Песнь семнадцатая
Пятое
небо – Марс (продолжение)
1
Как вопросить Климену[1484],
слыша новость,
Его встревожившую, поспешил
Тот, кто в отцах родил к сынам
суровость,[1485]
4
Таков был я, и так я понят был
И госпожой, и светочем священным,
Который место для меня сменил.
7
И Беатриче: «Пусть не будет пленным
Огонь желанья; дай ему пылать,
Отбив его чеканом сокровенным;
10
Не потому, чтобы ты мог сказать
Нам новое, а чтобы приучиться,
Томясь по влаге, жажды не скрывать».
13
«Мой ствол, чей взлет в такие выси
мчится,
Что, как для смертных истина ясна,
Что в треугольник двум тупым не
влиться,
16
Так ты провидишь все, чему дана
Возможность быть, взирая к
Средоточью,
В котором все совместны
времена, –
19
Когда Вергилий мне являл воочью
Утес, где дух становится здоров,
И мертвый мир, объятый вечной ночью,
22
Немало я услышал тяжких слов
О том, что в жизни для меня настанет,
Хотя к ударам рока я готов;
25
Поэтому мои желанья манит
Узнать судьбу моих грядущих лет;
Стрела, которой ждешь, ленивей
ранит».
28
Так я промолвил, вопрошая свет,
Вещавший мне; так, повинуясь строго,
Я Беатриче выполнил завет.
31
Не притчами, в которых вязло много
Глупцов, когда еще не пал, заклан,
Грехи людей принявший агнец бога,[1486]
34
Но ясной речью был ответ мне дан,
Когда отец, пекущийся о чаде,
Сказал, улыбкой скрыт и осиян:
37
«Возможное, вмещаясь в той тетради,
Где ваше начерталось вещество,
Отражено сполна в предвечном взгляде,
40
Не став необходимым оттого,
Как и ладьи вниз по реке движенье
От взгляда, отразившего его.
43
Оттуда[1487] так, как в уши входит
пенье
Органных труб, все то, что предстоит
Тебе во времени, мне входит в зренье.
46
Как покидал Афины Ипполит,
Злой мачехой гонимый в гневе яром,[1488]
Так и тебе Флоренция велит.[1489]
49
Того хотят, о том хлопочут с жаром
И нужного достигнут без труда
Там, где Христос вседневным стал
товаром.[1490]
52
Вину молва возложит, как всегда,
На тех, кто пострадал; но злодеянья
Изобличатся правдой в час суда.
55
Ты бросишь все, к чему твои желанья
Стремились нежно; эту язву нам
Всего быстрей наносит лук изгнанья.
58
Ты будешь знать, как горестен устам
Чужой ломоть, как трудно на чужбине
Сходить и восходить по ступеням.
61
Но худшим гнетом для тебя отныне
Общенье будет глупых и дурных,
Поверженных с тобою в той долине.
64
Безумство, злость, неблагодарность их
Ты сам познаешь;[1491] но виски при этом
Не у тебя зардеют,[1492] а у них.
67
Об их скотстве объявят перед светом
Поступки их; и будет честь тебе,
Что ты остался сам себе клевретом.
70
Твой первый дом в скитальческой
судьбе
Тебе создаст Ломбардец знаменитый,[1493]
С орлом святым над лестницей в гербе.
73
Тебя укроет сень такой защиты,
Что будут просьба и ответ у вас
В порядке необычном перевиты.
76
С ним будет тот,[1494] кто принял в первый
час
Такую мощь от этого светила,[1495]
Что блеском дел прославится не раз.
79
Его толпа еще не отличила
По юности, и небо вечный свод
Вокруг него лишь девять лет кружило;
82
Но раньше, чем Гасконец проведет
Высокого Арриго,[1496] безразличье
К богатствам и к невзгодам в нем
сверкнет.
85
Так громко щедрое его величье
Прославится, что даже у врагов
Оно развяжет их косноязычье.
88
Отдайся смело под его покров;
Через него судьба преобразится
Для многих богачей и бедняков.
91
В твоем уме о нем да впечатлится,
Но ты молчи…» – и тут он мне открыл
Невероятное для очевидца.
94
Затем добавил: «Сын, я пояснил
То, что тебе сказали; козни эти
Круговорот недальний затаил.
97
Но не завидуй тем, кто ставил сети:
Давно отмщенной будет их вина,
А ты, как прежде, будешь жить на
свете».
100
Когда я понял, что завершена
Речь праведной души и что основа,
Которую я подал, заткана,
103
Я произнес, как тот, кто от другого
Совета ждет, наставника ценя,
В желаньях, в мыслях и в любви прямого:
106
«Я вижу, мой отец, как на меня
Несется время, чтоб я в прах
свалился,
Раз я пойду, себя не охраня.
109
Пора, чтоб я вперед вооружился,
Дабы, расставшись с краем, всех
милей,
Я и других чрез песни не лишился.
112
В безмерно горьком мире, и, поздней,
Вдоль круч, с которых я, из рощ
услады,
Взнесен очами госпожи моей,
115
И в небе, от лампады до лампады,
Я многое узнал, чего вкусить
Не все, меня услышав, будут рады;
118
А если с правдой побоюсь дружить,
То средь людей, которые бы звали
Наш век старинным, вряд ли буду
жить».
121
Свет, чьи лучи улыбку облекали
Мной найденного клада, засверкал,
Как отблеск солнца в золотом зерцале,
124
И молвил так: «Кто совесть запятнал
Своей или чужой постыдной славой,
Тот слов твоих почувствует ужал.
127
И все-таки, без всякой лжи лукавой,
Все, что ты видел, объяви сполна,
И пусть скребется, если кто лишавый!
130
Пусть речь твоя покажется дурна
На первый вкус и ляжет горьким
гнетом, –
Усвоясь, жизнь оздоровит она.
133
Твой крик пройдет, как ветер по
высотам,
Клоня сильней большие дерева;
И это будет для тебя почетом.
136
Тебе явили в царстве торжества,
И на горе, и в пропасти томленья
Лишь души тех, о ком живет
молва, –
139
Затем что ум не чует утоленья
И плохо верит, если перед ним
Пример, чей корень скрыт во тьме
забвенья,
142
Иль если довод не воочью зрим».
|
