Явление одиннадцатое
Огудалова, Лариса, Паратов, Кнуров,
Вожеватов, Робинзон, Карандышев, Иван, потом Илья
и Евфросинья Потаповна.
Паратов (Ларисе). Что вы нас
покинули?
Лариса. Мне что-то нездоровится.
Паратов. А мы сейчас с вашим женихом
брудер шафт выпили. Теперь уж друзья навек.
Лариса. Благодарю вас. (Жмет руку
Паратову.)
Карандышев (Паратову). Серж!
Паратов (Ларисе). Вот видите,
какая короткость. (Карандышеву.) Что тебе?
Карандышев. Тебя кто-то спрашивает.
Паратов. Кто там?
Иван. Цыган Илья.
Паратов. Так зови его сюда.
Иван уходит.
Господа,
извините, что я приглашаю Илью в наше общество. Это мой лучший друг. Где принимают
меня, там должны принимать и моих друзей. Это мое правило.
Вожеватов (Ларисе тихо). Я новую
песенку знаю.
Лариса. Хорошая?
Вожеватов. Бесподобная! «Веревьюшки
веревью, на барышне башмачки».
Лариса. Это забавно.
Вожеватов. Я вас выучу.
Входит
Илья с гитарой.
Паратов (Ларисе).
Позвольте, Лариса Дмитриевна, попросить вас осчастливить
нас! Спойте нам какой-нибудь романс или песенку! Я вас целый год не слыхал, да,
вероятно, и не услышу уж более.
Кнуров. Позвольте и мне повторить ту же
просьбу!
Карандышев. Нельзя, господа, нельзя, Лариса
Дмитриевна не станет петь.
Паратов. Да почем ты знаешь, что не
станет? А может быть, и станет.
Лариса. Извините, господа, я и не
расположена сегодня, и не в голосе.
Кнуров. Что-нибудь, что вам угодно!
Карандышев. Уж коли я говорю, что не
станет, так не станет.
Паратов. А вот посмотрим. Мы попросим
хорошенько, на колени станем.
Вожеватов. Это я сейчас, я человек гибкий.
Карандышев. Нет, нет, и не просите, нельзя;
я запрещаю.
Огудалова. Что вы! Запрещайте тогда, когда
будете иметь право, а теперь еще погодите запрещать, рано.
Карандышев. Нет, нет! Я положительно
запрещаю.
Лариса. Вы запрещаете? Так я буду петь,
господа!
Карандышев,
надувшись, отходит в угол и садится.
Паратов. Илья!
Илья. Что будем петь, барышня?
Лариса. «Не искушай».
Илья (подстраивая гитару). Вот
третий голос надо! Ах, беда! Какой тенор был! От своей от глупости. (Поют в
два голоса.)
Не
искушай меня без нужды
Возвратом
нежности твоей!
Разочарованному
чужды
Все
обольщенья прежних дней.
Все
различным образом выражают восторг. Паратов сидит, запустив руки в волоса. Во
втором куплете слегка пристает Робинзон.
Уж
я не верю увереньям,
Уж
я не верую в любовь
И
не хочу предаться вновь
Раз
обманувшим сновиденьям.
Илья (Робинзону). Вот спасибо,
барин. Выручил.
Кнуров (Ларисе). Велико
наслаждение видеть вас, а еще больше наслаждения слушать вас.
Паратов (с мрачным видом). Мне
кажется, я с ума сойду. (Целует руку Ларисы.)
Вожеватов. Послушать да и умереть – вот
оно что! (Карандышеву.) А вы хотели лишить нас этого удовольствия.
Карандышев. Я, господа, не меньше вашего
восхищаюсь пением Ларисы Дмитриевны. Мы сейчас выпьем шампанского за ее
здоровье.
Вожеватов. Умную речь приятно и слышать.
Карандышев (громко). Подайте
шампанского!
Огудалова (тихо). Потише! Что вы
кричите!
Карандышев. Помилуйте, я у себя дома. Я
знаю, что делаю. (Громко.) Подайте шампанского!
Входит
Евфросинья Потаповна.
Евфросинья
Потаповна.
Какого тебе еще шампанского? Поминутно то того, то другого.
Карандышев. Не мешайтесь не в свое дело!
Исполняйте, что вам приказывают!
Евфросинья
Потаповна. Так
поди сам! А уж я ноги отходила; я еще, может быть, не евши с утра (Уходит.)
Карандышев идет в дверь налево.
Огудалова. Послушайте, Юлий Капитоныч!.. (Уходит
за Карандышевым.)
Паратов. Илья, поезжай! чтоб катера были
готовы! Мы сейчас приедем.
Илья уходит в среднюю дверь.
Вожеватов (Кнурову). Оставим его
одного с Ларисой Дмитриевной. (Робинзону.) Робинзон, смотри,
Иван коньяк-то убирает.
Робинзон. Да я его убью. Мне легче с
жизнью расстаться!
Уходят
налево Кнуров, Вожеватов и Робинзон.
|