I
Я пишу
эти строки из Индии к моим родственникам в Англию, чтобы объяснить, почему я
отказал в дружеском рукопожатии кузену моему, Джону Гернкастлю. Молчание мое по
этому поводу было ложно истолковано членами нашего семейства, доброго мнения
которых я не хочу лишиться. Прошу их отложить свои выводы до тех пор, покуда
они не прочтут мой рассказ. Даю честное слово, что напишу строгую и безусловную
истину.
Тайное
разногласие между мной и моим кузеном возникло во время великого события, в
котором участвовали мы оба, – штурма Серингапатама под командованием
генерала Бэрда 4 мая 1799 года.
Для того
чтобы обстоятельства были вполне понятны, я должен обратиться к периоду, предшествовавшему
осаде, и к рассказам, ходившим в нашем лагере о драгоценных каменьях и грудах
золота, хранившихся в серингапатамском дворце.
II
Один из
самых невероятных рассказов относится к желтому алмазу – вещи, знаменитой в
отечественных летописях Индии.
Стариннейшее
из преданий гласит, что камень этот украшал чело четверорукого индийского бога
Луны. Отчасти по своему особенному цвету, отчасти из-за легенды – будто камень
этот подчиняется влиянию украшаемого им божества и блеск его увеличивается и
уменьшается с полнолунием и с ущербом луны – он получил название, под которым и
до сих пор известен в Индии, – Лунного камня. Я слышал, что подобное
суеверие некогда имело место и в Древней Греции и в Риме, относясь, однако же,
не к алмазу, посвященному божеству (как в Индии), а к полупрозрачному камню
низшего разряда, подверженному влиянию луны и точно так же получившему от нее
свое название, под которым он и доныне известен минералогам нашего времени.
Приключения
желтого алмаза начинаются с одиннадцатого столетия христианской эры.
В ту
эпоху магометанский завоеватель Махмуд Газни вторгся в Индию, овладел священным
городом Сомнаут и захватил сокровища знаменитого храма, несколько столетий
привлекавшего индийских богомольцев и почитавшегося чудом Востока.
Из всех
божеств, которым поклонялись в этом храме, один бог Лупы избег алчности магометанских
победителей. Охраняемый тремя браминами, неприкосновенный идол с желтым алмазом
во лбу был перевезен ночью во второй по значению священный город Индии –
Бенарес.
Там, в
новом капище – в чертоге, украшенном драгоценными каменьями, под сводами, покоящимися
на золотых колоннах, был помещен бог Луны, ставший вновь предметом поклонения.
В ночь, когда капище было достроено, Вишну-зиждитель явился будто бы во сне
трем браминам. Он вдохнул свое дыхание в алмаз, украшавший чело идола, и
брамины пали перед ним на колена и закрыли лицо одеждой. Вишну повелел, чтобы
Лунный камень охранялся тремя жрецами день и ночь, до скончания века. Брамины
преклонились перед божественной волей. Вишну предсказал несчастье тому
дерзновенному, кто осмелится завладеть священным камнем, и всем его потомкам, к
которым камень перейдет после него. Брамины велели записать это предсказание на
вратах святилища золотыми буквами.
Век
проходил за веком, и из поколения в поколение преемники трех браминов день и
ночь охраняли драгоценный Лунный камень. Век проходил за веком, пока в начале
восемнадцатого столетия христианской эры не воцарился Аурангзеб, монгольский
император. По его приказу храмы поклонников Брамы были снова преданы грабежу и
разорению, капище четверорукого бога осквернено умерщвлением священных
животных, идолы разбиты на куски, а Лунный камень похищен одним из
военачальников Аурангзеба.
Не
будучи в состоянии возвратить свое потерянное сокровище силой, три жреца-хранителя,
переодевшись, следили за ним. Одно поколение сменялось другим; воин, совершивший
святотатство, погиб ужасной смертью; Лунный камень переходил, принося с собой
проклятье, от одного незаконного владельца к другому, и, несмотря на все
случайности и перемены, преемники трех жрецов-хранителей продолжали следить за
своим сокровищем, в ожидании того дня, когда воля Вишну-зиждителя возвратит им
их священный камень. Так продолжалось до последнего года восемнадцатого
столетия. Алмаз перешел во владение Типпу, серингапатамского султана, который
вставил его, как украшение, в рукоятку своего кинжала и хранил среди драгоценнейших
сокровищ своей оружейной палаты. Даже тогда – в самом дворце султана – три жреца-хранителя
тайно продолжали охранять алмаз. В свите Типпу находились три чужеземца, заслужившие
доверие своего властелина, перейдя (может быть, притворно) в магометанскую
веру; по слухам, это-то и были переодетые жрецы.
|