
Увеличить |
Клад мистера Бришера
Пер. - Д.Горфинкель.
-
Жениться надо с разбором, знать, на ком женишься, - сказал мистер Бришер,
задумчиво покручивая пухлой рукой длинные жидкие усы, которые скрывали у
него отсутствие подбородка.
- Вот
почему вы... - вставил я.
- Да,
- продолжал мистер Бришер, мрачно глядя перед собой слезящимися серо-голубыми
глазами; он выразительно покачал головой и дружески дохнул на меня спиртным
перегаром. - Сколько раз пытались меня окрутить. В одном нашем городе я мог бы
назвать многих, но никому это еще не удалось, поверьте, никому.
Я
окинул взглядом его раскрасневшееся лицо, обширность его экватора,
художественную небрежность его туалета и вздохнул, подумав, как
опрометчиво поступает женский пол: вот человек поневоле останется
последним отпрыском своего рода!
-
Шустрым я был малым в прежние годы, - сказал мистер Бришер. -
Трудненько иной раз приходилось, но я был настороже, всегда настороже, ну и
спасся.
Он
нагнулся ко мне через столик, видимо, раздумывая, заслуживаю ли я доверия
или нет. Наконец я с облегчением увидел, что вопрос решен в мою пользу.
- Я
был однажды помолвлен, - объявил мистер Бришер; он скользнул взглядом по
стойке бара и погрузился в воспоминания.
- Так
далеко зашло?
Он
поглядел на меня.
- Да,
так далеко зашло. Собственно говоря... - Он наклонился ко мне, понизил
голос и жестом грязноватой руки как бы отстранил от себя презренный
мир. - Собственно говоря, если она не умерла или не вышла за другого, я и
сейчас еще помолвлен. Да, до сих пор, - заявил он, покачивая головой и скривив
лицо. - Все еще! - сказал он, перестал гримасничать и, к моему удивлению,
расплылся в самодовольной улыбке. - Я! Но я сбежал, - пояснил он,
восхищенно вскидывая брови. - Унес ноги! И это еще не все! Верьте не
верьте, - продолжал он, - но я нашел клад! Самый настоящий клад!
Я
подумал, что это ирония, и, быть может, не проявил достаточного
удивления.
- Да,
- сказал он. - Нашел клад. И унес ноги. Говорю вам, вы до смерти удивитесь,
если я расскажу, что со мной случилось.
Он
несколько раз повторил, что нашел клад и не воспользовался им.
Я не
стал приставать к нему с расспросами, но поспешил позаботиться о телесных
нуждах мистера Бришера и только после этого навел его снова на разговор о
покинутой невесте.
-
Милая была девушка, - сказал он не без грусти, как мне показалось, - и очень
порядочная.
Он
поднял брови и поджал губы, изображая исключительную порядочность, идущую
гораздо дальше того, что нравится нам, пожилым людям.
-
Это случилась далеко отсюда, точнее говоря, в Эссексе. Близ
Колчестера. Я тогда жил в Лондоне, подвизался по строительной части.
Шикарным пареньком я был тогда, скажу я вам! Стройным! Выходной костюм - мое
почтение! И цилиндр, обратите внимание! - Рука мистера Бришера взлетела
над головой в беспредельность, показывая, каким высоким был его цилиндр. -
Зонтик, отличный зонтик с роговой ручкой. Сбережения! Я знал цену деньгам,
расчетливым был.
Он
ненадолго задумался, как все мы рано или поздно задумываемся над утраченным
блеском юности. Но от прописных истин воздержался, как и подобает в
баре.
- Я
познакомился с ней через приятеля: он с ее сестрой был помолвлен. Она гостила
в Лондоне у тетки, державшей мясную лавку. Тетка была очень строгая - все ее
родственники отличались строгостью, - и старуха пускала свою племянницу
гулять с моим приятелем лишь с Сестрой, то есть с моей Джен. Вот он и
втянул меня в эту затею, ну, просто, чтобы ему удобнее было. Мы всегда в
воскресенье под вечер отправлялись в Баттерси-парк. Я в цилиндре, он тоже,
и девушки, само собой, в полном параде. И в Баттерси-парке мы были под
стать другим. Красивой Джен не назовешь, но лучшей девушки я не встречал.
Мне она понравилась с самого начала, и что ж - самому, пожалуй, это говорить и
не пристало, - но я ей тоже пришелся по душе. Знаете, как это бывает?
Я
сделал вид, что знаю.
- И
что же, вы думаете, этот малый сделал, когда женился на ее сестре? Мы с ним
были в большой дружбе, ну, он возьми да пригласи меня к себе в Колчестер.
Она там поблизости жила. Понятно, меня представили ее родным, так вот и
вышло, что скоро мы с ней были помолвлены... Помолвлены! - повторил он.
- Она
жила с отцом и матерью, как полагается молодой леди. У них был чудесный
домик с садом. На редкость почтенные люди и вдобавок довольно богатые. У
них был собственный дом, купили по дешевке у Строительного общества:
прежний владелец кого-то ограбил и сидел в тюрьме. Да еще были у них клочок
земли и несколько коттеджей, и денежки у них водились под верными
закладными. Одним словом, люди хоть куда. Скажу вам прямо, я было уж совсем
решился. А мебель! Ух! У них даже пианино было. Джен, ее Джен звали, по
воскресеньям играла, и как здорово играла! В книге псалмов не было священной
песни, которую она не могла бы сыграть!
Мы
часто сходились по вечерам и пели псалмы: и я, и она, и все семейство.
Ее
отец был очень видным человеком в церкви. Вы бы посмотрели на него в воскресный
день, когда он перебивал священника и сам запевал псалмы! Помню, он носил
золотые очки. Бывало, глянет поверх них на вас, а сам так и заливается, уж
очень душевно он славил господа. И если случалось ему сбиться с такта,
половина прихожан сбивалась вместе с ним, это как пить дать! Вот какой был
человек! Идешь иной раз за ним, а он весь в черном, и на голове этакая
широкополая шляпа, так невольно гордость возьмет, что тебе такой тесть
попался.
Когда
настало лето, я поехал туда и гостил у них две недели. Впрочем, надо вам
сказать, была в этом деле одна заминка, - вздохнул мистер Бришер. - Мы с Джен
хотели пожениться, и делу конец. А папаша говорил, что раньше я должен
"занять положение". Вот и вышла заминка. Ну, значит, я поехал
туда и из кожи лез, чтобы показать, какой я толковый и нужный малый. Хотел
показать, что я мастер на все руки. Понятно?
Я
сочувственно хмыкнул.
- А
за домом у них, в самой глубине сада, было такое заброшенное местечко. Я
и говорю старику: "Почему бы вам не разбить здесь цветник и камнями
обложить, все честь честью? Красиво!".
-
Дорого обойдется, - говорит.
- Ни
гроша не будет стоить, - говорю. - Я дока пс части цветников. Давайте я
вам сделаю. - Я, видите ли, помогал брату цветник разбивать в саду для
гостей за его баром и знал, с какого конца за это взяться. - Давайте, -
говорю, - я вам сделаю. Я, правда, в отпуске, но уж такой я человек: не
могу, - говорю, - сидеть сложа руки. Разобью вам цветник по всем правилам.
Короче сказать, он мне разрешил.
Тут-то я и наткнулся на клад.
-
Какой клад? - спросил я.
- Эх!
- произнес мистер Бришер. - Тот самый, о котором я вам говорил. Из-за него-то
я и остался холостяком на всю жизнь.
-
Как?! Вы откопали клад?
- Да,
зарытое сокровище, клад нашел. Он сам мне в руки дался. Я же говорил вам,
настоящий клад!
Он
посмотрел на меня без обычной почтительности.
-
Клад был зарыт неглубоко, на крышке земли лежало около фута, - продолжал
он. - Я не успел опомниться, как наткнулся на угол.
- И
что дальше? - спросил я. - Я что-то не понимаю.
-
Чего же там не понимаете? Как только я за сундук взялся, сразу и
сообразил, что в нем клад! Чутье подсказало. Словно внутри у меня что-то
крикнуло: "Вот твое счастье! Бери и помалкивай!" Хорошо, что я знал
законы о ценных находках, а не то я бы тут же заорал. Вы ведь знаете...
-
Казна забирает все и выдает один процент. Прямо безобразие! Ну, а дальше?
Что же вы сделали?
-
Открыл сундук. В саду и вообще кругом ни души. Джен помогала матери убирать
комнаты. И волновался же я, скажу вам! Сперва попробовал замок, потом тяпнул
по петлям. Сундук открылся. Серебро! Полно серебряных монет! Блестят. Как
увидел, меня всего так и затрясло. И надо же, чтобы тут как раз мусорщик
вышел из-за дома. У меня чуть сердце не оборвалось. Думаю, какой же я дурак,
что у меня все эти деньги на виду. А тут еще сосед - он тоже был в отпуске -
вздумал поливать бобы в своем огороде. Что, если бы он взглянул через забор?
- Что
же вы сделали?
-
Захлопнул крышку и давай скорехонько засыпать. Потом принялся, как
сумасшедший, рыть землю в ярде от того места. А рожа у меня улыбалась,
можно сказать, сама по себе, пока всю работу не кончил. Одна мысль в
голове вертится: как бы скрыть это дело, - больше ни о чем думать не мог.
"Клад, - шепчу, - клад! Сотни фунтов! Сотни и сотни фунтов!" Шепчу,
а сам рою вовсю. И все мне мерещилось, что сундук торчит наружу и виден,
как ноги из-под одеяла, когда человек лежит в постели. Поэтому я еще накидал
сверху всю ту землю, что была вырыта из ямы для цветника. И взмок же я! А тут
из дома притопал сам папаша. Он мне ничего не сказал. Стоит у меня за спиной и
глаз не сводит. Потом я от Джен узнал, что он вернулся в дом и говорит:
"Этот твой олух, Джен, - он всегда меня олухом почему-то обзывал, -
все-таки умеет на работу приналечь". Ясно, что я на него впечатление
произвел.
-
Какой длины был сундук? - вдруг спросил я.
-
Какой длины? - переспросил мистер Бришер.
- Да,
ну каких размеров?
- А!
Примерно вот столько на столько.
Мистер Бришер показал длину и ширину сундука средних размеров.
- Полный?
- спросил я.
-
Доверху полный серебряных монет, полукрон, кажется.
-
Послушайте! - воскликнул я. - Ведь это значит сотни фунтов!
-
Тысячи! - с каким-то печальным спокойствием подтвердил мистер Бришер. - Я
высчитал.
- Но
как они туда попали?
- Не
знаю. Знаю только, что их нашел. Думаю же я вот что: молодчик, который
владел домом до ее отца, был заправский грабитель. Что называется, преступник
высшей марки. В собственной коляске, развалившись, ездил. - Мистер Бришер
остановился перед сложностями задачи рассказчика и наконец разразился длинным
вводным периодом: - Не помню, говорил ли я вам, что это был дом одного
разбойника, раньше чем попал к тестю, и я знал, что он раз ограбил почтовый
поезд. Это я знал. И вот я подумал...
- Это
вполне возможно, - согласился я. - Но что же вы дальше сделали?
-
Трудился, можно сказать, до седьмого пота, - отвечал мистер Бришер. - С меня
прямо градом текло. Все утро. Я делал вид, что разбиваю цветник, а сам все
думал, как мне быть. Пожалуй, я рассказал бы ее отцу, только я сомневался в
его честности: боялся, как бы он не обобрал меня и не передал все властям. А
потом, раз я собирался жениться и войти в семью, я считал, пусть лучше эти
деньги принесу в дом я, и они, так сказать, поднимут мне цену в их глазах.
Наконец, у меня оставалось еще три дня отпуска, так что спешить было некуда.
Я все и засыпал землей и продолжал копать и раздумывать, как уберечь
клад. И ничего не мог придумать. Все голову ломал и ломал, - продолжал мистер
Бришер. - Меня даже сомнение взяло, вправду ли я видел эти монеты. Я перешел на
то место и опять разрыл землю, но как раз вышла мамаша Джен белье развешивать.
Опять на меня трясучка напала. А позже, только я собрался еще раз взяться,
приходит Джен и зовет обедать. "Яму-то, - говорит, - какую вырыл, верно,
проголодался теперь очень!"
За
обедом я был, как в тумане. Из головы все не шло: "А вдруг сосед
перемахнул через забор и сейчас набивает себе карманы?" Но потом стало
легче на душе. "Раз деньги лежали там так долго, - думаю, - еще
полежат". Тогда я завел разговор, чтобы выпытать у старика, как он вообще
смотрит на всякие там находки.
Мистер Бришер остановился и сделал вид, будто воспоминание об этом
разговоре доставляет ему поистине удовольствие.
-
Старик оказался язвой, - сказал он. - Настоящей язвой!
-
Как? - удивился я. - Неужели он хотел?..
- Вот
как было дело, - пояснил мистер Бришер, дружески взяв меня за руку и дыша
мне в лицо, чтобы успокоить. - Я хотел выпытать у него, что он думает, и
рассказал ему историю про моего приятеля (все нарочно выдумал, понимаете!),
который взял напрокат пальто и будто нашел в нем соверен. "Мой
приятель оставил золотой себе, но я, - говорю, - не уверен, правильно ли он поступил".
Тут старик и начни. Господи, и отчитал же он меня! - Мистер Бришер сделал
вид, что его все это очень забавляет. - Старик был, можно сказать, на
редкость вредный. Конечно, говорит, он так и знал, других друзей, мол, у
меня и быть не может. Иного поведения, говорит, и нельзя было ожидать от
друга безработного бродяги, который заводит шуры-муры с чужими дочками.
Каково, а? Чего только он не наговорил! И половины не передашь! Как
заведенный сыпал, и все такое оскорбительное! Я стал возражать ему, только
чтобы побольше выведать. "Разве, - говорю, - вы не взяли бы себе
полсоверена, если бы нашли на улице?" "Конечно, нет! - отвечает. -
Конечно, не взял бы!" "Как же так? - говорю. - Ведь это было бы
вроде клада!" А он мне на это: "Молодой человек, есть мудрость,
которая превыше моей. "Кесарево кесарю...", как дальше там
сказано? И принялся расписывать. Да! Ничего не скажешь, ловкий был старик,
умел трахнуть людей библией по голове. Говорит, удержу нет. Наконец стал подпускать
такие шпильки, что терпение у меня лопнуло. Джен-то я обещал не отвечать ему
на обидные слова, но тут меня прорвало!
Загадочными гримасами мистер Бришер старался уверить меня, что одержал верх в
этом словесном поединке, но меня не так легко было провести.
-
Наконец зло меня взяло, и я ушел, когда понял, что клад мне придется поднимать
одному. Но я подбодрился, когда подумал, как утру старому черту нос, когда
денежки будут у меня...
Он
помолчал.
- Так
вот, поверите ли, за все три дня у меня не было случая подобраться к
проклятому сундуку. Ни полкроны я не вынул оттуда: всегда что-нибудь мешало.
Удивительно, как мало люди задумываются вот над чем, - продолжал мистер Бришер.
- Найти клад - не такое уж большое дело. А вот попробуйте унести его. Мне
кажется, я в эти ночи ни на минуту глаз не закрыл. Все думал, как мне прибрать
его к рукам, да что я с ним буду делать, да как я объясню, откуда взял такое
богатство, Прямо заболел. Все дни ходил такой хмурый, что Джен разозлилась.
"Ты, - говорит, - совсем не тот, что был в Лондоне". И это она
повторила несколько раз. Я пытался взвалить все на папашу и на его шпильки,
но, с позволения сказать, у нее свое было на уме: забрала себе в голову,
что я втюрился в другую. Говорит, будто я изменил ей. Ну, мы с ней поцапались
чуточку, но я так помешался на этом кладе, что мне было наплевать на все ее
слова. В конце концов я придумал план. Я всегда был на этот счет мастак;
планы составлять - это по моей части, вот только выполнить - с этим у меня
похуже. Я обдумал все подробно и, значит, наметил план. Прежде всего я
хотел унести полные карманы этих самых полукрон - понятно? А потом... ну,
вы дальше увидите.
Я
дошел до такого состояния, что не мог и подумать о том, чтобы сунуться
к сундуку среди дня. Стало быть, я дождался ночи и, когда все стихло, встал
и прокрался к задней двери: хотел набить себе карманы. И надо же мне было в
кухне споткнуться о ведро! Тут папаша выскакивает с пистолетом: чутко спал
старик, и недоверчив он был притом; пришлось объяснять, что я шел к
колодцу попить, потому графин у меня был с трещиной. Ну, сами понимаете,
прежде чем уйти, пришлось выслушать разные обидные слова.
- И
вы хотите сказать... - начал я.
-
Погодите, - остановил меня мистер Бришер. - Я говорил вам, что у меня был план.
Вышла маленькая заминка, но главному плану это нисколько не повредило. На
другой день я вышел и закончил цветник, словно никаких обидных слов и
сказано не было. Обмазал камни цементом, покрыл зеленой краской, и все
такое прочее. Еще положил зеленый мазок там, где был сундук. Все вышли
посмотреть и говорили, как красиво у меня получилось, и даже старик чуточку
подобрел, когда увидел. Но он только сказал: "Жаль, что ты не всегда
так трудишься. А то мог бы добиться чего-нибудь путного".
- Да,
- говорю (не удержался), - я много вложил в этот цветник. Так и сказал!
Чувствуете? Когда я говорил, что много вложил в цветник, я, конечно,
имел в виду...
-
Чувствую, - поспешил я сказать, ибо мистер Бришер любил
растолковывать свои остроты.
- А
он не понял, - сказал мистер Бришер. - По крайней мере тогда. А когда все
было кончено, я уехал в Лондон... Да, уехал в Лондон.
Пауза.
-
Только я вовсе не в Лондон уехал, - снова заговорил мистер Бришер с внезапным
оживлением и приблизил свое лицо к моему. - Будьте покойны! Как вы думаете?..
Дальше Колчестера я не поехал ни на шаг. Лопату я оставил в таком месте, что
мог сразу найти. Все у меня было обдумано наилучшим манером. В Колчестере
я нанял тележку и сказал, что поеду в Ипсвич, там переночую и вернусь на
следующий день. Мне пришлось оставить два соверена в залог, и я поехал.
Только вовсе не в Ипсвич.
В
полночь я привязал лошадь и тележку у дороги, шагах в пятидесяти от дома
Джен, и вмиг был на месте. Ночь была самая подходящая для такого дела.
Собрались тучи, душновато было. По всему небу зарницы играли, вскоре
надвинулась гроза. И вдруг началось! Сперва упало несколько крупных
капель, они вроде как обожгли меня. И сразу град. Я продолжал работать:
швырял себе землю и совсем не думал, что старик может услышать. Я даже не
заботился о том, чтобы не стукнуть лопатой. Гром, молния, град только
раззадоривали меня. Не удивлюсь, если я даже пел. Я так старался, что
начисто забыл и про гром, и про свою конягу, и про тележку. Очень скоро я
добрался до сундука и начал поднимать его...
-
Небось, тяжелый был? - спросил я.
- Ух,
тяжеленный! Не поднять! Меня зло разобрало. Ведь об этом я не подумал! Тут
я рассвирепел, скажу вам, и начал ругаться. Просто вне себя был. В ту минуту
мне не пришло в голову разделить груз на части. Да и не мог же я бросать
деньги прямо в тележку. С досады поднял я за один конец сундук, и все
содержимое посыпалось оттуда разом, со страшным шумом, настоящий
серебряный потоп! И вслед за этим - молния! Осветила все кругом, как днем!
Смотрю, задняя дверь открыта и старик ковыляет в сад со своим паршивым
старым пистолетом. В ста шагах от меня был.
Ну,
скажу вам, я вконец растерялся, совсем уж не соображал, что делаю. Не
задержался даже, чтобы набить карманы. Стрелой прямо через забор и во весь
дух помчался к тележке. Бегу, а сам ругаюсь, чертыхаюсь. Ну и
перетрусил же я - всего перевернуло...
И,
поверите ли, когда я добежал до места, где оставил лошадь и тележку, гляжу, а
их след простыл. Уф! Как я это увидел, и ругаться больше не мог. Только топал
ногами и прыгал, а потом взял и махнул в Лондон... Конченый был человек.
Мистер Бришер задумался.
-
Конченый человек, - с горечью повторил он.
- Ну
и что же? - спросил я.
- Вот
и все, - сказал мистер Бришер.
- Вы
не вернулись?
-
Будьте покойны! Довольно намучился с этим проклятым кладом. А кроме того, я
не знал, что делают с теми, кто присваивает себе находки. Я тут же подался в
Лондон.
- И
больше не возвращались?
-
Нет.
- А
как же Джен? Вы ей писали?
- Три
раза. Удочку закидывал. Не ответила. Перед разлукой мы повздорили из-за ее
ревности. Так что я не мог наверняка решить, отчего ответа нет.
Я не
знал, что делать. Не знал даже, разглядел ли меня старик. Просматривал
газеты: все хотел знать, когда он сдаст клад в казну. Сомнений у меня
на этот счет не было: ведь он таким почтенным считался.
- Ну
и как?
Мистер Бришер сжал губы и медленно покачал головой.
- Не
таковский он! Джен была милая девушка, - продолжал он, - очень милая
девушка, заметьте, хотя и ревнивая. Кто знает, может, я и мог бы вернуться
к ней немного погодя. Я думал: если старик не сдал клада, я смог бы вроде как
держать его в руках. Ну, хорошо. Как-то проглядываю по привычке газету,
нет ли чего из Колчестера, и вдруг вижу его имя. А по какому поводу, как вы
думаете?
Я не
мог отгадать.
Мистер Бришер понизил голос до шепота, прикрывая рот рукой. Его лицо просто
светилось радостью.
-
Распространение фальшивых монет, - прошептал он, - понимаете вы, фальшивых
монет!
-
Неужели вы хотите сказать?..
-
Да. Именно! Скверная штука. Из этого сделали громкий процесс. Пришлось
старику туго, как он ни вертелся. Сумели доказать, что он спустил - подумайте!
- около десятка фальшивых полукрон.
- И
вы ничего не...
- Еще
чего! Да и какая была бы ему польза, если б это назвали присвоением
ценной находки!
|