Песнь вторая
Сомнения
Данте – Ответ Вергилия
1
День уходил, и неба воздух темный
Земные твари уводил ко сну
От их трудов; лишь я один, бездомный,
4
Приготовлялся выдержать войну
И с тягостным путем, и с
состраданьем,
Которую неложно вспомяну.
7
О Музы, к вам я обращусь с
воззваньем!
О благородный разум, гений свой
Запечатлей моим повествованьем!
10
Я начал так: «Поэт, вожатый мой,
Достаточно ли мощный я свершитель,
Чтобы меня на подвиг звать такой?
13
Ты говоришь, что Сильвиев родитель,[19]
Еще плотских не отрешась оков,
Сходил живым в бессмертную обитель.
16
Но если поборатель всех грехов
К нему был благ, то, рассудив о славе
Его судеб, и кто он, и каков,
19
Его почесть достойным всякий вправе:
Он, избран в небе света и добра,
Стал предком Риму и его державе,
22
А тот и та, когда пришла пора,
Святой престол воздвигли в мире этом
Преемнику верховного Петра.
25
Он на своем пути, тобой воспетом,[20]
Был вдохновлен свершить победный
труд,
И папский посох ныне правит светом.
28
Там, вслед за ним. Избранный был
Сосуд,[21]
Дабы другие укрепились в вере,
Которою к спасению идут.
31
А я? На чьем я оснуюсь примере?
Я не апостол Павел, не Эней,
Я не достоин ни в малейшей мере.
34
И если я сойду в страну теней,
Боюсь, безумен буду я, не боле.
Ты мудр; ты видишь это все ясней».
37
И словно тот, кто, чужд недавней воле
И, передумав в тайной глубине,
Бросает то, что замышлял дотоле,
40
Таков был я на темной крутизне,
И мысль, меня прельстившую сначала,
Я, поразмыслив, истребил во мне.
43
«Когда правдиво речь твоя звучала,
Ты дал смутиться духу своему, –
Возвышенная тень мне отвечала. –
46
Нельзя, чтоб страх повелевал уму;
Иначе мы отходим от свершений,
Как зверь, когда мерещится ему.
49
Чтоб разрешить тебя от опасений,
Скажу тебе, как я узнал о том,
Что ты моих достоин сожалений.
52
Из сонма тех, кто меж добром и злом,[22]
Я женщиной был призван столь
прекрасной,
Что обязался ей служить во всем.
55
Был взор ее звезде подобен ясной;
Ее рассказ струился не спеша,
Как ангельские речи, сладкогласный:
58
О, мантуанца чистая душа,
Чья слава целый мир объемлет кругом
И не исчезнет, вечно в нем дыша,
61
Мой друг, который счастью не был
другом,
В пустыне горной верный путь обресть
Отчаялся и оттеснен испугом.
64
Такую в небе слышала я весть;
Боюсь, не поздно ль я помочь готова,
И бедствия он мог не перенесть.
67
Иди к нему и, красотою слова
И всем, чем только можно, пособя,
Спаси его, и я утешусь снова.
70
Я Беатриче,[23] та, кто шлет тебя;
Меня сюда из милого мне края[24]
Свела любовь; я говорю любя.
73
Тебя не раз, хваля и величая,
Пред господом мой голос назовет.
Я начал так, умолкшей отвечая:
76
«Единственная ты, кем смертный род
Возвышенней, чем всякое творенье,
Вмещаемое в малый небосвод,[25]
79
Тебе служить – такое утешенье,
Что я, свершив, заслуги не приму;
Мне нужно лишь узнать твое веленье.
82
Но как без страха сходишь ты во тьму
Земного недра, алча вновь подняться
К высокому простору твоему?»
85
«Когда ты хочешь в точности
дознаться,
Тебе скажу я, – был ее
ответ, –
Зачем сюда не страшно мне спускаться.
88
Бояться должно лишь того, в чем вред
Для ближнего таится сокровенный;
Иного, что страшило бы, и нет.
91
Меня такою создал царь вселенной,
Что вашей мукой я не смущена
И в это пламя нисхожу нетленной.
94
Есть в небе благодатная жена;[26]
Скорбя о том, кто страждет так
сурово,
Судью[27] склонила к милости она.
97
Потом к Лючии[28] обратила слово
И молвила: – Твой верный – в путах
зла,
Пошли ему пособника благого. –
100
Лючия, враг жестоких, подошла
Ко мне, сидевшей с древнею Рахилью,
Сказать: – Господня чистая хвала,
103
О Беатриче, помоги усилью
Того, который из любви к тебе
Возвысился над повседневной былью.
106
Или не внемлешь ты его мольбе?
Не видишь, как поток, грознее моря,
Уносит изнемогшего в борьбе? –
109
Никто поспешней не бежал от горя
И не стремился к радости быстрей,
Чем я, такому слову сердцем вторя,
112
Сошла сюда с блаженных ступеней,
Твоей вверяясь речи достохвальной,
Дарящей честь тебе и внявшим ей».
115
Так молвила, и взор ее печальный,
Вверх обратясь, сквозь слезы мне
светил
И торопил меня к дороге дальней.
118
Покорный ей, к тебе я поспешил;
От зверя спас тебя, когда к вершине
Короткий путь тебе он преградил.
121
Так что ж? Зачем, зачем ты медлишь
ныне?
Зачем постыдной робостью смущен?
Зачем не светел смелою
гордыней, –
124
Когда у трех благословенных жен
Ты в небесах обрел слова защиты
И дивный путь тебе предвозвещен?»
127
Как дольный цвет, сомкнутый и побитый
Ночным морозом, – чуть блеснет
заря,
Возносится на стебле, весь раскрытый,
130
Так я воспрянул, мужеством горя;
Решимостью был в сердце страх раздавлен.
И я ответил, смело говоря:
133
«О, милостива та, кем я избавлен!
И ты сколь благ, не пожелавший ждать,
Ее правдивой повестью наставлен!
136
Я так был рад словам твоим внимать
И так стремлюсь продолжить путь
начатый,
Что прежней воли полон я опять.
139
Иди, одним желаньем мы объяты:
Ты мой учитель, вождь и господин!»
Так молвил я; и двинулся вожатый,
142
И я за ним среди глухих стремнин.
|
