Увеличить |
9. Встреча в лесу
Я
пробирался через кустарник, покрывавший холм за домом, почти не разбирая
дороги. Миновав густую купу прямоствольных деревьев, я очутился на
противоположном склоне холма, у подножия которого по узкой долине бежал ручей.
Я остановился и прислушался. То ли за дальностью расстояния, то ли из-за
густоты леса, но ужасные звуки больше не долетали до меня. Вокруг было тихо. Но
вот из кустов выскочил кролик и бросился со всех ног вниз по склону холма. Постояв
немного, я уселся в тени на опушке.
Место
было красивое. Ручейка совсем не было видно за пышной растительностью, покрывавшей
его берега, и только в одном месте треугольником блестела гладь воды. На другом
его берегу в синеватой дымке виднелась густая чаща деревьев и ползучих
растений, а над ними сияло ясное голубое небо. Тут и там были разбросаны белые
и малиновые пятна каких-то цветов. Некоторое время взгляд мой блуждал вокруг,
но затем мысли мои снова вернулись к странностям слуги Монтгомери. Однако было
слишком жарко для напряженных размышлений, и скоро я впал в какое-то
расслабленное состояние, нечто среднее между сном и бодрствованием.
Не знаю,
сколько прошло времени, как вдруг меня разбудил легкий шорох на другой стороне
ручья. Сначала я увидел только колеблющиеся верхушки папоротников и тростников.
Потом на берегу показалось какое-то существо, но что это было, я не мог сразу
рассмотреть. Оно нагнуло голову и принялось пить. Тут только я увидел, что это
человек, но человек, ходящий на четвереньках, как животное!
Он был в
голубоватой одежде, волосы у него были черные, а тело и лицо – медно-красного
цвета. По-видимому, необычайное безобразие было общей чертой всех обитателей
этого острова. Я слышал, как он шумно лакал воду.
Я
наклонился вперед, чтобы получше его рассмотреть. Кусочек лавы, задетый моей
рукой, покатился вниз по откосу. Человек с виноватым видом поднял голову, и
глаза наши встретились. Он тотчас вскочил на ноги и некоторое время стоял на
месте, вытирая рот неуклюжей рукой и глядя на меня. Ноги у него были почти в
два раза короче его туловища. Так, в смущении разглядывая друг друга, мы
оставались, может быть, с минуту. Затем, покосившись на меня, он исчез в кустах
справа, и шелест листьев постепенно затих вдали. Еще долго после того, как он
скрылся, я продолжал сидеть, глядя ему вслед. Сонливость мою как рукой сняло.
Я
вздрогнул от шума, раздавшегося позади меня, и, быстро обернувшись, увидел
белый хвост кролика, мелькнувший на вершине холма. Я вскочил на ноги.
Появление
страшного полузвериного существа доказывало, что лес, пустынный с виду, обитаем.
Я с беспокойством осмотрелся вокруг, жалея, что у меня не было оружия. Тут мне
пришла в голову мысль, что виденный мной человек был в синей одежде, а не
нагой, как подобает настоящему дикарю, и я стал убеждать себя, что, по всей
вероятности, он был мирный и свирепость его была только кажущейся.
Но все
же его появление очень меня встревожило. Я пошел влево по склону холма, глядя
по сторонам меж прямых древесных стволов. Почему этот человек ходил на
четвереньках и лакал воду прямо из ручья? Тут я снова услыхал звериный вой и,
полагая, что это кричит пума, повернулся и пошел в противоположном направлении.
Дорога привела меня к ручью, перейдя который, я продолжал пробиваться сквозь
кустарник.
Ярко-красное
пятно на земле привлекло к себе мое внимание, и, подойдя ближе, я увидел, что
это был необычайного вида гриб, очень причудливый и сморщенный, похожий на
листовидный лишайник. При первом же прикосновении он расплылся в водянистую
слизь. Дальше под тенью роскошных папоротников я увидел неприятную картину:
труп кролика, весь облепленный золотистыми мухами, еще теплый, с оторванной
головой. Я остановился, пораженный видом крови. На острове погиб насильственной
смертью один из его обитателей!
На трупе
не было никаких других следов. Казалось, кролик был внезапно схвачен и убит.
Глядя на его мягкое, пушистое тельце, я невольно задал себе вопрос: как это
могло случиться? Ощущение смутного страха, вызванное нечеловеческим лицом
существа, пившего из ручья, стало теперь определеннее. Я почувствовал, как
опасно для меня оставаться здесь, среди этих непонятных людей. Весь лес сразу
словно преобразился. Каждый темный уголок казался засадой, каждый шорох –
опасностью. Мне казалось, что какие-то незримые существа подстерегают меня
всюду.
Я решил,
что пора возвращаться. Быстро повернувшись, я стремительно, почти исступленно
кинулся сквозь кустарник, мечтая как можно скорей выбраться на открытое место.
Я
остановился перед большой поляной. Собственно говоря, это была своего рода
просека. Молодые деревца уже начинали завоевывать свободное пространство, а за
ними снова сплошной стеной стояли стволы, переплетенные лианами, покрытые
грибами и разноцветными лишайниками. Передо мной, на полусгнившем стволе
упавшего дерева, еще не замечая моего приближения, сидели, поджав ноги, три
странных человеческих существа. Очевидно, одна женщина и двое мужчин. Они были
совершенно нагие, если не считать куска красной материи на бедрах. Кожа у них
была розоватая, какой я еще не видел ни у одного дикаря. Их толстые лица были
лишены подбородка, лоб выдавался вперед, а головы покрывали редкие щетинистые
волосы. Никогда еще я не встречал таких звероподобных существ.
Они
разговаривали между собой, или, вернее, один из них говорил, обращаясь к двум
другим, но все трое были так увлечены, что никто не услышал моих шагов. Они
трясли головами и раскачивались из стороны в сторону. Слова звучали так быстро
и невнятно, что хотя я хорошо слышал их, но ничего не мог понять. Казалось,
говоривший нес какую-то невероятную околесицу. Скоро звук его голоса стал
протяжней, и, размахивая руками, он вскочил на ноги.
Остальные
двое тоже встали и, размахивая руками, принялись вторить ему, раскачиваясь в
такт пению. Я заметил, что у них ненормально короткие ноги и тонкие неуклюжие
ступни. Все трое теперь медленно кружились, притопывая и размахивая руками; в
их ритмической скороговорке можно было разобрать мотив с повторяющимся припевом
вроде «алула» или «балула». Глаза их заблестели, уродливые лица озарились
странной радостью. Слюна текла из безгубых ртов.
И тут,
наблюдая их смешные и непостижимые движения, я ясно понял, что, собственно, так
неприятно поражало меня и рождало во мне противоречивое впечатление чего-то
необычного и вместе с тем странно знакомого. Эти три существа, поглощенные
своим таинственным обрядом, имели человеческий образ, и он крайне странно
сочетался со знакомым звериным обликом. Несмотря на свою человеческую внешность,
на набедренные повязки и на все их грубое человекоподобие, каждый из них был
отмечен печатью чего-то животного, в их движениях, во взгляде, во всем облике
сквозило сходство со свиньями.
Я стоял,
пораженный, и самые ужасные вопросы вихрем завертелись у меня в голове. Странные
создания одно за другим начали подпрыгивать высоко в воздух, визжа и хрюкая.
Одно из них поскользнулось и встало на четвереньки, лишь на миг, прежде чем
снова подняться на ноги. Но и в столь коротком проблеске животного инстинкта я
увидел всю его сущность.
Я
бесшумно повернулся и, весь цепенея от ужаса при мысли, что треск сучка или
шелест листьев может выдать меня, бросился обратно в кустарник. Прошло много
времени, прежде чем я осмелел и пошел с меньшими предосторожностями. В эту
минуту единственной моей мыслью было уйти подальше от безобразных существ, и я
не заметил, как вышел на еле заметную тропинку, которая вилась среди деревьев.
И вдруг, пересекая небольшую поляну, я вздрогнул, увидев между стволами чьи-то
ноги, которые бесшумно двигались параллельно мне на расстоянии около тридцати
ярдов. Голова и туловище были скрыты густой листвой. Я сразу остановился,
надеясь, что неизвестное существо не заметит меня. Но в то же мгновение
остановились и ноги. Я был так встревожен, что с величайшим трудом поборол в
себе неодолимое желание бежать очертя голову.
Вглядевшись
в зеленую путаницу ветвей, я различил голову и туловище того самого существа,
которое пило из ручья. Оно взглянуло на меня, и глаза его сверкнули из
полумрака зеленоватым огоньком, который погас, как только оно отвернулось. С
минуту оно стояло неподвижно, а потом снова бесшумно пустилось бежать сквозь
заросли кустов и деревьев. Вскоре оно исчезло среди каких-то растений. Я больше
не видел его, но чувствовал, что оно остановилось и следит за мной.
Что же
это было такое – человек или животное? Чего хотело оно от меня? Я был
совершенно безоружен, даже палки у меня не было. Бежать не имело смысла. Во
всяком случае, это существо не осмеливалось напасть на меня. Стиснув зубы, я пошел
прямо на него. Я старался не выказывать страха, от которого у меня по спине
бегали мурашки. Пробравшись сквозь цветущие белые кусты, я увидел его шагах в
двадцати от себя, – он нерешительно посматривал через плечо. Я подошел еще
на несколько шагов, упорно глядя ему в глаза.
– Кто
ты? – спросил я.
Он тоже
старался не опускать глаз.
– Нет, –
вдруг сказал он и прыжками скрылся в кустарнике. Потом, остановившись, снова
стал смотреть на меня. Его глаза сверкали среди густых ветвей.
Душа моя
ушла в пятки, но я чувствовал, что единственное мое спасение в смелости, и я
продолжал идти прямо на него. Он обернулся еще раз и исчез в чаще. Мне
почудилось, что его глаза снова сверкнули, и это было все.
Только
теперь я сообразил, что уже поздно и мне опасно оставаться в лесу. Солнце
только что зашло, быстрые тропические сумерки уже серели на востоке, и первая
ночная бабочка бесшумно порхала над моей головой. Чтобы не остаться на ночь в
лесу, среди неведомых опасностей, я должен был спешить назад.
Мысль о
возвращении в эту обитель страдания была очень неприятна, но еще неприятней
было бы остаться в темноте, полной всяких неожиданностей. Я снова взглянул в
синеватые сумерки, поглотившие это странное существо, и повернул назад, вниз по
склону, к ручью, двигаясь, как я полагал, в ту же сторону, откуда пришел.
Я быстро
шагал вперед, ошеломленный всем происшедшим, и вскоре очутился на открытом
месте, лишь кое-где поросшем деревьями. Прозрачная ясность неба, наступающая
после заката солнца, уже сменялась темнотой. Небо темнело с каждой минутой, и
звезды загорались одна за другой. Просветы меж деревьями, прогалины в лесной
чаще, казавшиеся в ярком свете дня голубоватыми, становились теперь черными и
таинственными.
Я шел
вперед. Все кругом померкло. Черные верхушки деревьев вырисовывались на светлом
фоне неба, а внизу все сливалось в бесформенную массу. Вскоре деревья поредели,
а кустарник стал еще гуще. Потом он сменился унылым пространством, покрытым
белым песком, а дальше стеной встала новая чаща.
Меня все
время тревожил слабый шорох, раздававшийся справа. Сначала я решил, что это мне
только чудится, так как стоило мне остановиться – и тотчас же наступала
полнейшая тишина, нарушаемая лишь шелестом вечернего ветерка. Но как только я
продолжал путь, моим шагам вторили еще чьи-то шаги.
Я
удалился от чащи, держась поближе к открытым местам, и делал время от времени
неожиданные повороты, чтобы захватить врасплох своего преследователя, если
только он существовал. Я не видел ничего подозрительного, и все же ощущение
чьего-то присутствия становилось все сильней. Я ускорил шаги, добрался до
невысокого холма, перевалил через него и круто повернул в обратную сторону, не
спуская, однако, глаз с холма. Холм ясно вырисовывался на темневшем фоне неба.
Вскоре
на этом фоне мелькнула какая-то бесформенная тень и сразу исчезла. Теперь я был
уверен, что темнокожее существо снова крадется за мной. И к тому же я сделал
еще одно печальное открытие: не было сомнения, что я заблудился.
Некоторое
время я продолжал идти вперед, совершенно упавший духом, преследуемый своим
тайным врагом. Кто бы он ни был, но у него не хватало смелости напасть на меня,
а может быть, он просто выжидал благоприятного случая. Я упорно избегал леса.
По временам я останавливался, прислушивался и вскоре почти убедил себя, что мой
преследователь отстал или же вообще существовал только в моем расстроенном
воображении. Тут я услышал шум моря. Я пошел быстро, почти побежал, и сразу же
услышал, как позади меня кто-то споткнулся.
Мгновенно
повернувшись, я пристально оглядел темневшие позади деревья. Одна черная тень,
казалось, сливалась с другой. Я прислушался, весь цепенея от страха, но услышал
только, как кровь стучит у меня в висках. Решив, что нервы мои расстроены и
слух обманывает меня, я снова решительно направился к морю.
Через
несколько минут деревья поредели, и я вышел на голый низкий мыс, омываемый темной
водой. Ночь была тихая и ясная, свет звезд отражался на гладкой поверхности
моря. В некотором отдалении, на неровно выступающей гряде камней, вода слабо
светилась. На западе зодиакальный свет сливался с желтоватым светом вечерней
звезды. Берег тянулся далеко на восток, а с запада его скрывал мыс. Я
сообразил, что дом Моро где-то западнее.
Позади
меня треснул сучок и послышался шорох. Я обернулся и стал глядеть на темную стену
деревьев. Видеть я ничего не мог или, вернее, видел слишком много. Каждая тень
имела какую-то своеобразную форму, казалась настороженным живым существом; я
постоял так с минуту, а потом, все время оглядываясь на деревья, пошел к
западу, чтобы пересечь мыс. Как только я двинулся с места, одна из теней
зашевелилась и последовала за мной.
Сердце
мое быстро забилось. Вскоре на западе показалась большая бухта, и я снова остановился.
Бесшумная тень тоже остановилась в десятке шагов от меня. Маленькая светящаяся
точка виднелась в дальнем конце бухты, весь серый песчаный берег был слабо
освещен звездным светом. Огонек горел примерно в двух милях от меня. Чтобы
снова выйти на берег, я должен был пересечь лес, полный жутких теней, и
спуститься по поросшему кустарником склону.
Теперь я
мог яснее разглядеть своего преследователя. Это не был зверь, так как он стоял
на двух ногах. Я раскрыл рот, чтобы заговорить, но судорога свела мне горло.
Сделав над собой усилие, я крикнул:
– Кто
там?
Ответа
не было. Я сделал шаг вперед. Он не двигался и только как будто насторожился. Я
споткнулся о камень.
Это
навело меня на удачную мысль. Не спуская глаз с темной фигуры, я нагнулся и
поднял большой валун. Увидя мое движение, темная фигура быстро шарахнулась в
сторону, как это делают собаки, и скрылась в темноте. Я вспомнил, как в школе
мы отбивались от больших собак, обернул камень носовым платком, а платок
обвязал вокруг кисти. В темноте послышался шорох, как будто мой преследователь
отступал. Моя решимость сразу пропала. При виде убегающего противника я
задрожал, кожа моя покрылась испариной.
Прошло
некоторое время, прежде чем я собрался с духом и, пройдя через полосу деревьев
и кустов, спустился вниз, к берегу, по другую сторону мыса. Я бежал бегом и,
выйдя из чащи на берег, тотчас же услыхал, что за мной следом кто-то с треском
продирается сквозь кусты.
Совсем
потеряв голову от страха, я пустился бежать по берегу. Позади раздался быстрый
глухой топот. Я испустил дикий крик и побежал быстрей. Какие-то темные существа
раза в три-четыре крупней кролика, вспугнутые мной, скачками промчались мимо
меня в кусты. Никогда в жизни не забуду я этой ужасной погони. Я бежал у самой
воды и по временам слышал шлепанье по воде настигавшего меня преследователя.
Далеко, безнадежно далеко горел желтый огонек. Вокруг было темно и тихо. Лишь
плеск воды слышался все ближе и ближе. За последнее время я сильно ослабел и
теперь дышал со свистом, а в боку у меня так кололо, как будто туда вонзили
нож. Я видел, что преследователь настигнет меня гораздо раньше, чем я успею
добежать до ограды. В отчаянии, задыхаясь, я резко обернулся и, как только он
приблизился ко мне, изо всех сил, ударил его. При этом камень вылетел из
платка, как из пращи.
Когда я
повернулся, мой преследователь, бежавший на четвереньках, вскочил, и камень угодил
ему прямо в левый висок. Послышался громкий удар, человек-зверь пошатнулся,
оттолкнул меня и упал на песок, лицом прямо в воду. Там он остался лежать
неподвижно.
Я не мог
заставить себя приблизиться к этой черной массе. Там я и оставил его, около плещущей
воды, под тихим светом мерцающих звезд, и, далеко обойдя это место, продолжал
путь к желтому огоньку. С чувством глубокого облегчения я вскоре услыхал
жалобный вой пумы, тот самый вой, который заставил меня уйти бродить по
таинственному острову. И, несмотря на всю свою слабость, я собрал последние
силы и пустился бежать на свет. Мне показалось, что чей-то голос зовет меня во
мраке.
|