НОВЫЙ ПАЦИЕНТ
Появление
Престо в конторе, как везде, произвело сенсацию. Зазвучал смех. Отовсюду
выглядывали любопытные, улыбающиеся лица.
Девушка
в белом халате густо покраснела, сдерживая подступающий к горлу давящий её
смех. Она получила чек на крупную сумму, которая составляла целое состояние, и
необыкновенно быстро закончила все формальности.
Престо
была предоставлена одна из лучших вилл.
Тонио не
знал, какую бурю он произвёл в конторе, когда вышел. Работа была прекращена.
Все служащие повскакали со своих мест и возбуждённо начали обсуждать
необычайное событие Тонио Престо, несравненный, неповторяемый уродец, любимец
экрана, решил изменить свои внешний вид! Это было похоже на святотатство. Люди
уже не смеялись. Они были удивлены, потрясены, возмущены. Америка, весь мир,
посещающий кино, ещё не знал, какое несчастье надвигается на него. Лишить
миллионы зрителей любимого героя экрана! Это преступление! Престо не имеет
права делать это! Он принадлежит всем! Конторщица, принимавшая Престо, одна из
его бесчисленных поклонниц, разразилась истерикой, словно она собственными
руками подписала Престо смертный приговор. Молодой счетовод произнёс целую
речь. Он предлагал разослать в редакции крупнейших газет телеграммы,
оповещающие о безумном намерении Престо, поднять на ноги всю американскую
общественность, предупредить, пока не поздно, ужасное несчастье. Многие
поддержали предложение счетовода.
Это было
похоже на бунт. Только старый бухгалтер внёс струю охлаждения. Он напомнил о
служебном долге.
— Мы
не имеем права разглашать то, что происходит в учреждении, в котором
работаем, — сказал бухгалтер. — Это может принести доктору Цорну
моральный и материальный ущерб. И Цорн будет прав, если уволит
недисциплинированных служащих и даже привлечёт их к суду и взыщет убытки. Ведь
Цорн рискует потерять крупный гонорар. Кроме того. Престо такой же больной, как
и другие пациенты, обращающиеся к Цорну. Он имеет право лечиться, и никто не
может в этом препятствовать ему.
Короткая
спокойная речь бухгалтера произвела своё действие. Сильное впечатление
произвела угроза возможного увольнения. Не такое теперь время, чтобы рисковать
служебным положением. Безработица пугала всех. И споры угасли, страсти остыли.
Все почувствовали свою подневольность, зависимость от Цорна и уныло принялись за
работу.
Только
конторщица всё ещё нервно, отрывисто вздыхала и шептала, склонившись над
бумагами:
— Нет,
нет! Этого не должно быть.
НА НОВОСЕЛЬЕ
На
пороге белой, облицованной розовым мрамором виллы Престо встретила сестра. Она
была в белоснежном халате и затейливом чепчике на каштановых волосах. Румяная,
улыбающаяся, с приятным молодым лицом, она была олицетворением здоровья. Цорн с
большой тщательностью подбирал персонал, в особенности женский. Некрасивым,
угрюмым, раздражительным служащим сюда не было доступа. Пациентов Цорна должны
были окружать только приветливые молодые лица. Это хорошо влияет на настроение
больных. Конечно, такие лица могли лишь подчёркивать безобразие и всяческие
уклонения от нормы самих пациентов. Тем с большей охотой будут лечиться у Цорна
эти уроды! Так во всём сказывалась продуманная система Цорна, тесно
переплетавшая медицинские и коммерческие цели.
Сестра
приветливо кивнула головой, как старому знакомому, — Престо для всех был
старым знакомым, — и сказала:
— Сегодня
вы отдохните, мистер Престо. Доктор Цорн примет вас завтра утром. Разрешите
ознакомить вас с домом и его порядками… Ой, мистер, у вас сейчас совершенно
такое выражение, как в фильме «На перепутье»! — и она рассмеялась, хорошо
рассмеялась: откровенно, молодо, добродушно. Этот смех не был неприятен Престо.
Он даже сам улыбнулся, что с ним бывало редко, причём, как это ни странно, стал
менее смешным, потом вздохнул и ответил:
— Да,
действительно на перепутье… Ваше имя, миссис? Луиза Кальгаун? Очень хорошо.
Показывайте же моё новое жилище.
Двухэтажная
вилла с балконами, верандами, несколькими ванными комнатами была обставлена
роскошно. Но не всё в этой роскоши понравилось строгому вкусу Престо. Слишком
много ковров, гобеленов, бронзы, статуэток, картин, пестроты отделки и стилей.
«Всё это
на вкус денежных мешков, ничего не понимающих в искусстве», — подумал
Престо и с удовольствием вспомнил свою виллу, которую он обставлял с такою
тщательностью. Здесь были рояли и дорогие радиоприёмники, телефоны и
телеграфные аппараты, библиотека, бильярд. Слуги помещались в отдельной
пристройке. Они должны были появляться и исчезать, как сказочные джинны,
повинующиеся палочке волшебника, не беспокоя, если в них не было нужды.
— Как
вам нравится? — спрашивала сестра.
— Отлично!
Превосходно! — рассеянно отвечал Престо. Ему хотелось скорее остаться
одному. Чем ближе был решительный момент «перевоплощения», тем большее волнение
охватывало Престо. Он даже сам удивлялся этому волнению, потому что не совсем
понимал его причину. Ведь всё уже решено. И ничего страшного нет. Это всё
равно, что переменить старый, изношенный костюм на новый… А какой-то тревожный
голос поднимался из глубины сознания: «Ещё не поздно отказаться от этой затеи».
Оставшись
один. Престо вышел на большую веранду второго этажа, уставленную цветами. Он
сел в плетёное кресло так, что куст цветущей олеандры укрывал его, сам же он
мог хорошо видеть песчаную дорогу, пролегавшую за решёткой сада, который
окружал виллу.
Был
вечер. Солнце заходило за невидимым океаном. Недвижимый воздух благоухал
цветами. Престо закурил сигару и погрузился в размышления.
Но
движение на дорожке отвлекло его внимание.
Вот на
специальной трёхколёсной коляске, широкой, как самое широкое сиденье
многоместного автомобиля, санитар провёз какую-то бесформенную лиловую массу, в
которой с трудом можно было узнать расплывчатые очертания человеческой фигуры.
Масса комкалась, как студень или тесто, готовое вытечь через край квашни. Это
была женщина с лиловым лицом, в лиловом платье…
Прошла
необычайная пара — худой, как жердь, мужчина семифутового роста и карлица.
Мужчина медленно, по-журавлиному, переступал ходулеобразными ногами, карлица
катилась клубочком. Они оживлённо беседовали. Великан комично наклонял голову и
даже сгибался в пояснице, чтобы видеть лицо своей спутницы. Кто знает, быть
может, кудесник Цорн уравняет их рост, сделает красивою внешность и создаст
новую пару любящих сердец?
Ещё одна
коляска — полный мужчина со слоновыми ногами.
«Что за
зверинец!» — невольно думал Престо, забывая о себе. Великое производство
природы также имеет свой брак, и в большом количестве. Здесь собраны только те,
кто имеет возможность уплатить Цорну десятки и сотни тысяч за своё лечение. А
сколько бедняков принуждены до конца жизни нести своё уродство! Престо
принадлежит к счастливцам, которые имеют возможность превратить себя в
нормального человека. И было бы глупо не воспользоваться этой возможностью!
Решимость Престо подвергнуться «перевоплощению» возросла.
На
столике тихо и мелодично зазвенел звонок телефона. Одновременно зазвонили
звонки во всех комнатах. Где бы ни находился жилец, он всюду мог слышать
звонок, и ему оставалось только протянуть руку к трубке телефона. Так
устранялась необходимость появления слуг, которое может причинить лишнее
беспокойство.
— Алло! —
сказал Тонио, прикладывая трубку к уху.
— Простите,
мистер Престо, — послышался мужской голос. — Говорит швейцар. Одна
мисс хочет вас видеть.
Престо
поморщился. Какая-нибудь поклонница-психопатка узнала о его приезде. Неужели и
здесь от них не будет покоя? И Престо уже хотел ответить, что устал с дороги и
не может принять посетительницу, как вдруг услышал по телефону уже женский
голос:
— Мистер
Престо! Я очень, очень прошу принять меня по важному делу. Я отниму у вас всего
несколько минут.
В голосе
было столько мольбы и главное — тревоги, что Престо заколебался. А может быть,
это какая-нибудь больная, которая хочет предупредить его об опасностях лечения.
Ведь и у Цорна могут быть неудачи. Заинтересовал Престо и голос женщины, —
ему показалось, что он совсем недавно слышал его. Сестра? Нет, другая… И Престо
ответил:
— Хорошо.
Слуга проводит вас. Скажите ему, что я на верхней западной веранде.
Престо
был избалован и не считал нужным идти навстречу.
|
