СМЕРТЬ
CXXI
СМЕРТЬ ЛЮБОВНИКОВ
Мы ляжем, как в гроба, в глубокие
диваны,
Цветов тропических расставим вкруг
леса –
Для нас соткали их иные небеса –
И ложе смертное обвеет запах пряный!
Два сердца верные, последний жар
храня,
Зажгутся пламенем двух факелов
широких,
И в глубине двух душ, как двух зеркал
глубоких,
Скользнут два отблеска ответного
огня!
В тот вечер розовый,
таинственно-лазурный
Мы все мерцания в единый луч сольем,
Как в долгий, тяжкий стон – слова разлуки
бурной!
О верный Ангел наш, ты к нам приди
потом,
Открой с улыбкой дверь в покой любви
печальный,
Зажги померкший свет и тусклый лик
зеркальный!
CXXII
СМЕРТЬ БЕДНЯКОВ
Лишь Смерть утешит нас и к жизни
вновь пробудит,
Лишь Смерть – надежда тем, кто наг, и
нищ, и сир,
Лишь Смерть до вечера руководить нас
будет
И в нашу грудь вольет свой сладкий
эликсир!
В холодном инее и в снежном урагане
На горизонте мрак лишь твой прорежет
свет,
Смерть – ты гостиница, что нам сдана
заране,
Где всех усталых ждет и ложе и обед!
Ты – Ангел: чудный дар экстазов,
сновидений
Ты в магнетических перстах ко всем
несешь,
Ты оправляешь одр нагим, как добрый
гений;
Святая житница, ты всех равно
сберешь;
Отчизна древняя и портик ты чудесный,
Ведущий бедняка туда, в простор
небесный!
CXXIII
СМЕРТЬ ХУДОЖНИКОВ
Не раз раздастся звон потешных
бубенцов;
Не раз, целуя лоб Карикатуры мрачной,
Мы много дротиков растратим неудачно,
Чтоб цель достигнута была в конце
концов!
Мы много панцирей пробьем без состраданья,
Как заговорщики коварные хитря,
И адским пламенем желания горя –
Пока предстанешь ты, великое
созданье!
А вы, что Идола не зрели никогда!
А вы, ваятели, что, плача, шли дотоле
Дорогой горькою презренья и стыда!
Вас жжет одна мечта, суровый Капитолий[116]!
Пусть Смерть из мозга их взрастит
свои цветы,
Как солнце новое, сверкая с высоты!
CXXIV
КОНЕЦ ДНЯ
В неверных отблесках денницы
Жизнь кружит, пляшет без стыда;
Теней проводит вереницы
И исчезает навсегда.
Тогда на горизонте черном
Восходит траурная Ночь,
Смеясь над голодом упорным
И совесть прогоняя прочь;
Тогда поэта дух печальный
В раздумьи молвит: «Я готов!
Пусть мрак и холод погребальный
Совьют мне траурный покров,
И сердце, полное тоскою,
Приблизят к вечному покою!»
CXXV
МЕЧТА ЛЮБОПЫТНОГО
|
