 Увеличить |
IV
Прошу
помнить, что все здесь написанное о моем кузене (если только не встретится необходимость
предать эти обстоятельства гласности) предназначается лишь для членов нашей семьи.
Гернкастль не сказал ничего такого, что могло бы дать мне повод для разговора с
нашим полковым командиром. Моего кузена не раз поддразнивали алмазом те, кто
помнил его бурную вспышку перед штурмом; но он молчал, вспоминая, очевидно,
обстоятельства, при которых я застал его в оружейной палате. Носились слухи,
что он намеревался перейти в другой полк, – вероятно для того, чтобы
расстаться со мною.
Правда
это или нет, – но я не могу стать его обвинителем по весьма основательной
причине. Если я оглашу все вышенаписанное, у меня не будет никаких
доказательств, кроме моральных. Я не только не могу доказать, что он убил двух
индусов, стоявших у дверей, я не стану даже утверждать, что он убил третьего,
внутри помещения, – потому что не видел это собственными главами.
Правда,
я слышал слова умирающего индуса, но, если мне возразят, что они были предсмертным
бредом, как я могу это опровергнуть? Пусть наши родственники с той и другой
стороны сами составят себе мнение обо всем вышесказанном и решат, основательно
или нет отвращение, которое я и поныне испытываю к этому человеку.
Хоть я и
не верю фантастической индийской легенде об алмазе, но должен сознаться, что и
сам не свободен от некоторого суеверия. Убеждение это или обманчивый
домысел, – псе равно, я полагаю, что преступление влечет за собою кару. Я
не только уверен в виновности Гернкастля, но и не сомневаюсь, что он пожалеет,
если оставил алмаз у себя, и что другие тоже пожалеют, взяв этот алмаз, если он
отдаст его им.
СОБЫТИЯ,
рассказанные Габриэлем Беттереджем,
дворецким леди Джулии Вериндер
Глава I
Раскройте
первую часть «Робинзона Крузо» на странице сто двадцать девятой, и вы найдете
следующие слова:
«Теперь
я вижу, хотя слишком поздно, как безрассудно предпринимать какое-нибудь дело,
не рассчитав все его издержки и не рассудив, по нашим ли оно силам».
Только
вчерашний день раскрыл я моего «Робинзона Крузо» на этом самом месте. Только
сегодня утром, 21 мая 1850 года, пришел ко мне племянник миледи, мистер
Фрэнклин Блэк, и завел со мною такую речь.
– Беттередж, –
сказал мистер Фрэнклин, – я был у нашего адвоката по поводу некоторых
семейных дел, и, между прочим, мы заговорили о пропаже индийского алмаза,
случившейся в доме тетки моей в Йоркшире. Стряпчий полагает, – думаю так
же и я, – что всю эту историю следовало бы записать в интересах истины, и
чем скорее, тем лучше.
Не
понимая еще его намерения и считая, что ради мира и спокойствия всегда следует
быть на стороне стряпчего, я сказал, что и я думаю точно так же. Мистер
Фрэнклин продолжал:
– Как
вам известно, пропажа алмаза бросила тень подозрения на репутацию невинных людей.
Память невинных может пострадать и впоследствии, по недостатку письменных
фактов, к которым могли бы прибегнуть те, кто будет жить после нас. Нет
сомнения, что эта наша странная семейная история стоит того, чтобы о ней
рассказать, и мне кажется, Беттередж, мы с адвокатом придумали правильный
способ, как это сделать.
Без
всякого сомнения, они придумали прекрасно, но я еще не понимал, какое отношение
имеет все это ко мне.
– Нам
надо рассказать известные события, – продолжал мистер Фрэнклин, –
есть люди, причастные к этим событиям и способные последовательно передать их.
Вот почему стряпчий думает, что мы все должны написать историю Лунного камня
поочередно, – насколько простирается наша личная осведомленность, и не
более. Мы должны начать с того, каким образом алмаз попал в руки моего дяди
Гернкастля, когда он служил в Индии пятьдесят лет тому назад. Такой
предварительный рассказ уже имеется – это старая фамильная рукопись, в которой
очевидец излагает все существенные подробности. Потом следует рассказать, каким
образом алмаз попал в дом моей тетки в Йоркшире два года назад и как он исчез
через двенадцать часов после этого. Никто не знает лучше вас, Беттередж, что
произошло в то время в доме. Следовательно, вы и должны взять перо в руки и
начать рассказ.
Вот в
таких-то выражениях сообщили мне, какое участие должен я принять в изложенной
истории с алмазом. Если вам любопытно узнать, как я поступил в этих
обстоятельствах, то позвольте сообщить вам, что я сделал то, что, вероятно, вы
сами сделали бы на моем месте. Я скромно заявил, что подобная задача мне не по
силам, а сам подумал, что уж суметь-то я сумею, если только дам себе
развернуться. Кажется, мистер Фрэнклин прочитал тайные мысли на моем лице. Он
не захотел поверить моей скромности и настоял на том, чтобы я дал себе как
следует развернуться.
Прошло
два часа, как мистер Фрэнклин меня оставил. Не успел он повернуться ко мне
спиной, как я уже направился к своему письменному столу, чтобы начать рассказ.
И вот сижу беспомощный, несмотря на все свои способности, и все более
убеждаюсь, подобно вышеупомянутому Робинзону Крузо, – что неразумно
приниматься за какое-нибудь дело, прежде чем не высчитаешь его издержки и
прежде чем не рассудишь, по силам ли оно тебе.
Прошу
вас, обратите внимание, что я случайно раскрыл книгу как раз на этом месте накануне
того дня, когда так опрометчиво согласился приняться за дело, которое теперь у
меня на руках; и позвольте спросить – неужели это не было предсказанием?
Я не
суеверен; я прочел множество книг за свою жизнь; я, можно сказать, в своем роде
ученый. Хотя мне минуло семьдесят, память у меня крепкая и ноги тоже.
Пожалуйста, не считайте меня невеждой, когда я выражу свое мнение, что книги,
подобной «Робинзону Крузо», никогда не было и не будет написано. Много лет
обращался я к этой книге, – обыкновенно в минуты, когда покуривал
трубку, – и она была мне верным другом и советчиком во всех трудностях
этой земной юдоли. В дурном ли я расположении духа – иду к «Робинзону Крузо».
Нужен ли мне совет – к «Робинзону Крузо». В былые времена, когда жена чересчур
надоест мне, и по сей час, когда чересчур приналягу на стаканчик, – опять
к «Робинзону Крузо». Я истрепал шесть новеньких «Робинзонов Крузо» на своем
веку. В последний день своего рождения миледи подарила мне седьмой экземпляр.
Тогда я по этому поводу хлебнул лишнего, и «Робинзон Крузо» опять привел меня в
порядок. Стоит он четыре шиллинга шесть пенсов в голубом переплете, да еще
картинка в придачу.
А ведь
это как будто не похоже на начало истории об алмазе? Я словно брожу да ищу бог
знает чего, бог знает где. Мы, с вашего позволения, возьмем новый лист бумаги и
начнем сызнова с моим нижайшим почтением.
|
