я
не могу разглядеть ее лицо, – прошептал Ноэ. – Она опустила голову, а
свеча стоит у нее за спиной.
– Подождите, –
шепнул Феджин.
Он
сделал знак Барни, после чего тот удалился. Секунду спустя парень вошел в
соседнюю комнату и, якобы желая снять нагар со свечи, передвинул ее, как было
нужно, и, заговорив с девушкой, заставил ее поднять голову.
– Теперь
я ее вижу, – прошептал шпион.
– Ясно?
– Я
узнал бы ее из тысячи!
Он
быстро спустился вниз, так как дверь комнаты распахнулась и появилась девушка.
Феджин оттащил его в угол комнаты, отделенный занавеской, и они затаили
дыхание, когда она прошла в нескольких футах от их убежища и исчезла за дверью,
в которую они вошли.
– Тес! –
сказал парень, открывший дверь. – Пора!
Ноэ
переглянулся с Феджином и выбежал из трактира.
– Налево! –
шепнул парень. – Ступайте налево и держитесь противоположной стороны
улицы.
Ноэ так
и сделал и при свете фонарей увидел удаляющуюся фигуру девушки, уже значительно
его опередившей. Придерживаясь все время другой стороны улицы, он приблизился к
ней настолько, насколько считал благоразумным, чтобы удобнее было за нею
следить. Раза два или три она тревожно оглянулась, а один раз приостановилась,
желая пропустить двух мужчин, шедших за нею. Казалось, она набиралась храбрости
по мере того, как шла дальше, и теперь шагала более твердо и уверенно. Шпион
соблюдал между нею и собой все то же расстояние и шел, не спуская с нее глаз.
|
