Сокровище в лесу
Пер. - Н.Семевская.
Челнок приближался к берегу, и перед путешественниками открылась бухта. Разрыв
в сплошной пене прибоя указывал то место, где в море впадала речка. Течение ее
можно было проследить по более густым и темно-зеленым зарослям девственного
леса, покрывавшего склон холма. Лес подходил к самому берегу моря. Вдали
возвышались горы, туманные, точно облака, и похожие на внезапно
замерзшие волны. На море была легкая, почти незаметная зыбь. Небо сверкало.
Человек с самодельным веслом в руках перестал грести.
-
Должно быть, где-то здесь, - произнес он и, положив весло, указал рукой.
Его
товарищ, сидевший на носу челнока, внимательно вглядывался в берег. На коленях
у него лежал пожелтевший лист бумаги.
-
Поди-ка посмотри, Эванс! - сказал он.
Оба
говорили тихо. Губы у них пересохли и шевелились с трудом.
Тот,
кого звали Эвансом, пошатываясь, прошел вперед и заглянул через плечо
спутника.
Бумага представляла собой грубо набросанную карту. Ее много раз
складывали, она выцвела, измялась, была порвана по сгибам, так что
приходилось соединять ее куски. На карте с трудом можно было различить
очертания бухты, нанесенные почти стершимся карандашом.
- Вот
риф, - сказал Эванс, - а здесь лагуна. - Он провел по карте ногтем. - Вот
эта кривая, извилистая линия - река, наконец-то напьемся! А звездочка
обозначает место, которое нам нужно.
-
Видишь пунктирную линию? - сказал человек с картой. - Она прямая и идет от
рифа к этим пальмам. Звездочка стоит как раз там, где линия перерезает
реку. Когда войдем в лагуну, надо отметить это место.
-
Странно, - сказал Эванс, помолчав, - для чего поставлены вот эти значки?
Похоже на план дома или чего-то такого, но никак не пойму, почему эти черточки
показывают то одно направление, то другое. А на каком языке тут написано?
-
По-китайски, - сказал человек с картой.
- Ну,
конечно, он же был китаец, - заметил Эванс.
- Все
они были китайцы, - сказал человек с картой.
Оба
сидели несколько минут молча, вглядываясь в берег, а челнок медленно
плыл вперед по течению. Потом Эванс взглянул на весло.
-
Твой черед грести, Хукер, - сказал он.
Хукер, не торопясь, сложил карту, сунул ее в карман, затем осторожно обошел
Эванса и принялся грести. Движения его были медленными, как у
обессилевшего человека.
Эванс
сидел, полузакрыв глаза, и смотрел, как все ближе подступает пенистая
коралловая гряда. Солнце теперь было почти в зените, и небо раскалилось,
словно печь. Хотя они были близко от сокровища, Эванс не испытывал того
возбуждения, которое предвкушал раньше. Напряженная борьба за карту,
длительное ночное путешествие от материка в челноке без запаса еды и питья
совсем доконали его, как он выразился. Он старался подбодрить себя, старался
думать о золотых слитках, о которых говорили китайцы, но мысленно все время
видел перед собой пресную воду, журчащую реку и ощущал невыносимую сухость во
рту и в горле. Уже слышались ритмичные удары волн о рифы, лаская слух Эванса.
Вода билась о борт челнока. При каждом взмахе весла с него падали капли.
Эванс задремал.
Он
смутно сознавал, что они приближаются к острову, но к этому
примешивались странные сновидения. Он снова переживал ту ночь, когда они с
Хукером случайно узнали тайну китайцев. Он видел деревья, залитые лунным
светом, небольшой костер и темные фигуры трех китайцев, с одной стороны
посеребренные луной, а с другой освещенные пламенем костра. Он слышал, как
китайцы разговаривали между собой на ломаном английском языке, потому что все
они были уроженцами разных провинций. Хукер первый уловил суть их
разговора и посоветовал Эвансу прислушаться. Временами они ничего не могли
расслышать, а те обрывки разговора, которые доносились до них, были
непонятны. Речь шла о каком-то испанском судне с Филиппин, севшем на мель, и о
его сокровищах, спрятанных до лучших времен. Людей с погибшего корабля осталось
мало: одни заболели и умерли, кого-то убили в ссоре, наконец, те, кто уцелел,
ушли в море на шлюпках, и о них ничего больше не было слышно. А потом Чанг Хи
всего лишь год назад попал на остров и случайно наткнулся на слитки золота,
пролежавшие там двести лет. Он бросил джонку, на которой приехал, и один с
огромным трудом закопал сокровище в новом месте, очень надежном; он особенно
подчеркивал надежность этого места, - очевидно, тут он чего-то не
договаривал. Теперь ему нужны были помощники, чтобы вернуться на остров и
извлечь сокровище. Затем в воздухе замелькала карта, и голоса затихли. Недурная
история для ушей двух бродяг-англичан без пенни за душой! А затем Эванс увидел
во сне, что он держит Чанг Хи за косу. Чего там, жизнь китайца не так
священна, как жизнь европейца! Теперь перед Эвансом возникло хитрое лицо
китайца; сперва выражение его было яростным и напряженным, как у внезапно
потревоженной змеи, потом оно стало испуганным, жалким и в то же время
полным затаенного коварства, а под конец Чанг Хи непонятно и неожиданно
усмехнулся. Потом стало очень жутко, как это иногда бывает во сне. Чанг Хи
что-то быстро и неясно бормотал, угрожая ему. Эванс видел груды золота, но
Чанг Хи мешал ему и боролся с ним, отталкивая его от сокровища. Эванс
схватил Чанг Хи за косу; какой большой этот желтолицый и с какой силой он
отбивался, усмехаясь... Чанг Хи становился все больше и больше. Вдруг блестящие
кучи золота превратились в ревущую печь, а огромный дьявол, удивительно
похожий на Чанг Хи, но с большим черным хвостом, стал совать раскаленные
уголья в глотку Эванса. Они сильно обжигали. Другой дьявол выкрикивал его
имя: "Эванс, Эванс, не спи, болван!" Или это был голос Хукера?
Эванс
очнулся. Они были у самого входа в лагуну.
-
Здесь должны быть три пальмы, в одну линию с этими кустами, - сказал Хукер, -
смотри-ка. Когда доплывем к зарослям, потом свернем вон к тому кусту и
доберемся до места, как только войдем в речку.
Перед
ними было устье реки. Увидев реку, Эванс воспрянул духом.
-
Поторопись, друг, - воскликнул он, - а то, ей-богу, напьюсь морской воды!
Он
сжал зубами руку и, не отрываясь, смотрел на серебряную полосу воды между
скалами и зелеными зарослями.
Потом
он чуть не с яростью взглянул на Хукера.
-
Дай-ка мне весло, - проговорил он.
Они
достигли устья. Проплыв немного вверх, Хукер зачерпнул горстью воду,
попробовал и выплюнул. Проехав еще немного, он снова попробовал воду.
-
Годится, - сказал он, и они стали жадно пить.
- К
черту! - внезапно воскликнул Эванс. - Так не напьешься! - Рискуя, выпасть из
челнока, он перегнулся через его борт и начал пить прямо из реки.
Наконец они напились, ввели челнок в небольшой приток реки и собрались вылезть
на берег среди густых зарослей, спускавшихся к самой воде.
- Нам
придется продираться сквозь заросли к берегу моря, чтобы найти кустарник и
от него прямо идти туда, куда нам нужно, - сказал Эванс.
-
Лучше проедем туда на лодке, - предложил Хукер.
Они
снова вывели челнок в реку и стали грести к морю, а потом вдоль берега,
туда, где рос кустарник. Здесь они остановились, втащили легкий челнок на
берег и пошли к лесу; они шли до тех пор, пока лагуна и кустарник не
оказались перед ними на одной линии. Эванс захватил с собой из челнока
туземную одноконечную кирку с полированным камнем на конце поперечины.
Хукер нес весло.
-
Теперь прямо вон туда, - сказал он, - будем пробираться сквозь кусты, пока не
выйдем к реке. А там поищем!
Они
пробивались сквозь густые заросли тростника, гигантских папоротников
и молодых деревьев. Сначала идти было трудно, но скоро стало попадаться все
больше высоких деревьев с открытыми полянками между ними. Яркий свет солнца
почти незаметно сменялся прохладной тенью. Наконец они очутились среди
огромных деревьев, сплетавшихся высоко над их головами в зеленый шатер. Со
стволов свешивались тускло-белые цветы, от одного дерева к другому перекидывались
ползучие растения. Тени сгущались. На земле все чаще встречались бурые пятна
мха и лишайников.
По
спине Эванса пробежала дрожь.
-
Здесь даже как-то холодно после жары на берегу, - сказал он.
-
Надеюсь, мы правильно идем, - заметил Хукер.
Далеко
впереди в густом мраке они увидели наконец просвет там, где лучи жаркого солнца
пронизывали лес. Здесь был густой подлесок и росли яркие цветы. Затем они
услыхали шум воды.
- Вот
и река. Она, должно быть, близко, - заметил Хукер.
Берега реки густо заросли. Пышные растения, еще не получившие названия,
зеленели среди корней высоких деревьев и поднимали к небу свои гигантские
веерообразные листья. Было множество цветов, и какие-то ползучие растения с
яркой листвой цеплялись за стволы. На поверхности широкой заводи,
которую охотники за кладом сначала не заметили, плавали большие овальные
листья и бледно-розовые, точно восковые, цветы, напоминавшие водяные
лилии. Дальше, где река сворачивала в сторону, она была покрыта пеной и шумела
на порогах.
- Ну
как? - сказал Эванс.
-
Немного отклонились от прямой, - ответил Хукер, - так и следовало ожидать.
Он
повернулся и стал всматриваться в прохладную густую тень безмолвного леса.
-
Если побродить по берегу вверх и вниз, мы найдем то, что нам нужно.
- Ты
говорил... - начал Эванс.
- Он
говорил, что там груда камней, - закончил Хукер.
Оба
внимательно посмотрели друг на друга,
-
Давай для начала поищем немного ниже по течению, - предложил Эванс.
Они
пошли вперед медленно, с любопытством оглядываясь по сторонам. Вдруг Эванс
остановился.
- Что
там за чертовщина? - проговорил он.
Хукер
посмотрел туда, куда Эванс указывал пальцем.
-
Что-то синее, - заметил он.
Они
только что поднялись на пригорок и оттуда увидели какой-то непонятный
синий предмет. Хукер почти сразу догадался, что это такое.
Он
быстро пошел вперед и увидел мертвое тело с согнутой рукой; она-то и привлекла
их внимание. Рука крепко сжимала кирку. Человек оказался китайцем. Он
ничком лежал на земле, и по положению тела было ясно, что он мертв.
Хукер
и Эванс подошли ближе и молча смотрели на зловещие останки. Труп лежал на
открытой поляне под деревьями. Поблизости была китайская лопата, а дальше -
разбросанная куча камней и возле нее свежевырытая яма.
-
Кто-то здесь уже побывал, - хрипло промолвил Хукер.
Внезапно Эванс начал ругаться и топать ногами.
Хукер
побледнел, но ничего не сказал. Он подошел к простертому телу и увидел, что
шея мертвеца была красной и распухшей. Распухли также его руки и ноги.
- Фу!
- сказал Хукер, резко отвернулся и подошел к яме. Он вскрикнул от удивления. -
Болван! Все в порядке! - обратился он к Эвансу, который медленно шел за
ним. - Сокровище здесь!
Он
опять взглянул на мертвого китайца, а затем снова на вырытую яму.
Эванс
подбежал к яме. Перед ним лежали тускло-желтые бруски, наполовину вытащенные из
земли злополучным китайцем. Эванс наклонился над ямой и, расчистив руками
землю, торопливо вынул один из тяжелых брусков. При этом какой-то маленький
шип уколол его в руку. Он вытащил тоненький шип пальцами и поднял
слиток.
-
Только золото и свинец могут быть такими тяжелыми, - в радостном волнении
сказал он.
Хукер
все еще смотрел на тело. Что-то ему было непонятно.
- Он
забежал вперед тайком от приятелей, - наконец заметил Хукер, - пришел сюда
один, а здесь его укусила ядовитая змея. Интересно, как он нашел это место?
Эванс
стоял, держа в руках слиток. Что значил какой-то мертвый китаец?
- Нам
придется по частям перетащить все это на материк и на время опять закопать там,
- проговорил он, - но как мы дотащим все эти слитки до челнока?
Он
снял куртку, разложил ее на земле и бросил на нее два или три слитка.
При этом он заметил, что еще один шип впился ему под кожу.
-
Больше нам не снести, - сказал он и добавил с неожиданным
раздражением: - На что ты там уставился?
Хукер
взглянул на него.
-
Невыносимо... У него такой вид... - Он кивнул в сторону трупа. - Он так
похож...
-
Чепуха! - сказал Эванс. - Все китайцы похожи друг на друга.
Хукер
смотрел в лицо своему товарищу.
- Во
всяком случае, я похороню его, прежде чем притронусь к сокровищу.
- Не
валяй дурака, Хукер, - сказал Эванс. - Оставь эту падаль.
Хукер
колебался. Он медленно осмотрел бурую землю вокруг.
-
Меня это как-то пугает, - проговорил он.
-
Вопрос в том, - сказал Эванс, - что делать с этими слитками: снова закопать
их где-нибудь здесь или перевезти на челноке через пролив?
Хукер
молчал. Тревожным взглядом обводил он высокие стволы деревьев и далекие,
залитые солнцем зеленые ветви над головой. Когда глаза его остановились
на китайце в синей одежде, он снова вздрогнул.
- Что
с тобой, Хукер? - спросил Эванс. - Ты спятил?
- Так
или иначе, надо унести отсюда золото, - ответил Хукер.
Он
взялся за ворот куртки Эванса, а тот ухватился за полы, и они подняли
золото.
-
Куда пойдем? - спросил Эванс. - К челноку? Странно, - добавил он, сделав
несколько шагов, - у меня все еще болят руки от гребли... Черт побери! Здорово
болят. Придется сделать передышку.
Они
положили куртку на землю. Лицо у Эванса побледнело, и лоб покрылся мелкими
капельками пота.
-
Что-то душно здесь, в лесу, - пробормотал он.
С
внезапным приступом необъяснимой ярости он закричал:
- Что
толку весь день торчать здесь! Слушай-ка, поднимай куртку. Как ты увидел
мертвого китайца, так ничего больше не делаешь, только глазеешь по сторонам!
Хукер
пристально смотрел в лицо своему компаньону. Он помог поднять куртку со
слитками, и они молча пошли дальше. Пройдя шагов сто, Эванс начал
задыхаться.
- Что
с тобой? - спросил Хукер.
Эванс, спотыкаясь, сделал еще несколько шагов, а затем с проклятием вдруг
уронил куртку, так что золото вывалилось. С минуту он стоял, глядя на Хукера,
и затем со стоном схватился за горло.
- Не
подходи ко мне! - проговорил он, прислонившись к дереву, и более твердым
голосом добавил: - Мне сейчас станет легче.
Пальцы его, сжимавшие ствол дерева, разжались, и он стал медленно сползать
вниз, пока не рухнул бесформенной массой к подножию дерева. Руки его судорожно
сжимались, лицо было искажено болью. Хукер подошел к нему.
- Не
трогай меня! Не трогай! - задыхаясь, проговорил Эванс. - Положи золото на
куртку.
-
Может, помочь тебе? - спросил Хукер.
-
Положи золото на куртку!
Когда
Хукер поднимал слитки, он почувствовал, как что-то укололо его в большой
палец. Он взглянул на руку и увидел тонкий шип дюйма в два длиной.
Эванс
вскрикнул и стал кататься по земле.
У Хукера
вытянулось лицо. Он смотрел на шип блуждающими глазами. Потом посмотрел на
Эванса, который корчился на земле; его тело поминутно сводила судорога. Потом
Хукер посмотрел туда, где между стволами деревьев и паутиной ползучих
растений в тусклой серой дымке неясно виднелось тело китайца в синей
одежде. Хукер вспомнил черточки в углу плана и сразу понял все.
-
Господи, помоги мне! - проговорил он.
Эти
ядовитые шипы были в точности похожи на те, которыми даяки стреляют из своих
духовых ружей.
Хукер
понял теперь, почему Чанг Хи был так уверен, что клад спрятан надежно. Он
понял и усмешку Чанг Хи.
-
Эванс! - закричал Хукер.
Но
Эванс лежал безмолвно и неподвижно, только руки и ноги у него временами
подергивались в предсмертной судороге. В лесу стояла глубокая тишина.
Тогда
Хукер принялся с отчаянием сосать то место на большом пальце, где виднелось
крошечное розоватое пятнышко. Он сосал и сосал - он боролся за жизнь.
Внезапно он почувствовал тупую боль в руках и плечах, пальцы его с трудом
сгибались, и он понял, что сосать не стоит.
Он
сразу опустил руку и сел рядом с грудой слитков. Положив подбородок на руки и
опершись локтями на колени, он смотрел на все еще вздрагивавшее тело Эванса. В
памяти снова возникла усмешка Чанг Хи. Тупая боль теперь подступала к горлу
и понемногу усиливалась. Высоко над его головой легкий ветерок шевелил
листву, и белые лепестки неведомого цветка, кружась, падали в лесном
полумраке.
|