 Увеличить |
Что едят писатели
Пер. - Р.Померанцева
Рискуя огорчить новичка-литератора, я вынужден напомнить ему несколько
банальных, но важных истин, связанных с литературным трудом. При всей
своей банальности они объясняют многое, на первый взгляд непонятное. Что
такое, скажем, творческая индивидуальность? Откуда эта способность
выразить нечто свое - новое? А кроются за этим очень простые вещи. Кому не
известно, что после длительного поста мозг наш работает вяло, нет и
проблеска живой мысли, нам трудно сосредоточиться, и мы не в силах
заставить себя думать по-настоящему. С другой стороны, сразу после сытной
трапезы мысли у нас рождаются весомые, но неповоротливые. Чай вызывает у нас
поток приятных размышлений, а те, кто принимал Истонский гипофосфатный сироп,
легко припомнят, как быстро это снадобье возбуждает мозговую
деятельность и подстегивает воображение. В свою очередь, шампанское,
особенно если ему сопутствует рюмка виски, порождает шутливое и
беззаботное настроение, тогда как десятка три устриц, съеденных натощак,
вызывают по большей части состояние глубокой грусти, а то и черной
меланхолии. Развивая эту тему, можно было б отметить огрубляющее влияние
пива, успокоительные свойства салата, возбуждающее действие цыплят под
острым соусом, но мы и без того уже достаточно сказали в пояснение нашей
мысли. Из вышеизложенного, безусловно, явствует, что самобытность писателя
определяется лишь характером его пищи.
В
подтверждение напомню читателю о, пожалуй, самом известном случае из жизни
Карлейля, когда он при неких памятных обстоятельствах вышвырнул в окно свой
завтрак. Что побудило его к этому? Неужели друзья сберегли эту историю лишь
из низменного пристрастия к мелочам, принижающим великого человека! А ведь
кое-кто хочет убедить нас, будто в этом проявилась всего лишь детская нелюбовь
к холодному мясу и крутым яйцам. Это утверждение абсурдно. Между тем что
может быть естественней справедливого возмущения при виде того, как
рушится тщательно продуманная система питания? Новичок-литератор, если
только он человек вдумчивый и не погряз безнадежно в глупых теориях о
вдохновении и прирожденном таланте, надеюсь, отлично поймет, что я раскрываю
ему самый, пожалуй, важный секрет писательского мастерства.
А
теперь перейдем к более непосредственным советам. Если вы хотите, чтобы в
ваших произведениях хоть сколько-нибудь чувствовалась сила и свежесть,
вам совершенно необходимо погубить свой желудок. Это подтвердит всякий
литератор. Добиться этого надо во что бы то ни стало - даже если вам
придется свести свое питание к сосискам, луку и сыру. Покуда вы
потакаете своим гурманским наклонностям, писателя из вас не выйдет.
В
страданье познается то,
Что в
песне говорится.
Поэтому те, кто живет дома, под опекой матери или старшей сестры, никогда
и ни при каких обстоятельствах, как бы ни было сильно их тщеславие,
не создадут ничего, кроме доморощенной поэзии. Ведь они едят в определенные
часы, и притом очень вкусно, а от этого (да простится мне моя грубость) у них
чертовски хиреет фантазия!
Тщательно изучив воспоминания о писателях прошлого, а также опыт ныне
здравствующих писателей, мы откроем два способа погубить свой желудок и
укрепить талант. Это переезд в убогие меблирашки (мы могли бы назвать
дюжину знаменитостей, вскормивших там великое честолюбие) или женитьба на
миловидной девице, совершенно несведущей в хозяйстве. Первый метод более
эффективен, ибо миловидная девица непременно захочет целый день сидеть у вас
на коленях, а это большая помеха в литературном труде. Принадлежность к
какому-нибудь клубу, где можно обедать, - пусть Даже к клубу
литераторов, - неизбежно губит начинающего писателя. Эту роковую ошибку
совершил не один даровитый юнец, по собственному почину или по совету
неразумных друзей пытавшийся "пролезть" в общество знаменитостей,
- он сберег свой желудок, но утратил репутацию.
После
того как вы расправились со своим желудком (это - общее условие для успешной
работы в литературе), вам предстоит выбрать меню, наиболее отвечающее вашим
творческим планам. Здесь надо помнить, что все писатели держат свою кухню
в тайне. Стивенсон сбежал на Самоа, дабы скрыть тщательно продуманную
систему питания и уберечь своих поваров от возможного подкупа. Даже
сэр Уолтер Безант, а он очень откровенен с начинающим литератором, не
обмолвился ни словом о своей простой, здоровой и незатейливой пище. Сала
утверждал, что ел все подряд, однако скорее всего он просто шутил.
Наверное, у него было какое-нибудь главное блюдо, а все остальное служило
гарниром. Интересно, а чем питался Шекспир? Беконом? Мистер Бэрри выпустил
прелестную и весьма поучительную для молодого юмориста книгу о своей
трубке и табаке, но почти ничего не сообщил в ней о том, что он ест и пьет. Его
рассуждения о трубке повлияли на многих, и теперь каждый молодой
репортер-честолюбец непременно вытащит на людях хорошо обкуренную трубочку
с этаким диковинным чубуком, хоть его и мутит от табака. Тот факт, что
знаменитости столь ревниво оберегают тайну своего питания - заметьте, они
никогда не пускают интервьюера на кухню и не дают ему взглянуть на объедки, -
разумеется, вынуждает нас прислушиваться ко всяким толкам и строить
всевозможные гипотезы. Так, мистер Эндрю Лэнг ассоциируется для многих
с лососем, но скорее всего это - чистое заблуждение. Пристрастие к
лососине отнюдь не способствует развитию таланта; лососина, как легко
убедиться, - кушанье унылое и несытное, способное скорее всего породить
мировую скорбь мистера Хэлла Кейна.
Мистер Хэггард - и тот не питался одним сырым мясом. Для
мелодраматичной и несколько грустной истории, право, не сыщешь ничего
лучше простых булочек с коринкой, только надо есть их свежими да побольше.
Легкий юмористический стиль проще всего достигается с помощью содовой и
сухих бисквитов, если за ними следует черный кофе. Содовая может быть
ирландской или шотландской, на выбор. Дабы научиться писать цветисто и
вычурно, новичок должен ограничиться тушеными овощами и кипяченой водой и
приобщиться к борьбе против алкоголя, табака, опиума и вивисекции, а также
стать защитником вегетарианства и феминизма.
Тем,
кто желает сотрудничать в толстых журналах, рекомендуется есть вареную
свинину с капустой, запивать ее бутылочным пивом и заедать яблоком в тесте. Это
самым действенным образом пресечет всякую склонность к шутке или к тому,
что в респектабельных кругах Англии считается двусмысленностью, и
обеспечит вам полную поддержку серьезной публики, читающей эти издания.
Как только вы почувствуете, что теряете сон и покой, бросайте писать. С
другой стороны, для того, чтобы сотрудничать в журналах, именуемых
публикой "декадентскими", надо добрую неделю питаться лишь
воздушными булочками, изредка позволяя себе выпить чаю у
какого-нибудь литератора. Все, кто вскормлен на ячменных лепешках,
становятся мозговитыми. Подобная диета - если вы изредка нарушаете ее и
наедаетесь до отвала шоколадом и макаронами, запивая их дешевым
шампанским, - а также каждодневные прогулки от Оксфорд-Серкус через Риджент-стрит,
Пикадилли и Грин-парк в Вестминстер и обратно должны послужить хорошей
основой для острой социальной сатиры.
Откуда возникла самобытность мистера Киплинга, неизвестно. А многие хотели
бы знать. Возможно, он питался чем-нибудь найденным в джунглях,
какими-нибудь ягодами или еще чем. Один мой приятель провел с этой целью
серию опытов, но вместо отчета о них оставил завещание, да и то не успел
продиктовать до конца. (Это было не совсем обычное завещание: оно состояло из
одних проклятий, и в нем не упоминалось ни о какой собственности, кроме его
кишок.) Для детективных рассказов лучше всего идет холодный крепкий чай с
черствыми бисквитами, тогда как для социального романа автору надо есть
побольше вареного риса с поджаренным хлебом и запивать их водой.
Впрочем, почти все приведенные здесь рецепты основаны на догадках.
Несомненно одно: каждый автор, после того, как пищеварение его будет
испорчено, должен сам подыскать себе наиболее подходящую диету, а именно такую,
которая особенно неприемлема для его желудка. Если вы не добьетесь нужного
эффекта с помощью обычной пищи, попробуйте химикалии. Кстати, среди
новичков-литераторов огромный успех имело бы какое-нибудь
"Писательское питание Джэббера", должным образом
разрекламированное и снабженное портретами писателей в их салонах с
подписью: "Питался исключительно продуктами Джэббера", - а
также врачебными справками, подтверждающими вредность этих продуктов, и хвалебными
(и препарированными разгромными) рецензиями на сочинения авторов, сидящих на
пище Джэббера. К указанным продуктам неплохо было бы примешивать небольшую,
но действенную дозу мышьяка.
1898
|
